Читать книгу Подари мне ракушку каури. Рассказы и миниатюры - Мила Суркова - Страница 6

Я готовились к заключительному концерту в музыкальной школе. Было совсем темно, когда репетиция закончилась. Уложив скрипку в футляр, пошла на второй этаж. Музыка звучала из-за каждой двери.

Обычно Петя ждет меня, и мы идем домой вместе. Заглянула в его кабинет и увидела… Нет, не Петю, а моего Музыканта. С первого взгляда, с первого звука я поняла: это Он.

Золотистый саксофон в его руках дышал и разговаривал со мной – так мне казалось. Или это сердце мое задрожало и попыталось выскочить? Темные кудрявые волосы подрагивали на плечах, когда он немного наклонялся вперед, вытягивая тонкую мягкую мелодию. Звучал «Лебедь» Сен-Санса, а моя душа, покинув меня, обнималась с нежными звуками, сливалась с ними в неудержимом счастье. Это было счастье узнавания любви, которая приносит в душу хрустальное сияние и нежное звучание.

Это сияла моя безусловная любовь к тебе, мой Музыкант. Ты слился с музыкой, и я любила тебя, словно знала вечность.

Петька, прижимающий к груди свой альт-саксофон, тоже завороженно смотрел на учителя.

Я отпрянула от двери, приложила руки к щекам, чтобы унять жар. Стихли последние хрупкие звуки, но измененное пространство продолжало нести их на едва уловимых волнах.

– Лера, что ты сегодня молчишь? Такая загадочная…

– Нет, Петя, просто волнуюсь перед концертом.

– Так он будет только через месяц.

И Петя стал восторгаться своим новым преподавателем:

– Представляешь, ему всего двадцать один, а он уже известный музыкант.

– А почему он тогда в нашей школе преподает?

– Так его пригласили для меня временно, мой-то учитель уехал в Москву.

…На концерте я увидела моего Музыканта в первом ряду и поняла, что не смогу играть и даже на сцену не выйду. Всё, ухожу. Тем более решено, что продолжать музыкальное образование не буду, стану журналисткой.

Но я вышла. И смогла взглянуть на него. Мой Музыкант улыбнулся мне (только мне!) мягко и ободряюще. И эйфория захватила меня.

Я играла только для тебя, мой Музыкант.

Он стал приходить ко мне в чудных снах – невероятно красивый в отрешенности от обычной жизни и в слиянии с музыкой. Я становилась саксофоном в его руках, чувствовала прикосновение его теплых пальцев.

Джаз вошел в мою жизнь. Я не брала в руки скрипку: это как жить с нелюбимым. И первая моя статья, опубликованная в студенческом журнале, была об истории джаза. Портрет Кенни Джи стоял на моем столике – он внешне похож на моего Музыканта.

Я училась в институте, а в свободное время с подругой Мариной ходила почти на все джазовые концерты в нашем городе. Но моего Музыканта не было. Играли другие. А я представляла только его. Это в его руках саксофон, самый мужественный инструмент и при этом еще и чувственный, говорил мне о любви. Это его музыку я слушала и летела за ней туда, где звучала интонация непроявленного чувства.

И всё-таки я дождалась.

– Сегодня его концерт, – сказала Марина.

– Я не пойду.

– Лера, мы идем слушать музыку, не так ли?

Его пальцы нежно касались саксофона и тонко извлекали изящные мелодии. Блеснуло обручальное кольцо.

Я знала его лицо, как партитуру. Понимала каждое изменение выражения глаз, поворота или наклона головы. Я чувствовала его всего – внутреннее, скрытое, берегла его душу, страдала, когда она металась. Я отводила взгляд, чтобы не нарушить интимность его чувств. Но вот душа Музыканта успокоилась, наполнилась светом и устремилась ко мне. Теперь я смотрю в его глаза, но он меня не видит и не чувствует.

«Ты во мне звучишь музыкой!» – хотелось мне закричать. Но я молчу. И только сжимаю пальцы до посинения.

И тогда Мой музыкант посмотрел на меня. Его улыбка обжигает, и в зеленых глазах я вижу иной мир. Это любовь. Музыка не может не вызывать любви. Она ее бережно несет, как росинку на ладони, боясь уронить…

Я не пропускала его выступления.

– Лерочка, давай познакомлю. Он свободен. Уже три года.

– Нет, Марина. Поздно.

…Мы с Мариной заинтересовались анонсом концерта, где сочетались джаз и классика. Решили взять с собой дочерей – девочки заканчивали музыкальную школу.

«Вивальди прозвучит в легком романтическом джазовом стиле. При этом не изменен авторский текст», – цитирует Марина анонс концерта.

Я в восторге. Рояль сменяет саксофон и наоборот, а мощное и богатое звучание органа напоминает симфонический оркестр.

И тут объявляют: «Премьера произведения. «Невоплощённая любовь». Автор…» Меня обдает огнем. Это он, мой Музыкант.

Его саксофон страдал от одиночества, стонал от отчаяния, плакал о потерянном. Напряжение росло, и пространство не могло его выдержать, задрожало в момент катарсиса. Потом саксофон задышал спокойнее и нежно заговорил о красоте и хрупкости любви. Чистый хрустальный звук, как весенняя капель, возрождал надежды.

Мой Музыкант играл для меня…