Читать книгу Обзор истории русского права - Михаил Владимирский-Буданов - Страница 12

Изложенные три формы власти (князь, дума и вече), несмотря на свое стремление к полному единению, легко могли прийти и в противоречие друг другу, причем одна из них могла, не устраняя вполне других, возвыситься на счет двух остальных. Это и случилось с конца XII в. во всех русских землях, так что по преобладанию одной из трех форм всю тогдашнюю Русь можно разделить на три части: 1) южную и юго-западную; 2) северо-западную и 3) северо-восточную.

1. Особенности Галицко-Волынского государственного устройства. Типом группы юго-западных земель служит земля Галицкая; но ее устройство повторяется и в земле Волынской; сюда же отчасти примыкает и Киевская земля. Здесь берет преобладание боярская власть над князем и вечем. Предположительно зародыши такой особенности могли существовать в Галицкой земле с древнейших времен, ибо обстоятельствами, содействовавшими образованию их, были природные и местные условия этой земли. Природное богатство почвы по Днестру, Сану и Бугу дало могущество классу землевладельцев, т. е. бояр по преимуществу. Но следует признать, что и соседство с Польшей и Венгрией (странами, в которых рано развился аристократический элемент) имело свою долю влияния на особенный склад государственного устройства Галиции (хотя бы и без прямых заимствований). Червонная Русь принадлежала некоторое время Польше; затем не один раз правили ею мадьяры, члены королевского дома с большим двором. Волынь имела постоянно то дружественные, то военные столкновения с Польшей и находилась в ближайшем бытовом общении с населением этой страны. В 1149 г. польский король Болеслав, вызванный на помощь князем Изяславом Мстиславичем, «пришед к Луцку, и ту пребы три дня; и ту пасаше (препоясывал) Болеслав сыны боярьскы мечем многы», т. е. посвящал их в рыцарство. С конца XII в. в заметной степени проявляются следующие особенности Галицкого устройства.

а) Бояре присваивают себе право распоряжения княжеским столом (приглашением и смещением князей). Пока правила в Галиции династия Ростиславичей, власть боярской думы не могла еще проявиться с заметной силой, но, очевидно, образовалась уже в то время. В 1188 г., когда княжил Владимир в Галицкой земле и думы не любил с мужами своими, то «уведав Роман (волынский князь), ажь мужи (бояре) Галичькии недобро живуть с князем своим про его насилье…, слашеть без опаса к мужем Галичькым, подътыкая их на князя своего, да быша его выгнале из отчины своея, а самого (Романа) быша прияли на княжение. Мужи же Галичькыи, приимше съвет Романов, совокупивше полкы своя и утвердившеся крестом, и восташа на князь свой… Он же, убоявся, поймав злато и сребро много…, еха во Угры к королеви. Галичане же… послашася по Романа». Но на этот раз Роман не удержался и выгнан венгерским королем, который посадил здесь не прежнего князя, а сына своего Андрея. Недовольные этим, «Галичькии мужи послашася к Ростиславу к Берладничичю, зовуще его в Галичь на княжение». Но и этот князь не одолел силы мадьярской и погиб. Между тем наследственный князь галицкий Владимир, сидевший в заточении в Венгрии, успел уйти и заинтересовать в своей судьбе германского императора и польского короля. Тогда «галичькыи мужи», раскаявшиеся в том, что его прогнали, «сретоша его с радостью великою…, а королевича прогнаша из земли своея». По прекращении прежней династии, боярская власть особенно усиливается при Романе и его сыне Данииле, несмотря на сильный характер и энергию этих князей, «самодержцев всей русской земли». Хотя Роман Великий убивал лучших бояр галицких, зарывал их живыми в землю, четвертовал и расстреливал, но по смерти его власть боярская обнаружилась с новой силой; дети Романа были изгнаны и приглашен один из черниговско-северских князей (Владимир Игоревич с братом Романом): «Галичькыи бояре послаша по них и посадиша и: в Галиче Володимера, а Романа во Звенигороде» (1202 г.). Однако бояре не ужились с этими своими избранниками; в 1208 г. «совет сотворили» (князья) Игоревичи на бояр галицких, чтобы избить их, и при случае бояре были избиты: убит был Юрий Витанович, Илия ГЦепанович и иные великие бояре; убито их было числом 500, а другие разбежались: Владислав Кормиличич бежал к венграм, а также Судислав и Филипп. Беглецы призвали на помощь венгерского короля. Подступив к Перемышлю, боярин Володислав так говорил осажденным поремышльским боярам: «Братья, чего смущается (не хотите предать князей Игоревичей)? Не они ли избили отцев наших и братью вашу? Имущество ваше они разграбили, дочерей ваших отдали за рабов ваших, а имениями вашими овладели другие – пришельцы. За них ли хочете душу свою положить?» Игоревичи были взяты в плен. «Тогда же бояре Володимерьстии и Галичькыи… и воеводы Угорьскые посадиша князя Данила на столе отца своего – великого князя Романа во церькви св. Богородица Приснодевица Марья». Пленных князей Угры хотели отвезти к своему королю: «Галичаном же молящимся им, да быша и повесили, мьсти ради; убежени же бывше Угре великими даръми, предани быша на повешение». Однако и фамилия Романа принуждена была опять бежать из Галича.

б) Тогда произошел здесь единственный случай во всей русской истории того времени: приобретение княжеской власти боярином (не княжеского происхождения); в 1210 г. «Володислав (боярин) воеха в Галичь, вокняжися и седе на столе». Но такой случай остался исключительным и ненормальным в глазах современников. Король польский говорил: «Не есть лепо боярину княжити в Галичи»; Владислав был схвачен и заточен, «и в том заточьньи умре, нашед зло племени своему и детем своим, княжения деля; вси бо князи не призряху детий его того ради».

в) Подобно этому здесь же произошел единственный случай корпоративного удаления всех бояр. Когда правил Галичем князь Мстислав в 1226 г., то один из бояр – Жирослав – оклеветал князя перед боярами, якобы он хочет предать всех бояр на избиение половецкому хану. «Они еже, емше веры, отъидоша в землю Перемышлескую, в горы Какокасьские, рекше во Угорьскые, на реку Днепр» (?); оттуда и начались сношения через послов между князем и боярами; посол княжеский, наконец, «приведе бояре вси к нему».

Однако и после этого мир между князем и боярами был лишь наружный; один из бояр говорил князю Мстиславу (советуя ему отдать дочь за королевича и передать зятю галицкий стол): «Не можешь бо держати сам, а бояре не хотять тебе». Князь ушел.

г) Для борьбы с боярским элементом народное вече было призвано (князем Даниилом в 1231 и 1235 гг.); но вече не могло сломить окончательно власть бояр; в 1231 г. «была крамола безбожных бояр галицких, совет сотворили они на убиение и преданье земле Даниила»; при возникшей по этому поводу открытой войне с боярами, Даниил остался лишь с 18 верными отроками; тогда, «созвавшу (ему) вече и рече им: хочете ли быти верни мне, да изыду на враги мое? Онем же кликнувшим: верни есмы Богу и тебе, господину нашему, изыди с Божьею помощью. Соцкый же Микула рече: господине, не погнетши пчел, меду не едать». В 1235 г. Даниил воспользовался отсутствием своего соперника-князя из Галича «со всеми бояры» и подошел к Галичу, послав сказать гражданам («любяхуть же и гражане»): «О мужи градьстии, доколе хощете терпети иноплеменьных князий державу? Они же воскликнувше реша: яко се есть держатель наш, Богом данный; и пустишася яко дети ко отчю, яко пчелы кматце… Бояре же пришедше на ногу его, просяще милости; яко согрешихом ти, иного князя держахом. Он же отвещав рече им: милость получисте, пакы же сего не сотворите, да не во горыпая впадете».

д) Бояре в Галицкой земле владеют пригородами на правах княжеских: в 1219 г. дан Звенигород боярину Судиславу. «Бояре галицкие Даниила князем себе называли, а сами всю землю держали; Доброслав вокняжился (в 1220 г.) и Судьич, попов внук…; он вшедши в Бакоту все Понизье захватил без княжего повеления, а Григорий Васильевич горную страну Перемышльскую… Даниил же, уведав о том, послал Якова, стольника своего, с великою жалостью к Доброславу, говоря к ним: я – князь ваш, но вы повеления моего не творите, землю грабите; черниговских бояр я не велел тебе, Доброслав, принимать, а давать волости галицким» (таким образом князь сам признает исключительное право местных бояр на волости). Князь особенно приказал не отдавать никому Коломыи (соляных копей), как княжеской регалии; но оказалось, что Доброслав уже отдал ее боярам Лазарю Домажиричу и Ивору Молибожичу, «двум беззаконникам от племени смердья». Посол князя так упрекал за это Доброслава: «Како можеши без повеления княжа отдати ю сима, яко велиции князи держать сию Коломыю на роздавание (содержание) оружьником?» «Он же усмеявься рече: то что могу же глаголати?… Даниил же скорбяше и моляшеся Богу о отчине своей, яко нечестивым сим держати ю и обладати ею».

Подобное же преобладание боярского элемента в Волынской (и отчасти Киевской) земле можно видеть из некоторых вышеприведенных фактов, а также из следующего: в 1204 г. Ингварь должен был уступить город Владимир Александру только потому, что бояре не любили его: «…бояром же не любящим Инъгвара, Олександр… прия Володимерь».

Особенности Галицко-Волынского государственного устройства отразились на судьбе Юго-западной Руси в следующем периоде (польско-литовском).

2. Новгородско-Псковское государственное устройство. В Северо-западной Руси берет перевес вечевая форма власти. Такое государственное устройство утвердилось в Новгороде, Пскове, восточных колониях Новгородских (Вятке) и в Полоцке. Сюда же отчасти примыкает и земля Смоленская.

Существует мнение, что Новгородское устройство составляет исконное исключение из общего строя древнерусских государств, и что новгородские особенности могут быть изъяснены только заимствованием учреждений западно-еврейских свободных городских общин (особенно ганзейских). Мнение об исконном отличии новгородского устройства очень древне: еще в половине XII в. думали, что Новгород получил от первых князей особые привилегии на самоуправление; но и тогда уже книжные люди сомневались в существовании таких привилегий. Летописиц, рассказав, что в 1169 г. Андрей Боголюбский посылал воевать Новгородскую землю, но что сам Новгород не был взят, а на возвратном пути досталось много бед от голода суздальцам, заключает: «Не глаголем же: прави суть Новгородци, яко издавна суть свобожени Новгородци прадеды князь наших: но аще бы тако было, то велели ли им преднии князи крест преступати… а крест честный целовавше ко внуком их (князей) и к правнуком, то преступати?» (Лавр. лет.). Еще в 1211 г. Всеволод III «вда им (новгородцам) волю всю и уставы старых князь его же хотяху новгородци, и рече им: кто вы добр, того любите, а злых казните». Сами новгородцы постоянно ссылались на грамоты (привилегии) Ярослава. Но такие привилегии не существуют и, вероятно, не существовали вовсе. Псков не претендовал на исконные привилегии, однако имел одинаковое устройство с Новгородом, а Вятка имела еще более свободные формы устройства, чем сам Великий Новгород. Подобные же предания о привилегиях существовали и относительно Полоцка: Нарбут (не указывая источника) говорит, что князья полоцкие Вячеслав и Давид (сыновья Всеслава) дали городу Полоцку вольность, которой этот город должен был воспользоваться по смерти их; поэтому Полоцк сделался вольным городом, а княжество Полоцкое республикой, которая управлялась вечем и 30 старейшинами или боярами (Narbutt. Ill, 1, 266). Таким образом мнение об исконности новгородских порядков не может быть принято. Особенности новгородского устройства быть может коренились в первоначальных местных причинах, но проявились не ранее половины XII в. и не заключают в себе чего-либо чуждого прочим русским землям; они состоят в преобладании вечевой формы, узаконенном и признанном всеми князьями. – Местные причины, направившие здесь общерусское государственное устройство в сторону преобладания веча, заключались в географическом положении страны и в сношениях с северогерманскими городскими общинами. Страна, занятая новгородцами и кривичами, неблагоприятная по скудости почвы для земледелия, весьма благоприятна (по богатству торговых путей) для торговли. Торговля вызывает сосредоточенность населения в больших городских общинах, что и содействует преимущественному развитию вечевого начала (т. е. преобладанию среднего класса). Торговля же приводила новгородцев, псковичей и полочан в столкновение со свободными ганзейскими общинами. Не заимствуя от них ничего прямо и непосредственно, граждане упомянутых земель не могли не испытывать косвенного влияния от этих последних.

Город Новгород разделяется на две стороны: софийскую на левом берегу Волхова и торговую на правом. На правой был «детинец» (кремль), а в нем св. София и двор архиепископа – хранилище новгородской казны и законов. На торговой стороне были двор Ярославль, торговище с патрональною церковью св. Иоанна и иноземные дворы: варяжский, немецкий и готский. Две стороны, имея каждая отдельные интересы, нередко враждовали между собой и созывали два одновременных веча. Весь город подразделялся на 5 концов: три на софийской стороне: Неревский, Людин (Гончарский) и Загородский; и два на торговой: Славенский и Плотницкий; но ни детинец, ни Ярославль-двор не включались в концы. Самоуправление города, а именно управление, суд и укрепление сделок, сосредоточивалось в концах; кончанские старосты (выборные правители концов) были представителями концов в общегосударственном управлении; их печатями скреплялись грамоты Великого Новгорода; в переговорах с иноземцами участвовали выборные от концов. Главное судилище Новгорода состояло из выборных от концов (по 2 боярина и по 2 из житьих людей). В военных походах концы выступали отдельными полками, каждый под своим знаменем. Все эти черты предполагают существование кончанских народных собраний. – Подразделения концов – улицы — составляли также самоуправляющиеся общины, имея уличанских старост во главе. Как концы, так и улицы обнимали все классы общества, причем сословное устройство вполне поглощалось территориальным. Земля Новгородская состояла из пригородов и волостей; первые пользовались значительной долей самоуправления, принимали угодных и изгоняли неугодных посадников, присылаемых им из Великого Новгорода. Хотя разделение Новгородской земли на пятины есть явление позднее, но несомненно, что с древнейших времен части земли были поделены между концами Великого Новгорода для ближайшего управления ими; во всяком случае позднейшие пятины соответствуют древнейшим «землям» или волостям Великого Новгорода (Бежецкой, Водской, Шелонской, в древности Ржевской, Деревской, в древности Яжелбицкой, и Обонежской); догадываются (на основании устава о мостовых, приписанного к Рус. Пр.), что 1-я зависела от Славенского конца, 2-я от Неревского, 3-я от Загородского, 4-я от Людина, 5-я от Плотницкого, (см. Рус. Достопр. II. С. 305–306).

Город Псков имел подобное же устройство: там также был детинец и торговище; город также делился на концы (вероятно, 6 концов), между которыми были поделены для управления части территории (по два пригорода на конец).

Существенные особенности Новгородского устройства следующие:

а) Право вечевого самоуправления (и соответственное ограничение княжеской власти) укрепляется формальными письменными договорами (дошедшие до нас начинаются с 1260 г.); так как их содержание весьма сходно, то все они вместе составляют как бы хартию, обеспечивающую самоуправление.

б) Право избрания князя вечем признано всеми князьями на съезде 1196 г.: «Вси князи выложиша Новгород в свободу, где им любо, туже собе князя поимають».

в) В договорах князья обязываются «не замышлять войны без Новгородского слова». Участие народа в праве объявлять войну и заключать мир практиковалось и в прочих русских землях, но нигде не обеспечивалось формальным договором. То же замечание относится и ко всем последующим особенностям новгородского устройства.

г) Ограничивается административная власть князя; князь не может назначить правителями волостей не граждан новгородских: «Что волостей всех новгородских, тогоже, княже, не держати своими (княжими) мужи, но держати мужи новгородскими». И в Суздальской земле народ возмутился, когда князья, пришедшие с юга, привели с собой «русских» (южнорусских) детских и раздали им посадничества. Но нигде это право не было оформлено, кроме Новгорода.

Князь не имеет права смещать должностных лиц без суда: «А без вины ти, княже, мужа волости не лишити». В 1218 г. князь Святослав сказал на вече: «Не могу быть с Твердиславом и отнимаю у него посадничество». Новгородцы спросили: «А какая вина его»? «Без вины», – отвечал князь. Тогда Твердислав сказал: «Я рад, что на мне нет никакой вины. А вы, братья, вольны и в посадничестве и князьях». Новгородцы отвечали князю: «Князь! Если Твердислав ни в чем не виноват, то ты нам клялся без вины не отнимать ни у кого должности… мы того не допустим, чтобы отнято было у него посадничество без вины». Князь уступил.

д) Ограничивается судебная власть князя: князь не имеет права судить без посадника: «А без посадника ти, княже, не судити». Новый князь не может перерешать дела, уже прежде решенные: «ни грамот не посужати».

е) Полную особенность новгородского устройства представляет существование выборного посадника при князе. Прежде посадник назначался князем, как его помощник и заместитель; но с XII в. он становится выборным; думают, что первым выборным посадником был Мирослав Гюрятинич, избранный вечем в 1126 г. Но вече овладевало правом избирать посадника постепенно, не устраняя и потом участия в этом деле князя. В Новгороде посадник был всегда один (так как он, заменяя лицо князя, представляет монархический элемент власти). Он избираем был сначала пожизненно; но затем управление его сделалось весьма краткосрочным (без определения срока). Выбор посадника, несмотря на демократическую краткосрочность, падал обыкновенно на членов немногих, одних и тех же фамилий, и иногда переходил преемственно от отца к сыну: в начале XII в. посадничал в Новгороде Гюрята Рогович; в 1126–1134 гг. (с промежутками) его сын Мирослав Гюрятинич; с 1137 г. до 70-х годов XII в. (с промежутками) – Якун Мирославич; с 1211 г. – Дмитрий Якунович; с 1220 г. – Иванко Дмитрович. Таким образом целый век одна фамилия стоит во главе управления. Круг власти посадника почти равняется княжеской власти: ему принадлежит инициатива установления и отмены законов, судебная власть наравне с князем и преимущественно власть правительственная. – Подобно посаднику, и тысяцкий сделался выборным правителем (в других русских землях его назначает князь).

ж) Формальному определению подверглось не только отношение князя к вечу, но и самая внешняя сторона вечевых собраний: в Новгороде была вечевая «изба», т. е. канцелярия веча, вечевые дьяки (секретари), особая печать Великого Новгорода.

з) Точно так же в Новгороде более определенно сформирован состав боярской думы. Правительственный совет (Herren – Rath) весьма обширен: по немецким источникам, в нем 300 господ, а именно: новгородский владыка, княжеский наместник, посадник, тысяцкий, «старые» (смененные) посадники и тысяцкие и просто бояре. Члены имели отличительные знаки. Совет заседал во дворце архиепископа.

Те же черты повторяются и в Псковском государственном устройстве с некоторыми отменами, а именно: здесь было два посадника, а не один, что означает большее развитие демократических начал; не было тысяцкого. Князь и вече назначали правителей в провинции в двойном числе (один от князя, другой от веча).

Вятка (древний Хлынов) есть новгородская колония, основанная во 2-й половине XII в. в бассейне р. Вятки; здесь повторено внутреннее устройство метрополии: «…обычаи новгородские имеяху»; впрочем, подробности устройства Вятки мало известны; здесь не существовало совсем княжеской власти.

3. Особенности государственного устройства Северо-восточных земель. В земле Суздальской (и отчасти в Рязанской и Черниговской, которые подпали влиянию Суздальской) берет перевес княжеская власть с конца XII в., именно в эпоху Всеволода III, который в летописях начинает именоваться великим князем. Право наследования становится здесь исключительным способом преемства княжеской власти: Всеволод еще при жизни так приобщил своего старшего сына к участию во власти: «Не токмо Бог положил на тебя старейшиньство в братье твоей, но и в всей Русской земли: и аз ти даю старейшинство». Власть княжеская усиливается во внутреннем управлении; летописец говорит о Всеволоде Суздальском, что он «украшен всеми добрыми нравы, злые казня, а добромысленные милуя; князь бо не туне мечь носит в месть злодеем, а в похвалу добро творящим». – Значение боярской думы понижается; тот же Всеволод «судил суд истинен и нелицемерен, не обинуяся лица силных своих бояр, обидящих менших и работящих сироты и насилье творящих». – Вече в Суздальской земле исчезает во 2-й четверти XIII в., и впоследствии именем веча называются здесь восстания и заговоры. – Обстоятельства, вызвавшие на северо-востоке усиление княжеской власти, заключались в местных особенностях этой страны, именно уединенности ее от центра междукняжеских усобиц, и в таких экономических условиях, которые препятствовали образованию здесь сильного боярства и больших городских общин.