Читать книгу Саксофон Гавриила - Михаил Земсков - Страница 11

10

– Его нет.

Девушка лет двадцати пяти встретила нас около гардероба. Темно-рыжие волосы, собранные в пучок. Блеклый макияж, который, казалось, был нанесён с единственной целью – выразить максимальное безразличие к окружающему миру.

– Вы уверены? – Акрам интонационно выделил «уверены» – словно тяжёлым камнем на дно.

– Да, я уверена, – с равнодушной лёгкостью выкинула из воды камень девушка.

– Это бездумно зря… Больше у вас никаких слов для нас нет?

– Слов? – Безразличие на долю секунды сменилось тенью непонимания. – Нет, никаких слов.

– Ну будьте здоровы тогда.

– И вам того же.

Мы с Акрамом вышли из клуба.

– Зря это они так… Бездумно зря… – задумчиво повторил Акрам.

– Да ладно, может, не нужно тогда ничего. Ну пропали очки, и пропали… – успокаиваю я – то ли Акрама, то ли себя.

– У девочки должны быть очки, – весомо возражает он.

– Куплю ей другие.

Акрам смотрит на меня непонимающим взглядом – словно я только что вышел из комы и ещё не знаю, что в этом городе больше нет ни одного магазина солнцезащитных очков, а их производство давно прекращено.

– Я чувствую подъем патриотизма и считаю, что мы должны помочь экономике нашего государства в сборе налогов, – после паузы говорит он. Мне как-то совсем нечего возразить.

Я не знаю, что заставляло Акрама время от времени играть для меня роль ангела-хранителя. В первый раз это произошло в школе. Он самым банальным образом защитил меня от немотивированной агрессии старшеклассника с химической колбой в руке. Старшак замахнулся ею на меня, Акрам пнул его в пах.

Не знаю, читал ли Акрам Сунь Цзы, но у него никогда не возникало сомнений в методах ведения борьбы. Если чувствуешь, что тебя могут ударить – бей первым. Наноси максимальный ущерб первым ударом. Если противник превосходит тебя в силе – найди союзников, чтобы вместе с ними превзойти в силе противника. Все очень просто.

– Позвонишь своему другу в налоговой? – Чувствуя себя наивным мальчиком-переростком, спрашиваю я. После неудачного визита в клуб мы с Акрамом зашли в ближайшее кафе перекусить.

– Нет. Мы увидимся с ним завтра. Нет необходимости звонить сегодня. Да и ускорять время в таких вопросах не нужно. Жаль, девочке придётся подождать несколько дней. Надеюсь, у неё нет светобоязни или коньюктивита? – сощурившись, посмотрел на меня Акрам.

– Коньюктивита? Не знаю. По-моему, нет. Светобоязнь тоже никогда не замечал.

– Это положительные факторы, которые на нашей стороне. Как в остальном у тебя дела? Выглядишь посвежевшим, – Акрам макает в чай печеньку и мелко откусывает.

– Да? Ну я же тут у психотерапевта сейчас… лечусь. От бессонницы и кошмаров.

– Помогает?

– Кажется, да. Раз даже ты заметил. Он гипнозом лечит. И ещё под гипнозом я попал в свою прошлую жизнь и оказалось, что я там был Иисусом Христом.

– Ну а кем ещё ты там мог быть… Я бы тоже не мелочился…

– Тебе все шутить… – Устало отмахнулся я. – Хотя я сам не очень верю. А ещё в той прошлой жизни Иисуса я употребляю какие-то наркотики-галлюциногены.

– Что такое «наркотики»? – Возразил Акрам, – кто такое слово придумал, когда? Наверное, какой-нибудь озабоченный бюрократ в Советском Союзе, чтобы все классифицировать, поделить на чёрное и белое. Это отошедший от природы человек все нумерует, называет, разделяет. И поэтому он сам такой отделённый от мира и несчастный, потерявший свою природную сакральность. Сейчас этот самый узколобый бюрократ-учёный отделил галлюцинацию от якобы реальности – на чёрное и белое. Классифицировал все препараты, травки, грибочки, семейства, виды-подвиды… А тысячу лет назад галлюциногены были такой же частью окружающего мира, как и все остальное, и озарения-откровения от них – тоже частью мира. И та жизнь, в которой реальность и мистические озарения сосуществовали вместе, переплетались и перетекали из одного в другое – по-моему, была гораздо симпатичнее, чем нынешняя. Какой-нибудь крестьянин нажрался случайно хлеба со спорыньёй, увидел твоё царство небесное, ангелов и демонов, охуел от увиденного, и бегом – в монастырь и в святые. Там монахи его рассказов наслушались, срочно научили читать и писать – так он ещё с десяток томов религиозных откровений понаписал. Богословы с тех пор и до наших дней этими томами зачитываются и восхищаются. Ещё и сами с несколько десятков томов пояснений и толкований к оригиналу настрочили. Красота! – Разве нет? Никто же тогда не отделял: вот, мол, эта рожь с галлюциногенной спорыньёй – наркотик. Употребивший её крестьянин – наркоман. Увиденные ангелы и демоны – галлюцинация. Крестьянина – в психдиспансер. Рожь – сжечь. Про ангелов и демонов забыть. Скукотища… Та жизнь была определённо прекраснее. И её произведениями мы, между прочим, до сих пор восхищаемся. И, слава Аллаху, до сих пор не знаем, что под глюками было создано, а что – нет. Иначе запретили бы ещё и Брейгеля, и Босха, и Леонардо, а, может, и всех остальных.

– Наверное, – вздохнул я и допил чай. – Может, так и было.

– Конечно, так и было – почитай Абсентиса или Маккену! – Уверенно подтвердил Акрам, – Абсентис о спорынье в средневековом христианстве писал, а Маккена – в целом о галлюциногенах в древних культурах и религиях. Какой-то последователь Маккены, кстати, ещё дальше пошёл – сравнил описание манны небесной, которой в Ветхом Завете Бог Моисея кормил, с псилоцибиновыми грибами, и – оказалось очень похоже. После чего сделал вывод, что манна небесная – это и есть галлюциногенные грибы.

– И Ленин – гриб… Ладно, почитаю как-нибудь.