Читать книгу Гром гремит дважды. Турнир - Василий Криптонов, Мила Бачурова - Страница 2

Обычно рядом с Бохаем садился Джиан, но сегодня я, едва догнав борцов у самого автобуса, его опередил.

– Это моё место, – сообщил Джиан, нависнув надо мной.

– Буду его беречь, – кивнул я и повернулся к Бохаю: – Есть разговор.

Бохай окинул меня заинтересованным взглядом. Я буквально почувствовал, как он тянет ко мне свои ментальные щупальца, старается опутать ими, потащить на дно. Дерзкий новичок обращается за помощью, ведь наверняка же за помощью! Из этой ситуации нужно выдавить всё, что возможно и невозможно.

– Всё нормально, Джиан, – сказал Бохай. – Мы поговорим.

Джиан молча прошёл дальше по салону. Хромать после нашего поединка он давно перестал, коленную чашечку ему вернули на место в первый же день, а на следующий выгнали из лечебницы. Лицо тоже зажило после того, как Вейж макнул Джиана в кипяток. Остались лишь уродливые шрамы. На мой взгляд, Джиан от них стал выглядеть только брутальнее и внушительнее. Сам он, похоже, так не считал.

– Что за разговор? – спросил Бохай, когда воспитатели нас пересчитали, остались довольны и автобус тронулся.

Я, убедившись, что лишних глаз и ушей поблизости нет, достал из-под ифу свёрток и молча протянул его Бохаю, глядя в другую сторону. Бохай молча взял, развернул, хмыкнул. Когда я повернул голову, свёрток уже исчез.

– Мало, – сказал Бохай.

– А ну, ещё раз? – попросил я.

– Помнится, я говорил, что ты должен пятьдесят. И ты не отдавал проценты уже о-очень…

– Помнится, – перебил я, – вы, ребята, тогда зарвались – дальше некуда. Ляпнул про долг – вывезти за свои слова не сумел. Почти полгода прошло, вместе живём, вместе тренируемся – молчал. Теперь что-то изменилось? Знаешь, если кто-то обращается к тебе за услугой – это не проявление слабости. Никогда не знаешь заранее, понадобится ли тебе ответная услуга.

Бохай величественно помолчал.

– Предлагаешь забыть прошлое и начать всё с чистого листа, – сказал он. – Что ж, согласен, мы все наделали ошибок.

И снова замолчал. Мысленно закатив глаза, я сказал:

– Есть такое. Сожалею, что повёл себя неправильно изначально. Тот праздник… и всякое другое.

Бохай кивнул.

– Но вот то, что с Ниу – это было слишком, – сказал я. – Даже по меркам Цюаня.

– Нет, – возразил Бохай. – Это было не слишком, это было обычно. В настоящей тюрьме, где девушек нет, тебя бы поставили на место немного иначе, и в этом тоже не было бы ничего необычного. Впрочем, я не говорю, что это хорошо. Так чего же ты хочешь?

– Денег, – был краток я.

– Не понял. Ты ведь видел, как всё работает. Напиши, чего ты хочешь, и…

– Я хочу получить деньги, – перебил я. – Сними свой обычный процент, не надо оказывать мне особых услуг. Остальное – просто отдай мне, вот и всё.

Нужный магазин я уже давно присмотрел в том же торговом центре, в котором находился кинотеатр. Но доверять какому-нибудь Джиану или Бэю эту покупку не хотел под страхом смерти.

Бохай молча на меня смотрел. Я читал в его взгляде все невысказанные вопросы.

– Из-за ножа у тебя проблем ведь не было, – напомнил я.

Нож, который подарил мне Бохай, так и осел в кухне. Я не предпринимал попыток его оттуда вызволить. Зачем? Прятать всё равно негде. А самое главное – негде использовать.

– Я тебя услышал, – сказал Бохай и отвернулся к окну.

А я, довольный заключённой сделкой-перемирием, уставился в противоположную сторону. Остаток пути думал о судьбах таблеток.

Если этот мир хоть сколько-нибудь похож на мой, то приобрести наркотики для заинтересованного гражданина не должно составлять проблемы. На любой вкус и кошелёк, под любые запросы. Хочешь посмеяться? Хочешь расслабиться? Хочешь посмотреть «мультики»? Или, наоборот, хочешь сутки напролёт плясать в модных клубах? Пожалуйста. Спрос – предложение. А возникающая зависимость привязывает клиента лучше, чем бонусная карта супермаркета.

И вот на сцене появляется новый наркотик. «Колёса», вызывающие сильнейшую зависимость буквально за два-три дня. Что они дают потребителю взамен? Глюков нет, расслабления – тоже. Для работников и борцов это – совершенно ненужный эффект. Стимуляция – тоже. За любым приходом всегда идёт откат, и если сегодня ученик на радостях загрузит готовыми палочками два вагона или положит на тренировке всех борцов, включая Вейжа и воспитателей, то потом он сутки будет лежать пластом. Организм можно обмануть, только потом организм говорит: «Шутку понял. Теперь моя очередь».

Создатели таблеток, кем бы они ни были, всё это прекрасно сознавали, поэтому таблетки, помимо «поводка», не давали практически ничего. Обезболивание, противозачаточное – всё, что помогает сохранить ресурс клана. Зачем это кому-то ещё? Уж в Китае-то вряд ли есть проблемы с легальной покупкой контрацептивов, сертифицированных и безопасных. Да и обезбола это касается. Выводы?

Я видел два варианта. Либо таблетки нужны кому-то, кто использует их в качестве «поводка», но не хочет ставить об этом в известность клан. Либо таблетки обладают ещё каким-то свойством, мне неведомым.

Все эти мысли были отголосками прошлой жизни. Там они имели бы смысл, там я мог бы выписать их на большую доску в виде задач и сказать подчинённым: «Работайте!». А здесь у меня не было ни доски, ни подчинённых. Здесь я сам волей-неволей сделался винтиком в механизме наркоторговли.

* * *

Кино в этот раз было просто феерически дурацким. Я думал, такого уже лет тридцать не снимают, но фильм явно был свеженьким, с пылу с жару, с новейшими спецэффектами. Сюжет просматривался с трудом. Необходимость обоснования телодвижений актёров, кажется, раздражала и зрителей, и создателей. Весь бюджет ухлопали в постановку боёв, и вот тут развернулись на славу.

Два клана боролись за власть. Бойцы бегали по стенам, падали с небоскрёбов, разносили вдребезги автомобили одним ударом, пробивали кулаками стены. Я, чтобы не заснуть, пытался представить, что из этих фокусов реально мог бы проделать хорошо тренированный избранник духа. Получалось, что практически всё. Только зачем? Вот зачем этот кадр сейчас пробежал по вертикальной стене этажей десять и прыгнул вниз? Нет, я, конечно, понимаю, что красиво…

Экран на секунду заслонила фигура Бэя, протискивающегося к выходу. На колени мне что-то упало. Я нащупал бумагу и вдруг почувствовал, как к глазам подступают слёзы.

Это было какое-то непонятное чувство, сродни ностальгии. Я держал в руках деньги. Настоящие, живые деньги. Мог что-то купить на них, куда-то поехать. Не помню, кто и когда сказал: деньги – это отчеканенная свобода. Или отпечатанная. Или закодированная нулями и единицами в банковской системе. Свобода. И на что только люди не идут ради неё.

Я встал и вышел из зала через пять минут после Бэя. На экране в этот момент двое озверевших бойцов яростно орали друг на друга под пафосную музыку, готовясь броситься в драку. Всё время, пока я шёл, они готовились, и когда дверь за мной закрылась, ещё орали.

Я встал на эскалатор, ползущий вниз. До сих пор всегда передвигался в толпе борцов, и внимание встречных людей как-то рассеивалось. Теперь же оно досталось мне одному. Ифу – одежда, с одной стороны, неброская, а с другой – очень уж многое имеющая в виду. Мало кто носит такое в обычной жизни. А тут ещё и пояс.

– Белый пояс, – услышал я сзади. – Пф! Фигня.

Я повернул голову, окинул взглядом двух подростков, стоящих несколькими ступенями выше. Один – тот, чей голос я услышал, – пожирал чипсы из пакетика и смотрел на меня презрительно. Он, конечно, был куда здоровее меня за счёт брюха, но в целом я бы на его месте поостерёгся задирать незнакомцев. Друг пацана, стоявший рядом, был, кажется, поумнее. Он наклонился к уху толстяка и что-то горячо зашептал. Я расслышал слова «борец» и «школа». Толстяк презрительно фыркнул, осыпав крошками чипсов разделявшие нас ступеньки.

Белый пояс – действительно фигня, его дают всем, прошедшим испытание и пополнившим ряды борцов. Другой разговор, что в рамках клановых «школ» все пояса были – фигня. Как я успел выяснить, во внешнем мире они никак не котировались. Просто очередная вялая морковка перед глазами, чтобы был стимул тренироваться лучше. Заслужить жёлтый пояс, заслужить оранжевый, зелёный… И где-то там, в конце этого квеста – победить в турнире и выйти на свободу.

С Джиана, кстати, едва не содрали жёлтый пояс после нашего поединка. Учитель Вейж, во всяком случае, угрожал этим, когда пришёл навестить нас в лечебнице. Но потом нехотя сказал, что правила есть правила, и технически Джиан, конечно, бой не проиграл – невзирая на то, что все мы знаем, кто из нас двоих должен по праву носить жёлтый пояс, а кто – белый.

Сойдя с эскалатора, я поспешил затеряться в толпе. Драка ничем, кроме неприятностей, мне не грозила. Когда толстяк с разбитым носом поднимет вой, охрана и полиция окажутся тут как тут. Даже если я сбегу к своим – «особые приметы: ифу чёрного цвета, белый пояс, предположительно – ученик школы Цюань». Посадить, конечно, не посадят, однако сутки «консерватории», как на школьном жаргоне называют карцер, себе обеспечу. И директора лишний раз порадую.

Я нашёл в магазине нужный отдел, купил, что хотел и, сжимая в руке нарядный свёрток, быстро ушёл. Выбрался на улицу. Вдохнул воздух, наполненный свободой. Чужой свободой… Людские реки обтекали меня со всех сторон, как будто я был скалой.

Автобус стоял недалеко, на парковке. Водитель сидел за баранкой и с философским выражением лица забрасывал палочками в рот кусочки тушёных овощей из фастфудного пакета. Я постучал по стеклу. Водитель бросил на меня беглый взгляд и нажал на кнопку. Двери, зашипев, открылись.

Войдя в салон, я задумался. Куда спрятать покупку? Под сиденье, которое я занимал обычно, или под то, которое сегодня отжал у Джиана? Задачка… Ладно, спрячу под своё, там видно будет.

Я приладил свой маленький секрет так, чтобы он не бросался в глаза и не вываливался при движении автобуса и поспешил выйти. Чёрт его знает, сколько продлится этот киношедевр.

Стоило мне спрыгнуть на асфальт, как я увидел идущих к автобусу Джиана и Бэя. И они меня тоже увидели. Я пошёл навстречу, к торговому центру, других вариантов особо и не было. Джиан передал Бэю свой пакет и ускорил шаг. Ну, начинается.

– Ты что это себе позволяешь, а? – зарычал Джиан, когда мы остановились друг напротив друга.

Бэй прошёл мимо, не сказав ни слова. Раньше бы обязательно отпустил в мой адрес тупую шутку, а потом, спрятав покупки, прибежал бы помогать Джиану.

– Подышать вышел, а что не так? – спросил я.

– Если воспитатели спалят, что тебя нет – попадут все.

– Ну да. Точно так же, как попадут, если спалят тебя или Бэя.

Джиан шумно дышал, испепеляя меня взглядом. Если среди учеников Цюаня у меня и был враг – то это был Джиан. Человек, который, увидев меня вылезающим из бочки с бензином, охотно поднёс бы горящую спичку. Первый раз я унизил его, когда он напал на меня во дворе и в итоге уехал в консерваторию на двух воспитателях. Второй раз – когда он вошёл в цех, чтобы уничтожить меня, а вышел с ошпаренной рожей. И апогеем всего был наш поединок, когда Джиан на глазах у всей школы визжал и корчился от боли, а я смеялся в разразившееся грозой небо.

– О чём говорил с Бохаем? – перевёл разговор Джиан.

– Говорил – значит, надо было. Было бы надо говорить с тобой – говорил бы с тобой.

– Так, значит?

– Значит, так.

– Может, поговорим сейчас?

– Можно, – пожал я плечами. – Фильм – всё равно дерьмо.