Читать книгу Беременна от отца подруги - Мила Дали - Страница 5
Глава 5
ОглавлениеНатянутое лицо дамочки остается практически неизменным, за исключением некоторых деталей. Правый глаз рефлекторно сужается, приклеенные густые ресницы подрагивают. Левый, напротив, отчего-то пучится, буквально лезет из орбиты, голубая радужка блестит. Видимо произошел сбой системы в ванильно-розовом мозгу Блонды. Виснет.
Она стоит спиной и не знает что Руслан рядом, я тоже, делаю вид, лишь искоса поглядываю за ним. Еще секунда, программа перезапущена, тыкает пальцем меня в ответ.
– Ты врещщь…
Вот что ни наесть “щь”. Шипит, шипит гадюка, раскаляя пространство вокруг своим пухлыми, однако признаю, красивыми губами. Склоняется ближе, хочет свести брови, но нет, бутулинотерапия мешает, морщит нос.
Руслан молчит.
– Думаешь, твоего Мачо, коты прошлой ночью за спину драли?
Фразочка ниже пояса, так сказать. Такие подробности явно не могла знать сторонняя личность. А это я еще не уточняла, что Руслан Тагирович, не смотря на восточные корни, систематически контролирует растительность в своем паху!
Кидайте меня на плаху, но молчать не буду.
Блонда хоть и Блонда, но далеко не идиотка. Ее рука трясется, теперь она тоже краснючая, ядовито щурится, смотрит пристально, не моргает.
– Пошла. Вон. – Эмоций ноль, лишь тонкий провальный шлейф.
Я и сама собиралась это сделать, едва осознав, что Руслан и есть отец Алины. Пячусь назад, быстро тянусь к ручке двери.
– Стоять!
Как гром среди ясного неба звучит яростный крик инвестора у меня за спиной.
Пулей выскакиваю в подъезд. Сердце вновь колотится в груди. Еще быстрее несусь к лестнице, и бегу, бегу не оглядываясь.
***
Руслан.
Я сейчас не буду рассказывать душещипательную историю о мальчике, родившегося в трущобах, который день и ночь работал, зубами выгрызал положение, в котором сейчас нахожусь. Кровью и потом. Хотя… Что-то все-таки в этом есть.
Моя семья больше походила на кочевников. Маленькая семья, состоящая из двух человек.
Под стол ходил в Дагестане, позже переехали в столицу Германии – Берлин, где мне выпала честь познакомится с прекрасной, светлой, точно ангел, девочкой Эммой. До пятого класса, Эмма, стала неотъемлемой частью моей мальчишеской жизни, я – отважный черный рыцарь, защищающий подругу ото всех невзгод, она – давала списывать мне математику.
И вновь Россия, но уже ближе к центральной части. Я не хотел уезжать, даже пытался устроить слезливую истерику, на что что был тут же пресечен, мощной затрещиной моего взрывного, авторитарного отца.
Но я очень благодарен ему, не смотря на жесткое Спартанское воспитание, он сделал из меня непробиваемую личность, которую уже ничем не впечатлить, (до встречи с Яной) как я думал.
И вот однажды, за три месяца до школьного выпускного, двери в кабинет Физики распахнулись: – Знакомьтесь, Эмма.
***
Провожаю глазами маленькую бунтарку и вновь возвращаю внимание к Эльвире. Ее взгляд полон осуждения и я с этим согласен.
– Ты унизил меня, Руслан, – холодом выдает, делает шаг ближеближе, – Я бы смогла тебя понять, если увидела на пороге, достойную, но Это? Вздор! Низший сорт!
Девушка бежит в нашу спальню, прямиком к отведенному ей личному гардеробу. Иду следом.
Я никогда не скупился на женщин, мне нравится осыпать их подарками. Ведь если ты – Лев, то будь любезен предоставить своей спутнице все самое лучшее, в какой бы дыре ее не нашел. И я никогда не осуждал Эльвиру, что треть моих ежемесячных доходов, улетало в бездну, в черную дыру женских прихотей.
– Она знает мою дочь, – глухо отвечаю, сжимаю кулаки в карманах.
– Именно поэтому ты с ней спал? Да? – кричит, достает теплое брендовое платье.
– Хочешь уйти? – конкретизирую, наблюдаю за действом.
Мы замираем друг напротив друга. Эльвира тоже относительно спокойна. Ведь она со мной, рядом, а значит маски, которые так старательно примеряет на себя девушка, по отношению к посторонним, исключены. Не позволяю.
– СПА, – пухлые губы, приправленные блеском, открываются, – Картье, серьги с изумрудами и отдых в ночном клубе.
Я одобрительно киваю головой, поглаживаю, бархатистые плечи Эли, целую в лоб. Вопрос решен и он закрыт.
Иду по направлению кабинета.
Эльвира очень красивая и умная женщина, именно поэтому она неизменно делит со мной постель уже пятый год. После смерти матери Алины, Эммы, девушка единственная, что задержалась рядом больше года. Никогда не терпел ревнивых истеричек, никогда…
Допоздна изучаю документы. Эля снимает стресс. После полуночи ложусь спать, благоверная возвращается под утро.
Будильник звенит ровно в восемь, встаю, душ, утренний кофе, встреча с директором агентства “Капкан”. Ежегодное мероприятие, посвященное выходу новой коллекции известного кутюрье, появляться там не хочу, подпишу, что нужно заранее.
Завожу мотор внедорожника, новый спорткар еще в ремонте, передаю привет Яне.
– Может кофе, Руслан Тагирович? – с услужливым видом преграждает мне путь симпатичная секретарша.
За белой пластиковой створкой я узнаю голос Сергея.
– Уже пил. А что там, планерка?
– Ммм… да, – бормочет девушка, – располагайтесь на диване.
Игнорирую, иду прямиком в кабинет.
Какая прелесть. Будто сейчас попал в далекое прошлое. Рим. Трибуны Колизея заполнены до отказала зеваками-сотрудниками. На главной арене схлестнулись два непримиримых гладиатора – Яна и босс. Первая, пытается оправдаться, второй с пеной у рта машет какой-то тряпкой. Ликование болельщиков стихает, они заметили меня, а вот главные бойцы нет.
Интересно, остаюсь в дверном проходе, по привычке скрещиваю руки на груди, подпираю косяк.
– Ты знаешь, сколько это стоит?! – кричит Сергей. – Пиджак от Армани, для особых случаев!
– Вычтите из зарплаты! – парирует Яна, машет руками.
– Ладно, брюки, но это уже перебор, девочка!
Мне все понятно. Громко кашляю, даю о себе знать, двигаюсь к оппонентам.Они
оба замолкают, синхронно поворачиваются ко мне. Охотно вливаюсь в их персональный поединок, встаю рядом с Яной.
– Дело в том, что после нашей с вами встречи, – приобнимаю девушку за талию, – мне пришлось отправился с Яночкой в отель, где мы трахались до утра. Я испортил вещь, потери возмещу.
Безмолвная пауза затянулась. Думаю, стихло все, вплоть до птичьих голосов за окошком.
Давлю улыбку, демонстративно, при всех, шлепаю бунтарку по попке. Та, видно растеряна, былая дерзость, упала в район тех серых штанишек, которые больше походили на колготки. Щекочу мягкое место, крепко сжимаю вспотевшую девичью ладонь.
– Пойдем-ка за мной, – отодвигаю дела на второй план, тяну Яну из кабинета.
Мадемуазель и не думала сопротивляться, в какой-то момент сам не понял, кто кого тащит.
– С катушек слетел?– не довольствует девчонка.
Нормально. Ветер в голове, овсянка вместо мозга, но признать и увидеть собственное поведение со стороны, для таких индивидов, вроде Яны, слишком сложно.
Спускаю с небес на землю. Резко одергиваю.
– Где тут свободная комната? – обращаюсь к рыженькой секретарше.
– Везде, – шепчет, растерялась.
Открываю первую попавшуюся на глаза дверь. Одним рывком толкаю Неукротимую в кабинет, запираюсь изнутри. Мне не до шуток, довольно. Яна отбегает в середину, вытягивается словно струна.
– Ты оставила меня без штанов, – делаю шаг ближе.
– У меня не было другого выхода! – тут же придумывает отмазку, пятится назад.
– Ты испортила мои отношения с Эльвирой, – еще шаг.
– Она сама напросилась!
– Где моя дочь?!
Упирается в офисный стол.
Девичьи губы смыкаются в тонкую линию, воротит лицо, прячет от меня руки за спину. Вид более чем героический. Да-да, благородная Жанна д’Арк схвачена в плен безумным Инквизитором. Сначала вгоню тебе под ногти иглы, потом брошу на костер.
– Не зли меня, – сокращаю между нами расстояние до минимума.
Обхватываю двумя пальцами ее подбородок, разворачиваю к себе. Странное шевеление порозовевших щек девушки. Плюнуть собирается.
– Только попробуй.
Сглатывает.
Упертая девчонка уступать, не намерена, я тоже. Долго, почти двадцать лет я ждал встречи с родной дочерью, искал, и у меня свои планы относительно дальнейшего.
Яна смешно хмурится, всем своим видом показывая доминантность. По ее мнению. Склоняю лицо, касаясь лба девушки. Крепко сжимаю пальцами тонкое запястье. Тишина.
“Пленница” дергается, свободную руку кладет на мою шею.
Откуда в тебе столько сил, Мелочь?
Дрожащие губы робко задевают мои, еще, проворный язык забирается глубже.
Какого черта ты делаешь?
Но я отвечаю, сам не знаю почему. Чувствую ванильный вкус ее бесцветной помады, беру девицу за попку, усаживаю на стол. Как бы банально не звучала фраза, но мне становится тесно, в брюках, верхняя часть, в ширинке, если совсем точнее. Я снова осознаю азарт, животную страсть, подобную ночи в отеле.
– Руслан, – шепчет, аккуратно высвобождает запястье.
Яна тянется к маленьким пуговицам своей белоснежной рубашке, суетливо расстегивает первые три.
Предпринимаю попытку успокоиться, делаю пару шагов назад. Черт. Она смотрит на меня так пристально, но я уже знаю исход.
– Снимай, – приказываю.
Секундное замешательство и вещица летит в сторону. Лучшая манипуляция Яной – это намек на “слабо”.
Возвращаюсь. Одним рывком скидываю со стола компьютерный монитор, канцелярию и прочую херь. Давлю девчонке на плечи, заваливаю на спину. Прерывистое дыхание. Ей страшно, определенно. Цепляюсь пальцами за резинку трикотажных штанов Яны, стягиваю до колен. Касаюсь обнаженного бедра, замечаю мурашки на нежной девичьей коже.
– Боишься? – в полголоса спрашиваю, пристально сканирую бунтарку.
– Еще чего.
Щурюсь, веду руку к животу, пальцем слегка обвожу пупок. Напрягает пресс. Хм… Очень медленно, наслаждаясь каждым сантиметром, поднимаюсь выше, сдвигаю чашу лифа. Яна замирает. Сжимаю пальцами затвердевший сосок, наблюдаю. Девчонка перехватывает руку, тянет на себя. Я поддаюсь и вновь целую. Холодные пальцы зарываются в моих волосах, нащупываю гладкую ткань, спускаю трусики с Яны.
– Где. Моя. Дочь? – четко, ясно, произношу каждое слово.
Вздрагивает, отворачивается.
– Помогите! Руслан Тагирович меня опять насилует! – громко кричит.
Ни раз и не два.
– Как банально, – улыбаюсь.
Яна сжимается, широко округляет глаза, резко толкаюсь двумя пальцами в лоно, задерживаюсь внутри. Второй рукой закрываю ей рот.
– Одевайся, ненормальная, и только попробуй что-нибудь вякнуть, – максимально устрашающе рычу.
Отстранюсь. Девушка сползает следом, ее колотит, не удивлен. Поправляет белье, надевает штаны. Я поднимаю блузку, вытираю об ткань пальцы, кидаю Яне. Когда выскочка приобретает более-менее подобающий вид, вновь хватаю ладонь, вывожу из кабинета.
Сборище у порога. Наверное, все, вплоть до уборщиц. Отпускаю руку, толкаю особу между лопаток. Все молчат.
– Я пошутила, – глухо произносит Яна.
Теряю интерес к этой ситуации, по крайней мере, делаю вид. Невозмутимо подхожу к Сергею, чтобы заняться непосредственными делами. Мы покидаем собрание зевак, удаляемся вглубь коридора. Слова мне никто не говорит, правильно делают. Подписываю нужные документы.
Холл уже пуст. Прощаюсь,шагаю на улицу.
Мотаюсь по городу, но в шесть вечера возвращаюсь к агентству.
Если гора не хочет покоряться Руслану, сделаем по-другому.
Паркуюсь чуть дальше от входа. Я просто прослежу, куда поедет девица, тоже мне, нашлась тут, партизанка. Пятнадцать минут, и Яна с недовольной физиономией выходит из здания. На ней дурацкая мешковатая куртка, расписанная по Хохлому, вспоминаю про пальто, что обещал купить. Пожалуй, не нужно тянуть с этим.
Яна почти бегом шагает к своей развалюхе, виртуозно выезжает на дорогу. Как бы не ругали женщин за рулем, но стоит признаться, Яна довольно неплохой водитель. Держусь от нее на расстоянии, между нами пара машин, однако из вида не упускаю.
Мелочь оставляет позади пару кварталов, сворачивает во дворы, осторожно двигаюсь следом.
Удивленно вскидываю брови. Девушка паркуется у небольшого магазинчика “Эрос”, товаров для взрослых, хлопает дверцей, оглядывается по сторонам, но меня не замечает. Минут пять проводит внутри. Интересно, что она там выбирает?
Темно-коричневая дверь открывается и вновь выходит Яна. Возвращается с пустыми руками, только сумка на плече болтается. В авто не садится, идет ко мне…
Тяжело вздыхаю, тру переносицу, открываю стекло со своей стороны.
– Ты совсем меня за идиотку держишь? – недовольно возмущается Яна.
Хмурится, расстегивает молнию на сумке. Разворачивается обратно, но задерживается рядом с капотом моего внедорожника. Через лобовуху снова встречаемся глазами. Яна лепит на капот большой резиновый фаллос на присоске.