Читать книгу Гитлер, Баксков и другие… Ахинестически-поэмическая эклект-стимпанк фэнтэзи - Мирослав Палыч - Страница 3

(ахинестически-поэмическая эклект-стимпанк фэнтэзи)

Совпадение в тексте имен собственных и географических названий с действительными – случайность

Перед Большой войной Гитлер со Сталиным тайно встретились на территории Чехословакии в неприметном замке на площади им. Б. Немцова. Встреча не привлекла внимания мировой прессы, потому как в «Зеленом театре» Праги выступали Дзидзьо и Богд. Титомир, а в городском парке проходили «Бандеровские чтения», собравшие горожан. Анж Дуда присутствовал на встрече, будя всему тому – непосредственным свидетелем. Стороны прибыли на стратегических стимпанк-дирижаблях. Сталин – со Власиком, а Гитлер с Пилотицей в сапогах и кожаном лётном купальнике. Дуде, стоявшему поодаль Гитлера и свиты, летчица приглянулась. И, когда Гитлер удалился беседовать со Сталиным, Дуда негромко, но проникновенно предложил Пилотице – «А пойдемте-ка покажу вам Кагановича». «Я предана кагану – фюрера!» – холодно ответила Пилотица, презрительно сделав тонкие губы, чем обескуражила Дуду, у которого даже синий пиджак покраснел. Поправив складки купальника, Летчица направилась было к Гитлеру, но ее жестом остановил Рудольф, дав понять, что мешать фюреру именно сейчас – не следует: как раз решается судьба Польши. Оставшийся не у дел Дуда, нервно засеменил к фуршетному столу и жадно набросился на келбас в подливке из хрена. «Тоже мне ухажер – подумала о нем Пилотица, хоть бы шнапса или пива попробовал. Жрет и – не пьет! У такого надо страну забрать и поделить между между Рейхом и Россией.., такому – не нужна никакая Польша». Поняв, что в данной ситуации Гесс – ей не помощник, Пилотица устремилась на стоянку искать личный дирижабль Геринга, помня, что там был паровой аппарат прямой радиосвязи с фюрером, который сейчас увлеченно поведывал Сталину рецепт вегетарьянской шаурмы со спаржей по-берлински. Несмотря на то, что встреча проходила тайно, в обстановке повышенной секретности – все же материал «для репортажа» собирали – завербованные Абакумовым – Ольга Скабеева под псевдонимом «Урсула Пфайфер», одетая в форму эсэсовского фотографа, и ее муж Евген Попов, под именем Ганса Рихтера, помогавший сервировать и переодетый, ради колорита, в шутовской костюм с колпаком. Первоначально советская развед-Ставка планировала командировать на сбор информации по встрече – тов Районного и Губерниева, которым уже были розданы задания с адресами и явками, но в последний момент все поменялось: Д. Губерниева нашли не слишком спортивным и нестойким к крепким напиткам. У Б. Районного же – была тугоподвижность указательного пальца, а пятизарядный перстень-револьвер, который специально для него изготовили в одной из секретных лабораторий – имел недостаточную силу убоя. Ольга с «Лейкой» на груди явно проигрывала лощеному блеску модной Пилотицы, и ущерблённая в самолюбии, пыталась придать себе уверенности живописно ставя ступни своих ног – в положение свастики. Встреча Гитлера со Сталиным – мерно и без эксцессов проходила своим чередом. «Имейте ввиду – надеюсь, что в недалеком будущем буду иметь возможность встретить вас в Новой Швабии – говорил Гитлер наклонясь к уху Сталина, казалось слегка улыбавшегося, но – никак не прореагировавшего на предложение собеседника.

А в это время сквозь белые пузатые тучи по направлению из Рублевки в сторону Берлина, летел неприметный, обтянутый джинсовой тканью, дирижабль, с развивающимся ЛГБТ-флажком на кабине, подвешенной к голубой раздутой сигаре.

Одетая в модный мышиный комбинезон пассажирка джинсового дирижабля – Ксения Сбчак, склонившись над планшетом, спешила подготовить подлежавший изъятию из интернета – список компрометирующих ее роликов, о чем она хотела просить фюрера. Ведь было известно, что только фюрер и его Великий Рейх способны оплатить за весь мир «7-ю винду» и убрать из довоенного паронасосного интернета компрометирующие Ксению ролики. В предстоящих переговорах с фюрером у Ксении – был в рукаве козырь! Кроме того, что она натренировалась перед зеркалом безукоризненно встрепывать руку в приветствии – она была уверена, что ей это идет, как никому, – она имела нечто еще, что могла предложить Адольфу Алоизовичу взамен. Это были компроматные ролики на – хватившую лишнего на одной из пикантных вечеринок – Настасью Валочкову. Откуда было знать наивной Ксении, что Гитлер находился не в Берлине, куда она направлялась, а в Чехословакии. Агенты Скабеевы, с кем могла бы связаться Ксюша – также были – по известной причине, – не в Берлине, и из Праги планировали сразу же – на миниатюрной подводной лодке качественной нидерландской ручной клёпки – отправиться в Албанию – на роспись. Сталин с Гитлером заседали, деля Польшу, в Пражском замке. Бил Гейц, озабоченный перенаселенностью планеты, – отсчитывал наличные для передачи разработчикам вируса «горбатой анорексии», свежесработанная вакцина от которой – была ему привита накануне.

Ксения – летела в Берлин. Анастасия разминалась перед тайной встречей с Николаем – восседала в шпагате на тихом безлюдном участке на трубе газопровода, идущего из России в Катар и оттуда дальше – в Соединенные Штаты. А, тем временем мл. лейтенант Путен наклеивал изображение панды на лобовое стекло своего, сверкающего на солнце меднокованными боками, изрядно потрепанного в шпионских переделках, – «Ауруса».

Преданная Гитлеру пилотица Марта Брюгге – не зарекомендовала себя злой, или доброй, или недотрогой. Будучи неглупа и недурна собой она в большинстве случаев – и на земле и в небе – была способна возвышаться над ситуациями и принимать верные решения. Оставив Фюрера делить Польшу и, идя по незнакомым улочкам Праги, пилотица дышала полной грудью, наслаждаясь, сей раз, жизнью в – особенности. Причиной тому были «сталинские соколы», недавно потрепавшие ее в небе Испании. В последнем бою один из них, приблизившись с тыла, повредил пропеллером хвост ее машины, надеясь, что выпрыгнув с парашютами они приземляться вместе, и он, уже на земле – поступит с нею должным образом, …два или три – раза. Но спускавшихся на парашютах враждующих пилотов, к счастью, или к сожалению, разнесло на километры порывами ветра и каждому из них собственным путем пришлось пробираться к своим. Скорее всего – ивану, притворявшемуся испанским ассом – повезло: пилотица неплохо стреляла из вальтера и блестяще могла метать сюррикены. …Наконец, напротив одного из пивных подвальчиков пилотица заметила дирижабль своего экселенца. «Масса Геринг» – так Марта, про себя, величала своего прямого начальника, любившего с детства – как и Лейба Бронштейн – бросать в топку войны «живую силу».

…Сталин рассказывал Гитлеру свежий анекдот про издевательства Черчилля и Рузвельта над Шендеровичем. Красный агент Путен, сидя за рулем медно-«Ауруса» проносился мимо Констандина Эрнста, мечтательно прогуливавшегося с сыном Мезулиной по Большому Арбату. А блюстителю порядка Авакову – уже третью ночь являлся во сне Сашко Билый и, душевно заглядывая тому в глаза, спрашивал – «Арсене, – чого ти менi не купив краснодарського чаю?..»

При виде Марты два рослых эсэсовца охранявшие дирижабль Геринга, чуть отойдя, индифферентно встали в пол-оборота к пилотице. Они знали о ее негласном праве – в любое время входить в кабину дирижабля командующего авиацией Рейха. Многострадального рейха, какой после обид, нанесенных маршалом Фошем, начинал вставать с колен – стремительно и победоносно. Пилотица простучала каблуками сапог по четырехступенчатой лесенке и оказалась внутри дирижабля. Уксусно-спиртовые усилители клавиатуры срабатывали бесперебойно и Марта, не обращая внимания на струи горячего пара, то и дело вырывавшегося между ее пальцев из множественных клапанов передатчика, – многократно и настойчиво отстукивала своему фюреру депешу: «Срочно прекратите переговоры со Сталиным о разделе Польши тчк. Официант русский шпион тчк». Парофонограмма должна была быть доставлена – прямо в карманный приемник адъютанта Гитлера. … Но Марта не могла и подумать, что разработанный лучшими умами рейха безотказный прибор фюрерового адъютанта майора Куртца, был испорчен, —заблаговременно – был залит вязким нигролом посредством умелых манипуляций официанта Ганса Рихтера, на деле бывшего русским агентом. Евгений, закончивший свою миссию уже мчался на пароцикле, заранее приготовленым для него сподвижницей-Ольгой. Под афедроном Евгения два сверкающих лаком лиственничных колеса паромото – гулко поскрипывали деревянными спицами в пронизанном сыростью воздухе весенней Праги. Марта, расстроенная нерабочим состоянием передатчика покинула дирижабль массы Геринга. Идя уже в сумерках – она заметила: там и сям, а еще и вон там – мелькала тень опытного держателя» «дули в кармане» Андрэ Пальчевского. Зачем этот Пальчевский нужен вообще? – думала про него Марта – ведь столь же непотребен и излишне шумлив, как и эта русская певица, бывшая эмигрантка. Ведь не может этот Пальчевский – ни победить вирус, ни убить одной пулей всех причастных к убийствам на майдане. А еще в мэры желает! Сама Марта могла – летать, истреблять.., и еще – любить своего фюрера и курить. Замахиваться на иные виды деятельности ей было несвойственно. «Зачем люди безответственно говорят о том, чего никогда не сделают» – размышляла Марта, – вот, – что ему здесь надо, на стоянке дирижаблей?» Рука Марты непроизвольно потянулась к кобуре… В пушистотучем небе над полями Советской России плыл корпоративный дирижабль светло-агрономического цвета. И, пока Гитлер со Сталиным трудились над разделом Польши, Евген Попов «давал – как говорится – копоти» на пароцикле, удирая от гестаповских ищеек. И, пока рука Марты, тем временем, – тянулась к кобуре с «Вальтером»… Главный пассажир агрономического дирижабля Дерипраско, сквозь наполненную водой полую линзу, – ревниво всматривался в ковры из, давших всходы озимых —алюминиевых огурцов и ЦАМовых помидоров.

Сделав кувырок и приземлившись на ноги, Анастасия покинула хребет газовой трубы, на которой восседала в шпагате на протяжении беспощадно установленного ею для себя – отрезка времени. Место для тренировки и медитации было выбрано – не совсем удачно: время от времени внутри трубы шелестели какие-то твердые фракции, заставляя отвлекаться и вздрагивать во время медитации. Но все равно, будучи по жизни труженицей и здоровой оптимисткой – она чувствовала себя вполне готовой к пикантным ролевым играм с Николаем. «Да, – надо будет не забыть слетать в Прагу, чтобы помочь Ксюше встретиться с Гитлером, – я же ей обещала» – вспомнила Настасья, уже садясь за руль перламутрового пароавтомобиля, подаренного ей последним любовником – богатым и любившим ногастеньких.

Никто бы – и не подумал, что Баксков, никогда не державший в руках механизм сложнее и тяжелее варгана или микрофона – мог выделывать на своем фотонно-паровом дирижабле «мертвые петли» и крутить «восьмерки». Все началось с того, что однажды, после выступления Николая в Дрезденской опере, к нему подошел, восхитившийся его легчайше-пренебрежительной манерой исполнения сам Вернер фон Браун и, выразив свое восхищение, преподнес ему в дар фотонный квантово-механический преобразователь на быстрых углеводах. Известный колоратурный сопран тут же отогнал свой дирижабль в сервис и попросил специалистов установить на него подаренный преобразователь Вернера. И тут началось; равных – на земле и в небе – Николаю – почти не стало. Дирижабль Николая первым прыгал со светофоров, обгоняя всякие другие, сверкающие разноцветной лакировкой аппараты известных фирм, что по маневренным и тех. характеристикам – в сравнении с его «Таисией», – на деле оказывались жалкими поделками. Удобно утонув в анатомическом сидении фирмы «Икея и сын» Николай, шевеля ногами и держась за штурвал – привычно вел свой дирижабль, именно в сей момент – на тяге педальной. Этим он не столько экономил топливные фотоны, сколько поддерживал физическую форму. Постоянно сверяясь с картой, Николай держал путь в направлении чешской деревушки Калиште, – родины его любимого композитора-симфониста и песенника Малера. …Именно там должна была состояться его встреча с вожделенной, желанной и такой неповторимой и божественно-ногастой – Настасьей. Николай и Анастасия – как и весь мир – не знали о временном бункере Гитлера, скрытно находящемся в тех местах и обустроенном на время переговоров о разделе Польши. Не знали они и о приказе, полученном пилотицей Мартой – сбивать без предупреждения все дирижабли, на бортах которых не имеется секретной условной подсветки. Откуда простым практикующим артистическим натурам было знать о шпионских условностях жестокого беспринципного грязнополитического мира, который дуче и фюрер постепенно скатывали к еще невиданному явлению.

Пальчевскей, крепко любивший абсолютно всякую жизнь во всяких ее проявлениях, гипертрофированно развитым своим – 6-м чувством, почуяв опасность – неподвижно распластался на кабине дирижабля доктора Геббельса. Он помнил совет Берл Лазара, какой тот дал ему на одном из субботних Шаббаттов: «Если, вдруг, – что – замри и не шевелись!» …Всматриваясь в пространство между дирижаблями, Марта, с «вальтером» наготове, прошла мимо абсолютно недвижного, распластанного на стенке кабины, Андрея, слившегося, казалось, со всей неподвижной материей, что имела место быть на необъятной стоянке дирижаблей. …Когда шаги Марты совсем затихли, Пальчевескей зашевелился и, верхними альвеолами легких, осмелился вдохнуть немного воздуха. Лже-Ганс Рихтер, блестяще проведший операцию по выведению из строя фашистского коммутационного имущества, заглушил свой паро-мото на перекрестке улиц Чапека и Ежа-с-бажен. Дымок от перегретых колес щекотал ему ноздри. Он думал о своей лже-Урсуле -Ольге, оставшейся в самом логове врага, в одиночестве. Но – что поделать. Таковы суровые будни практикующего по контракту разведчика. Да ведь и Ольга-то – сама виновата. Именно она беспрестанно клевала ему мозги: «Давай, поработаем на Абакумова – и виллу на Кипре приобретем!» …«И с кем теперь жить на этой вилле, если с Ольгой что случится?» – роились мысли в голове разведчика. Да и самому Евгению надо было выжить; весь город был наводнен ищейками Мюллера. Настанет день – и ему конец, Евгений был не наивен, – он знал, что его фото утром будет в городе на всех остановках пародилижансов. Внутри себя Евгений вдруг запаниковал от мыслей, что о нем не помнят, забыли! Он почувствовал, как сердце заполняется досадой на сидящее в Москве, в уютных кабинетах, начальство. От холода, Евгения, который забыл снять с лацкана фрака бейдж с надписью «официант» – бил озноб. Ко всему, – он чувствовал жуткий голод. Непрошенные капельки слез напрашивались вытечь из его глаз. Тело мозг и желудок, наверняка преданного начальством разведчика – уже впадали в депрессию, как вдруг послышались звуки несущегося по Ежа-с-бажен – мощного паромобиля, уже прорезающего светом фонарей предутренний сумрак улицы. Дверца автомобиля, едва сделавшего «полицеский» разворот, открылась как раз напротив трясущегося от холода агента Евгения, в голове которого тут же пронеслась мысль: «Вот – и конец». Но, вместо пули в живот, агент Скабеев из открывшейся дверцы услыхал уверенный и спокойный голос лейтенанта безопасности Путена: «Быстро сюда!». Прежде, чем утопить в пол педаль пароакселератора, Путен сорвал с груди Евгения и бросил поверх опущенного стекла наружу – бэйджик, с надписью – «официант». Анж Дуда никак не мог забыть пилотицу, что было причиной его абсолютного – уже трехнедельного – игнорирования спальни своей – давно ему надоевшей кислой рыжей супруги, от которой пахло табаком – менее изысканным, чем от Марты. Он почему-то надеялся, что когда Сталин и Гитлер поделят Польшу, то Марта – сразу его полюбит и покатает в небе на своем шестисотом «хенкеле». Но Адольф Алоизович и Иосиф Виссарионович —делить Польшу не торопились. Вторую неделю, заседая в замке Чехии и отправив своих двойников создавать видимость присутствия на непосредственных рабочих местах – в рейхстаге и кремле, настоящие Сталин и Гитлер – принялись делить, для начала, – Прибалтику. Прибалтийские земли должен был объехать на открытом пароавтомобиле обмерить и расчертить на зоны – внедренный прибалтам Йохан Вайс, но ему особо не доверяли – ни Адольф, ни Иосиф. У каждого из них уже были свои разведданные, откровенно говорящие о том, что Даллес был неравнодушен к Вайсу и не раз дарил ему освежающий американский чуингам – блоками. Вайс, прикидываясь овечкой перед обоими «экселенцами» – не знал, что энергичный и деятельный советский резидент лейтенант Путен – уже дал, более везучему, чем талантливому, агенту Эжену Скабееву -новое секретное задание. И оно состояло в том, чтобы, независимо от Вайса, сделать свои альтернативные замеры черноземных Прибалтийских земель и вывести средний размер, еще не попавших в банки, шпрот. «Главное, – думал лейтенат Путин везя в багажнике „ауриса“ агента Скабеева – чтобы Владимир Рудольфович Соловеев не разбазарил одним воскресным вечером некоторые, ему известные обстоятельства, касающиеся операции по скрытным замерам Эстонских земель Скабеевым».