Читать книгу Ливонская ловушка - Мик Зандис - Страница 21

Капитул собрался в полдень. Альберт вошел, когда все двенадцать членов капитула уже сидели за длинным монастырским столом, предназначенным для трапез. И сейчас перед ними стояли кувшины, кубки, и в больших тарелках разложены ломти ржаного хлеба и сыр. «Почти как на Тайной вечере», – внезапно подумал он и тут же устыдился собственной мысли. Не пристало ему, рабу Божью, хоть и облаченному в высокий епископский сан, даже в мыслях сравнивать со святыми апостолами этих… этих не самых достойных перед лицом Господа Бога людишек. Келарь Маркус всего за два года приобрел мало подобающую монаху осанку, раздался телом и наел заметное брюхо. При виде епископа он тщетно пытался втянуть двойной подбородок в складки необъятной шеи. А ведь всего несколько лет назад это был тощий и чрезвычайно подвижный юноша с внимательными и честными воловьими глазами, постоянно устремленными на епископа в рабской готовности отреагировать на малейшее движение бровей. Почему, стоит доверить монаху кладовую со съестными припасами, он воспринимает это как первейшее право на набивание собственного желудка? Да и камерарий Густав, хоть и сохранивший былую костлявость и даже впалость щек, выглядел иначе – Альберт не сразу понял, в чем именно, но, приблизившись вплотную, распознал особое качество ткани для сутаны ведающего церковными финансами клирика. Какие уж там апостолы! А вот Иуда тут мог бы, наверное, найтись не один. Альберт коротко пробежал взглядом по казначею, по декану, ритору и кантору, коротко остановил взгляд на выделявшемся статью рыцаре Данииле, на уважаемых попечителях церкви – бюргерах, неплохо заработавших на городских подрядах. Капитул призван был контролировать деятельность епископа и давать советы, но почти за каждым из его членов водились хорошо известные епископу грешки, и слово «контролировать» плавно и почти незаметно переплавлялось в слова «помогать» и «исполнять». Но и расслабляться с ними не стоило. Как со стаей собак. Пока их подкармливаешь, виляют хвостом и заглядывают в глаза, но оставь их голодными – на части разорвут.

– На работах по укреплению городской стены не хватает людей, – сразу перешел к делу он. – Чем заняты монахи и пилигримы?

Декан поспешно поднялся со своего места.

– Ваше преосвященство, мы чрезвычайно рады видеть вас на собрании капитула, хотя и не ожидали вашего присутствия сегодня…

– Это лишнее, – нетерпеливо махнул епископ. – Обойдемся без церемоний. Я задал вопрос.

– Видите ли, – декан, главный ревнитель устава и дисциплины монахов, выглядел смущенным, – братья Георг и Янсон сегодня ночью в сильном подпитии забрались на кухню, съели мясные пироги, предназначенные для всего братства, и заснули на месте преступления. Им назначено наказание – пост и чтение Псалтыря.

– Отменить.

– Но…

– Отменить и послать в помощь каменотесам. Далее.

– Пилигрим Курт…

– Я знаю о пилигриме Курте. Он занят на самых важных сегодня для города работах. Что остальные?

– Пятнадцать пилигримов, простолюдинов из Бремена, прибывших с вашим преосвященством, нашли занятия у городских ремесленников. Они…

– Понятно. Продолжай.

– Восемь пилигримов выразили желание стать священнослужителями и готовы принять постриг. Они говорят, что ваш пример, ваше преосвященство, вдохновил их, и…

– Детали не важны. Кто из вновь прибывших готов принять обет послушания в ордене братьев рыцарства Христа и идти в поход на покорение язычников?

– Только Иоганн! И три рыцаря с Готланда, – рыцарь Даниил возбужденно вскочил с места. – Это неслыханно! Если у нас не будет сильного войска, кто защитит от нападений язычников прибывающих к нам купцов, саму Ригу, кто принесет дань с подвластных нам поселений? Нам нужны новые земли. Если мы не нападем на наших врагов первыми, у нас постепенно отнимут все! Новых пилигримов слишком мало. И они охотнее идут на постройку домов для бюргеров или в священники, чем на ратные дела.

– Я привез столько пилигримов, сколько удалось привлечь. Еще несколько очень достойных рыцарей должны прибыть примерно через две-три недели. Но и священники нужны для наставления язычников на путь истинный, – напомнил епископ. – Они тоже воины Христовы и в нужный миг могут нести не только крест, но и меч. А что брат Иоганн?

– Ну, этот, пожалуй, единственный из вновь прибывших, готов пойти куда угодно. Он живет в монастырской келье, пока меченос… простите, братья рыцарства Христа занимают все места в дормитории. Но их послушание окончилось, они вот-вот покинут Ригу. Кто встанет на их место?

– Разве на город готовится нападение? Тебе что-то известно? Если орден не готов защитить город, пригласите на время отряд из ближайшего замка. Из Икскюля, например. – Скрывая раздражение, Альберт пригубил слабое церковное вино из серебряного кубка и промокнул губы рукавом сутаны.

– Боюсь, это будет не так просто сделать, ваше преосвященство. Отряд рыцаря Рейнгольда исчез без следа. Вокруг Риги слишком много язычников. Ливы считаются нашими союзниками, но верить им нельзя. Когда они говорят на своем языке, кажется, что они плетут заговор прямо при тебе. О чем они говорят? Даже Каупо, который каждый день клянется в верности, боится высунуть нос из Риги, чтобы его не порешили свои же. Надо запретить им говорить по-своему. Хотя бы в том случае, если рядом находится кто-то из истинных христиан нашей Священной империи. Почему бы вашему преосвященству не издать такой указ?

– В казне осталось мало денег, – заполнил короткую паузу камерарий Густав. – Городская стена плюс церковная утварь вытягивают последние марки. Я не знаю, как заплатить за следующую поставку продовольствия для монахов. Податей не хватает. Что, если ввести налог на использование в Риге варварских языков? Мы очень надеялись на помощь короля Филиппа. Не все рыцари, получившие церковные земли в ленное владение, доставили причитающиеся десятины.

– Но литы разорили моих крестьян, – опять вскочил рыцарь Даниил. – А я не мог их защитить, потому что был в походе против эстов. Надо дождаться сбора нового урожая. Ваше преосвященство должно меня понять.

– Говорят, этот поход был весьма успешным! – возмутился камерарий. – А что получила церковь?

– Две трети, как положено. Или вы обвиняете меня в укрытии…

– Стойте, стойте, дети мои, – возвысил голос епископ, прерывая разгорающуюся перепалку. Идея создать орден братьев рыцарства Христа была его, но создали орден, когда сам епископ был в Бремене, и с первых же дней новоявленный магистр проявил строптивый нрав. С тех пор как орден получил треть от завоеванных угодий, жажда наживы в нем только усилилась. Ленные владельцы замков богатели и что-то наверняка утаивали лишнее, но обострять отношения с ними было не с руки. Так же, как и с местными племенами. – Я согласен с вами. Время у нас выдалось не простое. Но давайте вспомним, с чего мы начинали и чего достигли нашими усилиями! Племена вокруг нас платят подати уже не полоцкому князю, а нам. Рига растет. Бременское архиепископство расширяется, сам Папа Иннокентий следит за нашими успехами и готов предоставить нам больше прав. В Ватикане нас уже называют Ливонским епископством, Рига получит права свободного города, и это вот-вот будет закреплено папской буллой. Зачем дразнить ливов запретом языка? У нас с ними заключен мир. Кто из них пойдет против нашей церкви, когда их сыновья находятся в Германии и уже стали там ревностными католиками? Из них получатся отличные проповедники. Каупо с нами уже много лет не по принуждению, а потому, что своими глазами увидал Рим и сердцем осознал ничтожество языческой веры. Конечно, мы не можем отвезти в Рим каждого язычника. Но в наших силах другое.

Епископ сделал паузу, вновь оглядел членов капитула и, только убедившись, что овладел их безраздельным вниманием, провозгласил:

– Мы должны принести Рим сюда, в Ригу! Мы должны выстроить ее так, чтобы каждый язычник, подобно Каупо, ощутил все величие Господа! И для этого потребуются ваши благотворные усилия. Дело найдется для всех рижских и заезжих ремесленников, для пилигримов и бюргеров, для рыцарей и священнослужителей. Мы построим в Риге великий собор во славу святой Девы Марии! Чтобы он был виден издалека, ни у кого не оставляя сомнений, кто хозяин на этой земле. Чтобы каждому жителю Риги нашлось в нем место и в будни, и в праздники. И я смиренно прошу капитул поддержать это благое начинание.

Некоторое время в трапезной висела напряженная тишина. Потом камерарий Густав поднялся с места и робко поправил епископа:

– Ваше преосвященство, наверное, оговорилось. Прошлый раз вы говорили о соборе Святого Якоба, под него уже определено место, сразу за городской стеной…

– Я помню, о чем мы говорили на собрании капитула перед моим отъездом в Бремен. – Смешавшись под горящим взглядом епископа, камерарий поспешно опустился на место. – И я не сказал, что новый собор должен строиться вместо задуманного ранее. Каждое слово, принятое нами в этих стенах, должно быть законом и для нас, и для наших потомков. Помните об этом. Место найдется всему.

– Замечательная мысль, ваше преосвященство. – Высокий и костистый бюргер, один из главных поставщиков камня для городской стены, возбужденно вскочил на ноги и расцвел в широкой улыбке. – Нам тоже недостает величия храмов Римской империи. Такой собор достоин лучшего камня. Я как раз открыл новое месторождение прекрасного доломита под Ригой… но мы можем доставить и настоящий римский гранит! Собор должен быть возведен из камня, нельзя подвергать его риску пожара.

– На моем складе лежит мореный дуб. Пять лет его продержали в морской воде. Он крепок, как стальной клинок, и его не возьмет никакой огонь, – моментально воодушевился еще один бюргер.

– Но казна…

– Строительство огромного собора займет годы, – успокоил казначея епископ, понимая, что характер речи пора изменять таким образом, словно полное одобрение капитула уже получено. – Вся Ливония внесет в него свою лепту. Только великие идеи объединяют государство. Мы найдем средства. Рига должна стать главным центром торговли. Будет торговля – будут деньги.

Камерарий в возбуждении вскочил на ноги.

– Это мудрая мысль, ваше преосвященство. Вчера и сегодня пришли три купеческих корабля. Обложим их новым налогом! Мы быстро пополним казну. С вашего соизволения, я подготовлю указ.

– Мое соизволение я могу высказать сам.

Епископ поднялся с места, отставил сжимающую епископский посох руку далеко вперед и наконец озвучил давно занимающую его мысль:

– Нельзя жить сегодняшним днем, каким бы заманчивым это ни казалось. Жизнь купца не проста. Во время моих путешествий я много беседовал с ними. На море их поджидают пираты, в лесах разбойники. Товар портится от жары или влаги. Если мы возьмем еще денег с иноземных купцов, мы наполним казну сегодня, но завтра купцы разбегутся от нас, и мы их никогда больше не увидим. Мудрый человек привлекает, а не отталкивает. Лучше дадим им новую привилегию и освободим их от налогов и сборов полностью. Свободный порт свободного города. Пусть весь мир едет к нам!

Альберт сделал паузу, внимательно наблюдая за лицами присутствующих. Глаза камерария широко раскрылись от удивления, рот приоткрылся, он, казалось, потерял дар речи. Глядя на главу капитула, остальные клирики покорно склонили головы. Рыцарь Даниил, удовлетворенный тем, что внимание с него переключилось на другую тему, равнодушно пожал плечами. Ордена прихоть епископа никак не касалась, зачем благородным рыцарям вмешиваться в дела торгашей? В большом смятении находились лишь бюргеры. Судовладелец Гогенфауер с трудом оторвал от скамьи дородное тело и прокашлялся.

– Ваше преосвященство высказало весьма здравую мысль. В иноземных портах с моих кораблей дерут неслыханные пошлины. Да и здесь платить приходится немало. Думаю, городской совет поддержит эту идею. Беспошлинная торговля пойдет нам на пользу.

– Да и наши поставки камня…

– И леса, – оживились бюргеры.

Альберт требовательно постучал посохом по полу, призывая к тишине. Обострять отношения с городским советом было не с руки, но дай им волю – и церковь пойдет по миру.

– Не все сразу. Беспошлинная торговля коснется только заморских купцов. Чем больше они привезут сюда своих товаров, тем больше заработает каждый из вас. На что вам жаловаться? Я понимаю озабоченность магистра и рыцаря Даниила нашей безопасностью. Одних крепких стен может оказаться недостаточно. Пилигримов, действительно, слишком мало. Каждый бюргер должен быть готов встать на защиту города. Наши рыцари могли бы взяться за их обучение. Понемногу, по уроку каждый день, чтобы ни у кого не пострадали их дела. Надеюсь, магистр прислушается к совету капитула.

– Я тоже надеюсь! – Рыцарь Даниил вскочил с места и победно оглядел присутствующих. – Мои люди и я сам с удовольствием возьмем любого, кто готов научиться обращению с оружием.

Декан протестующе поднял руку:

– Но монахи должны…

– Среди них немало крепких мужчин!

– Достаточно, дети мои, – вновь призвал к спокойствию Альберт. – Спасибо всем за поддержку и понимание. И напоследок… Вы знаете, как язычники почитают своих богов в день солнцестояния, даже те из них, которые называют себя христианами. Люди любят величие и любят праздники. Почему бы и нам не устроить праздник, чтобы недавние язычники уже сейчас ощутили христианский размах. Праздник с музыкой, с театральным представлением, с роскошной ярмаркой. Пусть лицедеи воспоют наши замыслы. Я слышал, перед моим отъездом у нас объявился замечательный миннезингер. Привлеките его, пусть он займется праздником. Приведите его ко мне, я сам поговорю с ним.

– Боюсь, это невозможно, ваше преосвященство, – ответил рыцарь Даниил. – Миннезингер был в исчезнувшем отряде уважаемого рыцаря Рейнгольда.