Читать книгу Гром гремит дважды. Дракон - Василий Криптонов, Мила Бачурова - Страница 6

Выйдя на улицу, я немного постоял с закрытыми глазами. Переключился с одного режима на другой. Старался не думать о прошедшем визите, как об отбытой повинности. Нет, это – жизнь. Моя жизнь. Которую я сам у себя едва не отнял. Я не тупой, со второго раза понимаю: потерять – очень легко, а вернуть – либо невозможно, либо чертовски тяжело.

Но всему своё время. Пожил – хватит. Теперь работа, которая настойчиво требует к себе внимания. Беспорядки в стане Хуа. Какая-то чёртова революция с боями на улицах, горящими машинами и покалеченным спецназом. Обычно подобные революции так и проходят, за исключением спецназа. Эти ребята оказываются на высоте, им за то и деньги платят. В этот раз что-то пошло не так, и получили все как следует. Что не удивительно, если «революционеры» настолько же прокачаны, как та пара недоделков, что пытались сегодня убить меня.

Пара недоделков, с которыми едва справился один избранный. Справился ли. Если бы не Пенгфей, меня могли бы и грохнуть. Хотя, с другой стороны, это же я сам насочинял себе ограничений – не задевать невинных людей. Другой избранный, выбравший путь убийцы, например, о таких вещах не стал бы задумываться. Он, может, и пяток этих отморозков уложил бы, хоть и не без натуги.

Только вот избранные – товар штучный. А революция, судя по кадрам с трясущихся камер, приняла впечатляющие масштабы.

Звонок Юна однозначно имеет отношение к этому. Он больше не шифруется, звонит напрямую со своего номера. Значит, правила игры изменились, и, пусть против воли, но я в ней участвую. Меня ведь тоже пытались убрать.

Я махнул рукой Джиану, который следил за мной напряжённым взглядом. Он стоял у машины и курил. Кажется, начал чаще курить в последнее время. Надо будет сделать внушение. Черту, за которой никотиновый дым начинает забивать физические характеристики, очень легко переступить. В детстве кажется иначе. Особенно когда курящие одноклассники бегают быстрее и подтягиваются больше, чем ты. Но жизнь – это игра вдолгую. И с длинной дистанции сходит много тех, кто поначалу подавал большие надежды.

Достав телефон, я отошёл подальше от входа, убедился, что рядом нет открытых окон, и перезвонил Юну. Тот ответил после первого же гудка:

– Новости видел?

– Угу. То, о чём я думаю?

– Больше нечему.

– Вы-то как? Репортёр сказал, такая хрень во всех кланах. Но показывали в основном Хуа. Они рядом, канал был местный…

Вскоре после того, как я вернулся домой, ко мне действительно приехал человек от Юна и в торжественной обстановке, чуть ли не ритуально, взял кровь из вены. Немного, но этого, по моим прикидкам, должно было хватить на изрядное количество спасающих от зависимости таблеток. Больше я этого человека не видел. И Юн позвонил мне лишь однажды – выразить свои соболезнования в связи со случившимся несчастьем. Потом у него, видимо, были другие заботы.

– Не будем обсуждать это по телефону. Лей, ты нужен мне здесь.

– Я много где нужен.

Пауза. Кажется, несколько секунд Юн даже не дышал.

– Лей, скажи мне только одно: ты что, сдался?

Я смотрел в свинцово-серое небо и всерьёз думал над этим вопросом. Сдался? Простой вопрос, Лей. Да или нет?

– Всё будет иначе, – заговорил Юн, не дождавшись ответа. – Теперь за тобой будет стоять мощь всех кланов.

– Угу. То, что от неё осталось. – Я вздохнул. – Ладно. Узна́ю, как там с билетами.

– Билеты я куплю тебе сам, на первый утренний поезд. Тебе и… и ещё один, на предъявителя.

Заминка меня повеселила, я даже улыбнулся. Готов был спорить, что щёки Юна в этот миг порозовели.

– Давай лучше оба – на предъявителя. Моя фамилия слишком известна, чтобы трепать её где бы то ни было.

– Да, пожалуй, ты прав. Так я на тебя рассчитываю?

– На меня – да. По крайней мере, на чай загляну. А вот насчёт второго предъявителя пока ничего не могу ска…

Я повернул голову и проглотил остаток слова. Дэйю стояла рядом с Джианом. Судя по тому, как он шарахнулся, появилась там только что. Стояла, сложив на груди руки. Красные волосы развевал ветер.

– Да, всё прекрасно, мы приедем, – сказал я. – Конец связи.

И, сбросив вызов, зашагал по направлению к этой «сладкой парочке», которая, кажется, уже принялась переругиваться.

* * *

– Вообще, знаешь, пару часов назад мне бы твоя помощь сильно пригодилась, – сказал я, когда мы сидели в машине, едущей к моему дому. – Где пропадала?

– Ты и без меня неплохо справился, – невозмутимо ответила Дэйю, проигнорировав вопрос.

– Ты что, следила за мной? – повернулся я к ней.

– Нужно было убедиться, что ты – это ты, а не распустившая нюни девчонка.

Джиана передёрнуло.

– Слышь, ты, – начал он с угрозой в голосе.

– Ох, прости, пожалуйста, – тут же сменила тон Дэйю и сложила из пальцев комбинацию, которую я уже видел однажды.

– «Шёпот травы»? – спросил я.

– Ага.

Джиан, кивнув каким-то словам, которые якобы услышал, принялся спокойно насвистывать, глядя на дорогу. Пока работает техника, он будет слышать успокаивающий фоновый шум, который в действительности производит его воображение.

– Ну так и что – убедилась? – спросил я.

Дэйю пожала плечами:

– Раньше ты бы разделался с ними за секунду.

– А ты издалека смотрела, да?

– А что?

– А то, что эти двое были точь-в-точь такими же, как тот отморозок на баркасе, который едва тебя не угробил. И, насколько я понимаю, сейчас армии точно таких же взяли верх над всеми кланами. Взяли или берут. Я думал, ты поэтому появилась. Завтра утром мы с тобой едем в Дайчжоу.

– В Дайчжоу? – повторила Дэйю.

– Да, в гости к господину Юну. Кстати, он тоже покраснел, когда говорил о тебе.

Дэйю резко отвернулась. Я улыбнулся, но тему развивать не стал. Будет нелепо, если поездка сорвётся, потому что Дэйю уложит меня в соседнюю с Ниу палату. И сама ляжет рядом.

– Я появилась, потому что почувствовала твой зов, – процедила Дэйю сквозь зубы.

– Это как?

– Мы связаны, мы – звенья одной цепи. Забыл? Ты, я, Юн, этот бешеный блондинчик. А ты – начало и конец этой цепи. Любой из нас услышит твой зов, даже если он будет неосознанным.

– А просто так, без зова, ты не могла заглянуть в гости, выпить чаю?

– Нет. Терпеть не могу, когда в моё личное пространство вторгаются те, кого я не звала, и следую мудрому правилу: относиться к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе.

– Прелесть какая, – пробормотал я.

– Что?

– Ничего. Так значит, это то, о чём ты говорила ещё в монастыре? Кианг отдал ментальный приказ, и все, кто сидит на его колёсах, подскочили и кинулись свергать кланы?

– Условно говоря – да. Но имей в виду, ты не сможешь убедить этих парней или что-то вроде того. Это работает куда тоньше и страшнее, чем просто внушение.

– Просветишь?

– Могу рассказать, как было у меня. Я открыла дверь в гостиничный номер и увидела мразь, которая продала меня в рабство. Человека, который лишил меня детства, из-за которого мне пришлось стать убийцей. Маньяка и садиста. Это были мои мысли. Моя ненависть. И я убила его, даже не задумываясь. Собственного отца… Все эти люди, которые сейчас устраивают погромы, годами копили ненависть к кланам. Они чувствовали себя бесправными марионетками, чувствовали, что их используют, их порабощают. Кианг сейчас всего лишь высек искру, а горят они сами.

– Ну да, так везде и со всеми. Не нравится чувствовать себя марионеткой, которую дёргают за две ниточки – отдай в другие руки все четыре и почувствуешь себя свободным. Ведь какое-то время тебя будут дёргать так, как ты того хочешь. Мы живём в переломную эпоху, Дэйю. В эпоху перемен… Как там сказал Конфуций – врагу не пожелаешь. Хотя в Шужуане всё вроде бы в целом спокойно. – Я посмотрел в окно.

Люди ходили по своим делам, машины, скутеры и велосипеды сновали взад-вперёд. Жизнь как жизнь, даже мой утренний поединок не поставил город на уши.

– Кианг не поставлял в Шужуань своё зелье, – сказала Дэйю. – Он копал именно под кланы, а в Шужуане вёл, надо полагать, иную политику. Когда же добрался до Шужуаня, тут уже встали на ноги мы. И сделали немало. Одна та сумка, которую ты забрал у Йи, дорогого стоит. Минус партия товара, минус канал сбыта. Две палки в колесо.

Джиан повернул на мою улицу. Я посмотрел на Дэйю.

– Завтра утром на вокзале, первый поезд в Дайчжоу. Захвати зубную щётку.

Когда машина остановилась, Дэйю взялась за ручку двери и зависла.

– Что-то не так? – мягко спросил я.

– Просьба.

– Излагай.

– Можешь не рассказывать господину Юну о том, что случилось в поезде тогда… Ну ты понимаешь.

– Да уж не дурак, – усмехнулся я. – Могла бы потратить желание на что-нибудь более полезное.

– Спасибо. – Она приоткрыла дверь, но теперь я её остановил, коснувшись плеча.

– Дэйю.

– Что?

– Мне тебя не хватало. Рад был повидаться.

– Взаимно. – Она криво улыбнулась и поспешила выскочить наружу, где тотчас исчезла, даже раньше, чем захлопнула дверь.

Дэйю явно была не из тех, кто легко даёт волю чувствам. Случай в поезде не в счёт.

– Как там Ниу? – спросил Джиан.

– Без изменений, – сухо ответил я.

Даже у Дэйю хватило такта не спрашивать. А может, она просто знала. Для неё не существовало закрытых дверей и врачебных тайн. По крайней мере, не в обычной больнице. Но у Джиана, как оказалось, были свои причины поднять эту тему.

– В последнее время не сплю ни хрена, – пожаловался он.

– Кури поменьше перед сном. – Я взялся за ручку двери. – Миф о том, что никотин помогает расслабиться, распустили идиоты, которые сами не знали, о чём говорят.

– Мне снится Цюань. – Джиан повернулся и посмотрел на меня каким-то чужим взглядом. Более взрослым, чем раньше. – И как мы с парнями идём к кухне. А там – она. В тот день, когда ты прятался в мусорном ящике.

Я молчал. По коже пробежал холодок.

– И все наши рядом. Бохай, Бэй… Ханг. Они схватили её. И я, чёрт возьми, с ними. Но вдруг поворачиваю голову и вижу, что у Бохая вместо лица – кровавая каша. Как будто он с небоскрёба упал. «Как будто»… – Джиан беззвучно засмеялся и достал из пачки очередную сигарету. Руки у него дрожали. – Я понимаю, что стою там в окружении живых мертвецов. И если я попытаюсь… Если хоть что-то… Они меня разорвут.

Он закурил. Я не стал его одёргивать, и Джиан знал, что я не стану.

– Если хочешь уйти – пожалуйста, – сказал я. – Ты пережил достаточно, чтобы выйти на пенсию.

– Вот как, да? – горько усмехнулся Джиан. – И ты, значит, будешь платить мне пенсию… Я не о том, как мне хреново, Лей. Я о том, кем я был.

– Сделай мне одолжение – посмотри в зеркало.

Джиан послушно опустил салонное зеркало и посмотрел в него.

– Вот, каждый раз, как захочешь поднять эту тему – смотри на себя, – твёрдо сказал я. – Это – то, что я вижу, когда смотрю на тебя, что видят другие люди. Там похоронены все «если» и «но», все вопросы и ответы, и все счёты.

Джиан отвернулся. Половину его лица покрывали шрамы от ожога кипятком. Вечное напоминание о том, какой ценой достаётся право быть человеком, и с какого дна можно выбраться, если хотеть и верить.

– В пять утра отвезёшь меня на вокзал. – Я хлопнул его по плечу. – Постарайся выспаться.

Дома мне опять пришлось отвечать на расспросы о состоянии Ниу. Кингжао и сама время от времени навещала её, знала всё, но это не мешало ей надеяться на чудо.

– Этот доктор Болин – такой хороший, – говорила она, хвостом следуя за мной по дому. – Говорит, Ниу непременно придёт в себя. В нашем-то квартале врачи совсем другие. Смотрят на тебя, бывало, так, что сама не рада, что жива…

– Ты что-то хотела? – Я остановился и посмотрел на «маму». Обычно она не решалась так долго досаждать мне разговорами. Чувствовалось в ней какое-то напряжение.

– Сынок… – Кингжао потупилась. – Я бы не стала говорить. Но ты бы всё равно узнал, и, может, рассердился бы…

– Что? – повысил я голос.

Какие ещё сюрпризы готовит сегодняшний день?

– Она звонила…

– Какая ещё «она»?

Кингжао вместо ответа показала в сторону окна. То ли не могла произнести чужестранное имя, то ли не хотела и пытаться.

Я подошёл к окну, посмотрел на улицу. В доме напротив уже жила семья. Муж и жена, пацан лет десяти. Он сейчас как раз сидел на крыльце, мастерил модель самолёта. Каким-то образом почувствовал мой взгляд и помахал рукой. Я чуть заметно кивнул в ответ.

– Надо же, жива ещё… – тихо сказал я.

Шансов было немного – учитывая, как сильно её ломало. Удивительно, что при такой мощной зависимости вообще умудрялась внешне оставаться похожей на человека.

– Она хотела поговорить с тобой. Сказала, что это очень важно. Но я сразу бросила трубку, когда поняла, кто это.

Я поднял руку и резким движением опустил штору. В комнате сделалось темно.

– Правильно сделала, – сказал я. – Обедать-то будем?