Читать книгу В снегах не всегда холодно - Мирослава Ивлогина - Страница 13

***

– Итак, Ренат. Ты умер молодым, так понимаю, сидел всю жизнь в этом лишь городе и даже сейчас не собираешься двигаться дальше? Ты знаешь, на что тебе вообще эти сорок дней даются? Они не для того, чтобы ты делал то, что делал всегда. Ты сейчас свободен! Это время, которое отводится для некоторых определённых вещей. Например, ты совершил ошибку, обидел кого-то дорогого и резко умер. Неожиданно. Так если бы у тебя не было бы времени после, о чём бы ты думал? Ты не станешь жалеть, что не можешь прийти и сказать дорогому человеку «Эй, прости меня и прощай, живи счастливо». Кто-то тратит часть времени именно на это. А кто-то понимает, что он не успел сделать важное, прийти к своей цели. А потому они за эти сорок дней стараются всё успеть доделать и посмотреть на результат. Им важно оставить после себя хоть что-то. И если тебе, Ренат, не перед кем извиниться не хочется, оставить после себя чего-то нет желания или ты всё это уже сделал, то тогда перед тобой третья тропа. Наслаждайся. У мертвого открывается невероятно много возможностей, которые все он не перепробует за сорок дней, но они также не успеют надоесть. Это всё то, чего не мог позволить себе человек, просуществовавший всю жизнь в бедности. То, чего не позволяло здоровье. Всё то, чего он любил, но ему запрещали. Например… Ты любишь аттракционы?

– Как сказать… Я катался, когда маленький был, меня чуть не вырвало от сильного головокружения.

– Тогда начнём с них. В этом городе их нет. Полетим в другой.

– Полетим?

– Да. На самолёте. Пошли в аэродром. Смотри как удобно, не надо думать о деньгах и о том, что надо бы собрать вещи. Просто можно сразу идти.

И мы пошли. Однако, ранее меня начинало тошнить даже от взгляда на то, как кто-то катается, поэтому я совсем не имел желания лететь на аттракционы. Да ещё и… лететь… Как это будет выглядеть?

А выглядело всё более чем просто. Мы просто протиснулись с толпой, стараясь никого не задеть. Зашли в самолёт. Были свободные места, мы смогли их занять. Я пристегнулся, Нестор же проигнорировал ремни безопасности. Впрочем, они ведь теперь не нужны нам. Взлетели. Никаких плохих ощущений вроде головокружения я не почувствовал.

Интересно, кто Нестор такой. Он знает много о жизни после смерти и призрак уже давно. Сколько ему дней осталось? Один, два? Но он полностью спокоен. Его не тревожит будто ничего. Возможно, такой покой приходит ко всем призракам под конец. А возможно, просто Нестор такой.

– Нестор, сколько тебе осталось?

– Я не веду счёт.

– Почему?

– Не хочу. Считать время это тоже по-своему не свобода. Будучи живым, ты можешь вечно ненавидеть воскресенье за то, что следом придёт понедельник. Ты не любишь вечер за то, что утром рано вставать и идти куда-то по делам. Всем сердцем проклинаешь каждое утро, когда встаёшь на ненавистную работу или в школу. А ведь со школы всё и начинается. Тогда у тебя появляются сроки, за которыми ты должен успевать. Ты начинаешь считать каждый час. А ведь до школы ты и не знал названий дней недели. Для тебя были просто праздники и просто дни и ночи. Ты не считал и не тревожился. Если вовремя не понять, что школа, скорее всего, первое, что приучает тебя считать время, то можно так прожить всю жизнь, ненавидя понедельники, вечера, утра и т. д. А если понять, и жить, делая то, что доставляет удовольствие, то для тебя вновь останутся лишь простые дни, красивые рассветы, закаты и праздники.

– Звучит правильно, но это больше правило для живых, чем для нас.

– Да. Для тех, у кого всего лишь сорок дней это не совсем подходит. А ещё у кого уже свои дети и их надо водить в школу.

– Как ты умер?

– Неожиданно.

– А конкретней?

– Неожиданно и больно.

– Ты запомнил момент с болью?

– Нет, но предполагаю, это было больно.

Мы летели дальше в молчании. Я обдумывал сказанное Нестором. Потом обдумывал, что будет после аттракционов, ведь останется ещё как максимум семнадцать дней. Как на меня подействуют аттракционы? Что если попасть под колёса поезда? А что если спрыгнуть сейчас с самолёта? Всё конечно можно попробовать, но я вовсе не хочу этим заниматься. Может кто-то из призраков уже попробовал и написал об этом книгу? А если и написал, то где это искать? Вряд ли я найду такую книгу в обычной библиотеке. Хотя, может, и найду, люди странные существа.

Полёт закончился, пассажиры похлопали пилотам, стали выходить. До парка аттракционов надо было ехать на автобусе. Мы пришли к остановке. Уже вечерело, небо было пасмурным, казалось, скоро должен начаться дождь.

– Что это за город? – поинтересовался я у Нестора, хотя значения это по большей части не имело.

– Мой.

Теперь конкретизация города стала иметь смысл. Нестор непрерывно водил взгляд по каждому магазину, тротуару и кусту. Возможно, эта улица была ему очень знакома. Быть может, он прощается со всем этим сейчас, потому что, скорее всего, он скоро умрёт. В смысле… уйдёт.

Мне пришла идея, как можно оправдать его спокойствие. Кажется, это походит на смирение. Предполагаю, что после смерти у некоторых людей идёт сначала печаль или же лёгкость, потом быть может борьба успеть что-то сделать, что не успел, а потом уже смирение. Принятие себя, своих поступков, своего бессилия и конца. Ему, и правда, осталось немного, раз он успел смириться. Быть может не дней, как я думал ранее, быть может, у него тикают последние часы.

Автобус пришёл. Прежде чем зайти самому, я пропустил живых, однако и зайти не успел, Нестор дёрнул в сторону.

– Места мало внутри, поехали на крыше.

Он живо вскарабкался на крышу автобуса, поспеть за ним я не успел, автобус тронулся.

– Ну, давай! Хватайся хоть!

Я подбежал к автобусу и уцепился за него. Но рост не позволяет мне дотянуться до крыши. А ещё я зря посмотрел вниз, полосы на дороге всё быстрее убегали назад. И когда Нестор уже тянул мне руку, я соскочил на дорогу.

Нестор смотрел с автобуса на меня взглядом, который называется «Ты серьёзно?». Потом помотал головой и крикнул, что будет ждать у парка. Развернулся, встал, пошатнулся и пошёл к передней части автобуса, что бы сесть там.