Читать книгу Свинцовые ливни - Мила Бачурова - Страница 11

Локация: Зеленый округ, Юго-Западный сектор.
Седьмой участок Департамента Эс-Ди

– Бернард Краувиц, – проговорил Виктор, глядя в зеркало.

Штольц, подошедший к нему, кивнул.

– Верно. Не волнуйся, Вик. Старина Берни еще никого не подводил.

Бернард Краувиц – теперь Виктора звали так. Умельцы из службы наружного наблюдения перенастроили его браслет и поправили внешность.

Глаза Виктора, от природы серые, стали карими, коротко остриженные светлые волосы потемнели и отросли ниже плеч, на щеках и подбородке появилась трёхдневная щетина.

– Лицо не трогать! – строго предупредила Виктора женщина, наносившая грим. – Не умываться, глаза не тереть. Первые полчаса будет немного неприятно. Потом привыкнете.

– А долго будет держаться?

– До трёх суток коррекция не требуется.

– А потом?

– А дольше ты в Милке не задержишься, – отрезал Штольц. – Самое позднее – послезавтра утром, должен вернуться. Задача ясна?

– Так точно.

– Выполнять.

– Есть выполнять.

Виктор одёрнул синюю куртку из плотной ткани. Её и такие же синие штаны с логотипом компании, занимающейся перевозками, ему тоже выдали здесь, в службе наружного наблюдения – по легенде, Бернард Краувиц работал экспедитором. Сопровождал грузы, поставляемые в Зелёный Округ из Милка. Парень с таким именем и похожей внешностью действительно существовал. Но время от времени, прибыв в Зелёный округ вместе с сопровождаемым грузом, оставался здесь. А назад в Милк вместо него отправлялся сотрудник Эс-Ди.

На языке протоколов это называлось «временным внедрением», по-простому именовалось «подсадкой». Теорию проведения таких операций Виктор изучал ещё в Академии, но вот выступать в роли подсадного до сих пор ему не доводилось.

От участка до отстойника большегрузных машин на окраине Зелёного округа, где Бернарда Краувица поджидал водитель фуры, Виктор доехал на такси.

«Шофёр о многом догадывается, но напрямую с ним лучше ничего не обсуждать, – проинструктировал Виктора Штольц. – Доберёшься до места, сядешь в кабину. Номер машины, как и прочая важная информация – в файле на браслете. Пока доедете до Милка, у тебя будет время её изучить».

Беседовать с Виктором водитель большегруза, похоже, и сам не собирался. Когда фальшивый Бернард Краувиц постучал в дверь, разблокировал замок и молча кивнул на пассажирское сиденье рядом с собой.

– Привет, – небрежно, как старому знакомому, бросил Виктор.

Водитель снова молча кивнул. Приложил к окошку стартера на допотопной приборной панели допотопный брелок.

Ремень безопасности Виктор застёгивал уже на ходу. Подумав о том, что, будь он самим собой, то есть детектив-сержантом Эс-Ди Виктором Ковальски, обязан был бы наложить на водителя штраф. И за то, что подвергает опасности жизнь пассажира, и за состояние ремня безопасности – вытянуть который удалось не с первой попытки. А ещё о том, что водитель не мог об этом не знать…

Виктор бросил на него взгляд исподлобья. Шофёр невозмутимо съезжал с обочины на шоссе. Взгляд Виктора он то ли не заметил, то ли не посчитал нужным заметить. Инструкция предписывала в ситуации, когда наложение штрафа невозможно, напомнить нарушителю о необходимости соблюдения правил Инструкции. Она предписывала это не только эсдикам, но и любому законопослушному гражданину – и в большинстве своем законопослушные граждане именно так и поступали. В Зелёном Округе.

А в Милке, где формально действовали те же законы, фактически всё обстояло, мягко говоря, иначе. По крайней мере, двенадцать лет назад было так. Судя по поведению водителя, с тех пор мало что изменилось… Ну, что ж. Добро пожаловать на родину.

Виктор откинулся на спинку сиденья и вытащил из кармана плежер. Если верить навигатору на приборной панели, на месте они окажутся не раньше, чем через два часа. У него действительно будет время на то, чтобы изучить информацию.

***

Навигатор ошибся в прогнозах почти вдвое. Выехав из Зелёного округа в восемь утра, на склад, сотрудником которого числился Бернард Краувиц, машина прибыла к полудню. Виктор успел как вызубрить наизусть все содержащиеся на браслете инструкции, так и вздремнуть. В квартире Бернарда Краувица он оказался еще через час.

Обшарпанная многоэтажка, уже не первый десяток лет вопиющая о ремонте. Сломанный лифт, резкий запах мочи и гниющих отбросов, выбитые стёкла на лестничных площадках, расписанные граффити стены, вырванные с корнем крышки мусоропроводов…

По лестнице на четвёртый этаж Виктор почти бежал. Он вдруг понял, что возвращение в Милк причиняет ему едва ли не физическую боль.

Дверь квартиры открылась с браслета. А внутри Виктора ждал сюрприз.

Квартира оказалась двухкомнатной, в тесную прихожую выходили две двери. Одна из них была украшена фотографией Бернарда Краувица. Под ней скалился череп и перекрещивались кости – не влезай, убьет. А на другой двери красовалось изображение эсдика – такого, какими их любят рисовать в порнографических комиксах. В форменной небесно-голубой фуражке, при шокере, из одежды – чёрные кожаные трусы.

Виктор, оценив остроумие хозяина, усмехнулся. Пробормотал вслух:

– Мне, похоже, сюда.

Толкнул дверь с изображением эсдика. Та открылась. В соседнюю дверь был врезан замок – демонстративно здоровенный, запирающийся на ключ. Лояльность Бернарда Краувица к Эс-Ди имела свои, весьма наглядно обозначенные, границы.

Обстановка в комнате оказалась спартанской. Рассохшийся шкаф с перекошенными, неплотно закрывающимися дверцами, и раскладная кровать, на которой лежала стопка одноразового постельного белья.

В шкафу обнаружилась одежда. Джинсы, пара футболок, клетчатая рубашка. Всё – паршивого качества, из дешевой синтетики, но хотя бы чистое, знакомо пахнущее общественной прачечной. В Милке за эти годы не изменилось ничего. Даже запахи остались прежними… Виктор быстро переоделся, сменил штаны и куртку с логотипом на джинсы и футболку, сверху набросил рубашку.

Задерживаться в квартире, даже ночевать здесь, он не собирался. Его задача – найти Эльзу, расспросить её и немедленно вернуться. От Милка его уже начало подташнивать.

Подумав, Виктор забросил на плечо потрёпанный рюкзак, который тоже обнаружил в шкафу – решил, что с рюкзаком на плече будет выглядеть более естественно. Бросил взгляд в тусклое зеркало на дверце шкафа. Убедился, что выглядит, как Бернард Краувиц: безликий житель безликой многоэтажки. И быстро вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Локация: Белый Округ, Юго-Западный сектор.
Храмовая площадь

Мир разделился на округа больше сорока лет назад, задолго до рождения Виктора.

До пандемии Мегаполис был единым огромным городом – хотя сейчас об этом старались вспоминать всё реже, старательно делая вид, будто стена из бронебойного бетона отделяла цветные округа от дальних всегда.

В Тяжёлые времена те, у кого были деньги – как жители самого Мегаполиса, так и люди, живущие в сотнях километров от него, – постарались оказаться поближе к центру. К заветному Департаменту Здоровья, изобретавшему всё новые вакцины от стремительно мутирующих вирусов.

В Тяжёлые времена люди ежедневно умирали сотнями и тысячами. Едва удавалось победить один вирус, как, следуя непонятным, непредсказуемым законам, зарождался и вспыхивал новый. Это была гонка на опережение, в которой человечество так и не сумело победить.

Предсказать, как вирус мутирует дальше, не удалось никому – хотя исследования велись везде, в каждом уголке планеты и в каждом научном центре: от огромных, финансируемых государствами, до любительских, существующих на деньги энтузиастов. Предсказывать появление вируса человечество не сумело. Алгоритм, по которому возникают вспышки, выявить так же не удалось. Всё, чему научились за это время люди – быстро реагировать на новые всплески.

Главным компонентом в браслетах персональной защиты жителей цветных округов был датчик, мгновенно определяющий появление в организме нового вируса и сигнализирующий об этом в Департамент Здоровья. В скорости создания противовирусной вакцины за эти годы люди весьма преуспели. Новая вакцина синтезировалась не дольше, чем сутки. Носителям вируса строго-настрого, под страхом депортации в Милк, наказывалось не выходить из домов.

Через сутки спецбригады из Департамента Здоровья выезжали по считанным с браслетов адресам и вводили людям свежеразработанную вакцину. Еще сутки, максимум двое – и гражданин, зараженный новым вирусом, снова был здоров. Неделя обязательного карантина, и он возвращался к полноценной жизни.

Когда Виктор, еще в шестом классе интерната, узнал, в какую сумму обходится синтез новых вакцин и содержание спецбригад Департамента Здоровья, в голове зашумело. Картина мира, до сих пор казавшаяся до ужаса несправедливой, перевернулась с ног на голову.

Люди из Милка не зарабатывали таких денег даже близко. Дневного дохода всего квартала, где когда-то, до смерти родителей, жил Виктор, едва хватило бы на содержание единственной бригады. При том, что своей основной задачей – Виктор понимал это уже в двенадцать лет, в Милке дети взрослели рано – люди считали уклонение от налогов. Как угодно, любым путём.

«Если бы эти люди хотели работать и зарабатывать, – вспомнил Виктор восклицание интернатского учителя, рассказывавшего им, мелюзге, об основах государственной экономики. – Если бы они хотели! Но они не хотят. Главная цель каждого из них, то, за что они держатся руками и зубами – урвать побольше, отдать поменьше. Обмануть, ускользнуть, украсть. Что угодно – лишь бы не делиться с Мегаполисом доходами, которые тот тратит на них же. На заботу об их здоровье! Но люди сами роют себе могилы и не понимают этого. Надеются, что пронесёт. Что новый вирус их не затронет».

Повзрослев, Виктор понял, откуда растут ноги у странной надежды жителей Милка – где далеко не все могли позволить себе купить браслет, а уж тем более – установить на него прошивку, контролирующую состояние организма. Одиннадцати процентам населения вирус не угрожал. При каждой новой вспышке ровно одиннадцать человек из каждой сотни оставались незараженными. И никакой системы, так же как в появлении вирусов, в этом не прослеживалось. Вирус обходил стороной как стариков, так и грудных младенцев. Мужчин, женщин. Взрослых, подростков. Неважно. Вокруг человека мог заболеть и вымереть целый подъезд, весь многоэтажный дом – а самого его зараза не касалась. И так происходило каждый раз. При каждой новой вспышке.

Население Милка, к тому моменту уже оказавшееся за спешно выстроенной бетонной стеной, сочло эту странную закономерность проявлением некой божественной мудрости.

Одиннадцать Стражей. Проклятых Стражей – в отличие от Тринадцати Святых, изгнанных с небес на землю и упокоившихся тут. Когда-нибудь Одиннадцать вернутся из изгнания и спасут людей. А всё, что можно сделать сейчас – это ждать и молиться. О том, что следующая вспышка не коснётся лично тебя.

К тому моменту, как новая вакцина, изобретённая в Департаменте Здоровья и распространяемая в цветных округах со скоростью ветра, добиралась до Милка, проходила, как правило, не одна неделя. Часть жителей уже нельзя было спасти. Часть – но далеко не всех. По статистике, вирус выкашивал от пятнадцати до двадцати процентов людей. Остальных удавалось выходить. И были еще Одиннадцать: люди, которым никакое спасение не требовалось.

Виктор вдруг понял, что давно идёт, не сверяясь с браслетом. Выйдя из квартиры Бернарда Краувица, он задал плежеру маршрут, но последние кварталы прошагал, оказывается, даже не заглядывая в него.

Ноги несли Виктора сами. Глаза узнавали знакомые улицы. Он поворачивал в следующий переулок раньше, чем понимал, почему это делает.

На навигаторе приветливо светилась зеленая точка – показывающая, что идти осталось недалеко. Но на одной из замусоренных улочек Виктор остановился.

Спросил у пожилой женщины в фартуке, дымящей трубкой у дверей закусочной:

– Простите. К Храму Одиннадцати Стражей – туда? – он намеренно указал неправильное направление.

– Похмелись, сынок, – участливо глядя на него, посоветовала женщина. – Туда, – и махнула в нужную сторону. – Может, зайдешь – здоровье поправить? Мы открыты уже.

– Спасибо. В другой раз.

Виктор пошел туда, куда указала женщина.

– Храни тебя Одиннадцать, – вдруг услышал он вслед.

Обернулся.

Губы прошептали ответ сами – будто вовсе без его участия, будто и не было этих лет:

– Спасены будем.

Женщина добродушно кивнула.