Читать книгу Антиутопия нашего времени - Мирон Зильберман - Страница 4

Просыпаюсь в своей квартире. Направляюсь на кухню. Достаю из холодильника пиво. Вкус у него мерзкий, скажу я правду. Раньше пиво готовилось из более или менее натуральных продуктов. Вы когда ни будь пили мочу? Так вот, я тоже не пил. Но если бы меня попросили представить, какая моча на вкус, то я бы не задумавшись ответил, что она по вкусу напоминает это пиво. Все продукты нынче делают из дерьма. Даже мне, человеку с неплохими финансами, проблематично найти хоть что-то натуральное в этом забытым Богом месте. Но если взглянуть на упаковку любой продуукции и прочитать состав, то вы сильно удивитесь, потому что в состав входят исключительно натуральные продукты. Ну, так пишут на упаковке.

День плавно переходит в вечер. Выглядываю в окно, вижу, что блок потихоньку оживает и на улицу выбегают подростки. Забираю не начатое пиво и решаюсь пройтись по улицам. Попутно захожу в комнату и открыв один из ящиков, достаю заряженный пистолет. Проверяю магазин и засосываю за ремень. Так на много безопаснее прогуливаться по району, который населён ниггерами. Блок не такой и большой, как может показаться на первый взгляд. Люди здесь разношёрстные: разные национальности, расы и всё в этом духе. Выхожу на улицу и оглядываюсь по сторонам. По всюду шныряют подростки небольшими компаниями. В основном чернокожие. В этом нет ничего удивительного. Акции протеста, проходившие несколько лет назад привели к тому, что чернокожих стали отделять от остальных. Они хотели больше прав, но выбрали не правильный путь их получения. В итоге, благодаря разбитым витринам, разграбленным магазин, уничтоженным памятниками архитектуры и государственных учреждений, всех чернокожих людей признали опасными для остального общества. По началу, их перестали брать на работу, потому что считали, что они могут навредить репутации компании. После очередных протестов, когда ситуация ещё больше усложнилась и правительство возвело стену, чернокожие были первыми, кого изгнали из общества. Конечно, впоследствии за стену отправили и большинство белых людей, но это уже другая история.

Загораются окна многоэтажных домов. Иду по улице и попиваю мерзкое пиво. На витринах магазинов загораются неоновые лампочки, освещая товары на витрине. В это время полицейские не проезжают по улицам. В это время они сидят у себя в чистых и уютных квартирах, ужинают вместе со своими жёнами и детьми. Я помню время, когда свободно разгуливал по улицам Нью-Йорка, прохаживаясь по магазинам и рассматривая разноцветные вывески магазинов и прозрачные витрины, на которых красовались манекены в шикарной одежде, которую я себе позволить не мог. Мне помнится, как я видел толпы людей, что идут по улицам и широко улыбаются. Эти люди просто радовались, что заканчивался рабочий день и спешили к своим семьям, обнять детей и поцеловать мужа. Было идилие. До поры до времены.

Прогулка по улице не принесла мне ничего, кроме ностальгии по былым временам. Жизнь дерьмо, но этого не исправить. Нужно идти домой, хватит на меня сегодня прогулок. Подхожу к двери дома, в котором находится моя квартира. Слышу позади себя голос. Оборачиваюсь назад. Чёрный парень, ростом на голову выше меня и фунтов на девяносто тяжелее. Оскорбления в мой адрес. Стараюсь зря не заводиться, однако, после слов «белый мусор» не выдерживаю и направляюсь к нему. Двигаюсь не спеша, стараясь не подавать вида, что вооружен.

– Заблудился? – слышу я в свой адрес.

– У тебя какие-то проблемы, животное?

– Да, блять, проблемы. Проблемы, что я живу рядом с долбанным нацистом, сучёнок.

– Так вали от сюда! Если тебе что-то не нравится, кусок черножёпого дерьма, ты всегда можешь засунуть свой чёрный болт в свою чёрную дырку и свалить обратно в вальер!

Его лицо стало красным и гримасу злости на этом чёрной сволоче можно было прочитать без каких либо проблем. Конечно, кому понравятся такие слова! Мне плевать на его чувства. Вижу, как его права ладонь сжалась в кулак. Не долго думая, делаю шаг назад и размашистым ударом берцев пинаю его по яйцам. Он замер. Прошло порядка пяти секунд, после чего из всех дырок его тела потекла кровь: уши, нос, глаза, рот – отовсюда струилась кровь. Удар в пах невероятно болезненная вещь, которая образумит любого. Здоровый негрилла падает на колени, держась за свои разбитые яйца руками, а я таким же размашистым ударом ноги в берцах наношу повторный удар, но уже в голову этому кретину. Он сваливается на бок. Удар пришёлся в область виска, что могло вызвать кровоизлияние в мозг. Насрать, в случае его смерти ни кто и пальцем не поведёт. Всем насрать на жизнь черного в этом блоке. Быть нацистом – значит иметь некоторые преимущества в подобных ситуациях. Хотя, если быть честным, реакция на мою смерть у копов была бы такой-же. Ну, убили обычного отброса-нацика в блоке, что такого? Как будто бы в первый раз случается подобное. Слышу чьи-то шаги позади себя и резко обернувшись вижу ещё одного черного, что заворчаивает из-за угла здания и бегом направляется в мою сторону. Завидем своего брата поверженным, он поспешно тянется за чем-то в карман. Сука, ствол! Одновременно с ним выхватываю пистолет и делаю выстрел. Попал? Не могу сказать точно, но вот то что попал он – нет никакого сомнения. В область правой ноги приливает сильная боль. Падаю на асфальтированную землю и хватаюсь за простреленную ногу. Господи, как же больно! Я не знаю, что с тем козлом, что в меня стрелял, но надеюсь, что я прострелил ему черепушку. Чувствую, как тёплая кровь струится по моей ноге, словно моча человека со слабым пузырём, который застрял в очередь в туалете. Спустя некоторое время из-за этой агонии я теряю сознание.

– С вами всё в порядке? – голос мягкий. Практически нежный. На вид ей порядка пятнадцати лет, не старше. Возможно, что ей и пятнадцати нет. Отдёргиваю её руку и сплёвываю сгусток крови. Боль не уходит.

– Нет, что ты. Я вот после работы прилёг отдохнуть. Не видишь, тупорылая сука, что у меня прострелена долбанная нога?

Возможно, слишком грубо ответил. Плевать. Нужно идти домой и вытащит пулю. Но.. как? Озираюсь на место вокруг себя – огромная лужа крови. Это уже не хорошо. Как будто бы раньше было хорошо.

Смотрю на подростка. Она одета в драные джинсы, на теле её накинута кофта с капюшоном. На ногах обычные кроссовки чёрного цвета, на вид старые. Лицо разглядеть не могу, потому что на улице темно, а в темноте эти сраные ниггеры включают «режим маскировки».

Пытаюсь подняться с земли. Кое-как мне это всё таки удаётся. Делаю шаг, но перенеся вес на простреленную ногу чувствую прилив боли и падают обратно на асфальт. Упираюсь кулаками в асфальт и чувствую, что расцарапал руки.

Я прекрасно понимаю, что без её помощи не смогу пройти и нескольких метров, не говоря уже о самостоятельном походе к врачу. Но, всё таки гордость иногда мешает думать.

– Вам точно..

– Нет.

– Может всё таки..

– Отвали.

– Нет, мне и вправду не тяжело. Я зна..

– Сейчас тебе самой понадобится доктор, если ты поспешо не свалишь.

Немного приподнимаю голову. Господи, череп просто раскалывается. Трогаю лицо и обнаруживаю кровь. Испачкался, когда схватился за раненую ногу. Осматриваюсь, всё как прежде, вот только ни одного из тел нету.

– Тут.. два ниггера были.. Где, где они? Их кто-то забрал? Скорая? Почему она меня не забрала?.

– Тут лежали два чернокожих человека. Один большой с трудом поднялся и пройдя мимо вас направился ко второму, который так и не поднялся с земли. Потом прибежал ещё один, на вид старик, пнул вас ногой по лицу несколько раз и вместе с другим они подняли лежачего и ушли. Куда – не знаю.

Вот же..

Девочка умолкает. Сижу на земле в ожидании, когда она наконец уйдёт прочь. Не тут-то было. Продолжает стоять. Медленно поднимаюсь с земли. Ужасная боль в области ноги. Наверное, этот жирдяй прострелил мне бицепс бедра. Теперь поход в туалет будет для меня целым приключением. Такое ощущение, что моя голова сейчас лопнет. Ноги сильно дрожат. Делаю шаг и машинально опираюсь на эту девочку. Машинально. Просто рука сама искала опору при падении.

– Ладно, помоги.

Опираюсь на девчонку и неспеша отправляюсь вместе с этой афро-личинкой к двери. Захожу в дом и нажимаюи на кнопку вызова лифта.. Слышу чей-то голос. Неужели снова они? В страхе оглядываюсь назад, ожидая увидеть этих выродков с подкреплением. Никого. Захожу в открытые двери лифта и нажимаю на кнопку «13». Двери закрываются, но я успеваю увидеть чью-то тень, что подходит в последний момент. Кто бы это нибыл, он опоздал. Поднимаюсь вместе с девчонкой на 13-тый этаж. В подъезде никого, как и ожидалось. Засовываю руку в карман куртки. Достаю ключи из кармана и дрожащей рукой вставляю в замочную скважину. Отперев дверь, осторожно зашёл в квартиру, опёрся рукой от стену.

– Как тебя зовут? – спросил у подростка.

– Хлоя. Меня зовут Хлоя. Хлоя Хёрд.– осторожно ответила девочка, отпускаю мою руку.

– Я и с первого раза услышал. – вижу, что она не собирается входить в квартиру. Смышлёная, она мне даже не много нравится. Нет, тут я пожалуй преувеличил с выводами. Но я бы всё равно не пустил бы её. Я не идиот, чтобы впускать кого попало в свой дом. Тем более, если этот кто-то с чёрным цветов кожи. Захлопываю дверь. Чувствую, что сейчас потеряю сознание. Опираясь на стену и ближайшие предметы, добираюсь до своей комнаты. Хватаю телефон и звони Гарри. Телефон выпадает из рук. Падают рядом с телефоном. Раздаются гудки, потом грубый голос называет своё имя. Голос становится всё более и более отдалённым от меня. Твою ж мать, больно.