Читать книгу Зеркала. Новое фэнтези. Новые миры. Такого вы ещё не читали - Мила Алекс - Страница 7

Я опаздывал в институт ещё до того, как позвонила Таня, потерял время на разговор с ней, и понял, что к началу первой пары катастрофически не успеваю. Появилась мысль, поехать навестить Марину. Пришлось её прогнать. Если поеду сейчас к Марине, в институт сегодня совсем не попаду. Я решил заняться домашними делами. Приготовить ужин? Могу не успеть. Пропылесосить квартиру! Это быстро. Наведу порядок, Таня бы меня похвалила.

Я начал уборку. Мысли сначала вертелись вокруг Марины, а потом снова вернулись к семье. В последнее время я часто вспоминаю маму. Они с Таней совсем не похожи. Мама была очень красивая, никогда больше не встречал я такой необычной красоты. Когда у меня спрашивают: «какая она была», я отвечаю «золотая». У неё были длинные вьющиеся волосы цвета бронзы, на солнце они отливали золотом. И глаза, цвета тёмного шоколада, с золотыми крапинками.

Таня совсем не такая, только голос у неё, как у мамы. Таня невысокого роста, кругленькая. У неё чёрные глаза и чёрные волосы. Мне кажется, у неё всю жизнь одна и та же короткая стрижка. По-моему, Таня вообще не меняется, не стареет. Ей сейчас чуть больше сорока лет, а у неё ни одной морщинки, ни одного седого волоса (может быть, конечно, она их красит, когда я сплю или меня нет дома).

Можно ли заснуть стоя, рядом с пылесосом, который гудит, как ракета на старте?

Но я не выспался, задумался и, наверное, грезил наяву.

Я убирал гостиную, думал, вспоминал, шум пылесоса ушёл на второй план. Вдруг само собой распахнулось окно. Взлетели занавески. В комнате сразу стало холодно.

Я бросил пылесос гудеть вхолостую и пошёл закрывать окно. Но до окна не дошёл. Что-то было не так, что-то изменилось. Воздух стал плотным, видимым, будто в комнату опустилось облако. Я видел всё, как сквозь дымку, предметы расплывались, ускользали.

На журнальном столике что-то лежало. Что-то не наше, чужое, незнакомое, чего у нас в доме никогда не было. Я смотрел на это, оно блестело и переливалось, я не мог оторвать взгляд. Я протянул руку и взял это. Сознание моё «поплыло», стало тяжёлым и тягучим. Я хотел разглядеть, что держу в руке, подносил к глазам, но не видел. Оно было холодным и тяжёлым, я всматривался, но не мог рассмотреть. Я разозлился, сильно зажмурился, а потом резко открыл глаза. И на какую-то долю секунды увидел, что это кристалл. Он был похож на большой (очень большой) бриллиант.

Солнечный свет вспыхнул на гранях кристалла, ударил в глаза. И на мгновение передо мной возникло видение – стена кирпичного дома, красный кирпич, а на нём разноцветные вывески. Я запомнил их – «Салон красоты», «Аптека», «Обмен валюты». В голове мелькнуло, что это место мне незнакомо, видение исчезло.

…………………………………………………………………………………………………….

– Я не поняла, он увидел?

– По-моему увидел, лицо у него было очень удивлённым.

– Мне кажется, ничего он не увидел. И не придёт.

– Придёт, никуда не денется. Ты сделаешь так, чтобы пришёл.

– Да, сделаю. А можно я пойду с ней?

– Нельзя, она должна идти одна. Он и одну её может испугаться.

– Ничего он не испугается. Я тоже пойду.

– Она пойдет одна.

…………………………………………………………………………………………………….

Пылесос рычал и ругался. Окно было закрыто. На столике стояла вазочка, и лежали книги. В руке у меня ничего не было.

– Я устал. Я очень устал, – сказал я вслух.

Пылесос заглушил мои слова. Я выключил его и повторил: «Я очень устал. Я поздно лёг спать и не выспался»…

…Я опаздывал и на вторую пару, бежал, чертыхался, и очень хотел успеть.

Но, как бы я ни спешил, мысли о странном происшествии не давали мне покоя. Что же это было? Сон? Галлюцинация? Никогда раньше у меня не было галлюцинаций. Или это Танино колдовство? Но, не может же Таня и вправду быть ведьмой. А вдруг может?

Я уже упоминал, что пока мне не исполнилось восемнадцать лет, Таня не работала. Довольно долго у меня не возникало вопроса, где же она берёт деньги. Они просто были, были всегда в достаточном количестве. Мы не были богачами, но и не бедствовали. Я был ребёнком и не задумывался. Но, однажды…

Я уже говорил, что у нас в квартире три комнаты. Но, до недавнего времени третья комната была закрыта на ключ. Таня говорила, что там невозможно жить, потому что в этой комнате старая ветхая мебель, и там надо делать ремонт, но всё руки не доходят.

Я учился тогда в шестом классе. Это был первый и последний раз, когда я пропустил уроки «по болезни». Сразу после первого урока, мне показалось, что я плохо себя чувствую. У меня заболел живот, или голова, а может быть рука или нога. Думаю, это было обычное для школьника «воспаление хитрости». Со страдальческим видом я рассказал учителю о своих проблемах, и меня отправили домой. У меня сразу же всё прошло, но я сохранил приличествующее ситуации кислое выражение лица.

Домой я пришел намного раньше, чем ждала меня Таня. Я позвонил в звонок, и дверь мне открыла совершенно незнакомая женщина с длинными чёрными волосами и белым лицом, в безразмерном балахоне из чёрной блестящей ткани. Выглядела она жутко, даже зловеще.

Я подумал, что ошибся этажом, попятился, но неизвестная женщина протянула ко мне руку с длинными чёрными ногтями и голосом Тани строго сказала: «Мак? Почему ты так рано?» Я с трудом просипел: «Таня?» В этот день я узнал, что такое настоящий шок.

Таня втащила меня в квартиру, отвела в мою комнату, велела сидеть тихо и не мешать, обещала объяснить позже. В дверь позвонили. Я сидел тихо, потому что прислушивался изо всех сил. Пришла женщина, и они вместе с Таней прошли в ту самую комнату, которую Таня держала на замке. Я попытался подслушать под дверью. Но ничего не услышал, вернулся в свою комнату и включил комп. Я слышал, как ушла эта посетительница и пришла другая, и тоже ушла. Я отвлёкся от компьютерной стрелялки, только когда Таня в своём обычном виде позвала меня обедать. Я взял в руки ложку, задумчиво устроил в тарелке с супом небольшое цунами и спросил:

– Таня, ты что, ведьма?

Таня вполне логично объяснила, что она не ведьма, потому что ведьм, колдунов, волшебников и т. д. и т. п. не бывает, что бы там ни писали в книжках.

– Ты изображаешь ведьму? – количество супа в тарелке не уменьшилось.

– Ну, уж это кто, что видит, – ответила Таня.

Дальше она объяснила, что помогает людям, скорее, как психолог. Она выясняет проблемы тех, кто к ней приходит, много с ними разговаривает, и тем самым помогает проблемы решать. А антураж такой потому, что женщины больше доверяют колдуньям, чем специалистам-психологам, и скорее пойдут на прием к экстрасенсу, чем к доктору.

Для ребенка двенадцати лет этого было достаточно, тем более, что многое из её объяснений было не понятно. Вопросы появились, когда я стал старше. И главный вопрос в том, что Таня не была психологом, как я уже говорил, у неё вообще не было образования.

В тот день Таня показала мне закрытую комнату, которая сильно меня впечатлила. Никакой старой мебели и обшарпанных стен там не было. а была масса интересных вещей.

Комната была тёмной, на окнах – плотные шторы. Освещалась она толстыми свечами и лампой в виде кобры на стене. Бóльшую часть комнаты занимал стол. Чего на нём только не было! Большой хрустальный шар, который светился изнутри изумрудным светом. Если долго смотреть в него, то можно было увидеть небо, по которому плывут облака или море, лес, озеро, метель, и ещё много всего. Однажды я увидел Вселенную, полную звезд, Млечный путь и хвост кометы. Ещё на столе лежали колоды карт, увядшие цветы, какие-то веники из трав, сушеная куриная лапка, стояли баночки и скляночки. Танин стул, был похож на трон, резной, с высокой спинкой и высокими подлокотниками.

Одну стену в этой комнате занимала картина в богатой раме. На картине была нарисована старинная комната, в центре которой стояло большое зеркало в золотой раме. И в нём отражалось привидение или что-то похожее на приведение. Изображение было странным нереальным, искривлённым, как будто смотришь сквозь воду. Картина мне очень понравилась, так же, как и «волшебная» комната. Но Таня меня туда не пускала, закрывала дверь на ключ.

После этого случая я больше не задавался вопросом, откуда деньги. Но, иногда, когда сердился, мог назвать Таню «ведьмой». Она на это никогда не обижалась, смеялась только.