Читать книгу Другая сторона - Милослав Князев - Страница 9

И мы пошли. Разумеется, не буквально сразу, а подготовившись, отдохнув и даже в озерце у водопада искупавшись, но пошли. Я, конечно, ни разу не эльф (наличие ушастых жен и слегка остроухих детей не в счет), но очень тщательно высаженный перворожденными лесопарк смогу отличить, в каком бы запущенном состоянии тот ни пребывал. Услышав такие мои умозаключения по поводу окружающих нас деревьев, древняя усмехнулась.

– И что тут смешного? – не понял я. – Или думаешь, не отличу?

– Не нужно распространять теперешние глупые стереотипы на мои времена, – пояснила она. – Еще неизвестно, кто тут на самом деле поработал. Совсем не исключено, что покинутые нами пещеры разрабатывал эльф, а этот участок парка – лесной дизайнер из гномов.

И ведь капитан ничуть не шутила. В ее время действительно такое могло быть. Да, жаль, сейчас среди нас нет правильных, в смысле нормальных, эльфов. Что-то мне подсказывает, Сим Ралиэль таких откровений в своей газете печатать не станет. Особенно теперь, когда объявил себя потомком истинных эльфов. А даже если я, секретный соучредитель его газеты, прикажу и он издаст слово в слово, то вряд ли остроухие ему поверят. Как, впрочем, и гномы. Забавно, но меньше всего его листку верят именно тогда, когда он печатает правду.

А вообще эльфийский ли, гномий ли дизайнерский парк, выращенный в виде дикого леса и одичавший на самом деле за прошедшие тысячелетия без присмотра, не суть важно, все равно куда более проходим, чем, допустим, настоящие джунгли или тайга. Во всяком случае, мы тут двигались если и медленней, чем обычно, то точно ненамного.

За неделю пути не попалось никаких признаков, что эти места посещаются хоть кем-нибудь из разумных. Понятно, что лично я эльфийские следы различу исключительно в том единственном случае, если ушастые охотники сами почему-то захотят их показать.

Рыжая эльфийка, хоть и не лесная жительница, при желании способна быть следопытом получше современных эльфов. Но это в обычных условиях, когда можно активно использовать сканер и различать любые остатки аур на предметах, а сейчас, пожалуй, похуже, чем я, справится с такой задачей.

Зато мелкие, неожиданно для меня, в этом деле оказались на высоте. И поскольку они утверждают, будто в этих дебрях никого из разумных нет и не бывает, я им верю. Да и дракоша, чье чутье пострадало меньше всего, подтверждал версию своих друзей.

Идти предстояло немало. И далеко. Ведь размер этой полости вполне позволяет засунуть сюда пару небольших европейских государств. Германию и Францию, например. Есть те, кто не считает их небольшими? А если подумать? В этом мире таких точно нет, могу спорить на что угодно. Да и на Земле наверняка тоже немного. Разве что самые необразованные, которые никаких карт, кроме игральных, в жизни не видели. Ведь все, что меньше России, – маленькое. Аксиома! А уж если сравнивать с ее совсем крохотной европейской частью, то подавно.

Но я отвлекся. И, похоже, пропустил что-то важное. Иначе с какой стати мелкие не забегают далеко вперед, как это бывает обычно, а плетутся, опустив головы, иногда виновато переглядываясь? И о чем шел разговор, когда я неизвестно с какой стати решил перевести размеры подлунной полости в земные мерки? Ведь давно уже привык к местным, и вдруг…

Вроде до этого говорили о том, что в этих местах давно не ступала ничья нога. Потом кто-то высказал предположение, мол, скорее всего, тут вообще никто не живет. В смысле, из разумных. А лес и прочее – самоподдерживающаяся экосистема. Древняя еще выдвинула гипотезу, что тут вся не по делу используемая магия как раз и изымается каким-то сверхсложным плетением, дабы потом пустить любую крупицу силы на поддержание этого баланса.

И как раз в тот момент мелкие и приуныли. Предположил бы, что переживают из-за потерянных приключений, к которым заранее успели приготовиться. Наверняка ведь уже себе кучу всего нафантазировали, и вдруг приходит добрая тетя Ли и объявляет, мол, кина не будет, пора спать. Похоже на правду, если бы не чувство вины. Оно точно в такую теорию не вписывается.

– Итак, ушастики, признавайтесь! – бросил я пробный шар.

А что? Ведь не сказал «признавайтесь, что еще натворили». Вопрос можно трактовать и как «признавайтесь, почему такие грустные?». Любой именно так и подумает, особенно если ни в чем не виноват.

– Мы не виноваты! – тут же заявил Иваниил.

– Честно! – поддержала брата Мариэль. – С самого начала хотели все рассказать.

– Но как-то само получилось.

– Думали, ничего важного.

– В чем не виноваты? Что хотели? Что само получилось? Что не важно? – начал спрашивать я.

Мелким актерам не прошло даром ученичество у менестреля. Хотя они у меня наверняка и от природы талантливые. Сейчас выглядели именно мелкими. Лет по двенадцать, не больше. Умудрились удерживать на лицах и виноватые, и абсолютно невинные выражения. Как было у кота в одном мультике. То есть во всем виноваты обстоятельства, но никак не они сами. Поэтому и наказывать хитроухих ни в коем случае нельзя, чего бы те ни натворили. Тем более что всего лишь не рассказали о картинке, увиденной на моргнувшем экране. Мало ли, вдруг просто показалось? При этом, ничуть не смущаясь, настаивали, что ничего не померещилось, а все было на самом деле.

Понятно, наказывать Ива и Мару я не собирался, но допросил с пристрастием. И не я один. Сын рассказать много не смог. Кроме самого факта, что экран вдруг заработал, сам рассмотреть ничего не успел. Дочка же конфисковала несколько листов из блокнота у Сима Ралиэля и нарисовала все, что увидела.

Мариэль унаследовала этот талант от своей мамы (Эль очень хорошо рисует), поэтому на бумаге получилось даже подробнее, чем смогла бы передать словами. Впрочем, при нужде, уверен, Ив справился бы не хуже (Лара тоже прекрасный художник, пусть и не очень любит это дело). Но ушастик уже не раз при мне гордо заявлял (когда обе мамы не слышали), что рисование – женское занятие, а он воин.

И вообще, это отсталость, с помощью фотоаппарата, дескать, картинки получаются быстрей и качественней. Ну-ну. Так и есть, однако с существенной поправкой: в роли принтера работают эльфийки. А без них – увы… не будет рисунка ни быстрее, ни качественнее. Сын это прекрасно знает, но все равно охотно уступил роль художника сестре.

Я с интересом посмотрел на получившийся рисунок… Эльфийку сжигают на костре. То ли казнь, то ли жертвоприношение. Рядом несколько фигур в балахонах и с капюшонами, скрывающими лица. С одинаковым успехом могут быть магами, жрецами, монахами или палачами. Ха! А ведь у меня священник и палач всегда ассоциировались друг с другом, просто никогда до этого не было случая выразить едва уловимые мысли.

Но я опять отвлекся. Объяснений увиденному Ивом с Марой могло быть немало, поэтому с выводами спешить не стоило. Вот когда познакомимся с местными жителями поближе, тогда все и узнаем. Другое дело, что теперь знакомиться будем очень осторожно.

Хотя с отсутствием выводов я поторопился. Кое-кто наплодил их весьма немало. Листки с картинками каким-то загадочным образом оказались снова в блокноте журналиста, и к каждому по нескольку страниц, исписанных экономным почерком.

Мелкие же, во всем признавшись, почувствовали облегчение и сразу умчались вперед по тропе. Первыми обзавелись транспортом тоже они. К сожалению, не только первыми, но пока единственными, остальным по-прежнему приходилось топать пешком. Сначала дети отсутствовали дольше, чем обычно. По этому поводу особо никто не беспокоился: как я был главным поджигателем костров (не тех, на которых казнят эльфиек!), так Ив с Марой основными охотниками.

В моем случае все просто. Стоило разбить первый же лагерь, как выяснилось, что никто не может добыть огонь. Ни с помощью личной магии, ни амулетами.

– Папа у нас умеет добывать трением! – сразу наябедничал сын. – Я тоже пробовал, но у меня не получилось.

– Добыть, конечно, можно и трением, – согласился я. – Если совсем делать нечего. Но магией в любом случае лучше.

– Но она не работает! – возмутилась дочь.

– У кого как, – усмехнулся я.

Потом достал магобластер, поднес его к самой кучке приготовленного хвороста и поджег появившимся огненным шариком, пока тот не сорвался со ствола.

– Так я, пожалуй, тоже смогу, только не амулетом, а пальцем, – задумчиво проговорила Ли.

– Суметь не трудно, трудно придумать, – гордо ответил ей.

С тех пор костер стал моей обязанностью, хотя один раз рыжая все же разожгла, как, впрочем, и обещала, пальцем. А охота в первый же вечер досталась мелким. И не только потому, что они были единственными обладателями луков. На самом деле во всей нашей компании, кроме моих детей, никто толком охотиться не умел. Имею в виду не развлечения ради, а так, чтобы каждый день гарантированно приносить добычу, которой хватит на всех.

Первой топот конских копыт расслышала Ли. Она хоть не лесная, а космическая, но все-таки эльфийка, и строение ушей никто не отменял, те у перворожденных не только длиной и остротой знамениты. Вторым был я. Предпринять уже ничего не успели, на поляну, где мы устроили привал, лихо выскочили два всадника.

Детей я узнал сразу. Сначала почему-то бросилось в глаза несоответствие цветов. Иваниил восседал на белом коне, а Мариэль на черном. И только потом понял, что это не кони вовсе, а единороги. И как такое украшение на лбу можно не заметить, причем в первую очередь? А я сумел. Гордюсь собой! Только совсем тихо, в смысле про себя, потому что никому об этом хвастаться не стал.

– Пап! – закричал сын. – Смотри, кого мы нашли!

– Дай им настоящие имена, – с ходу добавила дочь.

– Меня что, уже успели назначить придумывателем конских имен? – изобразил удивление я.

– Ага, – синхронно закивали мелкие.

– Так то конских, – не растерялся в ответ я. – При чем тут единороги? Эль, например, своему ослику сама имя дала. Назвала Счастливчиком, не отвлекая любимого мужа от важных государственных дел.

Однако меня быстро убедили в полной неправоте. Не забыв при этом напомнить, что ослика зовут вовсе не Счастливчик, а Красавчик, и вообще в те далекие времена светлая эльфийка Эледриэль еще не являлась моей женой, да и государственных дел быть не могло, за отсутствием государства.

– Но сейчас-то есть! – выкрутился я.

– Где? – удивился Ив.

– Не вижу, – демонстиративно оглядываясь по сторонам, заявила Мара.

– Это мелкоушастый заговор против бедного уставшего папы!

Мы еще немного подурачились, а потом мне все равно пришлось пообещать, что обязательно придумаю, причем не хуже, чем у маминых коней Ужаса и Мига. Дети всерьез вознамерились забрать единорогов домой. Причем возражать не имело смысла, как до этого в случае сначала с Ларой и ее Ужасом, а потом с Эль и Мигом. И хоть мои мелкие не чистокровные эльфы, в данном конкретном случае это не имело никакого значения. Коней, каких нет ни у кого другого, они себе нашли и теперь точно не упустят.

– И вообще единорог – символ княжества, – выдвинул неубиваемый, по его мнению, аргумент сын.

– Вот именно, единорог, а не единороги! На гербе у нас всего один. Кстати о гербах, вы пока не придумали, чего туда добавить?

– Зачем? – хором спросили мелкие.

– Кто из вас придумал щит, символизирующий не совсем законную княжескую жену? – в свою очередь, спросил я. – Теперь и для новой законной придумывать вам.

Вообще-то я и не собирался возражать (если что не так, пусть потом с мамами воюют, кони – это по их части). Только эти «символы» к самому князю, то есть ко мне, почему-то с самого начала стали плохо относиться. Не понравилось сравнение с осликом? Тогда так им и надо! Попадут к нам в долину, узнают, что тот самый ослик – третья морда в табуне. После Ужаса и Мига, разумеется.

Правда, есть еще Дрэйк, который себя самым главным после хозяина считает, но кони и все приравниваемые к ним на это не особо обращают внимание. Мол, мы в твои собачьи дела не лезем, и ты не суйся в наши. А есть еще некий ворон Саурон, сумевший каким-то невероятным образом проскочить с Земли за своей хозяйкой Анжей. Этот тоже себя самым главным считает и в доказательство собственной правоты может проехать на спине любого коня.

А вообще какие-то глупые единороги попались. Ведь если и дальше будут вести себя подобным образом, я им такие имена придумаю… Или, наоборот, слишком хитрые? Учуяли, что своих мелких гарантированно обижать не стану, и теперь точно не боятся.

Однако появление копытного транспорта не сделало наше передвижение быстрее. Тут все понятно: скорость всего отряда равна скорости самого медленного его члена, а Ив с Марой точно не были таковыми. С мобильностью немного иначе. Она в разных условиях может измеряться по-разному и нередко приравнивается к самому быстрому.

Всадников у нас было два, причем исключительно мои дети. И вовсе не потому, что мелкие никому не желали одалживать своих единорогов. Кони моих жен, Ужас и Миг, тоже не любят других наездников, кроме своих хозяек. Но если Эль или Лара просят, возят кого надо. Эти же, кроме мелких ушастиков, никого на своих спинах видеть категорически не желали. Может, на самом деле придумать подходящие имена, и тогда успокоятся? Правило действует с норовистыми эльфийскими лошадьми, наконец выбравшими себе хозяев. Но насколько это работает с единорогами?