Читать книгу Избранник. Борьба духов - Мики Лазович - Страница 7

Во второй половине дня Мики начал свой рассказ:

– Позвольте мне рассказать вам все, что я помню и что мой дед поведал мне. Конечно, некоторые секреты должны оставаться в тайне, но я скажу все, что смогу.

Говорят, что какой-то из дедов прапрапрадеда в его роду впервые почувствовал, что может руками помогать людям. Говорят, что у него была фантастическая сила. Еще говорят, что он является первым в мире, кому удалось открыть путь для развития мозга к невообразимым возможностям. Он не был грамотным, как и другие в то время. Тогда тайны по несколько сотен и тысяч раз пересказывались Избраннику, который должен был наследовать их. Избранник в конце своей жизни рассказал их следующему Избраннику, и так эти знания передавались от Избранника к Избраннику, или из поколения в поколение. В его семье всегда рождалось много детей. Кроме других братьев и сестер, родился и мой дед Гацо. Так это наследственное знание с согласия предыдущих Избранников перешло к моему деду, он наследовал его и стал Избранником. Научился писать в церкви и все, что объяснил ему предыдущий Избранник, позже записал в тетради. Тогда дети с раннего возраста помогали семье. Так и мой дед в менее чем три с половиной года начал пасти скот со своим старшим братом. С братом научился, а позже работал один. Когда ему еще не было пяти лет, его деду Димитрию, Избраннику, однажды ночью явился предыдущий Избранник с требованием передать все знания внуку. Несколько ночей Димитрий говорил с предыдущим Избранником, пытаясь спасти ребенка от тяжелого бремени, которое ему было суждено. Он сопротивлялся и утверждал, что слишком рано на ребенка, который не умеет хорошо говорить и не знает о серьезности ситуации, возложить такую ответственность. Все было напрасно. Волю Божью и предыдущих Избранников следует уважать. Так что его дед с печалью в сердце начал учить будущего Избранника. Он разбудил его на рассвете в один понедельник и с ним пошел в лес. Долго крестился перед ним, молча шевеля губами, а затем трижды дунул в нос. Ребенок как будто преобразился. Лицо его засияло странным светом. Этот свет мог видеть предыдущий Избранник или всякая просветленная личность. Потом дед начал учить ребенка, выдавая ему самые священные тайны, которые он унаследовал. Каждый день длились эти занятия, когда-то весь день, а иногда и меньше. Дитя, наделенное Святым Духом, все поглощало в свою душу, никому не говоря о священной тайне, которую унаследовал от своего деда. Со слов своего деда он, наделенный Святым Духом, понял, какова была бы опасность, если бы эти тайны узнали, и поэтому молчал. Никому, даже своим близким, не упоминал ни одного слова из разговора между ним и его дедом. Освоил и самые тяжелые задания, поставленные перед ним. Успехи накапливались с неимоверной скоростью. Нужно было еще многому научиться, но его дед Димитрий был уже очень доволен. Однажды, после дня Святого Петра, пригрело летнее солнце, ему надели штаны и оставили его пасти стадо. Овцы разбежались в разные стороны. Ребенку в четыре с половиной года было интересно гоняться за ними и собирать их в стадо, а они как будто что-то предчувствовали и бегали туда-сюда, удаляясь дальше, чем обычно. И верный пес Гаринджа был неспокоен и только рычал. «Может, волк хочет напасть на стадо», – подумало дитя и побежало, чтобы повернуть стадо к дому, а Гаринджа вскочил ему поперек пути. Только поздно… Огромная ядовитая змея вонзила свои острые зубы в его нижнюю часть ноги. Гаринджа, прыгнув, поймал огромную рептилию и разорвал ее зубами. Пришел к моему деду, начал скулить, а он все больше и больше терял сознание из-за яда, попавшего в организм. Уже слабо слышал визг его верного Гаринджи, чувствуя, что он все больше и больше засыпает. Утонул в сон и больше ничего не слышал. Он не знал, что овцы вернулись домой. Он не знал, что в доме все перепугались и начали искать его. Он не знал, что верный Гаринджа остался рядом с ним и, не переставая, облизывал его лицо, ожидая его пробуждения. Смеркалось. К членам семьи присоединились соседи из села и с зажженными факелами отправились на поиски.

«Вероятно, и его, и Гаринджу загрыз волк!» – предположил один из соседей.

«Говорят, здесь есть один, старый и опасный, как черный дьявол».

«Еще говорят, что никого не оставляет живым…» – продолжали комментировать каждый по-своему и далее прочесывали лес.

Вдруг где-то в отдалении послышался лай. Все остановились, прислушиваясь. Тогда опять как по команде все начали говорить.

«Смотри-ка, волк съел только Гацо, а Гаринджу ранил, и сейчас и он не может дотащиться до дома», – предположил один, а другой ответил:

«Все может быть! Люди, перестаньте болтать, давайте опять позовем Гаринджу, услышим, где он, пойдем туда и найдем».

Так и сделали. Опять послышался лай в направлении Мачковой[4] стены[5]. Это голая скала выше семидесяти метров с острыми камнями у подножья. Она была названа в честь одного кота, который всем в селе проникал в коптильни или погреба и приносил огромный вред. Однажды вечером один из селян поймал его, всунул в полотняный мешок и с вершины этой скалы сбросил на острые камни. Подумал, что убил его, и довольный ушел домой. К удивлению его и всех селян, кот в ту ночь гулял по селу и мяукал так громко, что все думали, что в нем живут злые духи. После этой ночи больше никто и никогда его не видел. Из-за этого, с тех пор как стала известна эта история, все селяне избегали эту скалу. А сейчас все вместе пошли в этом направлении. Вскоре после этого они нашли Гаринджу и лежащее тело малыша. Когда вблизи увидели разорванное тело змеи, всем стало ясно, что произошло. Прадед и прабабушка запричитали, глядя на распластанное тело своего ребенка.

«Как же так, сынок?» – заплакал прадед, обнимая неподвижное тело.

Рядом с ним бабушка рыдает и рвет волосы. Другие тоже запричитали. К ним присоединился, заскулив, и Гаринджа. Сам бог знает, как долго бы это продолжалось, если бы где-то рядом не послышался волчий вой. Гаринджа зарычал, а они все вздрогнули. Прадед Митар взял моего деда, прижал к груди, и все поспешили домой. Все ожидали снова услышать вой волка. У всех в голове появилась мысль, что у него, вероятно, где-то недалеко логово, и его растревожили.

В этом безмолвном шествии голос моего прадеда прозвучал как гром:

«Косана, мне кажется, я чувствую, что наше дитя живое!»

Все сгрудились и поднесли факелы. И действительно, мой дед был жив. Полностью ослаблен от яда, но до сих пор живой. Добрались до дома. Разожгли огонь, чтобы согреть комнату, сняли одежду с моего деда и положил его в необработанную шерсть. Измученные поиском соседи разошлись, а дома остались уставшие члены нашей семьи. Все легли спать, остался только мой прадед Митар, чтобы поддерживать в печи огонь и наблюдать за моим дедом, если не дай бог что-то случится.

Той ночью мой прадед Димитрий вступил в духовный контакт с предыдущим Избранником и просил его объяснить произошедшие события. Предыдущий Избранник долго молчал, а затем очень осторожно ответил:

«Димитрий, воле Божьей и предыдущих Избранников нельзя противостоять. Ребенок должен пройти через тяжелое испытание из-за твоего сопротивления нашей воле. Об этом никто из твоих не должен узнать, а ребенок после этого получит еще большую силу от всех предыдущих Избранников».

В следующие дни приходили соседи и родственники со всех сторон, чтобы увидеть и узнать о здоровье моего деда. А его состояние вообще не менялось. Кома. Ни жив, ни мертв. Только дышит и не двигает ни одной частью тела ни на миллиметр. И так изо дня в день. Каждый день, каждую ночь кто-то был рядом с ним. Он ничего не ел. Просто через воронку заливали понемногу растворенного меда и чая. Что-то лилось по губам и немного проникало между его стиснутыми зубами. Так несколько раз в день.

Настал двадцать первый день. В то утро прабабушка Косана встала и замесила тесто для хлеба, а прадедушка Митар после бессонной ночи до сих пор сидел на стуле возле кровати из досок, которую он сделал для ребенка и которую наполнили необработанной шерстью, с руками, положенными на поставленную палку, и головой, прислоненной к рукам, и дремал. Ждал, когда бабушка испечет хлеб, и он позавтракает. Его усыпляло слабое поскрипывание старого деревянного стола, где она месила хлеб. Пока он дремал, а прабабушка месила хлеб, глаза моего деда открылись, и он обвел взглядом комнату. После бог знает сколько времени увидел своего отца, как он дремлет, и мать, месившую тесто. Смотрит на нее и имеет странное чувство, как будто слышит ее мысли:

«Боже мой, за что наш бедный ребенок так мучается? Смилуйся, Боже, прими его к себе и прекрати его страдания, чтобы и другие члены семьи отдохнули».

«Мама, я не умру…» – проговорил мой дед слабым голосом. Прабабушка вздрогнула от изумления, и прадед выпрыгнул из сна.

«Боже, это наш ребенок сошел с ума!» – была его первая мысль после прерванного сна.

И эту мысль услышал мой дед.

«Папа, я не сошел с ума…» – опять проговорил мой дед.

Оба потеряли дар речи от удивления. Они не могли поверить ни ушам, ни глазам. Тогда прадед встал, подошел к ребенку, взял слабое тело на руки и заплакал от радости. К этой радости присоединилась прабабушка и вышедшие из соседней комнаты остальные члены семьи моего деда. В тот момент все были счастливы. Как и в прошлый раз, когда все это случилось, по селу прошла весть о том, что мальчик проснулся от комы. Опять соседи, родственники и друзья навещали его. Многие визиты мой дед проспал из-за истощения, но много раз, когда не спал, звал своего отца и тихо шептал ему, о чем думают гости. Прадед просил его молчать, не давая ему сказать что-нибудь перед гостями, чтобы они не узнали секрет моего деда.

«Только, сынок, вылечись и полностью окрепни. Папа отведет тебя к попу, чтобы он прочитал молитвы, и все зло оставило тебя!» – шептал дед, поглаживая его по волосам.

Так день за днем, неделя за неделей, и через полтора месяца мой дед полностью выздоровел. Его дед Димитрий снова стал заниматься с ним. Теперь ребенок показал еще больший успех.

В один прекрасный день его отец взял с собой и привел в церковь. Рассказал попу Гаврилу все, что случилось. В конце признался:

«Мы не смеем думать ничего плохого из-за него. Читает наши мысли как грамотный, как будто какую-то книгу».

«Можешь ли, Митар, остаться у нас переночевать на две или три ночи, потому что мы надеемся, что послезавтра или на третий день к нам в церковь приедет владыка, и он примет решение, что делать с ребенком».

Мой прадед согласился. На третий день приехал владыка Теодосий. Поп Гавриил рассказал ему все, а владыка распорядился, чтобы взять ребенка в церковь, научить грамотности и изгнать из него злых духов. Это сообщили моему прадеду, и он, не имея другого выхода, оставил своего ребенка и вернулся домой один. Отец Димитрий его ждал у дверей дома.

«Сын, что сделал с ребенком?»

«Папа, ты знаешь, что наше дитя одержимо нечистым духом, и я оставил его в церкви по воле владыки Теодосия, чтобы весь год ему читали молитвы, и его тело очистилось от греха. К тому же он научится читать и писать».

«Эх, сын. Не знаю еще, сделал ты ошибку или нет…»

В ту ночь дед моего деда снова вступил в духовный контакт с предыдущим Избранником и просил его объяснить произошедшие события. Получил ответ не вмешиваться, пусть ребенок проведет в церкви ближайший год, научится грамоте, а потом можно будет продолжить с ним занятия до его совершенства. Тогда Димитрий успокоился.

После приема на обучение в церковь дед начал жить совсем другой жизнью, чем та, которой жил ранее. Он делал все, что требовали. Пришлось читать, писать цифры, буквы и постоянно молиться, чтобы из его тела вышли злые духи, которые там поселились. Так проходили дни. Он молил Бога, все больше и больше соединяясь с духовной сферой, учился и постоянно хранил тайну Избранника, которую до конца усовершенствует со своим дедом, когда выйдет из церкви. Так прошел этот длинный год.

Точно через год, на закате дня, опять владыка приехал в церковь. Все собрались его встречать, приветствовали, целуя ему руку.

«Сын мой, расскажи, как ты живешь?» – спросил владыка моего деда.

«Спасибо, слава Богу!» – ответил дед.

«Сегодня ровно год, как мы приняли тебя здесь. Завтра за тобой приедет отец. Я здесь, чтобы взглянуть, чего мы сумели добиться, и с надеждой на Бога вернуть тебя твоим родителям».

Неописуемая радость разлилась в душе моего деда. Он возвращается к своей семье. Слезы потекли по его лицу.

«Не плачь, сынок. Это все воля Божья и Божьего провидения. Сообщали мне, что Дух Божий помог тебе невероятно быстро научиться читать, писать, складывать и вычитать», – сказал ему старый владыка. – но, сынок, посмотрим, удалось ли изгнать злых духов из твоего тела».

А мой дед – ребенок как ребенок. На самом деле, он даже не знал, почему оставили его в церкви. От всей души молился, чтобы его тело покинули злые духи, но в полной мере даже не знал, что это такое. И теперь, радуясь уходу домой, сказал владыке, что он молился каждый день, и в его теле нет больше злых духов. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что эти неизвестные злые духи могут испортить его уход домой.

А потом владыка спросил:

«Можешь ли сказать нам, видишь ли, что должно произойти здесь у нас, и слышишь ли ты мысли кого-нибудь из присутствующих?»

Дед обрадовался и в тот момент подумал: «Наконец, могу ему сказать все, что я вижу и чувствую, другие мне этого не разрешали».

И мой дед начал:

«Я вижу, преосвященнейший владыка, что скоро эти турецкие разбойники потеряют всю власть в наших краях. Мы потеряем Шкодер[6] и много нашей земли, а затем придут дни, когда будем много воевать. Смерть будет на каждом шагу, и многие невинные пострадают», – рассказывал мой дед, на мгновение посмотрел на владыку, мать-настоятельницу, священников и сестер-монахинь и на всех лицах заметил выражение удивления.

«Он одержим демоническими силами!» – закричал владыка и стал креститься.

За ним и остальные начали креститься.

«Не крестись, демоническая сила, ты нас не обманешь!» – опять крикнул владыка моему деду, который, видя, что все крестятся, тоже стал креститься.

Дед, когда он понял, что все они были настроены против него, собирался убедить их словами:

«Преосвященнейший Владыка, Богом клянусь, что я видел, то и сказал».

«Замолчи, сатана!» – владыка снова заорал и руками начал показывать, кто и что должен делать.

Попы и все остальные разбежались и начали выполнять приказы. Зазвонили в колокола. Зажгли свечи, и служители с кадилами начали освещать место, где он стоял. Два священника вынесли какое-то устройство, поместив его в середину двора. Звук колоколов в спокойной ночи предвещал тяжелые моменты, которые ожидали моего деда. Несколько священников подошли к слабому ребенку, схватили его за руки и положили в то самое устройство.

«Преосвященнейший Владыка, это устройство для пыток взрослых людей, и его голова и руки очень легко вытаскиваются», – объяснил один из попов владыке.

«Руки и голову вяжите цепями и продевайте через отверстия, чтобы я мог наказать его и, наконец, прогнать из его тела все возможные демонические силы», – крестясь, говорил владыка.

Они быстро сделали, как им было приказано, и моего деда, связанного цепями и с голой спиной, закрепили на этом устройстве. Началась молитва, а колокола перестали звонить. Владыка начал, и все хором запели следом. В конце концов все успокоилось. Владыка подошел к моему деду. Взял палку толщиной с большой палец и длиной восемьдесят сантиметров у одного попа и начал молиться.

«Господи Боже наш, прости рабу Твоему все прегрешения, которые сознательно и бессознательно совершил, и помоги, Господи, из его тела благодаря Твоей силе изгнать все нечистые силы».

Дед рассказывал мне, что он чувствовал тогда полное безразличие. Он думал, что так лучше, и отдался в руки судьбы. Тогда ветка орешника просвистела в воздухе и опустилась на его спину. Мой дед взвизгнул. Сразу пришло в голову отдать команду сознанию, которую тренировался давать со своим дедом, и прекратить эту пытку. Он пытался, но произошел более сильный удар, и он взвизгнул еще сильнее. Потом до его сознания дошли слова его деда: «Если когда-нибудь случится, что не можешь выполнить воздействие на сознание того, кто причиняет тебе боль, тогда воздействуй на собственное сознание, и оно устранит боль, независимо от того, насколько сильна она была».

Мой дед выполнил новую команду, но на этот раз – к себе. В мгновение боль прекратилась, и из его рта больше не доносилось ни одного звука. Владыка все бил и бил, а потом перестал и приказал, чтобы все расходились. Моего деда оставили так на ночь, покрыв одеялом. Придя в себя от полученных ударов, сначала хотел воздействовать на сознание владыки, чтобы тот его освободил и позволил спать внутри, но потом вспомнил, что утром приедет отец, и решил здесь провести всю ночь и показать отцу, где и в чьих руках тот его оставил. Только когда прекратилось его собственное воздействие на сознание, то начал все сильнее и сильнее чувствовать боль от полученных побоев. Только маленький щенок подходил к нему пять-шесть раз в течение ночи и лизнул его несколько раз, так показав, что у него здесь есть один настоящий друг. Решил взять его с собой, когда отправится домой.

Он понял, что демонические силы в его теле, о которых говорил владыка, – на самом деле, настоящие его силы, растущие в каждый момент все больше и больше. Ему казалось, что в эту ночь он стал в сто раз сильнее.

Наступил новый день в монастыре, и все стали просыпаться. Началась утренняя служба. Все молились в церкви, и только мой дед – в цепях. Закончилась утренняя молитва, и все отправились на завтрак. Только закончили завтракать, как на воротах монастыря послышался стук. Мой дед знал, что это пришел его отец. Все вышли из церкви и встали около моего деда. Ждали приход владыки. Митар будто окаменел, молча переводя взгляд с присутствующих на своего избитого сына в цепях.

Выходит владыка и медленно идет к моему деду. Когда приблизился, обратился к прадеду:

«Брат Митар, я должен тебе сказать, что твое дитя одержимо демоническими силами. Мы приняли его год назад в наш монастырь, чтобы постом и молитвами он дошел до очищения, только все было напрасно. Перед всеми служителями монастыря он хулил Бога и сказал такие слова и такие видения, которые доступны только Божьим пророкам. Когда я попытался остановить его, он клялся Божьим именем и опять хулил бога. Как владыка этого края и этого монастыря, я принял меры и начал очищать его тело прутом, который Бог из рая послал, чтобы обращать грешников и непослушных. Брат Митар, должен тебе сказать, что обязан повторить очищение, которое вчера применил, поскольку его тело два раза приняло очищение, и он дважды вскрикнул, а потом демонические силы защитили его, и больше не вскрикнул ни разу, хоть я и ударил его пятьдесят раз, а для взрослого человека дозволено сорок ударов».

«Возможно ли, что они ничего не понимают, возможно ли, что этот монстр намерен снова бить меня? Будет ли мой отец защищать меня?» – рассказывал мне мой дед, о чем он тогда думал.

Прадед стоял, и по лицу его текли слезы. Ни он, ни кто-либо другой из простых людей не осмеливался выступать против владыки. Тогда огромная ярость закипела в моем деде, будет делать то, что он узнал от своего деда! Все будут слышать голос, который никто не говорит. И его отец Митар не знал об этой его способности, думал, что он владел только ясновидением.

«Владыка Теодосий!» – послышался голос, похожий на шепот старика. – Владыка Теодосий! – снова повторил тот же голос, и все стали креститься, а у владыки прут выпал из рук.

Когда он это увидел, то у деда появилась одна идея, и он решил отомстить за перенесенную боль и страдания.

«За то, что мучили Моего Избранника, все будете наказаны. Должен наказать и тебя, Митар, потому что твой священный долг – защищать своего ребенка ценой своей собственной жизни, но я прощаю тебя, потому что ты не сопротивлялся решением раба Божия, Моего владыки Теодосия», – в последний момент мой дед передумал наказывать и своего отца.

Затем, к удивлению всех присутствующих, прут сам поднялся и несколько раз ударил первым владыку, а затем всех остальных. В конце концов мой дед выполнил команду воздействия на сознание, чтобы отпустили его, и приказал никому не рассказывать ни слова, потому что, мол, падет на него немилость Божья. Деда освободили от оков. Он пошел и взял свои вещи. Вместе с отцом пошли домой, а в завершении всего деда направил свое сознание на щеночка, и тот побежал за ними. Никто не обронил ни слова, только губы шевелились, и руки тремя перстами выписывали крест на груди.

Так мой дед через один год вышел из монастыря. Многому научился здесь. Во-первых, читать, писать и считать. Во-вторых, искренне верить в силу Бога, которая во много раз сильнее, чем та сила, которая есть у него. Знал, что он Избранник и что имеет удивительные силы, но только в этот раз попытался использовать их. Все получилось. Он верил, что получится, и ему это удалось. Он пришел к пониманию того, чему учил его дед: когда кто-то причиняет ему боль, то он не может выполнить команду сознанию. Или придется действовать прежде, чем кто-то начинает мучить его, или продолжить начатые занятия и довести тело до совершенства. Стоит поговорить об этом с дедом. Или придется терпеть боль, а затем реагировать. «Лучше первый вариант», – подумал он и улыбнулся.

Он и его отец шли пешком. Коня держал на поводу, а щенок носился вокруг, будто сто лет жил с ними. Отец иногда крестился.

Так с разговором, наконец, дошли до дома. Все бросились их обнимать. И тогда мой дед почувствовал всю боль от шрамов. Когда его спросили, откуда у него это, он сказал, что споткнулся, покатился вниз с холма, упал в заросли ежевики и так заработал эти раны. Прабабушка Косана ему сначала промыла раны теплой водой, а затем смазала каким-то бальзамом. Раны зажили, и прежняя жизнь вернулась.

Каждый день вместе с его дедом Димитрием куда-то ходили и возвращались поздно вечером. Дедушка использовал каждую минуту, чтобы передать своему внуку тайны, хранящиеся целых тысячу лет. Всегда в конце этих занятий снова и снова повторял, что придет время, когда он эти тайны передаст новому Избраннику. Тот будет из другой семьи, но все же из его рода. Удостоверившись, что малыш все запомнил и всему научился, Димитрий по милости Божией покинул этот мир, счастливый и довольный тем, что обучил нового Избранника.

«Слава Всемилостивому, что дал моему отцу дожить до глубокой старости и остаться в спокойствии и разуме. Дорогие братья, сестры, родные, крестные, соседи и друзья, хочу пожелать всем дожить до его ста и трех лет и выглядеть в этом возрасте так, как выглядел он».

С этими словами мой прадед Митар простился со своим отцом Димитрием. Даже в последние дни своей жизни его отец не открыл ему самую священную тайну, которую унаследовал.