Читать книгу Сомниум - Михаил Викторович Гречанников - Страница 2

Здание банка всегда мне нравилось. Мрамор и золото, роскошная отделка, как в каком-нибудь столичном клубе, просторные залы с удобными креслами и приделанными к ним экранами. Над входом золотыми буквами были выложены слова – «Сомниум-Банк».

Когда я вошёл, то в первую очередь столкнулся с хмурым взглядом охранника в бело-красной форме. Взгляд был холодный и неприятный, моё внимание быстро перехватила подлетевшая блондинка с пышной грудью, едва прикрытой рабочей белой блузкой. Три верхние пуговицы были вызывающе расстёгнуты.

– Чем вам помочь? – улыбнулась мне красотка.

– Здравствуйте, я получил приглашение из банка… Мне нужно пройти в кабинет номер девять, – ответил я, поглядывая на её грудь.

– Пройдёмте со мной. – Девушка взяла меня за руку и потянула за собой.

Вскоре мы вышли из зала и оказались в коридоре с кучей дверей, по которому сновали мужчины и женщины в стандартной бело-красной форме. Рядом с одной из дверей мы остановились.

– Ваше имя, фамилия? – спросила блондинка.

– Артур Иванов, – ответил я, снова фокусируя внимание на её бюсте.

Девушка отвернулась, набрала моё имя на сенсорной клавиатуре экрана, висевшего у двери, и на экране появилось изображение песочных часов. От нечего делать я стал оглядываться – и увидел в конце коридора того самого охранника, с которым столкнулся ещё на входе. А ведь я и не заметил, что он идёт за нами.

– Зачем рядом с нами стоит охранник? – спросил я.

– Что? Куда вы смотрите? – Девушка схватила меня за руку и развернула лицом к себе. – Посмотрите лучше на меня! Фуф, тут так жарко, правда?

Она расстегнула ещё пуговицу и как бы случайно развела края блузки, так, чтобы я видел чашечки её розового бюстгальтера.

– И всё-таки насчёт охранника… – вяло поинтересовался я, глядя на её пышную грудь.

– Вам нравится? – невинно спросила девушка, явно не имея в виду охранника.

Не успел я ответить, как что-то пискнуло, и девушка проворно застегнула блузку. На экране у двери появилось слово «Входите».

Всё ещё представляя себе грудь блондинки, я на автомате вошёл в кабинет. Перед собой я увидел массивный деревянный стол, на котором стояли монитор, сенсорная панель ввода и считывающее устройство для карт сна, а за столом в чёрном кожаном кресле сидел худой человек с залысинами и в очках. Для посетителей в центре комнаты стоял деревянный стул.

– Здравствуйте, – сказал мужчина приятным низким голосом. – Пожалуйста, садитесь.

Я кивнул и устроился на неудобном, узком стуле.

– Представьтесь, пожалуйста, и назовите свой возраст, – попросил мужчина, не сводя с меня глаз.

– Иванов Артур Сергеевич, – ответил я, недоумевая – служащая ведь ввела моё имя в компьютер. – Двадцать два года.

– Хорошо. Скажите, где вы работаете?

– Так это… На металлургическом заводе, в пятом цеху. Я – огнеупорщик.

– И в чём состоит ваша работа?

– Простите, но причём здесь моя работа? – спросил я, ничего не понимая. – Я ведь пришёл по поводу своего счёта. Это ведь банк…

– Назовите, пожалуйста, номер и код своей карты сна, – не смутившись, продолжил мужчина ровным голосом.

Отгоняя видение прекрасной груди в розовом бюстгальтере, я назвал, что требовалось.

– Спасибо, – мягко произнёс мой собеседник. – Да, с вашим счётом что-то не так. Ваша задолженность резко пошла на спад, и банк решил разобраться в этой ситуации. Мы проверили, не были ли допущены ошибки в нашей работе – и не выявили ни одной. Тогда мы решили пригласить вас для личной беседы. Вашу карту сна, пожалуйста.

– Не понимаю… – Я чисто механически протянул ему свою карту – перед моими глазами ещё стояла грудь работницы банка. – Зачем?..

– Ваш кредит в «Сомниум-Банке» приближается к критически низкой отметке. – Клерк провёл картой по желобку небольшого квадратного прибора, стоявшего на столе, и перевёл взгляд на экран монитора. – Карта в порядке. Почему вы ничего не покупаете? Никуда не ходите? Мы проверили список ваших покупок за последний месяц – только продукты питания?

– Ну… да. Так оно и есть. Просто я хочу снизить задолженность на карте.

– Могу я поинтересоваться, зачем? – спросил клерк после короткой паузы, сцепив пальцы рук на столе.

– Зачем? – Я ещё больше удивился и окончательно выбросил из головы образ прелестной сотрудницы. – По личным причинам!

– По каким причинам, если не секрет?

– Секрет. – Во мне поднялась волна раздражения. – Мой счёт никого не касается! Я помню законы! Никто, даже банковские работники не имеют права интересоваться моими личными делами! Это сказано в «Законе о сне», статья… – Я напрягся, вспоминая школьные уроки по финансовой грамотности. – Статья пятнадцать!

– Верно, – согласился клерк, откидываясь на спинку кресла. – Я действительно позволил себе спросить нечто личное. Просто банк заботится о вас, и мы, как его служащие, обязаны вникать в вашу проблему как можно глубже.

– Проблему? – переспросил я. – Какую проблему?

– Возможно, я преувеличил, и никакой проблемы нет, и всё же… – Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и протянул мне. – Будьте добры, посетите вот этого врача.

– Психиатр? – удивился я, взглянув на карточку. – Зачем мне?..

– Ранее вы уже обращались к психиатру, не так ли?

В кабинете повисла напряжённая пауза.

– Откуда вы знаете?

– Для банка информация о здоровье клиента не является закрытой. Это входит в договор между клиентом и банком. Так вы не отрицаете, что посещали ранее психиатра?

– Не отрицаю. В детстве. – Не выдержав спокойного взгляда клерка, я отвёл взгляд. – Мама водила меня к детским психиатрам. Мне говорили, что я расту очень… очень впечатлительным ребёнком.

– Не просто впечатлительным. Вы четыре раза лечились в детском психиатрическом стационаре, а также состояли у психиатра на учёте до пятнадцати лет. Вам с трудом давалась адаптация к социальной жизни.

Это было правдой. Но о тех нервных срывах лично я предпочитал не вспоминать.

– Я был подростком. Переходный возраст дался мне трудно…

– Прошу вас, – с мягкой улыбкой перебил меня служащий, – не отрицайте, что вам не помешает одна консультация. В последнее время в городе происходит… много чего происходит, скажем так. И уверенность в наших клиентах, в том числе и в их здоровье, лежит в основе надёжности работы «Сомниум-Банка».

– Это конечно, но…

– Нет-нет, никаких «но»! Банк сохраняет за собой право осведомляться о здоровье своих клиентов – статья тридцать восемь «Закона о сне». И сейчас нам нужно подтверждение того, что ваше психическое здоровье не повредит вам и… нам. Поэтому оценка вашего психического состояния должна оказаться в моём компьютере не позднее этого вечера.

Я не нашёлся, что сказать.

– Посетите врача, – добродушно подытожил клерк, возвращая мне карту сна, – и, если присланное им заключение будет соответствовать нашим требованиям, банк продолжит с вами сотрудничать на прежних условиях.

И тут, впервые в жизни, меня поразила настолько необычная мысль, что даже краткое размышление над ней повергало меня в шок.

А что, если я не пойду к врачу? Не буду следовать предписаниям банка? Что, если они не будут со мной, как сказал этот человек, сотрудничать? Эта мысль взволновала меня, и я тут же подавил её – разумеется, не озвучив. Что за странные мысли! Конечно же, я выполню распоряжение банка! Я социальное существо, а не какое-то животное.

Моя рука дрожала, когда клерк сжал её в своей. Кивнув ему, я отправился на выход. За дверью всё та же работница взяла меня за руку и потянула за собой.

Оказавшись на улице, я посмотрел на визитку психиатра. Сердце заходилось от стука, на глаза наворачивались слёзы. Уняв дрожь в руках и несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я взял себя в руки. Спокойно, сказал я себе. Больше срывов не будет. Я полностью адаптирован ко взрослой жизни в социуме. Эти банкиры просто делают свою работу. Это просто формальность, говорил я себе.

Ещё раз взглянув на карточку, я двинулся к ближайшей автобусной остановке. За прошедшие семь лет адрес не изменился и по-прежнему был мне до боли знаком.

Из автобуса я вышел прямо напротив больницы. Переходя дорогу и шагая к громадному серому кирпичному зданию, я ощутил странный трепет. С одной стороны, во мне нарождалась тревога – я не был у психиатров уже очень давно, и не очень-то спешил навёрстывать упущенное. С другой, во мне зародилось любопытство. Что изменилось в больнице с тех пор, как я был здесь в последний раз? Что скажет мне психиатр?

Тяжёлые металлические двери были настежь открыты. В просторном фойе находились трое, все с грустными или мрачными лицами. Пожилая дама в старом, изношенном пальто дрожащей рукой вытирала слёзы и что-то тихо приговаривала. Плотный мужчина сидел, сильно согнувшись, и неотрывно смотрел в пол. Юноша с бледным и взволнованным лицом ходил по залу, кусая ногти.

Эти люди произвели на меня гнетущее впечатление. Тревожная половина моих ощущений слегка усилилась, но я постарался не думать об этом. Миновав зал, я подошёл к регистратуре и обратился к сидевшей за стеклом блондинке, до удивления похожей на ту, что обслуживала меня в банке.

– Добрый день! Вы не подскажете, как мне пройти к доктору Смирновой?

Девушка оторвала взгляд от экрана телевизора, висевшего слева от неё, и со вздохом повернулась ко мне.

– К кому вы?

– К доктору Смирновой, – повторил я.

– Вам назначено?

– Да. Наверное, – тихо прибавил я.

– Фамилия, имя, отчество?

– Иванов Артур Сергеевич.

Девушка лениво стукнула пальцем по экрану монитора.

– Да, я вижу предписание банка. Консультация будет стоить семьдесят часов.

– Семьдесят часов?! – удивился я. – Подождите… Меня ведь банк направил, я не должен платить!..

– Почему это? – недовольно спросила регистратор. – Банк направил вас на обычную платную консультацию.

– Ясно, – разочарованно протянул я, подавая свою карту сна.

– Проходите, – выдавила из себя девушка через минуту, возвращая мне карту.

– Куда? – спросил я. – Куда проходить?

– Вы что, забыли, зачем пришли? – раздражённо спросила блондинка. – Куда пришли, туда и идите!

Спорить и объяснять ей что-то было, по-видимому, бесполезно, поэтому кабинет я отправился искать сам.

Отыскав лестницу, я поднялся на второй этаж и прошёл пустой коридор из конца в конец, вчитываясь в имена на табличках дверей. Смирновой среди них не значилось, поэтому я поднялся ещё на этаж и повторил процедуру. Рассматривая больницу, я невольно сравнивал её с банком. В банке пол был выложен красной и белой плиткой в шахматном порядке, здесь же – выстлан грязным линолеумом. В банке лампы горели ярко, а тут половина древних люминесцентных ламп не работала. Там вокруг ходили толпы людей в новенькой форме, а здесь можно увидеть только пару-другую пациентов. В конце концов, в банке стояли мягкие кресла с экранами, а здесь – погнутые металлические стулья, причём по три штуки на коридор. А в целом ремонта здесь не делали как минимум лет семь. Ведь с того дня, что я был здесь в последний раз, в интерьере ничего не изменилось.

На третьем этаже я почти сразу наткнулся на красивую деревянную дверь с позолоченной табличкой, на которой чёрными буквами было выведено:

«Нина Геннадьевна Смирнова,

Врач-психиатр, психотерапевт, психоаналитик,

кандидат медицинских наук»

Я постучался и открыл дверь. Моему взору предстал пустой кабинет. Кроме стола у окна и двух скромных деревянных стульев по обе его стороны, в кабинете не было абсолютно ничего.

Слева, прямо у входа, находилась дверь в соседнее помещение. Она была приоткрыта, и за ней слышались шаги. Я постучался и собрался было войти, но дверь распахнулась прежде, чем я коснулся ручки. Передо мной стояла низенькая полная женщина со светлыми волосами, тёмными у корней, сильно накрашенными глазами и губами и обвешанная множеством бус и браслетов.

– Добрый день, – поздоровался я. – Меня зовут Артур Иванов, я пришёл по требованию банка.

– Да-да, я знаю, – громко и недружелюбно сказала женщина. – Присядьте, я сейчас подойду.

Она захлопнула дверь прямо перед моим носом, и я, от нечего делать, принялся разглядывать кабинет. На полу, выстланном тёмным паркетом, я заметил светлые прямоугольные участки – свидетельства того, что ещё недавно на этих местах стояла мебель. Видимо, это были диван у правой стены и пара шкафов у левой. Пытаясь представить себе, как выглядел этот кабинет раньше, я скоротал время, пока Нина Геннадьевна не влетела в комнату, громыхая каблуками и звеня украшениями.

– Садитесь же! – недовольно бросила она мне, махнув рукой на стул, а сама заняла место напротив, швырнув на стол старенький планшетный компьютер. – Итак, в банке решили, что у вас не всё в порядке, раз ваш счёт пополз вниз. Расскажите, почему вы не тратите своё свободное время?

– Ну… Мне просто не хочется.

– Вам не хочется отдыхать? – Доктор Смирнова сгорбилась над планшетом и стала тыкать в экран мясистыми пальцами. – А?

– Я отдыхаю в капсуле сна, – ответил я.

– Но ведь это неполноценный отдых.

– Вполне даже полноценный. Этому нас учили ещё в школе. Самый лучший отдых даёт только капсула.

– Разумеется, разумеется. Но я вам как врач говорю, что такого отдыха недостаточно. Нужно отдыхать активно, понимаете? Ходить в бары, клубы…

– Наверное, но… Мне не хочется.

– А чего же вам хочется?

– Спать. Вообще, мне хочется проводить в капсуле сна больше времени. Чтобы сокращать свой кредит.

– Зачем это?

– Меня уже в банке спрашивали. Я даже не знаю, как объяснить… Просто мне не хочется быть никому должным, что ли…

– Не хочется быть должным?

– Да. Кредит, он ведь как бы долг… Обычно я так не думаю. Да, я помню, что кредит у человека быть должен, – поторопился добавить я. – Нам ещё в школе об этом говорили. Кредиты должны быть у всех, это основа экономического благополучия страны. Двигатель бизнеса, кажется… Ну, или как-то так…

– И почему же вы стали сокращать свой кредит?

– Я… не знаю. Просто я хочу, чтобы он был меньше.

– И сами не понимаете, зачем это вам?

– Выходит, так.

– Нехорошо, нехорошо.

– В каком это смысле?

– Вы ведь уже лечились в этой больнице, так?

– Так. – Резкая смена темы подействовала на меня, как пощёчина. – Вам наверняка известно, из-за чего.

– Да-да, я посмотрела по базе. В смысле, по базе данных, да. Так вот, вы лечились с расстройством адаптации. И не один раз, замечу. А теперь вот вы ведёте себя не слишком… Как бы так сказать… Не слишком социально.

– Не понимаю. Я что, из-за этого похож на психа?

– Как вам сказать…– протянула она. – Вы работаете, но не отдыхаете. Это плохо. Вы пытаетесь изменить свою жизнь, но даже не знаете, зачем. Это тоже нехорошо. Кому-то это даже может показаться признаком, м-м-м, психической патологии. А? Вам не кажется?

– Не знаю, я не доктор…

– Да-да… Итак! Чтобы вас пустили на работу, вам нужно получить от меня положительную характеристику, а я, м-м-м, не могу вам её написать, если вы не докажете, что способны вести нормальную социальную жизнь. – В дверь громко постучали. – Да-да!

Я обернулся и увидел на пороге двоих мужчин в синих рабочих комбинезонах.

– Да, выносите! – повелительно бросила она им, указав рукой на дверь слева. – И возвращайтесь за столом! Итак? – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Итак – что? – спросил я в ответ.

– На чём вы остановились?

– Говорили вы, а не я.

– Да-да! Итак. Чтобы подтвердить свою способность вести нормальную, м-м-м, социальную жизнь, вам следует провести свой досуг так, как его проводят люди вашего возраста.

Из соседней комнаты вышли грузчики, согнувшиеся под тяжестью холодильника.

– Аккуратнее! Эй! – с беспокойством крикнула доктор, когда они задели своей ношей косяк. – Я назначу вам пять посещений клуба «Чёрный Бархат».

Это было адресовано явно не грузчикам, хоть докторша и не отрывала от них взгляда.

– Зачем? – удивился я.

– Вас нет в списке клиентов клуба, – задумчиво произнесла Нина Геннадьевна, по-прежнему следя за холодильником, – а это плохой признак…

– В «Чёрном Бархате» есть список всех, кто когда-либо посещал клуб? – изумлённо спросил я.

– Что? – Нина Геннадьевна быстро глянула на меня. – М-м-м… Неважно. Оставим это. В общем, сегодня вам нужно посетить клуб, и как только мне придёт сообщение о том, что вы провели как минимум два часа с девушкой, я сразу отправлю положительную характеристику в банк, а они, м-м-м, в свою очередь, дадут вам разрешение работать дальше. Но и после этого у вас останется четыре обязательных посещения! Вы поняли?

– А банк оплатит моё время в клубе? – наивно спросил я.

– Что? Нет-нет, разумеется, вы заплатите сами.

– Как скажете. – Я уже понял, насколько глупо прозвучал мой вопрос. – То есть, пять раз схожу в «Чёрный бархат», и мне снова можно будет на работу?

– Да-да, всё верно.

– Тогда… на этом всё?

– Да-да, идите.

– Вы переезжаете? – спросил я, вставая.

– Что? Да, я меняю место работы. – Нина Геннадьевна пристально посмотрела на меня. – А что?

– Просто интересно… А вы успеете написать мне характеристику в банк?

– Успею. Может быть. Не знаю. Если не успею, вам её напишет другой психиатр. До свидания.

Я был рад, что посещение закончилось. Всё в больнице давило на меня – пустые коридоры, редкие мрачные пациенты, переезжающий доктор… Здесь было тоскливо, а тоска взывала к глубоко запертым внутри меня страхам, оставшимся с детства.

Внезапно я почувствовал пустоту внутри себя, а также непонятное желание эту пустоту заполнить. Пустота давала ощущение некоего странного понимания, словно все остальные мои чувства были её производными. Ощущение это было странное и пугающее, и я до боли закусил губу, чтобы прийти в себя. Боль несколько отрезвила меня, но я всё равно поспешил убраться из больницы.

Снаружи, у крыльца, стоял небольшой грузовик, серый от грязи, в кузов которого грузчики поднимали холодильник. Почему-то, по опять не понятым мной причинам, мне стало грустно видеть отъезд не знакомой мне женщины. Я встал у входа и стал наблюдать за погрузкой.

Через минуту на крыльцо вышла и Нина Геннадьевна. Не заметив меня, она подошла к машине и, привстав на носочки, стала заглядывать в кузов.

– Идите пока за столом, – махнула она рабочим.

– Вы переезжаете в другую часть города? – спросил я.

Она резко обернулась ко мне, удивлённо вскинула брови, и, помедлив, ответила:

– Н-нет, я уезжаю в столицу.

– А почему? – Этот вопрос был, возможно, невежливым, но он вертелся на языке.

– Там…там лучше условия, – медленно проговорила она, с подозрением меня рассматривая, затем отступила на шаг. – Зачем вы спрашиваете?

– Не знаю. – Я пожал плечами и улыбнулся. – Счастливого вам пути!

Шагая к остановке, я думал, что действительно могу выглядеть нездоровым… психически. Что такое со мной происходило? Зачем я задавал ей вопросы? Непонятные желания, все эти странные ощущения, мысли о пустоте в душе – откуда это всё? Неужели во мне воскресают детские проблемы? Но врачи в своё время убеждали меня, что это пройденный этап, что к тем проблемам я не вернусь. Так откуда же эти мысли, эта тревога, эти желания? Пока что я не мог себе ответить. Но, удаляясь от больницы, я с каждым шагом всё больше сбрасывал с себя то мрачное и гнетущее ощущение, что поселилось во мне в больнице. И в то же время то любопытство, испытанное ранее, которое я не мог описать привычными для меня словами, всё больше укоренялось во мне.

Что-то изменилось в этом мире – или во мне. Я ещё не знал, что это, и даже не мог сосредоточиться на этом чувстве, но оно не давало мне покоя.