Читать книгу До и после рождения Сталина - Миша Шумарев - Страница 2

Кто ждет в гости девушку, тот и прибирается – такое у нас было правило, когда я жил в трехкомнатной квартире с соседями, и вот настал момент, когда я ждал гостью. Квартира была большой и довольно грязной, что в сочетании с моим комплексным подходом ко всем проблемам превратилось в черте что. Я всегда выбираю самый длинный путь решения проблемы.

В тот день когда она написала. что приедет ко мне, я проснулся в восемь утра сам по себе, что было огромной редкостью. Обычно, я едва ли мог поднять себя часов в 9–10, но это я сейчас даже льщу себе и можно смело прибавлять пару часов. Если быть совсем честным, то просыпался я всегда от пушечного выстрела из Петропавловской крепости, рядом с которой я жил. Холостой снаряд разрывался ровно в полдень. Эта пушка когда-то стреляла по шведским кораблям, а сейчас по моему беззаботному сну. Артиллерист заряжает снаряд, командир начинает отсчитывать секунды до моей ежедневной тревожности, туристы из Китая просто стоят. Без их присутствия там ничего не происходит.

Огонь!

Невидимый корабль шведского флота получил серьезные повреждения. Маленький флаг Швеции медленно тонет в овощном супе-пюре— приборку я решил начать с поездки в Икею.

Но вернемся к утру первого дня, когда я проснулся в восемь. В тот день все было не так. Мало того, что я невероятно опередил свой будильник-пушку, так я лишился и других ритуалов. Вместо привычной паники и незнания что делать, которая наступает сразу как я просыпаюсь, в тот день я испытал небывалую ясность ума. Ясность и спокойствие. Я почувствовал себя суперчеловеком. А что такие люди делают по утрам? Конечно же они идут на пробежку. Тайтсы, шорты, лонгслив, кроссовки – в русском языке нет слов для беговой экипировки или я их просто не знаю? А то, что у меня все эти вещи есть в шкафу, вовсе не значит, что я бегал больше двух раз за последние полтора года, но ведь, сегодня особый случай: я почувствовал ясность! И спокойствие. Такое еще реже бывает, поэтому нужно пробежать свой круг почета.

Выходим из квартиры и бежим по лестнице вниз, местами ступая на метхаланскую плитку, местами на плитку отлитую из цемента, но это только начало. Дальше желательно выбежать из парадной, и это одно из самых сложных препятствий на пути: ты открываешь глухую железную дверь и либо тонешь в ярком солнечном свете, либо окунаешься в зависший в воздухе холодный дождь, но в обоих вариантах следует быть аккуратнее, чтобы не врезаться в колонну туристов из Китая, которая будет проходить мимо парадной. Если получилось выбежать из парадной, то дальше нужно выбрать направление. Сложность в том, что справа будет кебаб и слева будет кебаб. Загадываем желание между двумя кебабами и бежим направо, потому что там горит невероятной красоты рассвет. Больше никаких сложностей быть не должно: вперед бежишь по Кронверкской набережной, назад по Кронверкскому проспекту, во всем рифма, во всем гармония и замысел.

Тем утром у меня появилась надежда, что когда она приедет я стану лучшим человеком, может не в мире, но уж точно лучше, чем был до этого. Я вернулся домой и сразу же увидел все недостатки, которые раньше не замечал. Все это бросилось мне в глаза, как будто я уже начал становиться лучше пока бегал. В холодильнике не было никакой еды, кухонные ящики были завалены разным барахлом. Посуда заполонила все горизонтальную плоскости, кроме пола и стульев. Ладно, сюда мы еще вернемся. Я зашел в свою комнату и взглянул на незаправленную кровать. Нет, эта кровать не похожа на кровать молодого и перспективного человека из большого города, мне нужно новое постельное белье. К тому же у меня всего одна подушка.

Сегодня среда, а она приезжает в пятницу утром. Времени мало, но время есть. В пятницу утром, я буду как сейчас, только лучше, а в пятницу вечером… Погодите, кажется, в пятницу вечером что-то планировалось. Черт, точно! Мы же идем в Александринку на спектакль, как я мог забыть.

– На какой спектакль? – спросил сосед проходивший по коридору

– На «Рождение Сталина»

– Ты идёшь на рождение Сталина? Спросила соседка

– Да

Она медленно заглянула в комнату и выдержав паузу спросила:

– Че дарить будешь?

Так, я не могу бросить ее в первый же вечер и сказать «Извини я пошел в театр, ты пока погуляй, развейся», нет уж. Что мне делать? Спросить пойдет ли она с нами? Конечно, она не захочет. Или откажется из вежливости. Нет, нужно купить билет и сказать «кстати, мы идем сегодня в театр! Я ты и мой друг, он очень интересный, я вас познакомлю». Да, отлично! Если бы я приехал в чужой город и за меня все решили, плюс познакомили бы меня с местными людьми, я бы был счастлив. Я бросился к ноутбуку, чтобы посмотреть есть ли билет и о чудо, именно в нашей ложе и именно возле нас было одно свободное место. Надеюсь, она взяла с собой вечернее платье.

Вечером этого дня я поехал в Икею, чтобы купить все необходимое для преображения квартиры, чтобы она впредь соответствовала тому, как я себя с недавних пор чувствую. Икеа наводит на меня тоску в несколько этапов: сначала когда я подъезжаю к ней и смотрю из окна автобуса. На этом этапе речь идет о масштабе и соизмеримости. Издалека видно насколько огромно это здание и в пору ему, гиганту, все гигантское вокруг. И парковка на тысячи мест и шпиль с логотипом такой высокий, что как будто подпирает хмурое небо. Все это заставляет меня чувствовать свою незначительность. Для кого все такое большое? Кому нужно так много места. Представь сколько много внутри этого гигантского склада может уместиться, ну например, столешниц. И за каждой столешницей приедет семья и заберет ее к себе домой, и прихватит еще четыре ножки. Если вы живете в большом городе, как часто вы пытаетесь, хотя бы в своем воображении визуализировать его полностью? Всех его резидентов. Сколько нибудь миллионов человек. Вряд ли вы делаете это. Обычно мы видим на улице одновременно несколько сотен людей, может быть мы представляем себе наш квартал и район как нечто целое, как группу. Мы чувствуем людей которые едут в одном вагоне или в одном поезде. Чувствуем пробку на входе в метро, но масштаб всегда один и тот же. А огромный склад икеи заставляет меня понять масштаб через количество товара, который может уместиться внутри и вскоре будет продан.

Следующий этап – это когда идешь мимо кусочков интерьеров оформленных, чтобы показать что можно сделать из мебели Икеа. Ничто так не заставляет меня думать об одиночестве как этот обязательный отрезок пути, который ты не можешь не пройти, если хочешь что-нибудь купить. Все эти стенды напоминают мне кукольный домик: спальня в разрезе, уютная прихожая, дверь в которой – это муляж, гостиная обставленная с любовью и заботой, но никого в этих комнатах нет, а есть только ты – одинокий мальчик, который смотрит на пустой кукольный домик и ему не с кем играть.

Спустя полтора часа у меня было три больших пакета с разными очень нужными мне штуковинами, заметно исхудавший баланс на карте и странное чувство в животе, как будто происходит что-то невероятно важное. Я решил перекусить в икеевской столовой, потому что было уже около девяти вечера и я был безумны голодным. Я купил картошку фри, овощные фрикадельки и тот самый суп пюре, в котором случайно утопил крошечный шведский флаг. Такой флажок втыкают во фрикадельку. Ругаясь на свою неуклюжесть я огляделся, чтобы узнать видел ли кто-нибудь как я руками достал флаг из супа. Через один столик от меня сидела девушка, смотрела на меня и улыбалась. Миловидная курносая брюнетка с худыми руками и выразительными кистями, которые могли бы в рекламе дорогих аксессуаров изящно защелкивать клатч. Я попытался вежливо улыбнуться и быстро отвернулся, потому что было немного неловко. Спустя пару минут к ее столику подошел парень с тележкой и подносами и пользуясь тем, что они оба были поглощены сервировкой своего стола и раскладыванием тарелок, я смог более внимательно разглядеть их обоих. Они были красивой парой. Такой парой по которой сразу понятно, что они пара. Под стать друг другу, с зависшим над ними облаком спокойствия и уверенности. Такая уверенность зажигается от, того что они стоят рядом, а может быть когда они по одному о них и не скажешь ничего особенного. Я почему-то сразу представил их в вечерних нарядах и как они на такси подъезжают к театру. Он выходит первый, не спеша обходит авто и открывает ей дверь. На тротуар немного политый дождем, как будто кто-то снимает здесь кино красиво падает свет из пролетов в колоннаде. Они проходят через оживленный поток пешеходов, взявшись под руку и поднимаются по ступенькам, к входу где их ждет портье в историческом костюме. Избавившись от своих пальто они уютно зашагают по мягким красным коврам в холле. Потом вверх по центральной лестнице из белого мрамора, наверху которой огромное зеркало, в котором они сделали бы совместную фотографию, потому что сами удивились бы своей красоте и своему сиянию, своей нежности и влюбленности. Эта мысль затянула меня глубоко и надолго. Икеа закрывается через десять минут – пора ехать домой.