Читать книгу Странная книга. Оранжевый том - Миони - Страница 3

Много раз я видела, как дюжина грандбустеров утром направлялась в сторону завода, а к вечеру они поднимались с центральной площади и разлетались в разных направлениях. Обычно с их помощью осуществляли перевозки партий у-маны по всем городам Единства. Я и представить не могла, что однажды окажусь внутри такого грандбустера, тем более в компании беглых рабочих завода. И вот, сидя на холодной железной скамье в окружении деревянных ящиков и людей в зеленых комбинезонах, я гадала о том, как скоро смогу вернуться домой.

За моей спиной раздался стук тяжелых шагов.

– Ну? Расскажешь, что ты делала на заводе? – сняв шлем, села напротив меня женщина с татуировкой волка.

Я смотрела на нее с опаской и недоверием, все-таки по ее лицу нельзя было сказать, что она самый доброжелательный человек.

– Меня зовут Шелла, и я из…

– Из изменников, – перебила я и отвернулась.

– Мы предпочитаем название «освободительное движение». Я вижу, что ты не лучшего о нас мнения, но пойми, мы сражаемся за вас.

– Все говорят, что вы террористы и что вы подрываете устои нашей страны ради своих личных целей.

Выражение лица моей собеседницы сильно изменилось.

– Ради своих личных целей? Ты сама видела, что происходит на этом заводе! Это тюрьма! В ней заключенные – это обыкновенные дети и взрослые. Их отрывают от семей, лишают работы и эксплуатируют, высасывают из них ультриниум и разливают по банкам. Много «батареек» ты видела в том цеху? Только один! Может, он и смог бы питать небольшой район, но никак не целый город! Вас обманывают, а вы даже и не хотите раскрыть глаза! – с надрывом и слезинками в глазах говорила моя собеседница. – Моего отца тоже направили на «Возрождение» в качестве помощника техника. Больше живым я его не видела.

После этих слов она, покачав головой, рассерженная, пошла в сторону кабины пилота.

Я почувствовала вину за сказанные слова, но все еще не могла смириться с ее рассказом. Все, что я знала тогда, было покрыто толстым слоем лжи и непонимания. Вздохнув, решила подойти к Шелле и извиниться. Двигаясь в сторону кабины, я увидела того паренька, «батарейку», сидящего около одного из ящиков. В руках у него был стеклянный шарик. Я подошла к нему.

– Ты ведь «батарейка»?

Он уставился на меня. В его левом желтом глазу было нечто необычное, словно в нем находилось золотистое космическое пространство, а небольшие светлые вкрапления напоминали звезды. Остальную часть лица скрывала металлическая маска. Несмотря на его внешность, в его взгляде я не чувствовала угрозы.

– Я Анна, а ты?

Он снял перчатку, и я увидела синюю руку с небольшими крючкообразными когтями. Он постучал указательным пальцем по маске в месте, где находится рот. Я расценила этот знак как то, что он не может говорить из-за этой штуки.

– Эта маска, она причиняет тебе боль? Ее можно снять? – в ответ он только пожал плечами. Мне все же хотелось разговорить его и узнать, правда ли то, что говорила мне Шелла и почему он не сдал меня гвардейцам.

Нашу странную беседу прервал резкий толчок. По громкой связи я услышала голос Шеллы.

– Так, ребята, похоже, подавители отказали, и Единство снова может отслеживать ошейники, у нас на хвосте два боевых корабля, советую держаться крепче.

Я зацепилась за ящик. Грандбустер начал наклоняться из стороны в сторону, наверное, чтобы избежать вражеских ударов. Через мгновение раздался еще толчок, и в корпусе образовалась большая брешь. Сидящие рядом с ней рабочие тут же вылетели, меня тоже стало засасывать. Я вцепилась в ремни, что удерживали ящик. Характерный треск доносился от креплений, и рывками трос начал рваться, ящик накренился, и я оказалась почти по ту сторону корабля. Ветер свистел в ушах так, что даже собственных криков было не слышно. Еще рывок, и в момент, когда ремень окончательно разорвался, меня схватила синяя рука. Я уцепилась за нее и старалась забраться обратно в корабль, но раздался громкий выстрел, и я оказалась в свободном полете с остатками фюзеляжа. Я размахивала руками, пыталась схватиться за воздух, но все было тщетно. В этот момент один из кусков разломанного ящика прилетел мне в голову, и я потеряла сознание.

Я оказалась в странном затуманенном месте, слышала голоса, видела образы. Передо мной пробежала маленькая девочка, чей смех эхом разносился повсюду. Вдруг туман окрасился в оранжевый цвет. Я увидела вдалеке женщину, посмотрев в мою сторону, она закричала:

– Беги, Анна, беги! – все вдруг исчезло.

Я открыла глаза. Солнечный свет ослепил меня. Голова просто раскалывалась. Я постаралась подняться, но резкая боль стрельнула у меня в подреберье. Видела я нечетко, но по запаху определила, что мне посчастливилось приземлиться в мусорный контейнер. Судя по всему, при падении я сломала пару ребер и вывихнула ногу. Немного придя в себя, я почувствовала, что лежу на чем-то мягком. Поводив рукой, я схватила что-то. В моей руке оказался тот самый стеклянный шарик. В этот момент я догадалась, что смягчило мое падение. Пытаясь подавить стоны боли, я откатилась в сторону.

На моем месте под мусором виднелся кусочек оранжевой ткани. Я стала рыть в том месте, и показалось тело, повернутое лицом в пол. Приложив пальцы к шее, старалась нащупать пульс. Слабая редкая пульсация дала мне понять, что «батарейка» еще жив. Я схватила его за плечо и попыталась перевернуть на бок, чтобы дать возможность дышать, но он оказался слишком тяжелым. В этот момент мое тело пронзила боль, в глазах потемнело, и я легла на спину.

– Почти закончили, – прозвучал чей-то голос.

– Да, сейчас тут проверю, и можно возвращаться, – сверху контейнера показалась голова.

– Эй! Давай сюда! – дальше тишина.

Я очнулась от резкого противного запаха.

– О! Кажется, она пришла в себя.

Я постаралась самостоятельно подняться.

– Тише! Тебе ходить рано еще!

Передо мной стоял парень с металлической рукой и ногой, а у костра рядом сидел еще один.

– Я Винс, а это Мик, его отец был лекарем, так что он подлатал тебя, как мог, но лучше без резких движений.

– Где… где я?

– Это стоки под северными окраинами столицы. Вам надо к настоящему лекарю, ты-то еще ничего, а вот твой друг, «батарейка», совсем плохой. Вон он.

Я повернула голову и увидела на низкой железной тележке своего знакомого.

– Еле вас сюда дотащили, «батарейка» просто неподъемный оказался.

– Слышь, Винс, если он помрет, может, сдадим его тело гвардейцам, глядишь, нам прилично заплатят, – сказал, улыбаясь, Мик.

Я, цепляясь за стену, кое-как поднялась, от злости меня покрыло пламя.

– Нет, этого я вам не позволю, он спас меня, и я не дам его продать.

– Эй, эй! Успокойся, это была просто его очередная тупая шутка, никто никого не сдаст.

– Тогда помогите ему! Ты лекарь, исцели его, сейчас же!

– Не могу, – перепуганно закричал Мик.

– Ты лжешь!

– Нет, это чистая правда! С этим парнем что-то не так, я с таким еще не сталкивался!

Мое пламя стало угасать.

– Неужели я дам ему умереть? Но у меня есть еще вопросы.

Винс почесал голову.

– Я знаю, кто может помочь. Моя тетя Виолетта занимается хирургией и м-тек протезированием, она спец в деле возврата людей с того света.

– Тогда пойдем к этой твоей тете, – после этих слов я схватилась за бок и начала садиться.

– Я отведу вас к ней, только его нужно куда-то спрятать, а то уж слишком твой дружок в глаза бросается, Мик, помоги мне!

Они подошли к бесчувственному «батарейке» и стали накрывать его сверху какой-то ветошью.

– Держи, накинь это – маячить в комбинезоне «Возрождения» по городу не стоит.

Я поймала тряпку и укуталась ей, словно плащом.

– Давай я помогу. Только не зажигайся здесь больше, а то стоковые газы и рвануть могут, – сказал Мик, протягивая мне рукую. – Ах да, вот это было в твоей руке. Интересная штука – белый замок в стеклянном шарике, а если потрясти, то пойдет снег.

– Спасибо.

Я поднялась, и мы начали медленно идти за Винсом.

Поднявшись на поверхность, я увидела окраины столицы. Тут все было не так, как в районе, где жила я. Ветхие домики из камня и дерева склонились над грязными дорогами. Повсюду ходили люди в одежде не лучше той тряпки, что была на мне. Грязный темный дым стелился по земле.

– Так звать вас как? – спросил Винс, обернувшись.

– Я Анна, а его… его имени я не знаю.

– А как вы в мусорном баке оказались?

– Выпали из грандбустера, когда гвардейские корабли разнесли его.

– Понятно…

С ошеломленным лицом Винс отвернулся и больше вопросы не задавал.

Пройдя еще пару кварталов, мы уперлись в единственное приличное здание. На вывеске была надпись: «Реабилитационное заведение мадам Розенкрауф».

– Моя тетя с небольшими странностями, но человек хороший. Она меня спасла два раза, когда мне утилизатор мусора руку оттяпал и когда рванул газ в стоках, тогда ноги и лишился, – говорил Винс, постукивая железной рукой по железной ноге.

Он подошел к двери и нажал на звонок. Откуда-то изнутри послышался голос.

– Бегу, бегу!

Раздался звук открывающегося замка, дверь распахнулась.

– Добро пожаловать к мадам Розенкрауф! – с радостью и пафосом воскликнула пожилая женщина с прической, похожей на большую белую вазу.

– Тетя Виолетта!

В момент, когда она увидела Винса, с ее лица исчезла улыбка. Скривившись в гримасе брезгливости, она захлопнула дверь.

– Винсент Макгилан! Я предупреждала тебя, чтобы ты больше не появлялся здесь со всей этой сточной грязью и мусором! – доносился голос из дома.

– Тетя! Это экстренный случай. Моим друзьям нужна помощь, которую можешь оказать только ты!

– От них пахнет помоями!

– Да это с улицы, опять контейнеры перевернули, вот и несет!

На самом деле, от меня в тот момент действительно распространялось зловоние – сказались мои посиделки в мусорном баке и канализации. Раздался звук вновь отпиравшейся двери.

– Заходите, но все должны принять душ. И не вздумайте тащить сюда эту грязную кучу! – Виолетта указывала на тележку, где находился «батарейка».

– Доррогооой! – Виолетта буквально пропела эту фразу, и на пороге показался хлипкий мана-бот с большой головой.

– Достань того, кто лежит в тележке, и неси сразу в операционную.

Я была слегка удивлена тем фактом, что она знала о том, что в тележке кто-то был. Бот с легкостью достал «батарейку» и понес в дом, а мы проследовали за ним. Внутри вся комната было ослепительно белой, почти без мебели, лишь одинокие крошечные столик и стул были в центре этого зала. Повсюду была идеальная чистота, я бы даже сказала – стерильность.

– Вы, поднимайтесь на второй этаж. Вторая, третья и шестая душевые в вашем распоряжении. Вы, мисс, как только закончите, я жду вас в приемной.

Виолетта развернулась и пошла в операционную. Я поднялась на второй этаж, воспользовалась душевой №4. Это далось мне с большим трудом, ведь боль еще сопровождала каждое мое движение. Выходя, я обнаружила записку. В ней было сказано, что грязную одежду я должна сложить в мусорный контейнер и взять чистую. На небольшом белом столике действительно лежала аккуратно сложенная одежда. Это был темно-зеленый спортивный костюм. Я надела его и пошла вниз. Найдя приемную, я зашла туда. Внутри была Виолетта, она порывисто ходила, брала какие-то склянки и наполняла из них шприц.

– Так ведь куда лучше, Анна?

– Откуда вы знаете?

– Мысли людей мне понятнее, чем их слова, дорогуша, – в этот момент она подошла ко мне и воткнула шприц в шею. Боль и треск я почувствовала в груди, но они быстро прекратились.

– Что вы только что сделали?

– Сыворотка восстановления, она должна избавить тебя от полученных травм и ускорить регенеративные процессы организма.

Мне стало намного лучше, боль отступила, и я могла спокойно стоять.

– Как тот синий паренек? Вы сможете ему помочь?

– Пойдем со мной.

Мы прошли в соседнюю комнату, которая оказалась операционной, на койке лежал мой синий друг.

– Интересная у твоего дружка физиология, либо это падение превратило его внутренние органы в кашу, либо что-то еще, но из известных мне органов я обнаружила у него только что-то походящее на сердце. Странно еще, что он очень тяжелый. Либо это повышенная плотность тканей, либо что-то еще. Путь в разум заблокирован, так что я воспользовалась старой доброй ментальной диагностикой.

– Так что с ним?

– Перебивать старших некрасиво, дорогуша! Так о чем это я, ах да, в общем, в результате анализа оказалось, что твой друг находится в голодном обмороке.

– В голодном обмороке? Вы уверены?

– Если я правильно понимаю, то на нем м-тек поглотитель. Если повернуть вот здесь, то…

Провернув механизм на маске, раскрылся сегмент, закрывающий рот, из которого выходило легкое голубое свечение.

– Так, посмотрим, это надо вставить вот сюда.

Виолетта взяла трубку, идущую от колбы с оранжевой жидкостью, и подключила ее к маске.

– А теперь ты должен поесть.

Она провернула вентиль, и по трубке жидкость начала течь ему в рот.

– Что вы ему даете?

– Это обогащенный энергетический раствор. Через 20 минут он должен прийти в себя. Маску я снять не могу, потому что она вроде как подключена к его нервной и пищеварительной системе. Но если немного повозиться, можно освободить его правый глаз. Ты можешь подняться наверх и отдохнуть, а тем временем я займусь делом. Доррогооой, иди сюда, будешь ассистировать мне на операции. Анна, покиньте помещение.

Я вышла из операционной. После продолжительных поисков я нашла гостевую комнату. В ней сидели Винс и Мик и смотрели газетные новости.

– Так что, вы из освободительного движения? Тут пишут о двух беглецах, даже фоторобот есть. За твою голову назначено 5 тысяч ул, а за него – ДВЕНАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ! – Мик поперхнулся.

– Да, ребята, вы крупно влипли, – сказал обреченно Винс. – Вам нужно валить из города, иначе гвардия консула найдет вас.

Я села на одно из кресел.

– Я ведь должна вас поблагодарить, если бы вы нас не вытащили, мы бы так и остались умирать в мусорном баке, и спасибо за то, что не сообщили гвардии.

– О чем речь? Мы с Миком всегда готовы прийти на помощь тем, кто оказался на дне мусорного бака!

– Ты так сказал, будто до этого были и другие… – сказал с ухмылкой Мик.

Они посмотрели друг на друга и начали смеяться. Это было настолько заразительно, что даже несмотря на сложившуюся ситуацию я смогла улыбнуться.

В этот момент Мик обратил внимание на периодическое свечение из своей куртки.

– Эй, Винс, смотри!

Мик достал старую маленькую лампочку из кармана, она начала понемногу зажигаться. Вдруг по комнате начали проскакивать синие разряды, вещи плавно поднялись в воздух.

Появилось ощущение сильного давления, из-за которого стоять было очень сложно, в ушах зазвенело, и мы опустились на четвереньки. Становилось тяжело дышать.

– Что происходит? – крикнула я.

Гул в ушах усиливался, свет в комнате включился сам собой и становился все ярче. Бросив взгляд в ближайшее окно, я увидела, что в соседних домах происходило что-то похожее. Давление становилось просто невозможным, и я почувствовала, что умираю, из носа потекла кровь. Лампочки в светильниках начали взрываться, и вдруг все прекратилось.

Все упали на пол, мне нужно было время, чтобы отдышаться. Я вытерла лицо. Посмотрев друг на друга, мы побежали вниз. Первый этаж пострадал сильнее. Стены просто обуглились и становились темнее по направлению к операционной. В задымленном проеме показалась Виолетта. Ее странная прическа тлела голубым пламенем на кончиках, а лицо было в копоти. Прокашлявшись, она, суетливо маша руками, пошла в нашу сторону.

– Какой ужас! Какой ужас! Только посмотрите! Теперь уборка займет у меня всю оставшуюся жизнь! Это просто полная антисанитария! Как можно спалить весь дом, находясь в бессознательном состоянии? Я, конечно, знала, что они обладают огромной энергией, но чтобы так!

– Тетя Виолетта, что произошло?

– Ах, дорогой мой Винсент, годы моей кропотливой борьбы с микробами и грязью пошли коту под хвост, теперь мне надо потратить не менее миллиона ул только на чистящие средства, и…

– Тетя Виолетта, мы чуть не погибли! Мы хотим знать, что это было!

– Ах, это. Я просто слегка ослабила энергетический стабилизатор мальчишки, только и всего. Жаль, стены моего дома не предусмотрены для удержания мана-радиации подобного рода, знаешь ли, у нас занимаются протезированием, а не лечением «батареек». Теперь, чтобы расплатиться со мной, вы должны здесь все убрать, но сначала ужин, да, ужин поможет мне отвлечься от всего этого бардака! – после этих слов Виолетта скрылась где-то в коридорах своего дома.

– Если твоя тетя сказала, что лишь слегка ослабила стабилизатор, то представь, что будет, если полностью снять маску? Да он же монстр какой-то, не зря их на «Возрождении» удерживают.

– Ты и понятия не имеешь, что там происходит, Мик.

– Да ну? Ты, что ли, там была?

Я молча кинула на него взгляд и пошла в операционную.

– Что, правда была? – послышалось мне вслед.

– Ты придурок, Мик…

Палата была на удивление целой и чистой, лишь потолок над койкой выглядел опаленным. Синий все так же лежал неподвижно. Сосуд с оранжевой жидкостью был уже наполовину пуст. Рядом, на стойке в мисочке, лежал кусок маски. Честно признаюсь, ожидала, что он скрывал какой-то дефект или травму, но, подойдя поближе, я не увидел ничего такого. Обычное лицо спящего молодого парнишки, разве что синее.

– Зачем же ты меня спас?

Я стала осматривать его. Его левое копыто было серебристым и отдавало металлическим блеском. Странно, но заметила это я только сейчас.

– Каково тебе быть таким?

Присмотревшись, я увидела на отвороте толстовки часть нашивки. На ней были какие-то затертые буквы. Мне стало интересно, что там за надпись, и, аккуратно развернув часть ткани, я смогла ее прочесть.

– Нокс, – в этот момент я коснулась нашивки. В ушах начался тихий звон, перед глазами замелькали какие-то сцены. Младенец, завернутый в серое одеяло. Он совсем один, в темном месте, он плачет. Вдруг его поднимают чьи-то руки и прижимают к себе – на этом видение закончилось. Я открыла глаза и поняла, что сижу на полу, а сверху на меня смотрит тот парень. Его правый глаз оказался зеленым, с легким свечением, и опять это выражение, будто он хотел узнать, что же будет дальше. Он протянул мне руку, чтобы я могла подняться.

– Нокс. Это твое имя?

Он опустил глаза, затем снова посмотрел на меня и кивнул.

– Знаешь, спасибо, что спас мою жизнь, вот это твое, – я протянула стеклянный шарик. Он взял его и спрятал в кармане толстовки.

В операционную забежал Винс.

– Эй, Анна, там тетя зовет всех ужинать.… Ух ты, он очнулся, – «батарейка» смотрел на Винса, от чего тот слегка опешил. – Ладно, пойдем, я покажу, где столовая, а тебе, – Винс указал пальцем на Нокса, – нужно сидеть, пока колба не опустеет.

Меня отвели в одну из комнат на втором этаже. В центре стоял большой прямоугольный белый стол, за которым сидели Виолетта, Мик и бот.

– Анна, садитесь тут, – сказала Виолетта, показав на стул рядом с ботом.

Я заняла свое место, напротив сел Винс.

– Вот, каждый должен взять по салфетке протереть руки, – Виолетта передала мне миску с мокрыми салфетками.

Я взяла одну и передала дальше. После того как я вытерла ей руки, они стали пахнуть резко и странно, от чего я почувствовала в горле горечь.

– Ну же, Анна, попробуйте, этой мой новый рецепт, – с большим интересом попросила Виолетта.

В моей тарелке находилась странная кашица зеленоватого цвета с куском чего-то, напоминающего мясо. Выглядело не очень аппетитно, но я уже давно ничего не ела, так что я приступила к дегустации. Виолетта даже слегка наклонила голову, сопровождая мою вилку взглядом. Вкус был слегка кислым, но не противным, и мне даже очень понравилось.

– Очень вкусно, спасибо!

– Я знаю, вы могли об этом и не говорить.

– Да, точно, я забыла.

Меня очень удивлял тот факт, что с нами находился за столом бот.

– Не стесняйтесь, Анна, спрашивайте, – Виолетта посмотрела на меня и улыбнулась.

Я только хотела открыть рот, но Виолетта начала говорить.

– Ах, мой муж совершенно не бот, просто он пережил несчастный случай, в результате чего лишился практически всего своего тела. Он был совершенно безнадежен, но я была молода и полна энтузиазма и решилась сделать для него новое тело. Вышло неплохо, а главное – очень-очень чисто.

– Это невероятно, я слышала лишь однажды в новостях о подобных операциях, тем более успешных, почему вы не хотите работать в центре столицы?

– Знаешь, моя дорогая, тут, может, и грязные улицы, но зато воздух еще не до конца прогнил от действий властей.

Я услышала странный шум за окном.

– Что за?.. У меня плохое предчувствие, пойду схожу за Ноксом.

– За кем? – спросил Мик.

– Анна, но вы не вытерли руки! – крикнула мне вслед Виолетта.

Я быстро спустилась в операционную. Нокс сидел на кушетке. Колба была пуста, а трубка отсоединена.

– На улице что-то происходит, пойдем, – я взяла его за руку, и мы выбежали из операционной.

Снаружи дома доносился звук громкоговорителя.

– Нам нужны беглецы! Выдайте их, и никто не пострадает!

Виолетта выбежала в коридор, суетливо хлопая руками.

– Как же так! Теперь грязные гвардейцы топчутся у моих дверей, они ведь окончательно все здесь разнесут.

Винс подбежал к нам.

– Как они вас нашли? Здесь слепая зона, ни один из браслетов не отследить!

– Это я их вызвал, – сказал, стоя на лестнице, Мик.

– Зачем, зачем ты это сделал? – Винс смотрел в полном недоумении.

– Знаешь, когда мы вытащили этих ребят, я не думал, что за ними охотится гвардия консула. Винс, такие большие деньги за простых беглецов не дают! Мы сами чуть не померли от этого черта! Они слишком опасны! Я хотел… хотел… – Мик схватился за голову и упал.

– С ним разберемся позже. Сейчас вам нужно уходить. Дорогой! – Виолетта подошла к нам. – Мой муж выведет вас в старые шахты, идите вперед, до главной стены, найдите мою сестру Биоль, она главный машинист северных путей, она поможет вам покинуть столицу.

– Покинуть столицу? Но мой отец здесь. Может, он мог бы помочь. Он главный механик консульства.

– Гвардия не даст вам и шагу ступить в городе. Вам надо уходить, сейчас же, – Виолетта начала подталкивать нас к узкой двери под лестницей, возле которой стоял бот.

– Я пойду с ними!

– Но, Винсент…

– Нет, мне надоело собирать металлолом для переработки, да и к тому же друзей у меня здесь больше нет.

Винс подошел к нам. Бот открыл дверь – за ней оказалась небольшая коморка, походящая на кладовую.

– Все внутрь, – старческим металлическим голосом пропыхтел бот. Мы забились в это помещение. Бот подошел к старой шубе, отдернул ее и нажал на рычаг позади. Пол стал опускаться.

– Храни вас бог! – сказала Виолетта, закрыв дверь в кладовую. Становилось все темнее, а мы спускались все ниже и ниже. Пол остановился, бот потянул за старый рубильник, включился свет. Впереди был длинный тоннель и старые железнодорожные пути.

– Дорога выведет вас к стене, – прошипел бот, – идите.

Мы покинули платформу, и бот снова нажал рычаг, платформа поднялась.

Старые доски и камни скрипели под ногами, стук копыт Нокса разносился повсюду.

– Что это за место? – спросила я.

– Большая часть этого города пронизана туннелями, по плану тут должны были сделать транспортную развязку, но грянула война, и проект закрыли. После того как город стал столицей Единства, проект попытались возродить, но безуспешно. Тетя выкупила часть этих катакомб у одного землевладельца. О них почти никому не известно, – объяснил Винс.

– Теперь понятно, почему она не хочет переезжать в центр.

– Так ты не знаешь, почему тебя разыскивают? С ним-то все ясно, но ты, что в тебе такого, что могло так заинтересовать гвардию?

– Я не знаю. Меня держали в клинике, где проводились странные эксперименты над людьми. Потом я оказалась на «Возрождении», откуда меня вытащили изменники, а еще эти странные видения.

– Что за видения?

– Я точно не понимаю, как это происходит, но иногда я вижу то, чего нет.

– В смысле? Там будущее, или призраков, ну или просто галлюцинации?

– Я думаю, что все сразу, тяжело понять.

– Так может, ты это… гиперсенситив?

– Гипер кто?

– Ну, это ребята, что-то вроде ведунов, они видят события прошлого, а также возможного будущего. Они редко встречаются и нарасхват у правительства, наверное, поэтому гвардия к тебе так привязалась. Да уж, если это так, то ты влипла, они от тебя точно не отстанут.

– А откуда ты все это знаешь?

– Мой отец, Эгг Макгилан, начальник классификационного центра, ну, точнее, был. Он умер полгода назад, во время диагностики одна из девчонок взорвалась или что-то типа того. Ну а мать была одним из лучших лекарей в столице. Подхватила «расщепление» и не смогла его побороть. Так я и оказался на шее тетушки Виолетты.

– Соболезную, моя мать тоже погибла, несчастный случай, погрузчик влетел в толпу людей. Некого винить. Отец старался, чтобы у меня была нормальная жизнь, работал с утра до ночи, но, видимо, не вышло.

Впереди показался свет, подул холодный ветер. Мы уперлись в груду мусора.

– Надо расчистить завал. Анна, ты вроде из «спичек», сумеешь расплавить?

– Нет, мне такое не по силам, только хуже будет. Может, Нокс, ты сможешь помочь нам выбраться?

Он посмотрел на меня все так же удивленно, как и раньше, затем подошел к завалам и начал царапать что-то на железной балке. Закончив, взял нас за руки и отвел на небольшое расстояние. Нокс щелкнул пальцами, и знак начал заполняться синим светом. Как только он засветился полностью, на мгновение я почувствовала легкое притяжение в сторону завала, затем хлопок, и кучу вынесло метров на десять вперед.

Прокашлявшись от пыли, Винс сказал:

– Эм, Нокс, тебя ведь так зовут, это что, рунопись была? – Нокс неуверенно покачал головой. Мы вышли из тоннеля и оказались на огромном пустыре. По обе стороны можно было увидеть еще множество заваленных арок, подобных той, из которой вышли мы. Впереди возвышалась огромная каменная стена.

– Нам надо идти налево, дальше будет подъемник и распределительная станция.

– Винс, что за «рунопись» такая?

– Мне мало что известно. Это очень сложная техника, которая известна только элитным гвардейцам и самым сильным менталистам, можно сказать – реальная магия. Но откуда он знает ее, да и я слышал, что «батарейки» не управляют своим менталом.

– Да, у меня тоже вопросов куча появилась с момента нашего знакомства. Ладно, пойдем.

Мы шли около часа и, наконец, добрались до окраины столицы. Поднявшись на помост, я увидела длинную очередь на подъемник.

– Тут мы целый день простоим. Анна, Нокс, быстрей туда! – мы забежали за большой ящик.

– Что такое?

– Смотри.

Около подъемника стояла пара гвардейцев, они проверяли каждого, кто подходил к нему.

– И как теперь нам попасть туда?

Тут нас с Винсом кто-то схватил за шиворот и поднял над землей.

– И кто тут у нас? Очередные мыши хотят пробраться на верфь? – прозвучал басистый женский голос у нас за спинами. – Погоди-ка, этот узор на твоей руке, знакомый почерк. Да, все сходится. Грязный мальчишка, «батарейка» и девчонка, – она развернула нас к себе лицом.

Я увидела высокую бочкообразную женщину с короткими зелеными волосами. Она поставила нас на землю.

– Сестра мне все уши прожужжала о том, какой вы беспорядок устроили у нее в доме. Чуть что – сразу мне трезвонит и рассказывает о своих проблемах. Раз уж вы тут, значит, все-таки гвардия добралась до ее дома, а мне теперь надо вывести вас из города.

– Стоп, тетя знала, что гвардия близко?

– Да, будь проклята ее телепатия, но иногда штука полезная. Что ж, Биоль Филиппович, главный машинист северных путей, к вашим услугам! Идите за мной.

Биоль сняла с ящика большущий разводной ключ и с ним наперевес направилась в сторону, противоположную подъемнику.

– Но верфь в другой стороне? – спросила я.

– Ага, только вам туда нельзя, гвардия оцепила все, из города не выйти. К тому же все пути ведут в города, подконтрольные Единству, вас тут же схватят на любой станции. Видимо, вы сильно насолили консулу, раз открыли такую охоту. Вам еще повезло, что с головорезами не столкнулись, большущая награда за поимку не даст вам и шага ступить в Единстве.

– Так, значит, нам не выбраться отсюда?

– Я такого не говорила.

Мы подошли к какой-то ограде. Биоль, сдвинув пару досок, шагнула в образовавшийся проход. Проследовав за ней, я увидела огромный поезд с синими контейнерами. Повсюду был пар и свист.

– Год назад Единство заключило договор с торговой империей о поставках ультриниума. Путь неблизкий, но там другие законы, сможете скрыться на время. Этот товарный поезд доставит вас прямиком в сердце империи, да и вам нужно будет сойти до того, как попадете в город, иначе вас ждет тюрьма. Да и ты, синий, лучше тебе найти там м-конвертер, а то выглядишь как черт, в глаза бросаешься слишком. Давайте, залазьте в тот вагон, он для инструментов. Поезд отойдет через 15 минут. Удачи!

– Спасибо, как нам отплатить за помощь?

Биоль развернулась и, уходя, крикнула:

– С вас 15000 ул, с каждого! Отдадите… если снова встретимся.

Мы забрались в вагон. Я села в углу, понимая, что вся моя прошлая жизнь скоро окажется позади, тревожные мысли об отце не давали мне покоя. Но я не могла вернуться к нему, подвергнуть его опасности. У меня появилось два спутника, я не знала, хорошо это или плохо, но лучше, если мы будем держаться вместе. Поезд загудел и тронулся.