Читать книгу Лелёка и голубая пуля - Мира Виссон - Страница 2

«Не долго музыка играла…» – мрачно думала она.

Лелёка сидела на полу. Верней на соломе, что лежала на земляном полу. Отдельные соломинки застряли в её коротких, чуть вьющихся волосах. Камеры в замке были в подземелье. Это был такой своего рода пережиток. Раньше тут действительно держали заключённых, правда недолго, пока не казнили. Раньше темница была больше, теперь же оставили лишь малую часть, так на всякий случай. Надолго тут никто не задерживался. После пыток, которые применялись когда надо было получить информацию, если, конечно, пленник выживал, его отправляли в государственную тюрьму, которая была на другом острове. Иногда, верней чаще отправляли на казнь, опять же, если было кого отправлять после пыток. Насколько достоверна была эта информация – неизвестно. В прежние времена, когда тюрьма под дворцом была раза в три больше так и было, теперь же…

Насколько знала девушка, сюда попадали крайне редко. Однако истории из прошлого продолжали своё действие. Все прекрасно знали, что из подземного заточения один путь – смерть: быстрая, но всё равно мучительная здесь, в подземелье под пытками, когда смерть за благо. Или медленная, если удастся пережить все эти ужасные пытки, на острове, куда сошлют, но всё равно смерть. Обычно те, кто собирался преступить закон, правильней сказать, предать правящего короля или королеву, держал при себе яд, на тот случай, если будет схвачен. Разумеется, это не спасало от смерти, но прекрасно помогало избавиться от жутких пыток.

Нахождение в тюрьме не сулило ничего хорошего. Ленка знала, что пленников очень плохо кормили, делалось это умышленно. Все были в одиночных камерах, и это тоже было специально, чтобы лишить преступников общения с другими заключёнными. Индивидуальные средства связи, разумеется, были под запретом, также, как и книги. И даже труд относился к разряду развлечений и был разрешён лишь тем, чьи преступления не считались значимыми для короны. Хотя таковых среди заключённых, попавших из дворца почти не было.

Незначительные проступки рассматривались аналогом земного суда. Тогда заключённые получали какой-то срок на исправление. И обычно их отправляли в другое исправительное учреждение. Там они были в более выгодном положении, так как работали, имели хоть небольшое общение, а также имели не просто надежду выйти из тюрьмы, а вполне законное основание – становились свободными отсидев полученный срок.

Преступники же пошедшие против правителя королевства не подлежали суду, а значит их нахождение в тюрьме было бессрочным. Скудное питание, отсутствие общения и ничегонеделание довольно быстро сводило таких заключённых с ума. Некоторые успевали покончить с собой до того, как это случалось. Это никого не заботило, убьёт себя человек или нет. Доля этих преступников была незавидной. Именно поэтому решившись на измену, в первую очередь человек задумывался о том, чтобы найти хороший яд. Именно поэтому, когда таких преступников ловили, первое что делали – искали яд, чтобы не дать преступнику убить себя до допроса.

Допроса… Какое страшное слово, верней то, что за ним скрывается.

В голове было пусто, казалось, что эта пустота даже звенит. Она не знала о чём думать. Начинала и тут же перескакивала на что-то другое и неизменно приходила к мыслям о предстоящем допросе, верней пытках, которые должны были его сопровождать. Даже если её будут пытать, ей нечего будет сказать. Она никого не предавала. А обвиняли её именно в предательстве королевы, а значит и короны, и государства.

«Божечки мои, – чуть не плача, думала девушка, – а всего-то полгода назад я страдала, что меня уволили».

«Хотя нет, не полгода», – одёрнула она себя. Чтобы хоть чем-то занять себя, а самое главное отделаться от постоянно возникающих мыслей о пытках, которые наводили ужас, Лелёка попыталась высчитать, сколько она уже в королевстве.

Она попыталась вспомнить тот злополучный день. Произошло это спустя неделю после звонка и летающей бумажки для записей.

Шеф решил проверить, где, на каком этапе происходит потеря клиентов. Нанял контору, которая должна была выступить в качестве тайного клиента. Они звонили в разные отделы, представлялись крупной компанией, говорили, что им нужна мебель для нового офиса. Шеф специально предоставил этой конторе внутренние номера сотрудников, чтобы, обходя колл-центр, проверяющие напрямую попадали в другие отделы. Все, все кроме Леночки, передали контакты менеджерам, те созвонились с потенциальным клиентом и пришли к шефу для получения особой скидки для клиента. И лишь звонок, который пришёлся на Леночку, не был обработан менеджерами. Не разбираясь, не слушая объяснений, да их и не было, шеф уволил секретаршу. Ему даже в голову не пришло, что звонки от потенциальных клиентов приходили в колл-центр, а не секретарю. В реальности ни один клиент никогда не смог бы попасть на секретаря. Проблема с потерей клиентов если и была, то это точно не в личном секретаре дело. Но шеф провёл почему-то формальную проверку, успокоился и стал жить дальше, так и не решив проблему.

Лелёка медленно брела по городу, повесив голову, и пиная камушки, попадающиеся по дороге. Брела по городу, это, конечно, громко сказано. На самом деле она шла через парк к метро, слабо представляя себе, как она будет дальше жить. Что будет теперь делать.

«А ведь ещё за квартиру платить», – с ужасом подумала она. У неё был оплачен этот месяц. Была отложена сумма на следующий. Дальше платить было нечем.

«А потом? Вдруг я не успею найти новую работу?!» – чуть ли не задыхаясь от нахлынувшего кошмара, думала девушка.

Скорее всего она заплакала бы, но её окликнули.

– Лелёка. Лелёка! Лелёка подожди!

Это была Галка. Маленькая, пухленькая и с каким-то неутомимым энтузиазмом, тёмно-карими глазами и почти чёрными волосами едва до плеч она была полной противоположностью Елены, которая была чуть выше среднего роста, стройная по-спортивному, русые волосы, вьющиеся мягкими волнами доходили почти до лопаток, и глубокого серо-голубого цвета глаза. Они пришли в компанию вместе пять лет назад. Леночка секретарём, Галина бухгалтером. Разница в возрасте у них была лет пятнадцать, но ни это, ни внешнее различие, не помешало им подружиться, и со временем женщины стали не разлей вода. Именно Галка дала Леночке прозвище Лелёка, объединив её имя Лена и фамилию Лёвочкина. Это имя-прозвище прижилось и все коллеги стали так называть девушку.

Не мудрено, что, узнав об увольнении, Галка, бросив все дела, побежала за подругой.

– Он тебе что-нибудь объяснил.

– Да объяснил, что я уволена за то, что подрываю устои компании, не забочусь об имидже фирмы, упускаю важных клиентов и ещё что-то говорил, но я ничего не запомнила, потому что уже плохо понимала о чём он говорит, да и не важно это уже.

– А ты что? Ты попыталась ему объяснить-то?

– Неа, – ответила Леночка, шмыгнув носом, – я убей бог не помню того звонка.

Девушка, не удержавшись, всё-таки расплакалась.

Галка обняла подругу:

– Дорогая моя, ну не плачь. Да чёрт с ним и его компанией. Новую работу найдёшь. Хочешь вместе будем искать.

– Не хочу, – между всхлипываниями, ответила Леночка.

Опомнившись, она спросила:

– А ты-то как ушла? У тебя же рабочий день.

– Сказала, что мне надо в аптеку и убежала.

– Иди, а то выговор тебе сделает.

– Плевать мне. Да и не узнает он.

– Не надо, ещё и ты без работы останешься.

– Да и ладно. Новую найду.

– Как у тебя всё просто.

– Да это и просто, уверяю тебя, – заверила Лелёку Галка, всё ещё обнимая подругу и вытирая той слёзы.

– Ты сейчас домой?

– Ну да, – протянула девушка.

– Ну и отлично. Отдыхай. Посмотри какая погода отличная. Я бы на твоём месте устроила себе отпуск внеплановый.

– Какой отпуск, у меня работы теперь нет!

– Закинь резюме в кучу компаний – и отдыхай. Отвечать на звонки ты можешь и лёжа на пляже. В Москве тоже можно оттянуться, здесь столько мест куда можно поехать и позагорать, и погулять, и посмотреть что-нибудь интересное.

Оптимизм Галки если и не внушил уверенности в завтрашнем дне, то во всяком случае убрал нахлынувший ужас от потери работы, снял начавшуюся панику.

– А знаешь что, пожалуй, ты права. Приеду домой, отосплюсь наконец. Завтра засяду на сайтах поиска работы, обновлю резюме, посмотрю вакансии, пооткликаюсь.

– Вот! Правильно мыслишь.

Девушки шли вместе к метро и строили планы на будущее.

– Давай, устроишься на новую работу, может и меня перетащишь.

– Было бы здорово, – ответила Леночка.

– А сегодня устрой себе праздник под названием «Свобода от Шляхтина Игоря Натановича».

– Да, ты права. Наверно я немножко отойду от шока и начну радоваться.

– Конечно, ты только подумай! Ты же нянькой для него была. Хорошо, что штанишки после туалета сам мог надеть и застегнуть. Ну ладно ещё стандартные обязанности: туда позвони, документы разбери, договор напечатай, почту разбери, кофе принеси. Ну даже обед погреть – фиг с ним, типа он очень важная персона, не может тратить время на такие мелочи. Но покупать носки, галстуки, заказывать билеты в кино, театр, на концерт, заниматься подбором тура в отпуск для него и супруги, подарки для любовницы.

– Да, ладно тебе.

– Да, не ладно, личные свои дела он должен сам делать, пусть жену напряжёт, а не секретаря. Ты должна была только дела компании делать.

В этом Галка, конечно, была права. Леночка действительно была нянькой для шефа. Даже следила, чтобы он лекарства вовремя пил. Девушка махнула рукой, словно отмахиваясь от всего этого.

– Наверно в увольнении есть свои плюсы, – размышляя, произнесла она, – найду работу с языком, а то я его уже забывать стала.

– Вот, видишь, – подтвердила её слова Галка.

Девушки распрощались у метро. Подруга вернулась на работу, ещё оставалось часа два рабочего времени. Леночка же поехала домой. Стоило девушкам расстаться, как снова вернулось упадническое настроение. Пять лет жизни вряд ли можно легко забыть, как будто их и не было. Столько всего произошло за эти пять лет. Осознав, что если позволит себе воспоминания, то она снова расплачется, Леночка гнала от себя эти мысли.

Придя домой, девушка действительно улеглась на кровать и моментально уснула, едва коснулась подушки. Проспала она часа два, может чуть больше. Буквально тут же зазвонил телефон. Это была Галка. Она сообщила, что всю заработную плату в полном объёме Леночке перечислили на карту, и даже за не отгулянные дни отпуска.

– Премию, разумеется, зажал, – подвела итог своему монологу Галка.

– Разумеется, – хриплым голосом ответила Лена, – я же враг фирмы, какая премия.

Галка хотела продолжить разговор, чтобы развлечь подругу, но Леночка, сославшись на то, что устала, попрощалась с ней. Конечно, она лукавила, она же выспалась, вроде уставшей быть не должна. Однако действительно не чувствовала себя отдохнувшей. Внезапно ей дико захотелось выпить. Она встала и пошла на кухню. Вроде у неё ещё оставалось её любимое вино, как раз на бокал хватит.

«Вот так и начинается женский алкоголизм», – подумала она, открывая шкаф. Однако бутылку не обнаружила. Нахмурилась. Потом вспомнила, что допила вино в выходные. Глянула в окно – ещё светло. Решив, что может позволить себе сегодня что угодно, экономить начнёт завтра, она отправилась одеваться, чтобы выйти в магазин. Там она взяла горсть крупного чёрного винограда, любимый сыр с плесенью, добавила ещё маленькую упаковку мягкого и бутылку Ка Стелле Вердуццо. Предвкушая пиршество, неспешно двинулась к дому, наслаждаясь тёплым летним вечером. Вокруг спешили люди. Рабочий день закончился, кто-то спешит домой, кто-то в магазин. Леночка вовремя успела купить продукты, избежав толкучки и очередей.