Читать книгу Михасс - Михасс Санадзе - Страница 3

Предисловие

Однажды (да-да, однажды, оно всегда приходит неожиданно) я проснулся и увидел сон. Но к этой сказке он не имеет никакого отношения, а к тебе, мой многоуважаемый читатель, тем более, поэтому я, как некогда некий Даниил Хармс, о нем говорить не буду. Может быть, потому, что и сам не помню, что это был за сон. И вот однажды после этого невразумительного случая я опять-таки проснулся и увидел прямо перед собой потрепанную рукопись, безнадежно испачканную белым пометом перелетных птиц и грязно-голубой кровью. Пойми, дружок, то, что я проснулся во второй раз после первого «однажды», не значит, что я продолжал спать в том первом очень странном случае. Просто однажды я проснулся и на столе, испачканном чьим-то сальным взглядом и черной тушью, увидел перед собой то, что теперь перед собой видишь ты, мой бедный, бедный читатель. Было это уже после того, как я однажды, которое всегда приходит неожиданно, проснулся и увидел сон.

Надеюсь, теперь понятно, почему ты «бедный-бедный» читатель? А ведь это только начало. Дальше будет вообще ой-ёй-ёй и ну и ну, и даже о-го-го, и боюсь, что, скорее всего, ай-яй-яй. Поэтому, пока не поздно, а кто знает, три часа ночи – это рано или поздно, и вообще, это ночь или утро, – захлопывай эту книгу и иди, иди отсюда, пока не поздно. Не скрывай зевоту, она оправданна, не обижайся, ты, наверное, хороший и очень умный, – это не для тебя.

Эй, а где же все?!! Кажется, все ушли, думаю, что на фронт. Какие умные, однако.

Но ты-то остался, я знаю. Вот и молодец, вот и умница. А теперь вымой с мылом руки (свои, разумеется), закутывайся поуютней с головой в одеяло, затыкай уши ватой, закрывай глаза (свои, конечно) и слушай, слушай, слушай… Ну, так вот.

Я очень удивился, обнаружив этот текст. Не морщи лоб, мой дорогой друг, и не криви в высокомерной улыбке свои красивые губы, лучше съешь чего-нибудь или выпей. Я не буду врать, утверждая, что не знаю, откуда взялась эта рукопись, мне ее никто не подбрасывал. Я сам ее написал. Но все равно, увидев перед своим носом эту рукопись, – страшно озадачился и долго чесал затылок, надеюсь, свой.

Почему? С таким же успехом об этом я могу спросить и тебя. Кто знает, может быть, когда-нибудь ты мне подробно объяснишь, для чего я все это пишу. А сейчас не спрашивай, не то уйдешь за подавляющим большинством без шапки в ночь холодную, как Королевский Повар. Да-да, тот самый, вышедший однажды без всякого повода, без шляпы и кальсон, в Бесконечную Зимнюю Ночь и прямым ходом вошедший в занудные школьные хрестоматии всего мира и так и не вернувшийся обратно. Поэтому спи и не перебивай.

Итак, в этом произведении нет ярких характеров, захватывающих событий и какой бы то ни было интриги. Переживать не за кого. В этой сказке нет центра – одни окраины, вознамерившиеся, правда, стать центром. Люди и животные, как наполовину родившиеся, наполовину приснившиеся тени. Если честно, читать эту сказку не стоит.

Но задумывались ли вы о том или о тех, кто проходит мимо вас в ракурсе бокового зрения, на границе временного поселения случайных прохожих и замкнутого пространства внутри траектории полета кем-то брошенного пустого спичечного коробка? Например, – вы стоите на троллейбусной остановке, курите, любимая девушка от вас ушла или, наоборот, вы от нее ушли, как некогда некоторые читатели ушли от внимательного чтения киргизского, финского или эвенкийского эпоса. Но подавляющее большинство прохожих о ваших делах, естественно, не догадывается и даже вас в упор не видит. И согласитесь: это не означает, что вас, ваших проблем или эвенкийского эпоса нет. Или во сне вы чудом избежали, а может быть, и не избежали смерти – в сновидении могут быть сомневающиеся в том, что вы живы? Вы чувствуете запах человека или его сигареты, когда, опаздывая на работу, вы проноситесь на бешеной скорости мимо троллейбусной остановки, на которой вчера стояли вы, а теперь там стоит кто-то другой? А у него, между прочим, творческий кризис, но вы не замечаете не только его смятения, но даже запах перегара не достигает ваших ноздрей. Стоял там кто-нибудь или нет? А вдруг это были вы или я? Существуем ли мы для них или они для нас? Вот так, а вы говорите!