Читать книгу Боевая практика книгоходцев - Милена Завойчинская - Страница 5

Карел заслушался. Сидел, подперев рукой щеку, и к концу даже начал тихонько подпевать, стараясь своим басом не заглушить мой негромкий, в общем-то, голос. А к завершению выступления припев подхватили еще несколько голосов, но уже девичьих:

– Сирена, Сирена, Сирена, я – море, и волны, и пена…

Я сделала вид, будто ничего не слышала, и Карелу подмигнула, чтобы не выдал себя.

– Ну вот, как-то так, – сказала, закончив, и неторопливо поворошила ветки в костре. – Это песня из моего мира.

– Красиво, – поддержал мою игру напарник. – А у нас совсем нет песен про русалок и сирен. Точнее, может, где-то и есть в приморских краях, но я там никогда не бывал. Впервые на море и сразу влюбился в него.

От воды донесся тихий всплеск, но выдавать себя иным образом гостьи не торопились.

– Может, еще споешь? – как ни в чем не бывало задал вопрос Карел.

– А я больше не знаю. Но могу поведать сказку о русалочке, хочешь?

– Спрашиваешь! Разумеется, хочу!

Я снова прокашлялась и сделала вид, словно задумалась, вспоминая сюжет. От воды донеслось нетерпеливое побулькивание. Едва заметно улыбнувшись, я начала довольно громко (чтобы гостьи тоже хорошо слышали) рассказывать всем на Земле известную сказку о юной русалочке, влюбившейся в человеческого принца[2].

– …бросилась с корабля в море и почувствовала, как тело ее расплывается пеной, – продекламировала я, и от воды донеслись всхлипывания и тихие рыдания.

Карела тоже пробрала сентиментальная история. Он часто моргал и крепко сжимал руки в кулаки. Я обвела рассеянным взглядом погрузившийся в темноту пляж, держа театральную паузу.

– А дальше? – не выдержала одна из гостий.

– Неужели это всё? Она погибла, да? Насовсем? – поддержала ее другая, безостановочно всхлипывающая девушка.

– Это так печа-а‑а‑ально-о, – зарыдала третья.

– Кир, и правда, неужели Русалочка так и осталась навсегда морской пеной? – поддержал их Карел.

– Нет, – помотала я головой. – А дальше было вот что. Над морем поднялось солнце…

Когда закончилось повествование, девушки уже, не скрываясь, рыдали навзрыд, Карел печально смотрел в огонь, а я размышляла, что же еще такого устроить.

– Ведьмочка, – всхлипнув и шумно высморкавшись, позвала меня одна из гостий. – А ты еще сказки знаешь?

– Конечно, знаю! Я же библиотекарь! – фыркнула я. – Но не о русалках. Другие.

– А они про любовь? – заинтересовалась вторая невидимая пока собеседница.

– Можно и про любовь. Рассказать?

– Да! Конечно! Непременно! – хором, перебивая друг друга, закричали хозяйки территории. А потом задали вопрос: – Можно мы к вам подойдем?

– Это как?! – опешила я.

– Мы умеем превращать хвосты в ножки, но только ночью, – кокетливо ответили мне. – Даем слово, что не причиним вам вреда, если вы первыми на нас не нападете. Вы хорошие, в зачарованный грот не лазили и ничего не испортили на нашем острове.

Я вопросительно посмотрела на Карела, вроде как отдавая решение ему.

– Ладно, подходите. – Напарник встал и галантно поклонился в сторону выходящих из воды девичьих фигурок.

Русалок оказалось пятеро. Все, как одна, фигуристые и красивые, с волосами синих и зеленых оттенков. Собственно, волосы и являлись их одеждой, так как барышни были обнаженными. Карел демонстрировал багряный цвет лица (даже при свете костра было заметно) и отводил взгляд, стараясь не смотреть на них. Но девушек его смущение ничуть не волновало. Зато отсутствие одежды на русалках компенсировало совершенно невероятное количество украшений из жемчуга. Множество браслетов, тяжелые серьги в золотой оправе, ожерелья… Как они не сгибались-то под такой тяжестью? Я бы точно не смогла на себе столько ювелирки таскать!

– Можно мы переступим ваш защитный круг? – вежливо спросила одна из гостий, роскошная синеволосая красотка.

– Можно, – после секундной заминки ответила я. – Со своей стороны также обещаем, что не нападем на вас, если вы первыми не атакуете нас.

Русалки заулыбались, переступили защитную линию и, подойдя вплотную к костру, опустились на песок. Расправили на груди гроздья жемчужных ожерелий, посмеиваясь над Карелом, частично прикрылись волосами и жадно уставились на меня. Я же рассматривала их.

– Ведьмочка, – обратилась ко мне та же гостья (похоже, она у них старшая), – ты обещала еще сказку.

– А, да… – отмерла я. – Только сначала вопрос: а почему вы к нам раньше не вышли?

– Мы наблюдали, – без тени улыбки ответила она. – Сначала думали, что вы влюбленные. Все же такая пара, ведьма и маг – это… интересно. Потом поняли, что вы не собираетесь… ну… ничего не собираетесь делать. Стали ждать, что вы предпримете. Вы почему в грот не полезли?

– А надо было? – удивленно подняла я брови. – Нас предупредили, что он у вас какой-то особенный. Мы же гости на вашем острове. Неприлично лазить по потайным помещениям дома, даже если хозяева не показывают своего присутствия. Это все равно что чужие письма читать.

– Вот именно, – поддакнул слегка отошедший от смущения напарник. – Мало ли, вдруг у вас там сокровищница. А мы не воры. Мы студенты Высшей Школы Библиотекарей! Практиканты!

Что самое странное, ни у меня, ни у Карела и правда мысли не возникло лезть в грот. Вот даже не знаю почему. Мы делали все, что угодно, но больше и близко не подходили ко входу в заповедное место русалок, кроме того раза, когда осматривали остров в первый день.

– Ой, какие хорошенькие практиканты! – загалдели четыре девушки.

Их старшая долго задумчиво смотрела сначала на меня, потом на Карела, после чего произнесла:

– Вы не врете. Удивительно… Как вас зовут?

– Я – Кира. Он – Карел. А вас?

– Мое имя – Лидия.

Остальных девушек звали Стелла, Марина, Селина и Лаура.

– Ну что, сказку? – предложила я, когда все представились. – История об одной милой девушке. Мать ее умерла, и спустя время отец женился на другой женщине, у которой было две взрослые дочери. Свою падчерицу злая мачеха заставляла много работать по дому…

Затем была «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях», потом «Снегурочка». Когда я произнесла слова о том, что Снегурочка растаяла, русалки уже рыдали в голос. Ну очень впечатлительные особы!

– Я даже не думал, что ты знаешь столько сказок, – произнес Карел и украдкой потер глаза.

– Всегда любила читать, – хихикнула я.

– Что-то я так расчувствовалась, что даже проголодалась, – со смущенной улыбкой сказала Лидия.

– Мы сейчас! – вскочили Селина и Марина и побежали к воде. – Кира, ты только без нас ничего не рассказывай! Мы быстро-о‑о! – крикнули, уже ныряя.

– Да я как-то уже устала говорить, – смущенно пожала я плечами, глянув на Лидию.

Она пристально смотрела на меня, и уж не знаю, какие мысли бродили в ее хорошенькой головке, но вид у девушки был миролюбивый. Пока мы с Лидией разглядывали друг друга, Стелла и Лаура придвинулись вплотную к Карелу и начали что-то нашептывать ему с двух сторон.

– Они его не обидят? – шепотом спросила я Лидию. – Учтите, он мой друг. Я за него… В общем, я за него!

– Не обидят, – тонко улыбнулась синеволосая девушка и покосилась на своих компаньонок и не знающего куда деваться Карела. – Он ведь еще не знал любви женщины. Девушки могут доставить ему наслаждение и многому научить. Он им очень понравился, с самого начала, когда вы только приехали сюда. Лучшие подруги, а чуть не переругались, кто именно будет его отбивать у тебя и соблазнять. Еле договорились. Разрешаешь? – последний вопрос сопровождался пристальным взглядом мне в глаза.

– Только если он сам не против!

В этот момент вернулись Селина и Марина, вывалили на наш импровизированный стол из небольшой сети целую гору устриц и огромных креветок и присели на песок.

– Карел, Карел! – затормошили моего напарника Стелла и Лаура. – Девушки принесли устриц. Попробуй, это очень вкусно!

Потом я, хихикая, наблюдала, как девушки кормили бедную жертву их чар устрицами. Мне сырые моллюски доверия не внушали и аппетита не вызывали. А вот креветки, к тому же такие огромные, это да-а‑а! Я их поджаривала над огнем на прутиках и с удовольствием ела.

Уж не знаю, как Стелле и Лауре удалось окрутить Карела и заморочить ему голову, но спустя некоторое время эта троица поднялась с песка.

– Кира, я… Можно я… – заикаясь и стараясь не смотреть мне в глаза, начал мямлить напарник.

– Идите уже, только отвлекаете, – фыркнула я и махнула рукой, прогоняя их.

Тесная компания удалилась, а Лидия снова привлекла мое внимание.

– У тебя очень красивые сережки, Кира. Бабочки… – Она мечтательно улыбнулась. – В море их нет, а когда мы ночью выходим на берег, они уже спят.

Я ждала продолжения, ведь неспроста она завела этот разговор.

– Кира, подари мне свои сережки.

– Лидия, понимаешь… У меня нет денег на другие, – развела я руками. Не, ну а чего? Сама вся в драгоценностях, а у меня хочет забрать единственное украшение (если не считать подаренного Иваром кулона). – Я ведь студентка, а на стипендию не разгуляешься.

– Меняемся? – правильно поняла мой намек русалка и покачала пальчиком свои серьги: большущие грушевидные жемчужины нежного серебристого оттенка, свисающие с золотого крепления.

– А не жалко? – хмыкнула я. – Твои стоят намного дороже.

– Да в море жемчуга сколько угодно, – отмахнулась она. – А вот ба-а‑абочки…

Я не стала ломаться. Молча сняла вожделенных «ба-а‑абочек», положила на стол и провела над ними рукой, омывая магией. Лидия повторила мои действия со своими украшениями. После чего мы, заговорщически улыбаясь друг другу, вдели полученные на обмен серьги в уши.

– А мы? – обиженно протянула Марина. – Мы тоже хотим что-нибудь. Кира, давай меняться браслетами? Смотри, сколько их у тебя! И все такие красивые, яркие! Ну пожалуйста!

– Это вообще-то обереги, а не обычные браслеты, – обиделась я за свои фенечки. – Ручная работа, между прочим! Я сама плела и заговаривала!

И ночь перестала быть томной. Мы, как сороки, менялись украшениями. Нахваливали «свое» и выбирали самое приглянувшееся из предложенного. В итоге я получила от Лидии кулон с такой же серебристой грушевидной жемчужиной в комплект к серьгам и связку ожерелий из обычного крупного белого жемчуга. А Селина и Марина вручили мне браслеты, колечко и еще одни сережки, более скромные. Я честно пыталась объяснить, что мои фенечки столько не стоят, но русалки меня уверили, что для них жемчуг – это тоже не самый дорогой товар и в море его сколько угодно. Логично, в общем-то.

Когда мы нацепили все полученное в процессе обмена друг с другом (я при этом чувствовала себя ужасно глупо, никогда жемчуг не носила, да еще в таком количестве), то повисла пауза, заполненная довольными улыбками и любованием полученными цацками. Девчонки – это девчонки, и не важно, ноги у них или хвосты и живут они на суше или в воде.

– А хотите я вам погадаю? Только сегодня и только сейчас… – голосом ярмарочного зазывалы, дурачась, тихонько провыла я, зажимая в ладошке вторую пару сережек.

Карты у меня были с собой в сумке. Не то чтобы я любила гадать, но выучила это хорошо на уроках спиритизма и изредка делала расклад на ближайшее будущее.

Рассвет застал нас склонившимися над картами, разложенными на одеяле. Я успела погадать всем трем девушкам, и они остались очень довольными. Вдруг первые солнечные лучи брызнули в небо из-за горизонта, и русалки подскочили.

– Кира, мы придем завтра, как стемнеет! – крикнули они уже на бегу и прыгнули в воду.

– Кира, жди! Завтра еще поговорим! – донесся голос Лидии.

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут мимо меня с визгом пробежали Стелла и Лаура, с разгону влетели в воду и скрылись в волнах. А следом за ними приплелся покачивающийся от усталости Карел с опухшими от поцелуев губами и осоловевшими, поглупевшими глазами. Мы постояли, глядя на восходящее солнце, раскрашивающее море в золотые оттенки.

– Пойдем спать, герой-любовник, – зевнула я. – Ты, конечно, кру-у‑ут! Не ожидала!

– Кира-а‑а! – укоризненно пробасил он.

– Понравилось хоть? – ничуть не смутилась я.

Он интригующе улыбнулся, подхватил одеяло, мой котелок, так и не пригодившиеся травы и побрел к нашему лагерю.

Весь день мы отсыпались, выныривая из дремы, только чтобы поесть, охладиться в море, и сразу же вновь проваливались в сон.

А вечером, как только солнце село, снова пришли вчерашние русалки. Стелла и Лаура сразу же бросились целовать, обнимать и тискать Карела. Он краснел, отводил от меня взгляд, но… его опять напичкали устрицами и креветками и утащили, а мы остались вчерашним составом у костра.

– Стелла и Лаура счастливы, – улыбаясь, произнесла Лидия. – Они будут очень скучать по мальчику, когда вы уйдете. Я правильно понимаю, этот мир вам неродной?

– Да. Мы прибыли сюда всего на месяц. Наш руководитель живет в Лериграссе, а нас сюда отправил за ингредиентами для зелий. Мы уже почти все собрали.

– А что не смогли найти? – спросила Селина.

Я сморщила нос… Говорить о чешуе этим милым русалочкам было неловко. Я‑то ожидала увидеть вредных и противных стерв, собиралась их как-то задурить, чтобы получить чешую с их хвостов. А они оказались такими славными, что у меня язык не поворачивался. Да и хвостов у них не имелось, к нам они выходили в человеческом облике.

– Чешую? – понятливо хмыкнула Лидия.

Я покаянно кивнула и озвучила свои мысли.

– Так мы и есть стервы с теми, с кем по-другому никак, – ничуть не обиделась девушка. – На нашем месте любая женщина любой расы озверела бы и стала вести себя так, чтобы неповадно было в следующий раз приплывать в чужой дом, гадить там и пытаться обворовать.

– Серьезно? – Я присмотрелась к ним. – А часто к вам… Ну, моряки всякие…

– Случается. Но одно отребье лезет. Думают найти тут дармовую любовь, считают нас морскими шлюхами, с которых можно еще и жемчуга или иных сокровищ получить. А приличных людей мы и не встречали почти, потому так рады вам.

– Точно, Кира! – поддакнула Марина. – Вы с Карелом очень милые!

– Спасибо, вы тоже, – рассмеялась я. – Ну, чем вас сегодня развлечь? Сказками или рассказать о том, как протекает жизнь у студентов Высшей Школы Библиотекарей?

На рассвете история повторилась. Девушки стремглав бросились к воде, как только сверкнули первые солнечные лучи. Стелла и Лаура снова мчались последними, а потом явился Карел. Вот же жеребец неутомимый…

Так прошло еще несколько ночей. В одну из них русалочки принесли мне раковину, наполненную чешуйками. Сказали, что это с прошлой линьки и я могу смело отдать часть научному руководителю, а остальные забрать себе для эликсиров и декоктов. Я болтала с ними, рассказывала и об учебе, и о своих проказах и глупостях, и о родном мире. Снова гадала им на картах. Вспоминала сказки. А ближе к рассвету последней, четвертой, ночи Лидия сказала:

– Кира, сегодня за вами придет шхуна. Море шепчет, что тот капитан, который привез вас сюда, собирается проверить, не съели ли мы вас. – Она хихикнула.

Мы дружно рассмеялись, переглядываясь, словно заговорщики. А Лидия продолжила:

– Я хочу сделать тебе на прощание два подарка. Один небольшой, держи! – Она вложила в мою руку одну сережку с большой графитово‑серой вытянутой жемчужиной, почти такой же, как те, что красовались у меня в ушах. – Отдашь когда-нибудь тому парню, который тронет твое сердечко и заставит его биться чаще. Эту жемчужину вынули из той же раковины, в которой родились и твои серебристые… А второй подарок – магический. Как рассветет, иди в грот. Ты знаешь, где он.

– А Карел? – спросила я, резко посерьезнев.

– Нет, ему туда нельзя. Он мужчина, погибнет, если войдет и хлебнет первозданной силы. А тебе можно, ты женщина, сильная ведьма и не менее сильный маг. Ты сможешь принять мой дар. К тому же Стелла и Лаура одарят его всем, чем смогут. Они очарованы твоим другом, все уши нам прожужжали о том, какой он замечательный.

Кивнув, я приготовилась слушать указания. Когда пришло время прощаться, обнялась со всеми девушками по очереди. Пожелала им счастья и даже нашептала заговоры на удачу и любовь. Лидия тоже крепко обняла меня. От волос морских жительниц пахло солью и водорослями, а их кожа была прохладной и упругой. Интересно, русалки холоднокровные, как рыбы? Никогда не задумывалась над этим…

Хозяйки острова покинули нас, Карел как сомнамбула доплелся до лагеря и упал на одеяло. Укатали его эти неугомонные любвеобильные девицы, судя по всему. Я присела рядом, осмотрела появившиеся на нем украшения: серьга с крупной жемчужиной и золотой грубый браслет, разумеется, тоже с тремя неровными большими перлами. Вот уж и правда, проблем с добычей морских сокровищ русалки не испытывают. Странно, вроде у Карела ухо не было проколото. Когда успели-то в темноте?

Похоже, крепко он русалочек зацепил. Вот же сердцеед какой оказался. А ведь в начале года был закомплексованным тихоней. Причем совершенно неоправданно: на лицо он очень симпатичный, и фигура у него хорошая и ладная, только что рост невысокий. А уж голова так вообще золотая! Дай-то бог, чтобы Стелле и Лауре удалось завершить начатое мной и окончательно привести самооценку Карела в нормальное состояние. Классный ведь парень, умница, каких поискать, а девчонок чурался, считая себя непривлекательным. И хотя я не сторонница столь… вольных любовных треугольников и меня ощутимо коробило от такой распущенности, но за одно то, что морские жительницы сделали моего напарника счастливым, закрывала глаза и молчала, не высказывая своего неодобрения и не подшучивая над ним. В конце концов, русалки, они не люди, а наполовину рыбы. У них какая-то иная мораль. А выдрать Карелу волосы и прочистить мозг, если он вздумает повторить подобное позднее с обычными девушками, я всегда успею.

Я потормошила друга за плечо:

– Карел, я иду в грот. Мне Лидия дала разрешение. Тебе туда нельзя! – поспешила предупредить, так как он встрепенулся. – Она сказала, что любой мужчина погибнет, если войдет. А я иду по ее наказу. Не смей лезть за мной, слышишь?!

– Ну, во‑о‑от, – разочарованно прогудел он.

– Я скоро вернусь, замкни защитный круг и спи.