Читать книгу Библия сквозь решетку. Книга для тюремного служителя - Михаил Воронов - Страница 11

Три измерения меры воздействия Библии на человека на примерах преступников, отбывающих наказание в местах лишения свободы.

Автором исследования влияния Библии на жизнь человека было проведено несколько сот (на момент написания книги – 800) наблюдений за реальными людьми в процессе посещения библейских занятий и дискуссионных площадок в четырёх разных тюрьмах Латвийской Республики. Данные, полученные после анализа работы с этими заключенными в течении шести лет и предлагаются, как основа для выводов о положительном, уникальном воздействии Библии, как Слова живого Бога на жизнь, душу и дух человека. Диаграммы и графики исследования представлены в тексте. Сохраняя анонимность исследования, имена людей заменены буквенными литерами.

Сам цикл занятий имеет название «Субботние встречи» и выкристаллизовался из запросов заключенных после прохождения узконаправленных христианских программ, таких, как «Альфа – курс».

В процессе многократного участия в программе «Альфа курс», автор выяснил, что строгие правила Альфы и родственных ей программ хороши, но сильно ограничивают развитие и удовлетворение возникших в ходе изучения предмета вопросов и интересов. Ограничивают спектр христианских церквей и объединений, которые желали бы участвовать или применять подобные программы.

Для решения этой проблемы автор, при содействии администрации тюрем, пригласил верующих из разных христианских церквей для участия в занятиях по следующей схеме:

Группа ведущих в идеальных условиях должна состоять из трёх человек. Один из них – верующий, который уверовал в тюрьме. Второй – верующий, который уверовал на свободе, и третий – капеллан или служитель, который исполняет роль судьи или по-спортивному, рефери. Этот же служитель является основным ведущим. Такое построение группы, проводящей занятия, позволяет в тюремной среде наиболее эффективным способом преподносить Евангелие и Библейские истины. Общеизвестно, что отношение криминальной среды к некриминальной, достаточно высокомерно и присутствие в группе человека, знакомого с этой средой изнутри, и в своё время вышедшего из неё на свободу, очень (но не критично) важно.

В то же время узкая концентрация только на криминальной среде, не позволяет выводить мысли и размышления участников на правильный, свободный от криминала, уровень. Это с успехом делают добровольцы, никогда не вступавшие в конфликт с законом. Их мировосприятие, вера в Бога и жизнь без связи с криминальным миром, побуждает участников сравнивать себя с ними, позволяет показать всю полноту радости спасённого человека, строящего свою жизнь на основании Слова Божьего – Библии и на вере в Господа Иисуса Христа. Имея начало, как вспомогательная, дополняющая другие христианские программы, цикл анятий «Субботние встречи» уже в первый год своего существования развился в универсальную платформу обучения и контакта с людьми. В платформу, способную быстро реагировать на запросы участников и в то же время удерживать сферу обсуждаемых вопросов в рамках Библии и веры в Иисуса Христа, как единственного пути для спасения души от ада и смерти, от вечного разделения с Богом.

Неожиданно для автора, этот цикл занятий оказался очень полезным инструментом не только в местах исполнения наказания, но и в церквях, где автору довелось служить. Открытый, дискуссионный подход к разбору библейских текстов, к обсуждению жизненных ситуаций, не только освежил духовный интерес членов церкви и приближенных, но и позволил мотивировать их к самостоятельному углублению в тему. Побудил готовиться к участию в каждом служении и группе, в каком бы формате она не проводилась.

Теперь вернёмся к той среде, где цикл занятий «Субботние встречи» зарождался. Особенности устройства криминального сообщества, на первой стадии становления цикла, чуть было не поставили крест на попытках ввести новые веяния в это самое устройство. Оказалось, что тюремные традиции и внутренние правила, были настолько стойкими и противящимися любого рода переменам, что единственным выходом из этого положения, стало не противостояние и нажим, а простое принятие этих традиций. Принятие не ради угождения контингенту заключенных, а для успешного посева Евангелия в этой среде, о чём будет сказано на примере одного из клиентов.

Но перед конкретными данными о изменении в судьбе человека, автор предлагает ознакомиться с историческими фактами попыток воздействия Библией на закрытое для посторонних, светских и религиозных структур, тюремное сообщество.

Желаемое воздействие видно из следующих пропорций:

Где – 90% уверовавшие, 1% – Интересующиеся и 9% – участвующие.

Реальность же такова:

Диаграмма общего состояния людей, участвовавших в цикле занятий по изучению Библии в тюрьмах при участии автора за 6 лет исследования.

Как видно из представленной диаграммы, количество подтвержденных верующих (тех, кто до настоящего времени в поле зрения автора) сравнительно невелико, но это лишь видимая часть огромной работы Духа Святого. Он проводит эту работу в сердцах и умах тех, кто слышали Слово, слышали свидетельство о любви и милости Бога в Господе Иисусе Христе. Поэтому, основной заслугой этого движения, является охват библейскими занятиями такой группы человеческого сообщества, которую при всех остальных условиях и подходах охватить и заинтересовать в основном не удавалось. Почему? На этот вопрос мы находим ответ в истории.

Очень интересное исследование провёл профессор Московского государственного университета культуры А. Е. Шапошников. Он изучил процесс появления в тюрьмах библиотек. Для христиан это может стать отправной точкой к ещё большему интересу к распространению духовной литературы. А. Е. Шапошников пишет:

«С древнейших времен главное назначение тюрьмы состояло в том, чтобы изолировать преступника, сохранить его до суда и вынесения приговора, а затем тюрьма освобождалась от своего постояльца (его казнили, ссылали на каторгу или отпускали на волю, в зависимости от решения судей). Историки отмечают, что состояние тюрем на протяжении многих веков было самое ужасное, в них наблюдалось смешение обвиняемых и осужденных, мужчин и женщин, детей и взрослых, здоровых и душевнобольных; нигде государство не брало на себя забот о прокормлении арестантов, и малоимущие были вынуждены кормиться милостынею, для сбора которой их со стражей отпускали в город. Ни о каком воспитательном воздействии на заключенных тюремщики не думали. И только в XVIII столетии, когда началась борьба против смертной казни и телесных наказаний, была выдвинута идея об исправлении преступника.

В 1876 г. в штате Нью-Йорк близ г. Эльмиры была открыта особая тюрьма – реформаторий, по образцу которого стали открываться и другие реформаторий – в них все, казалось бы, было рассчитано на исправление преступников. В реформаториях широко практиковалось досрочное освобождение, если администрация признала заключенного исправившимся. В них были созданы хорошие библиотеки (до 90 000 книговыдач в год при фонде до 12 000 т.). Мотивировалось чтение Библии. Внутри зданий были расположены камеры заключенных, помещения для собраний, классы для занятий, мастерские, столовые – все они были хорошо обставлены, в некоторых случаях с претензией на уют. Заключенным предоставлялась возможность организовывать клубы, научные общества, литературные и музыкальные кружки, религиозные ассоциации. Однако пребывание в этих «золотых клетках» оставалось тяжким испытанием. Широко практиковались дисциплинарные наказания: ограничение пищи, лишение права переписки, телесные наказания. Тяжесть положения усугублялась тем, что арестанты не знали дня своего освобождения».

Это уникальная информация, при осознании которой, современным христианам придётся не только переоценить значение духовной литературы в процессе обращения грешника к вере в Господа Иисуса Христа, но и переоценить значение свидетельства личной жизни христианина для процесса обращения. Все данные, которые приводит в своём труде уважаемый профессор Шапошников, свидетельствуют только об одном, что доступ к Библии, доступ к духовной литературе, является только спусковым крючком в работе Духа Святого. Информация о Боге, о святости и о грехе, может инициировать процесс обращения. Только в подавляющем большинстве случаев этот благословенный процесс разбивается о грубое несоответствие жизни христиан, тому, что от нас требует Писание, тому, чему нас учит Господь и Его Слово».

Именно с таким печальным явлением столкнулись и поборники духовного, душевного, и интеллектуального просвещения преступников. А. Е. Шапошников пишет о состоянии дел в Российской Империи: «Члены «Попечительного о тюрьмах общества» выступали в роли чтецов, раздатчиков евангелий, инициаторов душеспасительных бесед.

В 1839 г. принимается «Особое положение об исправительном заведении в Санкт-Петербурге». Особенностью режима в этом заведении было требование проводить время за работой или молитвой, или чтением книг, особенно религиозных. Прямо запрещались «повести, сказки, романы, театральные сочинения», независимо от того, кто являлся их автором.

Ограничение круга чтения заключенных изданиями исключительно религиозного характера, какими бы благими соображениями оно не было вызвано, производило гнетущее впечатление на узников. Много лет не давали никаких книг, кроме Библии».

Почему же наличие «Хлеба жизни», Библии, духовной литературы и строгое ограничение возможности соприкасаться с мирскими, не несущими духовности, источниками информации, приносило столь горькие плоды?

Автор видит прямую связь этого печального результата с несоответствием жизни самих христиан Слову Божьему. Если часть христианского сообщества в лице подвижников духовного просвещения, старались донести Слово Божие до людей, находящихся в застенках, то другая, большая, часть христианского сообщества, своей греховной жизнью и жестоким отношением к преступникам, нивелировали благотворное действие этого Слова.

Яркими примерами такого утопического подхода к перевоспитанию заключенных было создание в разные времена так называемых «Эдемских садов» для заключенных. Там практиковалось полное погружение человека в атмосферу Библии. Постоянные молитвы и богослужения, чтение Библии и духовных текстов. Физическое и моральное принуждение к благодати. С одним из таких примеров мы можем познакомиться в описании деятельности Томаса Эдди на посту директора первого государственного пенитенциария Нью-Йорка на рубеже XVIII—XIX в. в. Его идея о «Тюремном Эдеме» была воплощена в реальной тюрьме города Нью – Йорк. Там, на изолированной от «губительного воздействия определенной социальной среды» территории, предполагалось создать все условия для нравственного перерождения личности. По замечанию американской исследовательницы Г. Финней, этот сад предполагал некую идеализированную альтернативу социальной реальности: «высадив целый клубок криминальных элементов» в нью-йоркском «Эдеме», Т. Эдди «надеялся собрать урожай в виде благонравного поведения и дисциплины». Тюрьма, построенная по проекту Эдди в 1797 г., получила название «Ньюгейт» (в переводе с англ. – новые ворота) и, по замыслу реформатора, должна была стать символичным началом пути в новый мир». Очень хорошие перспективы, которые в видении автора проекта, могли стать основанием для исправления заключенных, разбились о реальности жизни. Вскоре после открытия, тюрьма была переполнена преступниками. Средств на расширение системы не хватало и очень быстро внутренний, тюремный социум победил в сражении с предлагаемой праведностью: С. А. Васильева пишет: «Переполненность Ньюгейта, в свою очередь, порождала новые проблемы – заключенные создавали тюремные группировки, разделяясь по принципу: черные и белые, католики и протестанты, местные и иммигранты, члены банд, соперничавших между собой в городе и штате. Та социальная среда «городского дна», которая, по замыслам Эдди, должна была быть полностью нейтрализована в пенитенциарном учреждении, в концентрированном виде была воспроизведена на сравнительно небольшой площади Ньюгейта. Заключенные «кучковались» внутри тюремных камер по криминальным интересам, привнесенным в тюремную жизнь с городских улиц, или «сколачивали» новые группировки. С проблемой «быстрого распространения зловредного влияния» Т. Эдди столкнулся уже в первые годы своего управления тюрьмой. Борясь с этими недостатками, он начинает практиковать детальную классификацию осужденных, группируя отъявленных рецидивистов, «закостенелых в преступлении», в отдельном тюремном крыле с усиленным надзором и более строгой дисциплиной. Тюремная администрация, принявшая управление пенитенциарием в конце 1801 г., не воспользовалась этим прогрессивным начинанием, применяя разделение и направление в карцер в качестве наказания уже после состоявшегося нарушения режима и дисциплины. До 1816 г. Карцер оставался самым распространенным видом тюремного наказания и крайней мерой воспитательного воздействия на заключенных, оказывающих активное сопротивление режиму и дисциплине».

Таким образом, на примере первой государственной тюрьмы города Нью-Йорк, автор предлагает разобраться в причинах того, что хороший по своему содержанию проект, в который было вложено много средств и труда христиан, потерпел крах. Одной из главных причин этого краха является то, что проповедь Евангелия была провозглашена частью исправительных мероприятий. По определению, Евангелие не может быть частью чего – либо светского, мирского. Евангелие претендует на всецелый, полный охват жизни любого человека, в том числе и заключенного, не деля его ни с кем и ни с чем. Второе, не менее важное, слагаемое этого краха, было принуждение к принятию благой вести о спасении души. Именно принудительный характер сыграл злую шутку с основателями этой программы исправления. Вот что пишет один из заключенных этой тюрьмы У. Коффи: «Ужасные условия, жестокость надзирателей, переполненные отчаявшимися людьми камеры – идеальные условия для „семинарии порока“, где „нет места раскаянию“. Многих молодых арестантов привела в тюрьму цепочка „душераздирающих обстоятельств“, в том числе бедность, потеря родителей и невоздержанность к алкоголю. Оказавшись там, все хорошее в каждом из них было утрачено навсегда. Каждый еще не раз вернется в Ньюгейт, уже совершив „ужасающие жестокостью преступления“. Бессердечность охранников возбуждает мысли о мести, клеймо „бывшего зека“ навсегда отчуждает от добропорядочных людей, в конечном итоге, хрупкий баланс на грани добра и зла неизменно заканчивается выбором худшего варианта. Несмотря на усилия тех, кто были заинтересованы в тюремной реформе, заключенные свидетельствовали, что тюремное заключение не очеловечивает преступника, но превращает в зверя».

Такие свидетельства практически лишают верующих надежды на успех в местах лишения свободы. Это отчасти верно, но даже в те, суровые по нашим меркам времена, были и те, кто изменяли свою жизнь с помощью Библии. Согласно графику, приведенному автором этого исследования, указывающему на соотношение людей, уверовавших в Господа и тех, кто проявил интерес к информации о Боге, подобное соотношение было верно и в те времена. Даже в условиях жесткого прессинга, у заключенного сохранялось право духовного выбора между Богом и дьяволом, между верой и неверием, между добром и злом.