Читать книгу Разрушительница чужих сказок - Мила Сербинова - Страница 3

Хотя Алла родилась не у моря, а в Москве, для нее не было ничего слаще его солоноватого привкуса на губах, когда она рано-рано утром прыгала с утеса в шипящую пеной морскую воду. Она хотела бы стать русалкой, но приходилось оставаться человеком. Зачем? Этот вопрос она задавала себе много раз, но ответа никогда не получала. Алле почему-то казалось, что если плыть навстречу Судьбе, на пути обязательно встретится Любовь. Почему у нее любовь ассоциировалась с морем? Алла не знала, но она бы уплыла навсегда, навек погрузилась в морскую бесконечность и, быть может, именно там встретила бы свою любовь, раз среди людей та лишь маячит призраком, который оборачивается обманом и предательством.

Вдруг Алле представились заплаканные глаза мамы, ее звенящие на ветру серьги и пересохшие от морского ветра губы. А еще вспомнились глаза глуповатых сестер, упрямо доказывающих друг другу, что каждая из них намного лучше другой. Вспомнился старый бабушкин пес Карниз, гавкающего на всех, кроме нее. Алла плыла к беспечному будущему в никуда, но в последний момент передумала и вернулась назад, к берегу. Руки ломило и все тело болело, но на душе стало намного легче от мысли, что мама хотя-бы из-за нее не будет плакать, сестрам не достанутся ее серьги с топазами и прочие дорогие сердцу безделушки, а всем остальным ведь по-любому все равно, что с ней, жива она или нет. Так зачем же жертвовать собой, если это всем безразлично, а родным лишь принесет горе?!

Алла в мокром купальнике шла по пляжу, игнорируя любопытные взгляды людей на промокшую насквозь девушку со льющимися из глаз слезами. Слезы свернулись и спрятались ближе к отелю. Она попыталась надеть поверх лица лучезарную улыбку, чтобы не огорчать маму и не пугать сестер, как и людей вокруг. Что стоит ее жизнь в сравнении с их страданиями?! Думая об этом Алла пошла в свой номер, приняла душ и представила себе, что сегодняшнего дня никогда не было, как и всех дней, принесших ей столько боли и разочарования. Ведь все равно будет завтра, а в нем не появится даже тени того, что рвало на части ее душу еще день назад. Завтра будет завтра! Зачем же думать о том, что так и не произошло, а, главное, никогда не произойдет?! Хуже только оборачиваться назад, заглядывая в наполненные любовью дни, протекавшие среди самых близких людей, вспоминать тех, кого нет и кого уже никогда не увидишь в этой жизни.

– Эх, папа, папочка, как же мне тебя не хватает… – смывая слезы из лейки душа, подумала Алла.

В свой прошлый приезд в Евпаторию пять лет назад Алла была беспечным счастливым ребенком с неукротимым нравом и туманными планами на будущее, но рядом был папа и это время в ее жизни запомнилось, как самое счастливое.

Тимур Алиев, забрав дочь из Таганрога, как и обещал ей, отвез в Крым, в Евпаторию. Они поселились в роскошном доме у моря, принадлежащем одному его хорошему знакомому, Самвелу Минояну. Хозяин дома временно не мог составить им компанию, отбывая наказание в Крестах за «незначительные», как он сам сказал Тимуру по телефону, правонарушения, связанные с незаконным оборотом оружия, но он не возражал, чтобы его «товарищ по оружию» воспользовался его гостеприимством и пожелал ему с семьей хорошо отдохнуть на солнечном крымском побережье.

Дом великолепный: сложенный из белого кирпича двухэтажный особняк в лучших традициях 90-х с элементами кричащей роскоши, но фантастически комфортный для проживания. Особенно Алле понравилась выложенная белым мрамором терраса с видом на море, но ее главной любовью стало само море. Здесь, среди скалистых гор и выступающих из воды утесов Черное море казалось особенно сказочным, не таким ласковым, как в Сочи или величественным, как в Одессе. Напротив, оно демонстрировало характер, с силой ударяя волнами в скалистый берег и с возмущенным шипением отступало, чтобы затем вновь попытаться нанести сокрушительный удар равнодушным безмолвным камням.

– Рыбка моя, все никак не наплаваешься? – с умилением глядя на дочь, говорил Тимур. – Отдыхай, моя радость, наслаждайся каждым днем, каждым мгновением жизни!

– Папочка, здесь так клево! Давай не будем вообще отсюда уезжать! Твоему другу ведь дом еще лет пять не понадобится? Ведь так? – с беспощадной циничностью подростка, спросила Алла. – А нам здесь так хорошо! Давай останемся…

Тимур рассмеялся жестокой прагматичности своего ребенка. Он видел в девочке слишком много собственных черт характера, чтобы ее за что-либо осуждать, но вырастить из дочери свое подобие ему тоже не хотелось. Тимур хотел, чтобы его Аллочка стала сильной, самодостаточной женщиной, смело смотрящей жизни в глаза и не боялась ее вызовов, в неизбежности которых он нисколько не сомневался. Но он надеялся на то, что Алла сменит свою подростковую дерзость на мудрую женственность, а вместо него возле нее всегда будет находиться надежный человек, который сумеет ее оградить от всех жизненных проблем.

Алла с папой много гуляли по окрестностям, отдыхали на террасе дома дяди Самвела, потягивая через соломинку ледяной лимонад, а еще совершали короткие морские прогулки на настоящей парусной яхте, также принадлежащей хозяину дома. Это было фантастически счастливое время для них обоих.

Как-то раз, гуляя с дочерью по Евпатории, Тимур остановился около внешне ничем особо не примечательного строго дома, построенного лет сто, а может, и более назад. Одноэтажное строение с плоской крышей и серой табличкой на стене, которое почему-то притягивало интерес многих людей. Подойдя ближе, Алла замерла с восторженным выражением глаз.

– А знаешь кто жил в этом доме? – лукаво улыбнувшись, спросил Тимур.

– Так, тут же написано, Анна Ахматова, – восторженно рассмеялась Алла. – У нее офигенные стихи! Обожаю ее!

– Аллочка… Ну, как ты разговариваешь?! Офигенные… Сказала бы: прекрасные, восхитительные, волнующие, а то, офигенные, – не переставая улыбаться, возмутился Тимур.

– Да, ладно тебе, папа, не заводись! – примирительно положив голову на плечо Тимура, произнесла Алла. – У нее была такая яркая, полная приключений и впечатлений жизнь! Я бы тоже хотела прожить такую яркую жизнь, стать знаменитой…

– Да что ты говоришь?! Ты хочешь, чтобы у тебя была куча мужей и любовников? – с иронией спросил Тимур. – А ты знаешь, как Анна Ахматова настрадалась в своей жизни? Сколько ей всего пришлось пережить? Двоих ее мужей расстреляли, а сын, Лев Гумилев, долгие годы сидел в тюрьме и, как она сама выразилась, был ее проклятием. Ты бы хотела носить сыну передачки и часами стоять на морозе, чтобы получить возможность хоть на несколько минут его увидеть?! Это же ад, а не жизнь! Аллочка, ты думай, что говоришь, а то кто-нибудь там, наверху, услышит и исполнит твое желание. С желаниями вообще лучше быть поосторожнее.

Алла не совсем поняла, что именно имел ввиду отец, ее интересовало другое в образе окутанной ореолом романтики поэтессы, которой она восхищалась до глубины души.

– Папа, а что, разве у нее было много мужей? – с деланным простодушием округлив глазки, спросила Алла.

– Да, я так точно и не скажу… Официальные и гражданские браки… Наверное, много, я точно не помню. Знаю, что Николая Гумилева расстреляли и второго ее мужа тоже, как его… Забыл. Эх, какое это теперь имеет значение? – пожал плечами Тимур, которого вопрос дочери почему-то застал врасплох. – У Анны был мятежный нрав и огромный талант, а у тебя есть хоть какой-нибудь талант, Аллочка, или только неуемный дух противоречия?

– Ну вот, переводит стрелки на меня, – обиженно подумала Алла.

– Откуда я знаю, – хмуро ответила она.

– Но чем-то ты должна заниматься в жизни? – не унимался отец. – Не останешься же ты необразованной со своей восьмилеткой.

– Вообще-то, девятилеткой, – поправила отца Алла. – В десятый класс я не пойду! Даже не проси…

– Да кто тебе говорит о школе? Тебе нужно поступить в какой-нибудь техникум. Ну, например, в финансовый, а потом в вуз. Я не хочу, чтобы ты всю жизнь зависела от мужчин. Женщина всегда должна иметь возможность заработать себе на жизнь, так что, Аллочка, нужно учиться, – настоятельно произнес Тимур, подумав, что, может, с такой внешностью, как у его дочери, для счастья достаточно просто удачно выйти замуж. – Что тебе по-настоящему интересно?

– Музыка, – не задумываясь ответила Алла. – Я хочу стать музыкантом, играть на фортепиано, а еще Володя научил меня играть на виолончели. Мне так нравятся издаваемые ею звуки! Они словно пронизывают насквозь, до самого сердца. Знаю! Я поступлю в музыкальное училище.

– Ну и что ты потом будешь делать? Как Володя, играть в ресторанах? – с усмешкой спросил Тимур.

– А почему бы и нет? – ответила Алла, начав злиться.

– Не понимаю, какого черта папа достает меня дурацкими вопросами и ломает весь кайф от отдыха? – подумала она, поджав губки.

– В ресторане… Ага, щас! Да ты понимаешь, какая там публика? Там тебя вместе с твоей виолончелью вые… Ладно, ты еще очень молодая и совсем глупенькая, – снисходительно улыбнувшись, пробурчал Тимур, обняв любимую дочурку за плечи. – Музыкальное училище, говоришь? В Ростове есть музучилище, и консерватория есть. Может туда?

– Терпеть не могу Ростов. Идешь по центру города, как по рынку, везде мусор и что-то продают. На каждой улице бомжи и торгаши, – скривившись, ответила Алла.

– А то в Москве сейчас по-другому! – усмехнулся Тимур. – 90-е сейчас везде, не поверишь!

– Папочка, возьми меня с собой в Москву! – начала ныть, как в детстве, Алла. – Ну, пожалуйста! Я бы пожила у тебя…

– Это исключено! – резко прервал ее Тимур. – Аллочка, я человек занятой, часто уезжаю по делам, да и вообще…

– А что за бизнес у тебя, папочка? Я у мамы спрашивала, а она говорит, что не знает, но я думаю, она врет. Так чем ты занимаешься? – спросила Аллочка, в упор глядя отцу в глаза.

Тимуру тяжело было вынести ее чистый, прямой взгляд, требующий честного ответа. Вздохнув, он уклончиво ответил:

– Да так, ничего особенного. Перевозки, купи-продай, ну, в общем, я занимаюсь тем же, чем и вся страна.

Тимур под страхом смерти не сказал бы дочери, что на самом деле работает на бандитов и занимается перевозкой и продажей оружия. Из-за него Аллочка чуть не пострадала и он справедливо винил во всем именно себя. Чудо, что девочка такая смышленая и спортивная! У его приятеля братки из конкурирующей группировки похитили сына. Бедного мальчика пытали несколько дней, а затем задушили. Его тело нашли лишь спустя полгода в лесополосе с полиэтиленовым мешком на голове. Нет, ни в коем случае Аллочке нельзя возвращаться в Москву. Чем дальше она будет от него и его дел, тем лучше!

– Я знаешь что подумал, может, тебе поехать в Казань к бабушке Рае? Ты в прошлый раз была в Казани еще совсем маленькой. Сколько тебе тогда было? Шесть или семь годиков. Поедешь? – предложил Тимур, вспомнив, что и сам не видел мать более трех лет. – Там есть музучилище и консерватория, а бабушка Рая, наверняка, поможет тебе усовершенствовать технику игры на фортепиано. Не зря ведь она всю жизнь проработала в музыкальной школе?! У нее в гостиной стоит огромный старый рояль, ты представляешь? Ты, наверное его не помнишь?

– Не-а! Так, что, у бабушки есть настоящий рояль? Круто! – воскликнула Алла, взвизгнув и захлопав в ладоши. – Конечно же, я поеду в Казань. Но я по маме соскучилась, да и по Володе…

– Как он, кстати, не обижает тебя? – нахмурившись при упоминании имени своего соперника, второго мужа Ларисы, спросил Тимур.

– Нет, что ты?! Он классный! Мы с Володей сразу стали друзьями. Знаешь, мне с мамой ладить намного труднее. Вечно зудит и всем недовольна, – улыбнулась Алла, понимая, что папа ревнует маму к ее нынешнему мужу. – Папа, почему вы расстались с мамой? Мне тебя так не хватало…

– Да я бы вас с мамой никогда в жизни не бросил! – горячо воскликнул Тимур. – Но, понимаешь, так сложилась жизнь. Мое НИИ в начале 90-х разогнали, а кому нужен ученый, к тому же физик? Я остался без работы, денег нет, Лариса стала нервной, устраивала истерики на ровном месте, а потом встретила своего музыканта. Уж у него-то бабки всегда водились. Вот она и ушла от меня…

– Да, ладно тебе, папочка, не переживай! – как котенок, прижавшись к руке Тимура, сказала Алла. – Мама с Володей счастлива, а ты тоже найди себе кого-нибудь. Ты у меня ведь такой красивый!

Тимур действительно был видным мужчиной. Это от него Аллочка унаследовала черные, как огоньки, горящие, выразительные глаза и чувственные яркие губы, а также «фамильную» ямочку на подбородке. Вот только, в отличие от смуглокожего отца, Алла имела нежный, бело-розовый оттенок кожи, к тому же она не была жгучей брюнеткой, как Тимур. Крупные каштановые локоны до плеч очень ей шли и напоминали светлые кудри ее матери. Для своих шестнадцати лет Алла выглядела слишком взрослой девушкой за счет прекрасно сформировавшейся женственной фигуры, высокого роста и абсолютной уверенности в себе, своей неотразимой красоте и правильности собственной точки зрения. С ней невозможно было спорить, командовать ею или воспитывать традиционными методами, к которым прибегают при общении с подростками. Она или молчала, упрямо сжав кулаки и губы, либо начинала огрызаться, доводя до отчаяния учителей, но хуже всего приходилось ее матери.

Лариса, конечно же, любила свою дочь и заботилась о ней, но в глубине души считала ее неуправляемой маленькой мерзавкой, которая нарочно все делает ей назло. Вначале Лариса думала, что дочь недовольна отчимом, но с Володей они как-раз очень быстро нашли общий язык. Тогда, сама того не осознавая, она начала ревновать мужа к дочери. Ведь конкуренция явно не в пользу тридцативосьмилетней Ларисы! Да и не очень-то приятно, когда считаешь себя молодой женщиной, а взрослая рослая девица называет тебя мамой. Под благовидным предлогом спровадив дочь к своей родне в Таганрог, Лариса выдохнула с облегчением, решив, что так всем будет лучше!

Зато для папы Алла всегда была его любимой звездочкой, как он называл ее еще в детстве.

– Хорошо было бы, если бы еще и мама сейчас была здесь, с нами, – с тоской произнесла Алла, вспомнив детство, когда были только она, папа и мама, жизнь казалась безоблачной, а счастью не будет конца.

Сказано сделано! Разве Тимур мог хоть в чем-то отказать своей звездочке?! Он по телефону наврал Ларисе, что Аллочка заболела, и ее мама, разумеется, все бросила и, оставив детей на попечение Володи, примчалась в Евпаторию. Увидев дочь живой-здоровой, за чашечкой чая беззаботно болтающей с отцом на террасе богатого новорусского дома, она всплеснула руками.

– Я тут с ума схожу от беспокойства, а они чаи распивают! – крикнула она, вызвав визг восторга Аллы, бросившейся маме на шею.

Довольный своей выходкой Тимур, не вставая с места, загадочно улыбался.

– Ты здорова, Алочка? Что с тобой было, родная? – спросила она, с беспокойством глядя на загоревшую, довольную дочь.

– Я по тебе затосковала, мамочка, – с умильной улыбочкой ответила Алла, сообразив, что лишь козни ее папочки смогли привести к ним маму. – Мамуль, ты же останешься с нами на какое-то время?

– Да, придется, наверное, – согласилась Лариса, с восхищением разглядывая дом. – Скажу Володе, что ты действительно заболела и задержусь здесь на недельку.

– Лучше на две, – подал голос до того молчавший Тимур.

– А с тобой, обманщик, я вообще не стану разговаривать! – метнув похожий на молнию взгляд в бывшего мужа, произнесла Лариса, вызвав у него такую знакомую и некогда любимую хитрую улыбку.

– Мамочка, правда, здесь очень красиво? – спросила Алла, решив своим вопросом разрядить обстановку.

– Да, моя родная, – согласилась Лариса. – Мы с Володей и девочками были в июле в Ялте. Нам там очень понравилось. Не думала, что за одно лето дважды побываю в Крыму.

– Много думать вредно для цвета лица. Тебе уж точно, – ехидно заметил Тимур, заставив Ларису тихо задрожать от злости.

– Если Лара, как и раньше, бесится от каждого моего слова, может она еще меня немного любит? – с надеждой подумал Тимур.

Лариса действительно всегда умудрялась найти повод, чтобы злиться на Тимура. Ну как же он ее местами бесил! Просто сил не было, а ведь когда-то они с Тимуром безумно любили друг друга. Два огненных темперамента под одной крышей – летели искры и днем и ночью. Ссоры на ровном месте, осколки разбитых тарелок, обидные слова, сказанные сгоряча, а затем не менее фееричное примирение и совершенно ни с чем несравснимый секс. Их необъятная любовь и необузданная страсть, казалось, никогда не погаснут, как звезды на небе, но жизнь со своими проблемами их разделила.

– Аллочка такая же девочка-огонь, как и ее отец! – с тревогой подумала Лариса, зная бескомпромиссность дочери, которая местами ее пугала. – Она ни с кем всерьез не встречается и никого из парней к себе близко не подпускает, все ждет такого же прекрасного мужчину, как ее отец. Разумно ли это? Время покажет, но Тимур своей идеальностью подает взрослой дочери дурной пример. Как девочка будет строить собственную личную жизнь, если она всех мужчин сравнивает с отцом и, само собой, ему все проигрывают?!

Лариса заняла одну из гостевых спален на втором этаже, Тимур обосновался в комнате Самвела, Аллочке досталась комната дочери хозяина дома, которая благополучно уехала в Испанию и никак не пострадала, когда у ее отца возникли серьезные проблемы с законом, кроме того, на первом этаже дома жили две немолодые дальние родственницы Самвела, управлявшие всем и следящая за порядком, – Зара и Седа. Для них слово хозяина дома являлось законом, поэтому женщины старались быть как можно незаметнее и делать все, чтобы гости Самвела чувствовали себя, как дома.

Алле очень приглянулась обстановка спальни Розы. Удобная широкая кровать с резной спинкой, белая мебель, нежно-розовые шелковые обои на стенах, похожие на зефир воздушные кресла и белые прозрачные шторки на большом окне, разумеется, с видом на море.

– Вот бы у меня была такая комната. И, вообще, хочу жить в большом, красивом коттедже из красного кирпича. Я такой много раз видела во сне, вот только там моря не было, но была синяя река, – мечтательно подумала Алла, потягиваясь на кровати. – Ах, да! Бабушка Рая говорила, что не надо говорить хочу. Правильно сказать: желаю. Тогда желание непременно исполнится.

Сев на кровати, Алла с сосредоточенным лицом вслух произнесла:

– Итак, я желаю иметь собственный дом из красного кирпича на берегу синей реки, а моя спальня будет похожа на эту, только она будет намного лучше, потому, что это будет моя спальня. Да будет так!

На следующий вечер Лариса пошла поплавать, а Тимур с Аллой сидели на берегу, любуясь закатом.

– Папа, может мне не стоит вмешиваться в ваши с мамой отношения, но… – издалека начала Алла.

Тимур рассмеялся и, перебив дочь, насмешливо спросил:

– С каких это пор ты стала таким дипломатом, Аллочка? Талейран отдыхает, да? Ха-ха-ха!

– Ну папа! Я хотела сказать… Спросить… – неуверенно начала она. – Папа, ты ведь все еще любишь маму? Разве не так? Вы живете под одной крышей. Так почему не воспользоваться моментом и не вернуть ее?! Ты же сам меня учил, что самое важное в жизни, это не упустить свой счастливый шанс. Разве я не права?

– Много ты понимаешь, – проворчал Тимур. – У Ларисы теперь другая семья. Она любит Володю и у нее есть обязательства. Кто будет растить ее девочек, если она начнет думать лишь о собственном счастье? Володя мужик хороший, но один с двумя маленькими девочками он не справится. Сколько им? Старшенькой Маше шесть, а Сашеньке четыре, да? У детей должна быть нормальная семья с мамой и папой. Я не стану разрушать счастье Ларисы.

– Папа, но ведь ты без нее несчастлив, я же вижу! – воскликнула Алла, не понимая, почему отец мучает себя и не использует выпавший шанс вернуть женщину, которую он до сих пор любит. – Ты думаешь о других, но только не о себе. Так ведь нельзя!

– А разрушать чью-то жизнь ради собственного удовольствия, по-твоему, можно? – возмущенно глядя на дочь, спросил Тимур.

– Ну, не знаю. Если сам о себе не подумаешь, кому это на фиг надо?! – потрясла отца своим эгоизмом Алла.

– Слушай, девочка, а ты точно моя дочь? – с издевкой спросил Тимур. – Насколько я помню, мы с мамой тебя другому учили.

– Именно поэтому мама сбежала от тебя при первых же трудностях, да? – резанула словами по сердцу отца Алла и тут же пожалела о том, что сказала. – Ой, прости, папочка, я ни это хотела сказать…

– Что сказала, то сказала, – сжав челюсти, ответил Тимур и, встав с шезлонга, пошел в сторону дома.

Жизнь под одной крышей с бывшей женой действительно стала нелегким испытанием для Тимура. Он вспомнил, как гордая красавица Лариса в упор не замечала татарского паренька, с замиранием сердца смотрящего на белокурую, похожую на принцессу, девушку с острым язычком и колючим, как шипы розы, характером. Она и внешностью своей напоминала белую розу. Тимур не смел с ней заговорить, но поклялся себе, что эта девушка станет его женой и матерью его детей. Он ведь Тимур Алиев и слов на ветер не бросает!

Тимур никогда не упрекал себя за то, что сделал. Он не придумал иного способа обратить на себя внимание неприступной красавицы, кроме как подстроить нападение на нее хулиганов. Его приятели с радостью помогли, блестяще справившись со своей ролью отморозков. Тимур спас зажатую в тисках чужих объятий девушку, далеко не в шутку раздавая удары кулаками, чем, разумеется, тронул ее холодное сердце, но у Ларисы оставались сомнения в подлинности его чувств, как и самой атаки хулиганов.

– Уж не подстроил ли Тимурчик все это, чтобы охмурить меня, как наивную дурочку? – спрашивала она себя, в глубине души надеясь, что ее спаситель действительно герой и все у них по-настоящему.

Лариса сделал точно то же самое, что и Тимур: договорилась со своими друзьями, чтобы те инсценировали нападение на беззащитную влюбленную пару, поздним вечером возвращавшуюся из кинотеатра. Почувствовав угрозу, Тимур рассвирепел, как барс, у которого кто-то вздумал отобрать его добычу, и в драке ударил ножом одного из обидчиков, испортив человеку дорогую кожаную куртку, правда, и сам в ответ получил пером в бок. Лариса рыдала в больнице у постели истекавшего кровью Тимура, обвиняя в случившемся себя и свою проклятую гордыню. Она во всем призналась Тимуру, нисколько не сомневаясь, что он ее возненавидит, а он ответил:

– Выходи за меня, иначе никогда не прощу.

Рана на боку быстро затянулась и влюбленные пошли в ЗАГС подавать заявление. Годы полыхающего страстью счастья остались позади, но сейчас, находясь в нескольких метрах от своей возлюбленной, Тимур готов был лезть на стены от желания заключить Ларису в свои объятия, снова обладать ею, вдыхать аромат ее по-прежнему прекрасного тела. Он гордо молчал или прятался за иронией, всячески скрывал свои чувства, до боли сжимая кулаки и вонзая ногти в ладони. Как же он хотел ее – свою девушку-мечту, которая и в тридцать восемь лет для него оставалась все той же юной красавицей, которой он никогда не мог пресытиться и которая по-прежнему являлась единственной и главной женщиной в его жизни.

– Любимая… Я без тебя с ума схожу! Вернись ко мне! Вернись, умоляю, заклинаю… – шептал Тимур, прижавшись губами к подушке, когда в дверь его спальни тихонько постучали.

Он встрепенулся, но не удивился, увидев на пороге ее, свою мечту, в тонком шелковом халатике поверх обнаженного тела. Лариса не сказала ни слова, просто скинула халат и прильнула к его груди своим неизменно изящным, холеным телом, на котором он знал и помнил каждую родинку, исследовал поцелуем каждый миллиметр и не пропустил ни одной волшебной точки, от прикосновения к которой она сладко жмурилась, выгибаясь в его объятиях. Он слышал, как громко стучит ее сердце, или это слышен победный там-там, издаваемый его истосковавшимся по любви сердцем?

Тимур подхватил Ларису на руки и отнес на широкую кровать хозяина дома. Их бессмертная любовь и необъятная страсть никогда не засыпали и не остывали, но каждый из них жил своей жизнью, а сейчас, оказавшись снова в объятиях друг друга, они словно повернули время вспять, снесли все воздвигнутые жизнью границы, разделяющие их и препятствующие их любви. Такая любовь, какая была у Тимура и Ларисы, с каждым может случиться лишь один единственный раз в жизни, но с большей частью людей не случается ни разу.

Истосковавшиеся друг по другу души и тела слились в единую мелодию любви, взлетев на ранее покоренную высоту, но что потом? Неизбежное расставание и возвращение в колодец привычного, приличного, должного и обязанного. Так произошло с Тимуром и Ларисой, как и со многими влюбленными, которые сумели лишь выкрасть у жизни кусочек счастья, который им в принципе не полагался. Через две недели необузданной, нагрянувшей из прошлого страсти, Лариса вернулась к мужу Владимиру и дочкам, а Тимур отвез Аллу к своей матери в Казань.

Алла чуть в обморок не упала от шока, когда воочию увидела красный кирпичный дом из своего сна. Это и был новый дом ее бабушки Раи, где ей отныне предстоит жить.

– Круто! Мечты все-таки сбываются! – подумала она, наивно полагая, что если что-то так легко дается, за это не придется заплатить, причем самым дорогим.

Тимур после непродолжительной встречи с матерью вернулся улаживать дела в Москву. Алла всегда любила бабушку Раису, почему-то запоминая каждое ее слово, хотя видела ее не часто. Они не виделись больше года, после последнего приезда Раисы в Москву летом 1997 года. С Ларисой у Раи, как это часто бывает между свекровью и невесткой, сложились не слишком теплые отношения. Вначале все было хорошо, но вполне естественно, что мать Тимура не испытывала радости от того, что ее невестка бросила ее сына и тут-же выскочила замуж за другого, да еще родила ему двоих детей. Аллочка была ее утешением и надеждой на будущее, на воскрешение могущества и силы их некогда великого рода Алиевых, по семейной легенде, известного еще со времен Чингиз-Хана. Алла не обманула ожиданий бабушки. В этой девочке Раиса словно видела себя много лет назад, но в ней угадывалось еще что-то, а что именно, она вскоре поймет.

– Алла не только смелая духом и непокорная, в ней живет бессмертная сила нашего рода, передающаяся только от бабушки к внучке, хотя, впрочем, не всегда. Алла может видеть будущее, выстраивать пирамиды из ей одной угодных событий в настоящем и тасовать колоду карт, определяющую будущее, причем, как ее собственное, так и тех людей, которые имеют значение в ее жизни, – с удовольствием подумала Раиса. – Если девочку как-следует обучить, она превзойдет во всем даже меня! Но она чертовски самолюбива и эгоистична! С этим-то что делать?

В свои восемьдесят лет Раиса отчаялась что-либо изменить в судьбе. Увидеть можно все, а вот изменить ничего нельзя. Она была в отчаянии от собственного бессилия, когда прекрасно понимала, что отец Тимура день за днем углубляется в собственную могилу, мучаясь от неизлечимой болезни, но никакая тайная сила, никакое колдовство или волшебство не могут подчинить себе рак. Раиса с ужасом смотрела потускневшими от возраста и некогда пролитых слез глазами на Тимура, понимая, что фатум неизбежен, а она бессильна что-либо изменить в жизни сына. Она в последний раз прижала к сердцу единственного сына, отпустив его на волю им же избранной Судьбы, и с тревогой ожидая от Вселенной вестей о неизбежном.

Вести не замедлили явиться репортажем в новостной программе по центральному телевидению. Это было уже в сентябре. Аллочка, стараниями бабушки Раи, успешно поступила в Казанское музыкальное училище, ее мама с Володей и девочками рискнули вернуться в Москву, а папа растворился в своих бизнес-авантюрах, конец которых изначально был предрешен. Вначале столицу потрясла жуткая весть о том, что владелец московского аквапарка «Слезы русалки», Виталий Чесноков, известный в криминальных кругах как Чеснок, в собственной машине был расстрелян из автомата в самом центре столицы, причем, вместе с девятнадцатилетним сыном Артемом и женой Ириной. Алла вначале испытала шок от услышанного, но ее шок утроился, когда до нее дошло, что у нее оказывается, был, пусть и недолгий, роман с Артемом Чесноковым – сыном того самого Чеснока, который организовал ее похищение, чтобы завалить Черного, то есть ее отца. Ее папа, оказывается, самый настоящий бандит и, скорее всего, расстрел семьи Чесноковых, это его рук дело! Алла была не просто в шоке, ее сказочный мирок окончательно разметало осколками по дальним уголкам Вселенной, оставив лишь обнаженную пустоту.

Алла не осуждала отца, она для этого его слишком сильно любила, но как же быть со всеми «истинами», которые он старался с пеленок привить ей, чтобы она выросла высокоморальным, правильным, честным и порядочным человеком?! Алла не знала, что делать и как быть. Как ей теперь жить и во что верить?!

– Время сейчас такое, маленькая моя, – утешала ее бабушка Рая. – Тимур воин, война у него в крови, как и у его далеких предков. Он сражается за то, что считает правильным. Не суди его строго, моя девочка, для этого есть Аллах.

Высшие силы не замедлили вмешаться. Вскоре внутренний мир Аллы взорвала другая новость из Москвы – «BMW» ее отца, однозначно, не случайно, взлетел на воздух на Ярославском шоссе. Для Раисы это был ожидаемый и неожиданный ад одновременно. Алла слегла с нервным срывом и даже не смогла поехать в Москву на похороны отца. Она предчувствовала беду, видела во сне огонь. Огонь был повсюду, она сама стояла окруженная пламенем, но ничего не чувствовала. Алла по опыту знала, что ее сны пустыми не бывают и должно случиться что-то очень страшное. Так и произошло. Папы больше нет… Она уже не плакала, просто неподвижно лежала на кровати с резной спинкой в комнате своей мечты с белой мебелью и отрешенно смотрела в потолок.

Раиса одна полетела в Москву, чтобы увидеть, как в землю опускают полированный ореховый ящик с золой – все, что осталось от ее сына Тимура. Жизнь, наверняка, окончательно померкла бы для старой женщины, потерявшей всех родных сердцу людей, если бы не девочка, маленьким зверьком свернувшаяся на кровати и оплакивающая своего отца, как и прежнюю беззаботную жизнь, как свое навсегда ушедшее в страну воспоминаний детство. Раиса понимала, что ближе, чем она, у Аллы никого нет и если она последние крохи своей жизни не потратит на то, чтобы поставить на ноги эту чудесную девочку, та просто потеряется и пропадет в нашем враждебном мире.

Вернувшись домой, Раиса стала почти все время проводить с внучкой. Алла не переставала ее удивлять своими способностями. Речь шла не только о музыке, хотя здесь Раисе тоже было чему научить Аллу. Раиса увидела огромный потенциал паранормальных способностей девочки. Тимур в свое время был прав – Алла унаследовала от бабушки не только тягу к музыке, но и семейный дар Алиевых.

Раиса старалась научить Аллу тому, что знала сама. Она, например, учила ее распознавать энергию предметов. Как? Раиса клала разные камни: бирюзу, топаз, аквамарин, агат, гагат, аметист, оникс, сердолик, нефрит или змеевик в маленькие бумажные конвертики и просила Аллу, до того подержавшую каждый из камней на ладони, определить, в каком конверте что находится. Удивительно, но Алла почти не ошибалась. Еще Раиса научила внучку пользоваться маятником, как поисковиком на карте. Так делают все экстрасенсы, когда им нужно найти что-то или кого-то. Тут главное, правильно сконцентрировать внимание. Раиса научила Аллу гаданию на картах Таро. Попросив Аллу вытащить свою карту, она не удивилась, что девочка вытянула «Императрицу». Эта карта символизирует созидание, новую жизнь, свет, красоту и добро.

– Запомни, Алла, ты и есть императрица, всегда и во всем, но это не только власть над окружающими тебя душами, но и огромная ответственность, – сказала Раиса немного обескураженной девушке. – Ты должна нести людям только свет и добро. Ты это можешь делать не только через музыку, но и каждым днем своей жизни, своими поступками. Главное не стать перевернутой «Императрицей», которая все разрушает вокруг себя, сея раздоры и сомнения. Тогда Смерть станет твоей спутницей жизни и отнимет у тебя тех, кого ты любишь!

Раиса поведала Алле тайны заговоров на любовь, жизнь и смерть, но категорически запретила их использовать, если только речь не идет о спасении собственной жизни. Она подарила внучке почерневшую от времени серебряную цепочку с медальоном из черного гагата, сказав, что он принадлежал шести поколениям ведающих женщин их рода и является мощнейшим оберегом, отражающим, как зеркало, все зло, которое будет кем-либо направлено на его обладательницу.

– Береги эту вещицу и никогда с ней не расставайся, а она будет оберегать тебя от всех бед. И еще одна очень важная вещь! Наш семейный дар не предназначен для торговли. Ты же не станешь участвовать во всяких пошлых телешоу? – спросила Раиса, в упор глядя на Аллу спрятавшимися за катарактой бездонными черными глазами. – Это несовместимо с чувством достоинства, всегда присущим нашему древнему роду.

– Ну что ты, бабушка?! Я музыкант и ничем, кроме музыки, не хочу заниматься в жизни, – искренне ответила Алла.

– Верю! Ты мне нравишься. В тебе нет пустой и мертвой жажды власти над душами людей. Ты знаешь, чего хочешь и спокойно идешь к своей цели. Главное, никогда и никому не позволяй сбить себя со своего жизненного пути, иначе беда обрушится и на твою голову и на того, кто тебя обманул или предал, – произнесла пророческие слова Раиса. – Вообще, береги себя и свой дар, моя маленькая. Ты необыкновенное создание, посланное в наш мир, чтобы сделать его лучше. Направляй свой дар лишь на созидание. Разрушение порождает разрушение, а на руинах мало что может вырасти, кроме боли и страдания.

Алле на всю жизнь запомнились подобного рода беседы с бабушкой. За четыре года Раиса многому успела научить Аллу, но настало время расставаться. Алла сидела у постели умирающей бабушки, не выпуская ее руку из своей. Она задремала в кресле и ей приснилось, что она находится в центре какого-то золотого шара, вокруг яркий слепящий свет, который постепенно рассеивался, но не растворялся снаружи, а словно уходил в нее саму, всасывался ею через каждую клеточку, через поры кожи. Встрепенувшись, Алла проснулась и поняла, что бабушки больше нет. Она так и умерла, не выпуская руки единственного родного существа оставшегося у нее на земле. Раиса воссоединилась с сыном ровно через четыре года после его смерти, день в день, – двадцатого сентября 2002 года.

К этому времени Алла успела окончить музыкальное училище и поступила в консерваторию. Похоронив бабушку, она осталась совершенно одна в прекрасном двухэтажном коттедже из красного кирпича, материализовавшимся из снов и построенном на «грязные» деньги ее отца. Вот только много ли счастья принесут, пусть даже самые комфортные стены, если человек в них совершенно одинок?!

После смерти отца Алла обнаружила, что очень даже богата. Оказывается, отец положил в банк на ее имя двести тысяч долларов, распоряжаться которыми она получила возможность, естественно, лишь достигнув совершеннолетия. Кроме того, на счете бабушки Раи тоже имелась приличная сумма денег. Да с такими деньжищами Алла могла бы до конца дней не работать, но жить припеваючи. Так бы подумал кто угодно, но только не честолюбивая Аллочка. Она грезила музыкой и мировой славой, мечтая, для начала, играть в каком-нибудь знаменитом московском или петербургском оркестре. Алла не хотела в жизни довольствоваться крохами кем-то подаренного счастья и достатка, ей нужно было все свое, добытое собственными силами, хотя она и догадывалась, что за настоящим успехом стоит каторжный труд, а ее музыкальные инструменты ни раз будут окроплены кровью, потом и слезами.

К двадцати годам Алла научилась жить самостоятельно и ни от кого не зависеть. Она училась в консерватории, вызывая одобрение самых строгих педагогов своим усердием и терпением, да и в отсутствии таланта ее никак нельзя было обвинить. Алла много трудилась, совершенствуя технику игры на виолончели, в своих дерзких мечтах видя себя играющей в лучших оркестрах мира. После занятий в консерватории она возвращалась в свой звенящий пустотой дом. Прибираться в доме и заботиться о саде ей помогала пожилая супружеская пара, работавшая прежде на Раису, но, с детства не избалованная роскошью Алла многое по дому делала и сама. Казалось, что за год жизни без бабушки она повзрослела на целую жизнь, из дерзкой девочки превратившись в ответственную, взрослую девушку, слишком резкую и прямолинейную, чтобы обзавестись настоящими друзьями, а блестящие стразами суетящиеся вокруг люди были ей неинетересны и вызывали лишь раздражение.

Существовала еще одна вещь, которая ужасно раздражала Аллу. Ей со всех сторон назойливо твердили: «Тебе пора выходить замуж! Нечего такой красавице в девках сидеть!»

– Ну, какое ваше дело? – злилась Алла, которая с юности не испытывала недостатка мужского внимания, но она ни к кому из парней не чувствовала ничего, даже отдаленно напоминающего любовь. – Я что ли виновата, что мне никто не нравится?!

Алла не перестала мечтать о любви, но встречавшиеся ей мужчины проходили мимо ее сердца, в лучшем случае становясь средней руки друзьями. Двадцатиоднолетняя красавица с приданным в виде прекрасного дома и, как можно было догадаться по ее виду и машине, приличным счетом в банке, была бы желанной невестой для многих, но Алла не спешила связывать себя какими-либо обязательствами, кроме любви, а вот ее-то как раз и не было. Аллу, в принципе, устраивало все, как есть, да и учеба поглощала слишком много времени, чтобы всерьез задумываться о личной жизни.

Казалось бы спокойную, размеренную жизнь Аллы вновь ждало трагическое потрясение. Убили ее отчима Володю. Трудно представить себе более мирного человека, чем пианист Владимир Чинцов. Он музыкант и, кроме игры на фортепиано, любимой жены и дочек, его мало что интересовало. В тот вечер Володя, как обычно, пошел на работу в ресторан, но назад больше не вернулся. Пьяная драка с поножовщиной среди посетителей не редкость, особенно если речь идет о конце 90-х – начале нулевых. Владимир зачем-то бросился разнимать дерущихся. В итоге, Володя скончался до приезда скорой от ножевого удара в сердце. Ну, есть же старая народна мудрость: «Двое дерутся, третий не лезь!»

Алла знала, что маме сейчас, как никогда, нужна ее поддержка. Лариса была в шоке. Пять лет назад убили ее Тимура, а теперь и Володю. Она находилась в таком отчаянии, когда приехала к ней Алла, даже не встала с дивана, чтобы поприветствовать дочь, которую не видела больше года. Подросшие сестры кинулись Алле на шею, рассказывая такие ужасы, что у нее волосы вставали дыбом. Девочки сказали, что мама надолго запиралась в ванной и плакала, а еще они, подглядывая в замочную скважину, видели, что она держит в руках острую папину бритву, целясь ею то в собственное горло, то водя ею поверх запястий. У Аллы по спине побежал ледяной ветерок, когда одиннадцатилетняя Маша втихаря шепнула ей:

– Я боюсь за маму! Аллочка, она хочет сделать что-то страшное…

– Думаю, мама всерьез подумывает вскрыть себе вены… Но она чего-то боится! Ей что-то мешает, что-то ее сдерживает, это уже хорошо! Наверное, дети, вот она пока этого и не сделала, – с ужасом подумала Алла, попытавшись успокоить сестер, сказав, что им все показалось и бояться абсолютно нечего.

Она решила, что маме, как и сестрам, не помешает смена обстановки. Алла забронировала два двухместных номера в отеле все в той же всеми любимой Евпатории и, хотела того мама или нет, собрала ее вещи и настояла на немедленном выезде из Москвы. Оказавшейся снова в Евпатории Алле на какой-то миг показалось, что тут за пять лет ничего не изменилось. Пышная тропическая природа, все так-же греет солнце и по-прежнему прекрасное, волнующее море, но теперь вместо любимого папы Аллу сопровождали ее овдовевшая, отчаявшаяся мама и растерянные сестры. Папа, бабушка Рая, Володя – все остались в прошлом, всех их смыло в океан времени, словно морскую пену, растаявшую среди его беспокойных волн, а в будущем-то что? Наверное, жизнь. Возможно, любовь. Желательно, чтобы пришел профессиональный успех, как музыканта. По крайней мере, все для этого у Аллы имелось. А что еще нужно? Как говорил папа, не упустить в жизни тот самый шанс, который дается лишь раз в жизни.