Читать книгу Зеркало Химеры - Михаил Владимирович Иванов-Ильин - Страница 4

Бывают люди – растения,

Люди – звери, люди – боги…

Жан Поль Рихтер.

Ему снились странные сны, несвязанные между собой, похожие на обрывки фильмов. Большой Город, весь покрытый огнями… Что-то говорящие ему люди. Потом он проснулся, вынырнув из этих снов, как когда то в детстве он вынырнул из моря ночью, синхронно с грозовым разрядом. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на кушетке, в легком льняном костюме. Перед глазами был иллюминатор, через который ему удалось рассмотреть большое количество звезд. Судя по всему, они находились на орбите планеты Химеры. Зимин сел и прислушался к себе, с некоторым подспудным испугом, ожидая неприятных сюрпризов своего организма, связанных с переброской, но с удивлением понял, что нет никаких последствий. Рядом на одном из трех стульев, находившихся в помещении, лежала аккуратно свернутая одежда. Он поднялся и, не раздумывая, переоделся. Одежда оказалась точно его размера Штаны и куртка были одного цвета – «хаки». Он надел знаменитые «дышащие» берцы Васильева. Единственный продукт, созданный в постсоциалистической России, пополнивший ряд таких магических брендов, как Гагарин, спутник, Кремль, Калашников, балет, водка и медведи. Берцы осуществляли полную защиту ног от любых заболеваний, переохлаждения, перегрева, промокания и прочих вредных явлений и являлись предметом национальной гордости россиян. Каюта явно была оснащена системой поддержания климата, температура в ней поддерживалась более чем комфортная. Приятный тонкий запах хорошего крепко заваренного чая вызвал желание позавтракать. Зимин заправил постель и присел на нее. Огляделся. Чая нигде не было.

– Жаль! – вслух проговорил Зимин. Он поднялся с кушетки и подошел к двери, она автоматически открылась, и он увидел большой зал, окруженный прозрачными переборками. Всюду царила оживленная деятельность. Рядом, мелодично пискнув, открылась еще одна дверь, и из нее вышел Воронцов в сопровождении двух человек.

– С добрым утром, генерал, – Воронцов улыбнулся и потянулся как кот.

– С добрым, – буркнул Зимин.

– Разрешите представиться, генерал, – Проговорил один из сопровождения, брюнет среднего возраста, – Я лейтенант Воркин, а это лейтенант Белова, наш бортовой врач.

– Женщина на борту…– проворчал Зимин, разглядывая высокую, русоволосую красивую женщину средних лет, одетую в белый халат.

– Генерал, вы поступаете в мое распоряжение, – в голосе Беловой звучали холодные металлические нотки.

– Поступаю, поступаю, – закивал головой Зимин.

– Следуйте оба за мной, – Белова пошла впереди, Воронцов и Зимин позади.

– Стареешь, Аркадий Иванович! – ехидно заметил Воронцов.

– А ты молодеешь, – недовольно пробурчал Зимин.

– Ты ворчишь, как старый дед, – Воронцову явно нравилось подначивать генерала.

– Отцепись, – беззлобно ответил Зимин. Внимание Воронцова, подчиняясь законам природы, переключилось на женщину.

– Вы замужем? – поинтересовался Воронцов у Беловой.

Белова, слегка запнувшись, проговорила:

– Это не имеет отношения к делу.

– Все имеет отношение к делу – проговорил Воронцов

– Мы пришли – Белова открыла дверь. Они прошли вместе с ней в ее кабинет.

– Раздевайтесь и ложитесь на кушетки, – Белова включила свой компьютер.

Они легли на кушетки, Белова быстро и ловко опутала каждого из них гирляндами датчиков и села за компьютер. Датчики пискнули и замигали. Через несколько секунд Белова проговорила:

– Что ж все готово, – и так же быстро и ловко освободила их от датчиков.

Одеваясь, Зимин проговорил:

– Ну и как наши дела, доктор?

– Здоровье не космическое, но, как говорится, годны к бою и походу, – сухо ответила ему Белова

– Очень хорошо. Тогда нам пора, – Воронцова вряд ли можно было смутить такими пустяками, как напускное безразличие.

– Зайдите к командиру корабля, – садясь за свой стол, посоветовала им врач.

– Как нам его найти? – одеваясь, поинтересовался Зимин.

– Прямо по коридору, затем налево, второй отсек, – она уже делала какие-то пометки в их личных картах.

Одевшись, они вышли из кабинета Беловой и отправились к командиру корабля. Подойдя ко второму отсеку, они нажали клавишный выключатель. Из небольшого динамика расположенного над дверью раздалось:

– Who is it?

– Генерал Зимин к командиру корабля, – громко и раздельно произнося слова, представился генерал.

– Входите, – в приятном мужском голосе чувствовался акцент.

Они вошли. Их встретил симпатичный высокий негр в синей форменной одежде. Они обменялись рукопожатиями, негр представился:

– Полковник Уоллберг. Космофлот Соединенных Штатов Америки.

– Генерал Зимин, капитан Воронцов. Отдел расследований, – с удовлетворением Зимин отметил, как изменилось на секунду выражение глаз американца.

– Гм… – проговорил Уоллберг, – мне говорили, что прибудет глава русской миссии…

– Вас не обманули, – ответил ему Зимин, – Скажите, когда мы сможем отправиться на планету?

Уоллберг задумался лишь на секунду:

– Мы сможем отправить вас на планету через час.

– Очень хорошо, – Зимин был удовлетворен ответом.

– Тогда подходите к шлюзу через пятьдесят минут. Он находится в средней части корабля, – предложил им Уоллберг.

– С вами приятно иметь дело, полковник, – доброжелательно улыбаясь, ответил ему Зимин.

– С вами тоже. А сейчас прошу извинить, но я очень занят. Рекомендую Вам прогуляться по нашему кораблю и осмотреть его, – Уоллберг тоже улыбнулся.

Воронцов и Зимин последовали совету Уоллберга и отправились на импровизированную экскурсию. Корабль производил колоссальное впечатление. В длину он достигал около четырехсот метров, часть внутренних переборок была прозрачной. Зимин и Воронцов потратили некоторое время, наблюдая за работой грузового отсека. Там, судя по всему, шла подготовка глейдера к отправке на планету. Из глейдера выгружалось большое количество упакованных ящиков. Процесс был полностью автоматизирован. Роботизированные манипуляторы ставили ящики на конвейерную ленту. Конвейеры транспортировали грузы на другой конец шлюза, где другие манипуляторы складывали груз в боле крупные упаковки.

Зимин подошел к одному из иллюминаторов и стал отрешенно рассматривать планету и спутники, окружающие ее. Зрелище было великолепное, но оно не притягивало его к себе. Его наполнили мысли:

«Другая планета… С разумными существами… И я участвую в этом грандиозном для всего человечества событии … Первый контакт, совместное проживание, черт подери! Я руковожу частью этого проекта, аналогов которому нет во всей истории человечества… И не чувствую ничего… Ни счастья, ни радости, ни гордости… Боже мой! Ведь десять лет назад, если бы принимал бы участие в подобном событии, прыгал бы до потолка! Что же такое со мной происходит? Это же ведь даже не депрессия… Какое- то отсутствующее существование. Прямо как видеокамера… Фиксация протекающей мимо жизни… Нет, все- таки я правильно все сделал, сюда нужно было лететь… Есть шанс вновь почувствовать жизнь, ее ритм и вкус… Новые места, новые события… Это должно дать мне импульс». В задумчивости он прислонился лбом к стеклу иллюминатора. Корабль, судя по всему, изменил курс, и яркая неизвестная ему звезда щедро плеснула светом на лицо Зимина. « Наверное, химерианское солнце…» – подумал Зимин, инстинктивно отодвигаясь от иллюминатора. Сместившись в тень, он посмотрел на Воронцова. Тот, широко улыбаясь, смотрел в иллюминатор, прикрывая глаза правой рукой. Повернувшись к полковнику, он, блаженно вздохнув, проговорил:

– А я в детстве хотел быть космонавтом…

– Наконец сбываются все мечты, – хмыкнув, проговорил Зимин.

– Зря. Ты совершенно зря издеваешься. У человека должна быть мечта, – без тени обиды ответил ему Воронцов.

Постояв еще несколько секунд, они отправились в зал отдыха экипажа. Там сидело еще несколько человек разных национальностей, и смотрели фильм на большом проекторе. Фильм был о Химере. В тот момент, когда они появились, голос за кадром заканчивал повествование о звездной системе в которой была расположена Химера. Этот фильм был очень похож на рекламный ролик для туристов: красивые кадры, волшебная музыка и совсем немного действительно полезной информации. К возможно полезным, наверное, следовало отнести сведения о спутниках Химеры: желто-зеленоватый почти нефритовый Чидан, насыщенно желтая Даида, бледно-бирюзовая Киома, молочнобелый опаловый Уаб и нежнофиолетовая Рирлиа. Итого у Химеры было пять лун. В связи с этим сила гравитации на поверхности никогда не была постоянной. Она обычно была значительно ниже земной, а один раз в три земных года, когда луны выстраивались в одну линию, гравитация составляла всего лишь шестьдесят пять процентов от силы гравитации Земли. «Понять бы еще, к какому результату это все приводит», – подумал Зимин. Так же довольно интересной Зимин посчитал более развернутую информацию о столицах ящероподобных и звероподобных. В отчетах, которые ему давали в Министерстве, столицей Тциан-Ба было селение Чич-Подана. Голос с экрана рассказывал, что численность населения столицы ящероподобных составляла порядка пятнадцати тысяч особей. Чич – Подана располагалась на возвышенном плато между густых лесов и болот. С севера его окружала большая горная гряда. Город, если можно его было так назвать, был скопищем винтообразных зданий разбитых на четыре сектора. Рассказ сопровождался демонстрацией довольно плохих фотографий, полученных при съемке с орбиты. В центре размещалось гигантское здание. Голос за кадром сообщил, что это храм божества ящероподобных, которого они называют Гайдрарен. У звероподобных столица была больше и выглядела она более чем необычно. Она располагалась на гигантской скале, взметнувшейся из разлома диаметром порядка трех-четырех километров. Для того что бы попасть в нее нужно было сначала спуститься в разлом, а потом подняться по винтовой дороге на скалу. Дома были довольно примитивными одноэтажными без выдержанных пропорций. «Прям Апрелевка какая-то или предместье Саратова», – подумал Зимин. Столица звероподобных называлась Сайктуслим. Когда кончился фильм, к Зимину подошел китаец.

–Аркадий Иванович? – китаец великолепно говорил на русском

– Да. С кем имею честь? – спросил у него генерал.

– Ли Чонг. Я возглавляю китайскую миссию, – китаец улыбался одними губами.

– Очень приятно.

– Приглашаю вас посетить нашу миссию.

– Обязательно посещу. Как только разберу вещи, – улыбаясь, ответил Зимин.

– Буду очень признателен, – учтиво поклонившись, китаец жестом пригласил их пройти за ним.

Последовав за ним, они подошли к людям, сидящим отдельно по левой стороне зала.

– Госпожа Энджела Смит, позвольте вам представить господина Зимина, главу Российской миссии, – обратился к даме, одетой в военную форму китаец.

– Очень рада, – дежурная улыбка сверкала и переливалась, и по идее должна была вызвать расположение у собеседника, но действовала противоположно, так как это растяжение губ находилось в неприятном контрасте с серьезными, внимательными глазами. В каждой ее жилке плескалась дежурная бодрость и подчеркнутая деловитость

– Обязательно посетите нашу миссию, я думаю, что нам будет, о чем поговорить, – проговорила Энджела.

– Согласен с Вами, – Зимин подчеркнуто по-мужски пожал руку этой даме, одетой во все мужское. О, эти глаза, холодные, неулыбающиеся…

«Господи, ты хоть на себя в зеркало смотришь? Хотя, наверное, именно перед зеркалом и тренируется губы растягивать и глазами щупать», – пронеслось в голове генерала.

В это время по внутренней громкой связи на нескольких языках передали приглашение на посадку. Все отправились в грузовой отсек, где по трапу поднялись на борт грузопассажирского грейдера и расселись по местам. Глейдер аккуратно подъехал к открывающемуся шлюзу и вылетел в открывающееся звездное небо. Планета покрытая пятнами желтого, синего и зеленого цвета была прямо по курсу. Из лун был виден только зеленоватый Чидан. Остальные луны, судя по всему, находились за Химерой. Сильно хотелось спать, и Зимин заснул.

Он проснулся от того, что его трясли за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой Воронцова.

–Вставайте, генерал, мы прилетели – улыбаясь, проговорил Воронцов, увидев, что Зимин проснулся.

– Отлично, капитан Браунинг, – Зимин сладко потянулся.

– Я не Браунинг, Аркадий Иванович, – несколько обиженно ответил Воронцов.

– Прекрасно, капитан, – довольным тоном ответил ему Аркадий Иванович.

Они вышли из двери люка и начали спускаться по трапу. Глиссер сел напротив строений российской миссии. Они с Воронцовым спустились на землю планеты. Вверху бежали желтоватые облака в сине-зеленоватом небе висели Солнце и Чидан. Свет солнца был мягким, приятно теплым. По первым ощущениям погода напоминала бархатный сезон на Черноморском побережье Кавказа. Само светило было в зените и испускало желтый свет с зеленоватым оттенком. До горизонта тянулась холмистая местность коричнево кремнистого цвета с редкими разноцветными пятнами. «Судя по всему, растительность», – подумал Зимин. Одно из таких мест было невдалеке. К трапу подошли встречающие. Зимин вдохнул полной грудью, воздух Химеры был теплым и влажным. Ветерок, разметавший ему волосы, принес запах, аналогов которого у земных запахов не было. Наиболее близким была бы смесь из аниса и свежесрубленной ольхи. «Наверное, цветут местные растения», – решил генерал.

– Воскресенцев, исполняю временно обязанности руководителя Российской миссии, – проговорил плотный русоволосый господин, среднего роста, одетый в «хаки» и черный берет. Прибывшие представились и обменялись с Воскресенцевым рукопожатием. Зимин выразил желание посмотреть ближайшее цветное пятно.

В сопровождении Воскресенцева они быстро дошли до оазиса. Здесь их встретило довольно большое разнообразие форм и цветовой гаммы. Запах, который ощущал Зимин, стал густым и насыщенным. Одни из представителей растительного мира Химеры, если они были таковыми, представляли из себя блюдцеподобные пирамидальные создания красного цвета с множеством белых точек по периметру. Другие являлись четырехметровыми иглами желтого и серовато –бело- зеленого цвета. Третьи были похожи на грязновато- синие конусы поставленные друг на друга. По всем ним ползало и летало большое количество разных организмов. Буйным ковром были разбросаны темно-зеленые пучки растений похожих на водоросли.

Неожиданно из глубин оазиса раздался резкий звук.

–Рангх!– заросли зашевелились, и из них показалось необычное существо.

– Рангх! Рангх! – Костяной гребень этого животного издавал резкие звуки, то распускаясь то складываясь. Оно было похоже по внешнему облику на игуану, его размеры были сопоставимы с размерами земной кошки. Тело было покрыто чешуей серебристого цвета с муаровым узором и полосами и пятнами черно-белого и коричневого цвета. Все это украшал изумрудный гребень, тянущийся от хвоста до головы, на которой располагались голубые глаза.

– Рангх! – донеслось издалека. Животное подбежало ближе к Зимину на пару шагов и опять издало серию звуков гребнем.

– Прямо сухопутная скумбрия, – проговорил Воронцов.

Из оазиса донесся тот же звук, но уже ближе. Совершенно неожиданно прямо перед ними как из-под земли возник высокий около двух с половиной метров абориген. Это был ящер, прямоходящий, пигментация кожного покрова была серого цвета с темно-синими разводами, два коротких красных гребня располагались на голове. Абориген был прямоходящий, обладал хорошо развитыми передними конечностями, передвигался на двух четырехпалых задних конечностях. Шею окружал мощный воротник из складок кожи. На поясе его находился широкий кожаный ремень, на котором располагались довольно большая напоясная сумка и большое количество всяких цилиндров, футляров и колец. В руках он держал полутораметровую сходящуюся на конус трубку с двумя ручками, на туловище находился зеленый покров, представляющий из себя наложенные со сдвигом друг на друга квадратные и ромбовидные лоскуты, спина покрывалась двумя красными полосами ткани.

Воскресенцев подошел к нему и произнес:

– Гефран дэр!

Абориген посмотрел на него, затем на Зимина и Воронцова.

В голове у Зимина отчетливо прозвучало:

– Мы можем общаться без слов.

Зимин вздрогнул от неожиданности.

Голос в голове зазвучал опять:

– Не стоит бояться. Мы все в руках Гайдрарена.

– Кто это «Гайдрарен»?

– Тот, кто знает нас,– голос опять звучал в его голове.

Абориген, повернулся и, направившись к зарослям, растворился прямо на глазах.

– Ты слышал это?– повернувшись к Воскресенцеву, проговорил Зимин.

Тот закивал головой.

– Так, значит, примитивная цивилизация,– Зло улыбаясь, проговорил Зимин Воскресенцеву.

– Ну, они довольно примитивны…

– Я вижу, насколько они примитивны!– Зимин «заводился», Воронцов злорадно криво ухмылялся, а Воскресенцеву было явно не по себе.

– Ты когда отсылал отчет, о чем думал? Ведь дивизия таких чертей подойдет, мы и не заметим! – от злости лицо Зимина слегка покраснело.

– В особенности без этих трещоток – скумбрий,– с удовольствием ввернул Воронцов.

Воскресенцев оборонительно выставил руки вперед и забормотал:

–Господа, господа, я же не военный. Тут же сразу всего не поймешь… А потом вообще все закрутилось, совсем не до отчетов стало.

– Было ли в последнее время, после убийств, что- либо еще заслуживающее внимание?

– Да нет вроде, – пожал плечами Воскресенцев.

– Ну что ж поехали, – сухо распорядился Зимин.

Они сели в БТР и добрались до русской миссии за пару минут. Миссия представляла из себя комплекс из сборных модульных зданий. Каждое здание представляло собой надувную конструкцию. Воздух закачивался во внутренние полости компрессором, после чего туда же впрыскивался наногель, который застывал, образуя прочную волокнистую массу, наподобие вспененного базальта. Он полностью заполнял внутреннее пространство, и в случае разгерметизации, конструкция сохраняла форму, жесткость и прочность. Фундамент был выполнен из стальных трубных свай, к которым здание присоединялось сваркой с помощью специальных стальных переходников, располагающихся изначально в самом конструктиве. К преимуществам этого сооружения можно было отнести простой демонтаж. Нужно было всего лишь закачать внутрь другую разновидность наногеля, которая растворяла волокнистую структуру и превращала ее в газ. Газ удалялся, и здание можно было просто свернуть в огромный рулон. Воскресенцев объяснил Зимину и Воронцову, что такие здания разрабатывались для освоения Луны. Весь комплекс русской миссии состоял из трех зданий. Одно – административное, одно – жилое, одно производственное. Воскресенцев сделал что-то наподобие обзорной экскурсии. Вначале они осмотрели жилое здание. Внутри здание было покрыто нанопленкой, наносимой на панели из такого же материала, из которого был выполнен каркас самого здания. Нанопленка была теплого желтого цвета. На панелях располагались сенсорные мониторы, с помощью которых можно было легко изменять цвет и узоры, как всего внутреннего пространства, так и небольшой его части. В панелях были встроены раздвижные клапаны- пеналы, в которых укладывались провода освещения и кабели линий связи. Высота помещений была небольшой, всего лишь два метра семьдесят сантиметров. На потолке, на белой панели, располагались точечные энергосберегающие светильники. Их количество, а, следовательно, и освещенность изменялась автоматической системой управления в зависимости от сигналов миниатюрных датчиков, которые располагались в стеновых панелях каждого помещения. Автоматика либо подключила дополнительные светильники либо отключала излишние. Кроме вышеупомянутых датчиков, на стенах и потолках располагалось еще несколько. Это были сенсоры пожарной сигнализации, анализаторы атмосферы и датчики влажности и температуры, от которых производилось автоматическое управление системами вентиляции, отопления и кондиционирования. В каждом помещении, включая коридоры, находились настенные сенсорные мониторы связи, с помощью которых можно было легко связаться с любой точкой комплекса миссии. Полы в цвет темного ореха обладали двойной антисептической пропиткой со стороны грунта. Воскресенцев так же показал Зимину и Воронцову их комнату. Она не представляла из себя ничего особенного. Отделка была произведена теми же панелями, имитирующим родонит. Маленькие окна-иллюминаторы, ставни которых так же управлялись автоматической системой управления, создавали ощущение нахождения в трюме судна. После этого их проводили в административное здание, в офис главы миссии.

Воскресенцев представил их персоналу по видеофону. В миссии были – медик, специалист в области биологии, специалист по связи и транспортировке, слесарь-ремонтник, сварщик, компрессорщик, начальник охраны с подчиненными в количестве пяти человек, из которых два оператора артиллерийских башенных систем, и тридцать человек рабочих, работающих на разработке кристаллов. Первым, кого вызвал Зимин, был начальник охраны.

– Хренов, Вадим Вадимович, – отдав честь, небольшой пузатенький человечек, похожий на кабанчика Пумбу из детского мультфильма «Король-Лев», явно стремился произвести впечатление.

– Итак, Вадим Вадимович, – Зимин был холоден как лед, – я хотел бы услышать краткий рапорт из двух частей: первая часть – ваш послужной список, вторая часть – что сделано для охраны миссии, как организована служба охраны, а так же что предполагается сделать для обеспечения более высокой степени безопасности миссии.

У Вадима Вадимовича забегали глаза:

– Мой краткий послужной список – Закончил Рязанское военно-десантное училище, служба в двести сорок второй Показательной Десантной Дивизии, Советник при Белорусском Генштабе в Брестском конфликте на протяжении двух лет, начальник отдела информационной безопасности при Российском Генштабе.

– Это все? – Зимин придирчиво рассматривал Хренова. Кривоватый нос, непропорционально большие уши… «Господи! И это – охрана…» – Чуть ли не вслух подумал генерал.

–Так точно. Разрешите перейти ко второй части? – поинтересовался стоящий по стойке «смирно» Вадим Вадимович.

– Переходите, – буркнул генерал.

– Система безопасности организована в соответствии с инструкциями за номерами 2003, 2004. Смонтированы и опробованы системы артиллерийского башенного огня, позволяющие поражать цели в воздухе на высоте до двух километров, а так же она предназначена для ведения огня по наземным целям до двух километров, – Хренов сделал небольшую паузу, оценивая эффект, который произвела предоставленная информация и потом продолжил.

– Система наблюдения обеспечивает визуальный контроль внутри всего комплекса миссии, а так же снаружи комплекса на расстоянии до четырехсот метров, а так же визуальный контроль на взлетной полосе. Контроль осуществляется видеокамерами с записью на различные виды носителей. Каких-либо дополнительных мер не предусматривается, – закончив говорить, Хренов отдал честь.

– Ну что ж, господин Хренов, я все понял. Вы знаете, что аборигены способны исчезать и неожиданно появляться? – холодно поинтересовался генерал.

– Ну да… это одна из рас, в данной местности они встречаются крайне редко, – пробубнил Вадим Вадимович.

– То есть вы даете сто процентную гарантию, что эти аборигены у нас не объявятся? – раздражаясь, спросил у него Зимин.

– Ну, сто процентную гарантию… – замялся Хренов.

– Вы даете или не даете? – бесцеремонно перебил его генерал.

– Ну, полной гарантии… – глазки «Кабанчика Пумбы» забегали. Судя по всему, он пытался что-то срочно придумать.

– Ты в армии, Хренов, и на вопрос вышестоящего офицера ты должен отвечать по Уставу, четко и ясно. И так, вы даете стопроцентную гарантию? – гаркнул на него Зимин.

Хренову было явно неприятен этот разговор. Краснея и потея, он выдавил из себя:

– Я не могу дать такой гарантии.

– Каков запас боеприпасов? – Зимин даже не пытался скрывать своего негативного отношения к своему подчиненному.

–Ну…

–Без «ну».

– Боекомплект системы башенного артиллерийского огня рассчитан на пятнадцать минут огневого соприкосновения.

– Так. А дальше? – Зимин увидел, что на верхней губе Хренова появились капельки пота.

– У охраны еще минут на пять.

– Так. Дальше что?

– Дальше… Дальше все…

– Минные заградполосы, полосы ксп, хоть что-то еще есть?

– Нет, нету, – Хренов опустил глаза.

– Ясно. Хренов, – Зимин подошел к нему вплотную, и, не повышая голоса, проговорил, глядя собеседнику в переносицу, – Через двадцать минут боя я вас найду и буду вами, как дубиной, защищаться от врагов.

Воронцов саркастически засмеялся. «Кабанчик Пумба» имел жалкий вид.

– Вы свободны, Хренов, – Зимин презрительно смотрел на сжавшегося начальника охраны.

– Завтра мне предоставишь комплекс мер по усилению защищенности миссии, – повернувшись к Воронцову, проговорил Зимин, как только Хренов исчез за дверью.

После этого они посетили биолога.

Это был худой сутуловатый мужчина средних лет, в очках, одетый в длинный белый халат из- под которого были видны джинсы и кроссовки. «В общем, типичный молодой ученый» – подумал про себя генерал. Большинство его слов сопровождалось активной жестикуляцией.

– Моя фамилия Чаусов, – представился биолог.

– Зимин, Воронцов, – Зимин представил себя и своего спутника.

– Ну-с, задавайте ваши вопросы. Отвечу на те, на которые смогу, – Чаусов безымянным пальцем поправил очки.

– Меня очень интересуют ящероподобные, – генерал осматривал лабораторию Чаусова. Творческий бардак, пыль, пахло химией и пертусином.

– Я вас понимаю, они то же меня очень интересуют! Крайне интересная форма жизни. В особенности организация их, так сказать, нервной системы.

– То есть? – информация Чаусова очень заинтриговала Зимина.

– Ну как бы Вам это все объяснить. Их нервная система как бы замещена системой волноводов. Я не знаю, с точки зрения физики, правильно ли я сказал. Допускаю, что в основе их нервной системы могут быть и другие полевые эффекты.

– Доктор, объясните это как-нибудь по-другому, попроще…

– Попытаюсь. На мой взгляд, они располагают более совершенными системами, позволяющими обслуживать как жизнедеятельность их организма, так и взаимодействие с внешним миром. Скорость реакции их организма значительно выше, чем скорость нашего. Мне, к сожалению, не удалось получить полностью организм ящероподобного индивидуума для изучения. Мне удалось приобрести, заметьте, за свой счет, фрагмент кисти ящероподобного существа в Омеркорте. И еще, мне кажется, вохтасианцы недолюбливают тцианбанцев.

– Благодарю за информацию. Скажите, вы сможете мне объяснить, этот режим «стеллс», невидимости? Он достигается ими за счет ресурсов собственного организма или же это осуществляется посредством какого-нибудь технического устройства?

– Нет, что вы. Никакой техники. Это особенности их организмов. Точного объяснения я не знаю. У меня есть несколько версий, объясняющих эту загадку. Первая из них такова: ящероподобные за счет феноменальной нервной системы могут перенастраиваться на различные спектры излучения и на различные скорости движения и становиться невидимыми для нас.

Вторая: Они умеют значительно понижать частоту плазмонных колебаний. Но тут есть один момент. Не могут же они вообще доводить ее до нуля, – он поправил указательным пальцем очки и обратился к Зимину, – Согласитесь, подобное предположение несколько неадекватно.

Зимин ничего не понял, но в знак согласия кивнул головой и буркнул:

– Н-да…

– Ну и третье: Их кожный покров способен формировать крайне специфические линзы и зеркала. Это позволяет им создавать до крайности убедительную иллюзию. Хотя, может быть, здесь присутствует некоторая композиция из всех трех факторов.

– М – да. Вы изучали местную природу? – Зимин с большим любопытством осматривал лабораторное оборудование Чаусова. Портрет Эйнштейна, стеллаж с кучей книг с заумными названиями на заднем плане создавали окончательный антураж берлоги гения.

– В меру своих скромных сил, – Чаусов достал сигарету и закурил, – Все никак бросить не могу, – извиняющимся тоном проговорил нейробиолог.

–Есть ли что-нибудь интересное?

– Да, конечно есть. Мир Химеры это некоторая смесь двух видов органики. Кремниевой и углеродной. Чисто теоретически кремнийорганическая жизнь должна быть более медленной. Но то, с какой скоростью движутся ящероподобные, просто фантастично.

– А более низкая гравитация, как она сказалась на обитателях этого мира? – генерал даже не пытался скрывать крайнюю степень любопытства.

– Большая масса, более низкая сила трения, и хвост. Очень развитой хвост. Я бы сказал, что мир Химеры должен быть царством хвоста, – Чаусов сделал при этом очень многозначительное лицо.

– Угм… Понятно, – мимика Чаусова несколько выбила генерала из колеи, чтобы это скрыть Зимин решил сменить тему, – А что насчет вохтасианцев?

– Очень похожи на нас. Я бы сказал, что с физиологической точки зрения мы очень похожи, – Чаусов несколько наклонился в направлении Зимина и поднял руку с вытянутым указательным пальцем вверх, стремясь привлечь внимание собеседника к этому факту.

– Что, даже в генетическом? – заинтересовался Зимин.

– Ну, здесь я не уверен.

– Очень интересно.

– Понимаете, есть некоторые различия. Например, дополнительные веки. Они позволяют им видеть в другом энергетическом спектре.

– Не понятно, но интригующе.

– А что насчет звероподобных?

– Пока что крайне скудные сведения. Они крайне холодно относятся к Вохтасианцам. А соответственно это переносится и на нас, крайне похожих на них.

– Скажите, как, по вашему мнению, насколько вероятен вооруженный конфликт одной из рас с нами?

– На мой взгляд, вероятность незначительная.

– Благодарю Вас.

Чаусов в очередной раз поправил очки и проговорил:

– Генерал, зайдите ко мне вечерком. Можете с капитаном. Отметим Ваш приезд, я тут научился из местной органики изготавливать нейрококтейль, позволяющий протряхивать все нейросвязи организма. Поверьте, вы никогда ничего подобного не употребляли.

– Что ж, заглянем.

Зимин был удовлетворен общением с биологом.

Следующим был медик:

– Климов, – представился врач. Врач был очень крепкого телосложения, с короткой стрижкой и яркими синими глазами.

– Меня интересует Ваше мнение по поводу смертей, – Зимин решил сразу перейти к самому основному вопросу, ответ на который он хотел получить именно у врача миссии.

– Это что-то фантастическое. Куча непонятной углеродной и кремниевой органики в позвоночном столбе и рядом, в районе лопаток. Нервный столб поврежден в разных местах, причем в одном месте полностью разрушен позвонок…. Чертовщина какая-то… – Климов пожал плечами, всем своим видом выказывая полное непонимание.

– Были ли подобные случаи еще?

– Нет, – после небольшой паузы, потребовавшейся на обдумывание ответа, ответил Климов.

– Вы осматривали весь остальной персонал? – Зимин никак не мог сделать внутренней оценки Климова. Он никак не мог понять, симпатичен ли ему этот человек или нет.

– Да, конечно. Обследования не выявили у остального персонала никаких аномалий.

– А раны?

– Что раны?

Зимин заметил, что доктор напрягся.

– Меня интересуют раны, их характер, чем ориентировочно были нанесены.

– Характер ран я бы охарактеризовал бы как интернальный, – Ответил врач после небольшой паузы, которая ему была нужна для обдумывания своих слов.

– Почему? – Зимин с удивлением воспринял его слова.

– Судя по осколкам, позвоночник разрушился не от внешнего воздействия, а от внутреннего.

– Так… А что же могло вызвать такие разрушения?

– Мне это неизвестно. Я думаю, что это неизвестно и науке.

Зимин с Воронцовым переглянулись:

– Профессор, – проговорил Воронцов, – Я надеюсь, что вы не будете об этом распространяться?

– Нет. Конечно, нет,– ответ Климова показался генералу искренним.

– Ну что ж, если у вас появится новая информация, то мы надеемся, что вы поставите нас в известность, – Зимин излучал холодную вежливость.

– Непременно, – Климов был подчеркнуто спокоен.

Обход продолжался весь день, больше особенно ничего интересного не произошло. Пожалуй, только специалист по связи и транспортировке вызвал повышенный интерес. Поджарый, невысокого роста, одетый в классический костюм серого цвета, который был ему явно мал, он возился с паяльником возле какой-то громоздкой металлической конструкции. Когда Зимин и Воронцов вошли в его помещение, он, что-то мурлыкая себе под нос, занимался пайкой целого вороха проводов. Он был настолько увлечен своим занятием, что не обратил внимания на посетителей.

Зимин аккуратно кашлянул, спец повернулся. Пришедшие представились, он представился тоже и, убирая светло-русые волосы со вспотевшего лба, проговорил:

– Вакутин, Андрей Алексеевич!

– Если не секрет, Андрей Алексеевич, чем это вы занимаетесь? – поинтересовался Лев Аркадьевич.

–Никакого секрета, я занимаюсь подготовкой к запуску резонансного инерциоида.

Воронцов и Зимин недоуменно переглянулись.

– Поясните поподробнее, – потребовал генерал.

– Ну, инерциоид – это механическая система способная совершать перемещение в пространстве за счет изменения координат центров масс и инерций. Получив некоторый первичный импульс, инерциоид способен двигаться очень продолжительное время. Правда, несколько хаотично, но это второй вопрос. Для осуществления самопитания инерциоид моей конструкции оснащен резонатором. Резонатором осуществляется забор энергии у любого живого создания путем построения резонансного контура. Забор осуществляется до некоторого порогового состояния энергии, – немного стесняясь, Андрей Алексеевич проводил неожиданную для себя презентацию.

– Насколько я понял, получается робот-охранник? – Поинтересовался Воронцов.

– Можно сказать и так.

– По чьему распоряжению вы этим занимаетесь? – Зимину явно нравился этот человек.

– Ни по чьему, – Вакутину явно было неудобно от всех этих вопросов.

– Это ваша частная инициатива?

– Да… Видите ли, я в свое время писал кандидатскую диссертацию на тему «Биорезонансный накопитель». Защититься не успел. Вот рассчитываю, что вернусь на Землю и получу степень…

– Прекрасно! – Генерал одобрительно похлопал Вакутина по плечу и добавил, – Обязательно позовите на испытания вашего детища!

– Хорошо. Обязательно позову, – Вакутин заулыбался.

Закрыв за собой дверь, Зимин проговорил Воронцову:

– Интересный человек.

Воронцов хмыкнул и недоверчиво покрутил головой. Они двинулись по коридору, продолжая осмотр базы и знакомство с персоналом. После Вакутина генерала никто не впечатлил. По окончании осмотра, Зимин и Воронцов посетили Чаусова. Вежливо постучав, Воронцов услышал:

– Войдите!

Войдя в кабинет, они увидели, что Чаусов в белой рубашке навыпуск восседает за компьютером.

Приветственно взмахнув рукой, Чаусов поднялся и пригласил их к небольшому столику, стоящему по центру кабинета. Из нижней полки стола, хозяин извлек двухлитровую бутыль и три раритетных стеклянных граненых стакана.

– Я, дорогие вы мои, кроме биологии очень интересуюсь нейрофизиологией и нейропсихологией. Знаете что это такое?

Гости нестройным хором сказали, что нет.

– Нейропсихология – это научное направление, лежащее на стыке психологии и нейронауки. Она нацелена на понимание связи структуры и функционирования головного мозга с психическими процессами и поведением живых существ.

– А нейрофизиология? – поинтересовался Зимин.

– Это наука, которая занимается исследованием связей между функционированием и строением нервной системы и когнитивными функциями.

– Объясните это как-нибудь более доступным языком.

–Такс, хорошо. Грубо говоря, это исследования взаимосвязей между нейроанатомией и психологическими функциями. Так понятно?

– Можно сказать, что да, – ответил за обоих Воронцов.

Чаусов довольно бережно разлил из бутыли жидкость по стаканам, которые он именовал не иначе как сосуды, и предложил тост:

– Ну, за ваш прилет!

Выпили дружно. Воронцов поинтересовался:

– Что-то не пойму…Вкус какой-то … Ром что ли? – Зимин никак не мог понять, что за напиток он только что выпил.

– Э нет, – Чаусов уже опять наливал в стакан, – это не алкоголь, господа мои хорошие!

Все подняли стаканы и Чаусов продолжил:

– Это нейрококтейль, это не алкоголь.

– В смысле? – Зимин насторожился.

– Это средство позволяющее снять стресс. Некоторый химический коктейль из местной флоры и фауны. Сто двадцать два компонента.

– Как же он действует? – поинтересовался Воронцов.

– Грубо говоря, его действие заключается в перетряхивании нейронных цепей организма. Фактически, блестящее профилактическое средство для большинства профессиональных заболеваний. Революция в здравоохранении. Пить каждый день не надо, а вот раз в месяц очень полезно будет. Ну да ладно, – Чаусов приподнял стакан и произнес, – за знакомство!

Зимин помнил, как сделал первый большой глоток… И все…

Генерал пришел в себя в позе "лотос", сидя на приборной стойке. Первая мысль была: «Обалдеть!»

Самочувствие было великолепное, по позвоночнику бегали теплые приятные «мурашки», но обнаружить себя в настолько неожиданном положении… Генерал осмотрелся, ища глазами Воронцова. Тот лежал под столом, поджав под подбородок ноги. Чаусов ходил кругами против часовой стрелки по центру комнаты. Он что-то бормотал, пошатываясь. В его правой руке опущенной вниз, находился стакан с нейрококтейлем. Зимин слез со шкафа. Подождав минутку, он похлопал в ладоши. Чаусов остановился и посмотрел на него исподлобья. Воронцов выкатился из-под стола, сделал с видимым удовольствием одно кошачье потягивание и встал.

– Господин Чаусов! Я прошу предоставить мне образец этого вашего эликсира для детального анализа. И пока что, до выяснения содержимого этого вашего коктейля, я запрещаю вам его употреблять и в особенности угощать кого-либо, – строгим приказным тоном проговорил Зимин.

– Генерал, вы не понимаете! Этот нейрококтейль тянет на Нобелевскую! Я потратил на него четыре года! Внутренний нейромассаж! Никто, вы понимаете, никто не владеет такой технологией! – стекла очков нейробиолога негодующе блестели.

– Это приказ, господин Чаусов! И будьте любезны, мне сделайте образец для анализа! – генерал был бескомпромиссен.

– Хорошо! Единственно, у меня просьба! – В голосе Чаусова духовым оркестром звучала настойчивость.

– Я слушаю вас, – казенным тоном ответил Зимин.

– Дело в том, что один из рабочих-ремонтников согласился на эксперимент. Мы с ним совместно принимаем коктейль уже две недели, осталось еще две. Это проверка на побочные явления…

– Я же вам четко сказал, это приказ! – Уже несколько раздраженно и недружелюбно пробурчал генерал.

– Однако мы прошли уже половину эксперимента! Вы понимаете?

Зимин посмотрел на Чаусова и сморщился как от зубной боли:

– Ладно, профессор! Пейте свою вкуснятину. Но с двадцати ноль- ноль, до двадцати одного ноль- ноль. Я прихожу, запираю вас в вашем кабинете с вашим подопытным, в двадцать один ноль- ноль отпираю. Мне не нужны сомнамбулы, бродящие по моей территории.

– Но генерал…

– Без всяких «но»!

Они вышли из кабинета Чаусова и отправились в свой жилой номер. По пути Зимин бурчал, а Воронцов похваливал нейрококтейль.

– Зря ты Иванович, мало взял на анализ. Я у него пятнадцатилитровую емкость видел с этим коктейлем! Вещь! Чувствую себя шестнадцатилетним!

– Возьму потом, на трехведерную клизму! Закачаю в тебя, так что бы из ушей полилось, – зло рявкнул Зимин.

– Да ладно, Иванович! Чего ты заводишься?

Они зашли в свои так сказать апартаменты, представляющие из себя одну кухню, холл, две спальные комнаты и совмещенный санузел.

Воронцов, опробовав санузел, криво усмехнувшись, сказал:

– Н-да, все по-русски! Руководителю инопланетной миссии – совмещенный санузел.

Зимин махнул рукой:

_- Как говорится, и на том спасибо! Вспомни Войну на Шельфе!

– Это ты зря, – Воронцов с удовольствием растянулся на кровати, – Нельзя так пренебрежительно относиться к собственному социальному статусу.

– Почему же?

– Да потому же. Вот посидел бы ты вместе со мной в тюрьме, дорогой мой Аркадий Иванович, ты бы таких вопросов не задавал… – Воронцов плюхнулся на стул.

– Спасибо на добром слове!

– А, пожалуйста!

Зимин поставил чайник на электроплиту. Затем, сев на свою кровать, обратился к Воронцову:

– Что ты думаешь по поводу персонала нашей миссии?

– Хренов – отстой, Чаусов, Вакутин – довольно интересные персонажи. С ними надо бы поплотнее. С остальными пока что не понятно. Общее впечатление: теплое местечко, подавляющее большинство попало сюда по протекции. Хренов – сто процентов из этой оперы.

– Я тоже так думаю. Давай так, с завтрашнего дня занимаешь место Хренова, займись повышением уровня системы безопасности, заодно по возможности попробуй с аборигенами проконтактировать: вооружение, ближайшие населенные пункты, торговля, да что я тебя учу, сам все знаешь.

– Хорошо. А Хренова куда?

– Куда-нибудь приспособим.

– Интересно куда же?

Закипел чайник, включился автоматический освежитель, а за ним кондиционер. Нейтральный запах свежести наполнил помещение. Зимин достал из настенного буфета кружки, заварил чай и пригласил Воронцова. Выпив по две чашки, они разошлись по своим комнатам и легли спать. Зимин почти сразу заснул.

Сон, приснившийся ему, был лоскутным, фрагментарным, ускользающим и вместе с тем пугающе реалистичным. Ему снилось, что они с Воронцовым отправились на пикник в подмосковный лес. С ними было еще много общих хороших знакомых. Они развели костер, жарили шашлыки. Состояние радости буквально витало в атмосфере сна. Зимин взял бокал вина, и его кто-то позвал со спины. Он обернулся назад, и наступила ночь. Небо было усеяно звездами. Вдалеке переливаясь огнями, виднелся город с большой башней, украшенной мириадами красных огоньков. Зимин обернулся обратно. На той стороне сна только наступал вечер, и солнце едва коснулось верхушек леса. Костер был уже потушен. Воронцов с другими участниками пикника шли по полю в метрах трестах впереди. Зимин бросился вдогонку. Он уже почти догнал их, но неожиданно ему показалось, что кого-то они забыли. Он решил вернуться к костру. Когда он добрался обратно, то уже начало темнеть. Он остановился у потушенного костра, оглядываясь по сторонам. Сзади хрустнула ветка и Зимин, вздрогнув, развернулся. Перед ним стоял высокий человек, одетый в темно синие бархатные одежды. Его лицо ужаснуло генерала. Изуродованное, в бесчисленных шрамах , швы были наложены очень неумело. Человек в синем бархате присел рядом с потухшим костром и проговорил: « В наших лесах появились странные звери. Они охотятся ночью… Солнце скоро скроется, вам нужно уходить…» «Чушь!» – подумал Зимин. Но предчувствие чего- то нехорошего наполнило его душу. Он увидел, что его собеседник уже находится на опушке леса. Зимин огляделся. Солнце уже почти село и все вокруг было наполнено тревожащим мрачным сумерком. Зимин решил последовать за человеком в темно синем бархате. Когда он уже достиг опушки, он услышал низкое, «паровозное» дыхание и тяжелый топот. Обернувшись, он увидел, что какой-то большой объект стремительно движется в его направлении. Зимин бросился к ближайшему дереву и быстро вскарабкался на него. Он успел добраться до четвертой ветки снизу, когда внизу раздался рев. Посмотрев вниз, он увидел громадное животное. Передняя часть его была похожа на дикого кабана. Задняя часть была, похоже, позаимствована у павиана. Не колеблясь ни на секунду, это чудовище со всей мощи врезалось в дерево, на котором он находился, дерево стало падать. Зимин перепрыгнул на другое. Чудовище опять ударило со всей своей дикой мощи, и второе дерево, громко треснув, стало медленно заваливаться на землю. Зимин прыгнул опять и оказался в кроне очередной огромной сосны. Из-за туч показалась полная луна и залила светом все вокруг. Зимин осмотрелся и увидел, что все сосны стоят очень близко друг к другу. Они переплелись друг с другом ветвями, и казалось, что это не деревья, а какие-то создания стоят, взявшись за руки. Зимин пополз по сплетениям ветвей. Его преследователь больше не делал попыток крушить деревья. Злобно пролаяв, тварь скрылась в чаше. Зимин полз по огромным ветвям очень долго, пока внизу он не увидел прогалину, на которой стояло несколько домов. Дома выглядели неказисто, их окна и двери были в решетках. Зимин спустился с дерева и бросился к ближайшему дому. Он забарабанил в решетки, выкрикивая:

– Эй, хозяева!

Скрипнув, дверь открылась, и в ослепляющем снопе света, хлынувшего из дверного проема, Зимин увидел того самого человека с изуродованным лицом.

– Немедленно заходите! – тоном не терпящим возражения, приказал он.

Зимин подчинился, в комнате, в которой он оказался, было еще двое.

– Вы очень рисковали, – громко закрыв дверь, проговорил его новый знакомый.

– Почему?

– Я же предупреждал вас.

– Я не поверил.

– Зря. У нас – большая беда. У нас завелись твари, они бродят по ночам и утаскивают людей в свои гнезда под землей. Там они переделывают их в себе подобных. Поэтому ночью здесь лучше не ходить. И двери и окна следует держать на запоре.

Зимин почувствовал, что сходит с ума и попытался проснуться, но ничего не получилось.

– Ладно, давайте ложиться спать, – проговорил один из трех, бывших в доме и потушил свет. Он проснулся от духоты и непреодолимой жажды. Он выпил воды из своей фляжки, достал сигарету, и, открыв дверь, вышел наружу. Где-то вдалеке, кричала ночная птица. Зимин закурил и с наслаждением поднял лицо к небу. Он не увидел, он почувствовал какое-то движение внизу, у самых ног. Взглянув туда, генерал увидел, как из земли, медленно подымается тварь, которая его преследовала в лесу. Рука потянулись к кобуре, но там, на привычном для него месте, на котором она была всегда, ничего не оказалось. Он опустил руку ниже, и она коснулась фляжки. Что сработало в подсознании, сказать было трудно. Зимин стремительно выхватил фляжку и хватил ею со всех сил тварь по голове. Фляжка вырвалась из руки и, расплескивая содержимое на чудовище, упала рядом с генералом. Комья земли взметнулись вверх, как будто рядом ударил гаубичный снаряд. Тварь вылетела из земли и с ужасающими воплями и визгами стала кататься по траве. Потом, подскочив, чудовище бросилось прочь и, развалив по пути небольшой сарайчик и, порвав рабицу, унеслось в сторону ближайшего леса. Генерал застыл, словно парализованный. Громко хлопнула дверь, и к нему прибежали хозяева дома. Выслушав его рассказ о происшедшем, они переглянулись:

– Вот как! Оказывается их можно убивать водой! Простой водой! Кто бы мог подумать, – проговорил человек в синем бархате.

На этом месте сон прервался и генерал проснулся. Происходящее было настолько реалистичным, что Зимин с опаской осмотрелся по сторонам, но кроме безмятежно спящего Воронцова вокруг никого не было.

– Черт его знает, что, – прошептал генерал, – присниться же такая дрянь. Он в течение часа пытался догадаться к чему этот сон, но ничего толкового из этого не получилось. Повторно Аркадию Ивановичу удалось уснуть только на рассвете.