Читать книгу Чужая Жена - Мил Рэй - Страница 7

Маша

– Что? – я не понимаю его полушепот.

Илья уже отлетел от меня в сторону и быстро натянул свой белый халат поверх рубашки.

– Почему ты сказал, что я – не она?

– Ты не она и точка! – твердо говорит, подбивая рукой какие-то тетрадки, сложенные на столе.

Странное поведение моего психолога вгоняет меня в еще больший ступор.

– Ответь! Иначе Олег узнает, что ты мне рассказал о его измене и внебрачном сыне!

Я улавливаю отчетливые вибрации страха. Илья боится Левицкого, и это заметно по его дерганым, острым движениям и жестам.

– Я любил Машу, целовал ее тысячу раз. А ты… просто копия!

Он весь пылает. Глазами шарит по кабинету, пытаясь собраться после нашего поцелуя. Я подхожу к столу и упираюсь руками, нависая над доктором.

Игра привела только к одному: теперь и доктор понял, что я – не Мария.

– Ты сказал недостаточно, чтобы я сделала выводы! – заявила ему. – Или ты мне говоришь все, что знаешь о моем муже и о ребенке Маши, или я прямо сейчас звоню Олегу и рассказываю, как ты трогал меня в кабинете. Мой муж очень ревнив!

Константинов вскочил и недовольно скривил рот.

– Идите к черту вы и ваш муж! Вы ничего не докажете, Мария Александровна. Я всего лишь ваш врач. Психотерапевт, к которому ранее вы обращались за помощью. Все. И я вынужден отказать вам в обслуживании по личным причинам.

– Но ты не можешь! – возражаю ему. – Вы были любовниками с Коротковой, и ты понял сейчас, что я другая женщина. Значит, ваша связь была довольно долгой, раз по одному поцелую ты узнал, что перед тобой не Маша! Так, где ее ребенок? Олег сказал, что я избавилась от беременности!

Он быстро ретируется.

Уверенно встает напротив, опершись бедрами о рабочий стол. Складывает руки перед собой и с надменной ухмылкой уставляется на меня.

– Я лично виделся с Машей перед родами. Она любила меня и хотела оставить нашего ребенка. Ты просто подделка, девочка. И мне тебя очень жаль. Видимо, когда мудак Левицкий не смог подчинить настоящую Машу, он сделал себе ее куклу!

– Олег пластический хирург, но уже давно не оперирует! – выпаливаю в ответ.

– Ты так уверена в своем муже? Ты даже его не помнишь, сама же сказала! Пошла вон отсюда!

Константинов опустился в свое кресло и с силой потер руками виски, взъерошив волосы небрежно.

Он посмотрел на двери кабинета и полез в ящик рабочего стола. Достал небольшую записную книжку и раскрыл перед собой, перебирая пальцами листочки с какими-то номерами…

– Если бы ты ее любил, то помог бы разобраться кто я такая! Значит, Маша не настолько тебе дорога. Трус! – выплевываю ему в ответ и ухожу, хлопая дверью.

Я кричала довольно громко и вела себя так, как ранее не вела за эти два года беспамятства. Бездушный тон врача меня вразумил. Во мне проснулась буря, настоящий характер, а не та забитая покорность, о которой мне всегда твердил Олег.

Может быть Маша такая, но не я!

Вылетаю из кабинета, как пробка, скрываясь от блуждающего мужского взгляда.

После поцелуя становится еще более мерзко, как и о понимания, что я влезла в чужую жизнь и стала заложницей образа Маши.

Но все же слабая, совсем хрупкая надежда еще была. Неужели, я просто занимаю чужое место?!

Я подхожу к стойке ресепшн.

Пристаю с расспросами к милой девочке-медрегистратору в белом халатике и веду себя так, будто что-то забыла.

– Добрый день, Карина, – читаю имя на бейджике. – У меня очень личный вопрос. Я страдаю амнезией и уже замучила доктора Илью Сергеевича. Скажите, пожалуйста, как давно я посещаю его? Сколько у нас было сеансов?

Она попросила мой паспорт. Я предоставила документ и получила ужасающий ответ.

– Вы посещали Илью Сергеевича на протяжении двух лет. У вас были встречи по три-четыре раз в неделю. И последний раз вы были в нашей клинике два года назад. В мае. И все.

– А с чем я приходила два года назад?

– Депрессия, – кратко отвечает Карина. – Вам лучше обсуждать с доктором все эти моменты. Ведь его задача вас вылечить, чтобы вы вспомнили.

Я поблагодарила ее. С горечью понимая, что лечить нечего, как и вспоминать.

Доктору безразлична судьба его пропавшей любовницы и то, почему я занимаю ее место. Он боится Олега, не захотел помочь мне найти Машу, хотя за два годя личных встреч в таком количестве они стали очень близки. И на судьбу их ребенка ему плевать.

Усаживаюсь в машину и опускаю голову на руль, не знаю, куда мне ехать дальше.

Еще одна мысль прожигала меня. А как же Олег? Мой муж не знает, что я не Мария? Или его устраивает жизнь с покорной Мальвиной, наследницей богатого состояния покойных родителей Коротковой?

– Я не верю! Не верю, – говорю себе под нос, а с лица на руль капают горькие слезы.

Вопросов в моем воспаленном мозгу слишком много, а вот доказательств ничтожно мало. И снова моя рука предательски тянется к телефону.

В минуты слабости я всегда звонила мужу. Он приучил меня, выдрессировал, как собачку.

Олег – остался единственным близким человеком стал за эти два года… Я хочу спросить прямо, сказать ему о произошедшем, но боюсь его до трепета, до дрожи.

И я понимаю, что одной мне точно не справиться.

Я вытираю капли слез на века, поправляю макияж и завожу машину.

Набираю номер Олега, который успел позвонить мне, пока стояла на парковке у медицинского центра.

Я набираю воздуха в легкие, силюсь говорить с мужем, как ни в чем не бывало.

– Маша ты где гуляешь, признавайся, хитрюга?

Олег смеется. Он редко бывает веселым, как сейчас.

– Я была у моего доктора, которого ты мне выбрал. Все хорошо, он меня успокоил и сказал дальше принимать те таблетки. Ты был прав, дорогой. Как всегда, – коротко отвечаю ему. – Прости меня за выходку ночью, я просто эгоистка, Олег!

Я слышу, как он растягивается в улыбке. Мужу всегда нравилось беспрекословное подчинение.

– Вот видишь, гораздо лучше жить в согласии, – самодовольно произносит Олег.

– Прости, надеюсь, развод отменяется? – подыгрываю ему, выдавливая слова по капле.

– Наш брак выгоден нам обоим, Маша. А развод ты все равно не получишь. Я просто не отпущу тебя, дорогая! – заявляет мне муж.

Я сделала вид, что не придала значения его словам, но кровь стынет в жилах. Говорю мужу что на работу я сегодня не приеду. И буду готовиться к нашей годовщине. Точнее, к годовщине со дня свадьбы Маши и Олега.

– Вот и умница, – властно говорит Олег. – Ночью я хочу, чтобы ты все сделала сама. Без принуждения, моя любимая Машенька. Тебе ведь было хорошо вчера?

Румянец приливает к щекам.

Секс с мужем – не принуждение, если муж твой. А если ты спишь в одной постели с чужим мужчиной, и он заставляет тебя исполнять все его прихоти, то… Вязкая испарина выступает на лбу, хочется смыть весь этот ужас, забыть и найти ответы.

Я задумалась, какой была моя настоящая жизнь? Если ли муж и дети и где они сейчас?

****

По пути мне звонит следователь по делу Коротковой, Роман Алексеевич. Мужчина собран, сосредоточен и помнит о том, что мы договорились с ним встретиться.

– Мария Александровна, я помню про наше свидание. Но ваш супруг перенес нашу встречу на сегодня. Я не могу ему отказать, он очень близко знает мое руководство, – чеканит, как заученный текст, Роман.

– Спасибо, что предупредили, – сдавленно говорю ему.

Он – моя единственная надежда.

– Мария Александровна, я так понимаю, вы не хотели, чтобы муж знал о нашей встрече? – спрашивает следователь.

– Нет, – после осторожной паузы, откровенничаю с ним.

– Я ничего не скажу Левицкому. А с вами мы можем встретиться через два часа, в любой городской кафешке. Назовите адрес, и я приеду.

Мне легче дышать, сердце перестает бешено колотиться.

Быстро называю ему первое попавшееся место недалеко от нашего дома. За два года я почти нигде не была.

– Хорошо, Мария Александровна, я приеду, – спокойно выдает мужчина.

Судьба настоящей Маши беспокоила меня не меньше, чем то, для чего вообще устроили эту подмену.

Я ехала домой, чтобы отыскать следы бывшей жены Олега, пока мужа нет в особняке.

А Левицкого сейчас занимает другая неприятная встреча….

****

Роман

Ждать Левицкого пришлось слишком долго. Напыщенный сноб, видимо, привык, чтобы его появления ждали с нетерпением. Пока ходил из угла в угол, поглядывая на часы, уже порывался набрать номер бизнесмена еще раз.

Но, стук в дверь возвестил о том, что Олег Викторович, наконец-то, соизволил ко мне прийти.

– Я опоздал, – холодно произносит Левицкий, входя в душное пространство кабинета. – Много дел. Никак не могу выкроить минутку для вас.

– Присаживайтесь. Я уж думал, вы не удостоите меня визитом, – бросаю в ответ и указываю на обшарпанный стул около моего рабочего стола.

Левицкий морщится, нехотя устраивает свой зад напротив меня и брезгливо озирается, осматривая простенький кабинет, где я обитаю.

– Простите, господин Соколовский, – с металлом в голосе, начинает беседу Олег. – Мы вроде бы все выяснили по делу моей жены. Маша идет на поправку, к ней возвращается память. А вот к чему все это?

– Я понимаю вашу занятость, – не уступаю ему. – Но дело еще не закрыто, и я пригласил вас не на допрос. Я хочу с вами побеседовать, чтобы разобраться в обстоятельствах нападения на госпожу Короткову.

Олега такой расклад явно не устраивает. Он кладет руку на стол, уверенным движением достает из кармана сигареты и спрашивает, можно ли закурить.

– Курите, на здоровье, – протягиваю Олегу дежурную пепельницу.

Жадно затянувшись большой порцией сигаретного дыма, Левицкий щерится и исподлобья смотрит на меня. Неприятный тип. Не понимаю, какого хрена он вызывает у меня такое омерзение.

Изучаю страницы дела, но изнутри распирает дикое желание от души всадить кулак в его самодовольную рожу. Но должность мне не позволяет такого обращения с мужьями потерпевших. Может, в том и дело, что он – ее муж.

– Мне просто дико вновь и вновь возвращаться к тому событию, – отрывисто говорит Олег, сквозь зубы. – Я очень не хочу ворошить прошлое. Из-за Маши, само собой. Ей тяжело все это переживать заново, поймите меня правильно! Я действую в интересах жены. Она как ребенок, беспомощно барахтается в обрывках воспоминаний…

Он вдруг закашлялся и продолжил, немного возмущенно:

– И подождите, Роман Алексеевич. Вы сказали «не закрыто»… Но мы уже все выяснили с Юрием Ивановичем! Нападавшего не нашли, он прекратил расследование еще полгода назад, к чему сейчас эта волокита снова?!

Я снова цепляю его взглядом.

Странный тип. Должен радоваться, что вновь открывшиеся обстоятельства помогут пролить свет на случившееся с женой, а он недоволен и открыто демонстрирует это.

– Я поясню. Производство по делу было прекращено с рядом нарушений, и я не хочу обвинять Юрия Ивановича, но есть факты… В процессуальных документах все будет отражено.

– Бред! – выругался Олег, выдыхая серый дым. – А завтра вы найдете еще миллион причин и будете бесконечно трепать нервы мне и моей жене? Нас вполне устраивал Юрий Иванович в качестве следователя, а вот вы… Маша и так подавлена тем, что не помнит всей нашей жизни! Этот урод разрушил мою семью и лишил возможности нормально жить с женщиной, которую я люблю!

Поворачиваю карандаш в руке и невольно смотрю на фото Коротковой в деле. Сука, не могу на нее не смотреть. Перелистываю страницу, чтобы муженек меня ни в чем не заподозрил. Я понимаю, что он держит Марию на коротком поводке. А после ее внезапного звонка, так и вовсе все время о ней думаю.

Меня лично проникновенная речь расстроенного мужа совсем не впечатлила.

– Так именно этого «урода», как вы выразились, я и хочу найти, Олег Викторович, – предельно спокойно отвечаю.– Тем более, Мария Александровна сама просила меня разобраться в обстоятельствах.

В кабинет входит мой коллега. Саня невозмутимо присел за соседний стол, разложил бумаги и краем глаза следит за тем, как нервный посетитель мнет окурок в пепельнице на моем столе..

– Я сразу заметил, как вы смотрели на мою жену, – протяжно произносит и с ехидством уперся в меня глазами ревнивый муж. – Я вижу, что Маша понравилась вам, но мою жену вы не получите, господин Соколовский!

Сука, достал. Встаю и показываю всем видом, что наше неофициальное свидание идет на хрен! Мне все ясно. Проще будет восстановить память Короткой, чем развести этого ублюдка на нормальную беседу. Значит, беспамятство жены его устраивает…

– Вы приняли выполнение мной должностных обязанностей за что-то другое, – с ухмылкой отвечаю ему. – И я уведомляю вас о том, что производство по делу открыто. Все необходимые документы я могу предоставить юристу госпожи Коротковой или ей самой.

– Наш семейный адвокат непременно свяжется с вами, – цедит Олег. – Юрист будет вместе с Марией посещать все ваши встречи. Я больше не позволю приглашать жену на допросы одну. Ну, или на беседы, как вы выразились!

Выдав гневную речь, Левицкий вскакивает и, одарив меня улыбкой-оскалом, исчезает в дверях. Еще раз предупреждает, что без посторонних я не имею права говорить с его женой.

–Да хер ты угадал, – цежу себе под нос, дергая дверную ручку.

Я смутился не меньше, но вида не подал. Короткова красивая женщина и мне понравилась с первой нашей встречи. Я смотрел в ее зеленые глаза и не мог понять, что держит ее рядом с таким упырем. Нежная, милая девочка и взрослый Карабас Барабас.

Я не герой, но помочь ей хочу из лучших побуждений. Да, может быть, где-то я вторгся в ее личное пространство. Может, его желание разобраться выглядит навязчивым и мой мужской интерес к ней читается. Но после того, как Маша сама ко мне обратилась, мои догадки только подтверждаются.

Дверь захлопнулась с сильным звуком, а коллега за столом напротив меня только сложил губы дудочкой и захохотал.

– Рома, Ромочка! Ну что ты пристал к этой Коротковой?! Зачем позвал мужа сюда?

– Хотел посмотреть на его реакцию. И пока поговорить. Его даже не допрашивали по делу, представь! – хриплю, усаживаясь на край стола.

Отодвигаю папки, расстегиваю манжеты рубашки и тоже хочу пригубить новую сигарету из пачки.

– Это формальность по вине Юры, а ты то чего лезешь? Она ведь чужая женщина. Чужая жена, Ромочка, – не унимается коллега напротив. – Чужая жена! А ты со своей помощью! Видишь, у них все в порядке. Муж против, а ты все что-то копаешь. Закрыл дело и все! Тем более Короткова не помнит ничего!

– С таким мужем она вообще никогда ничего не вспомнит! Мария сама мне сказала, что он запретил ей заниматься с психотерапевтом, зато вернул на работу, к обязанностям руководителя ни хрена себе директора клиники! Как, Саша, если она ни хера не помнит! Ты бы так поступил, Саня, скажи честно?

Королев встает и подходит ко мне ближе. Ехидная улыбочка играет на его губах. Гаденыш, видит, что мной движет.

– За это привлечь нельзя. Короткова замужем за Левицким, и ее муж не даст тебе побыть героем, Рома. Поэтому сбавь обороты. Вспомнит она или нет, тебе что с этого? А то, что муж ей кажется чужим мужиком – это кокетство и все! Она ляпнула, а ты и растаял, Казанова! Может, хочет попробовать комиссарского тела?

Он еще раз рассмеялся и вышел легкой, танцующей походкой из кабинета, взбесив меня окончательно. Нет, она не врала мне.

На первом же допросе Маша сказала, что все ей кажется чужим, ненастоящим. И я поверил ей. Тем более, Короткова вела себя более чем скромно.

Никакого намека на секс, никаких вольностей. Меня даже раззадорила ее тихая паника, когда я подал ей стакан воды, взял Машу за руку…

Черт, меня снова несет. Еще раз открываю на компьютере файл с данными на Марию.

– Что-то тут не так. И муж ни хрена не из ревности пытается замять дело о нападении на Машу. Здесь какой-то более серьезный мотив, – проносится в голове.

Смотрю на Машино фото и сверяю время на часах. Быстрое сообщение с тестом: “Выезжаю” отправляю ей, как только выхожу из кабинета.