Читать книгу Кауч - Миша Чинков - Страница 22

Моего хоста в Гоа зовут Кросс, что в переводе с английского означает “крест”. Договорились встретиться в семь утра у Сиолимской церкви. Кажется, он верующий.

Кросс из Нигерии, в Гоа переехал два года назад. Внешне похож на 50 Cent: лицо, улыбка, смех, мускулатура, крест на шее, образ гангстера. Живет вместе со своей девушкой родом из южной Индии, а также сожительствует с парочкой соотечественников из Нигерии. Мне выделяют грязноватый потертый матрасе в гостиной, зато за окном тишь да гладь: без шумных городов, постоянного внимания.

– [Я]: Чем ты занимаешься?

– [Кросс, улыбаясь]: Обувь продаю

– [Я]: [сделал вид, что поверил]

Мой день в Гоа выглядит следующим образом. С утра Кросс подвозит меня до первого пляжа на береговой линии – не разрешает мне арендовать скутер, опасаясь за мою безопасность. Его девушка уже месяц как с гипсом на ноге после аварии – а тут какой-то недоросль без навыков вождения. Добравшись до береговой линии, гуляю в течение дня по этой линии с перерывами на купание в море. К закату добираюсь до Арамболя – наиболее живой точки побережья, встречаюсь там с Кроссом.

Кросс проводит вечер в местном кафе за столиком с друзьями, продавая туристам христианские вещества. Все обитатели Арамболя знают где и зачем его искать. По пляжу, распределившись на равное друг от друга расстояние, стоят африканцы с руками в карманах, оглядываясь то вправо, то влево.

В Гоа наслаждаюсь Индией без Индии, коротаю солнечные дни в одиночестве. По вечерам знакомлюсь с интересными персонажами, приехавшими в Гоа за дауншифтингом и курсами йоги. В основном здесь выходцы из Северной и Западной Европы, уставшие от предсказуемой скучной жизни с инструкцией по применению. В толпе стремящихся к духовности граждан первого мира можно также заметить теплолюбивых москвичей.

В Гоа встретил Лешу и Лену с рассказа “Чыгуу”. Индия шокировала ребят так, будто они о ней знали еще меньше меня. Опешив от всего безобразия Нью-Дели, Леша и Лена покатили на север в Ришикеш, где продают турпакеты йоги и осознанности. Разочаровавшись в местной духовности, ребята двинули в Гоа за зимовкой вдали от промозглого Питера. Сравнивая свой опыт с Юго-Восточной Азией, ребята проклинают всю Индию с головы до пят, ужасаясь от антисанитарии, хаотичности и приставучести к белому человеку.

Последняя ночь в Гоа, Арамболь, кафе. Тороплю Кросса, ведь мне надо вещи собрать и до аэропорта доехать. По дороге домой останавливаемся у какого-то гестхауса, где у Кросса был то ли товарищ, то ли клиент, то ли все сразу. В нервозности Кросс допрашивает местных обывателей.

Слово за слово, и наш байк окружают десять злых индусов. Кажется, здесь нам дадут пизды. Справа от меня размахивает палкой морщинистый дед. Через десять минут словесной перепалки прорываем оцепление тараном и оказываемся на свободе.

Двадцать минут спустя залетаем в какие-то джунгли к какому-то Джимми. В потемках и безлюдии Кросс делит таблетку на две части, чтобы продать Джимми нужную дозировку. Не понимаю что мне делать: следить ли за шухером или просто помалкивать. Скорее всего, второе. Перестаю думать о том, что нас накроют копы, и меня посадят в индийскую тюрьму. Мне лишь хочется не опоздать на чертов самолет.

Доехав до дома Кросса, пакую на скорости свой рюкзак, по-братски прощаюсь и сажусь в такси до аэропорта. В аэропорт успел, но рейс задерживают – а это значит, что не успеваю на второй, а за ним и на третий, и на четвертый. Меняю время второго рейса так, чтобы цепочка рейсов восстановилась. Доплачиваю за замену всю наличку, оставшуюся с путешествия. Прилетаю в Бишкек, жду всю ночь рейса в Москву, чувствую себя заебанным по всем фронтам: физически, эмоционально, ментально.

Короче, это тот случай, когда после отпуска нужен еще один отпуск.