Читать книгу Выше только любовь - Моника Маккарти - Страница 7

Арчи определенно придется все объяснить. Элизабет была измотана к тому моменту, как утром въехала на коне в ворота замка Роксбург вместе с братом Джоанны Ричардом. Она спрыгнула на землю прежде, чем ей успели помочь, и, поморщившись, ухватилась за поясницу. Этому шестнадцатилетнему бездельнику придется за многое ответить. Не только за дикую усталость, но и за боль в спине после одной из самых ужасных ночей в ее жизни. Земля была такой же гостеприимной и теплой, как кусок льда. Если бы Элизабет знала, во что ввязывается, она вряд ли решилась бы последовать за своим братом-беглецом в Роксбург.

Элизабет поморщилась. Кого она пытается обмануть? Долгая дорога, боль в спине и бессонная ночь того стоили. Ведь они сулили возможность немного развлечься. Конечно же, она хочет вернуть домой своего негодника брата, но совсем не расстроится, если ей придется присутствовать в замке во время пира, который состоится в честь взятия Джейми важного стратегического объекта.

Узнав, что Арчи уехал незадолго до появления посыльного, Элизабет тотчас же приказала седлать коня и отправилась за ним следом. Ей уже не в первый раз приходилось пускаться вдогонку за одним из своих сводных братьев, чтобы за ухо притащить обратно домой. Пятнадцатилетний Хью вырос таким же своенравным и упрямым, как и остальные мужчины Дуглас. Нынешний же случай отличался тем, что Элизабет знала, куда направился Арчи.

Она не считала его вылазку опасной. Власть англичан в Шотландии распространялась лишь на несколько замков: Ботуэлл, Берик, Джедбург, Данбар, Стерлинг и Эдинбург. Последние два держали в осаде Брюс и Рэндольф, не позволяя находящимся в замках гарнизонам покинуть их пределы. Так что земли вокруг них считались безопасными. Во всяком случае, до июня, когда Эдуард II пригрозил снова двинуться на Шотландию.

И все же Элизабет взяла с собой сопровождающего, что оказалось весьма разумным, поскольку путники заметили английских рыцарей, патрулирующих земли к востоку от Селкирка. Старший брат Джоанны, еще один Томас, воевал вместе с Джейми, в то время как двадцатилетний Ричард был среди воинов, оставленных Джейми в замке для охраны его обитателей.

Но это была почти ненужная предосторожность. Англичане вряд ли сунулись бы в «населенный призраками» лес Эттрик. Поговаривали, что это настоящее прибежище снискавших дурную славу воинов-«призраков» Брюса. Эти люди, конечно же, не были настоящими призраками, но и обычными воинами их тоже нельзя было назвать. Их личности были окутаны завесой тайны, но будучи сестрой Джеймса Дугласа, Элизабет имела доступ к секретной информации. Подслушивание было ниже ее достоинства, но тем не менее на многое пролило свет.

Девушку сопровождали Ричард и еще один вооруженный воин. Им удалось нагнать Арчи к тому моменту, как они достигли Сент-Босуэлла и Ньютон-роуд. Элизабет послала воина назад в Блэкхаус, чтобы тот известил Джоанну о планах Элизабет отправиться в Роксбург.

Элизабет нахмурилась, сочтя странным то обстоятельство, что Арчи удалось от них ускользнуть. В свои шестнадцать лет ее брат был скорее страстным и импульсивным, нежели ловким и изворотливым. Ричард достаточно легко напал на его след, но затем потерял у Селкирка. Предполагая, что Арчи остановился на ночлег, когда стемнело, они проехали еще несколько часов после наступления полной темноты. К этому времени они находились уже на полпути к Роксбургу, и Элизабет решила остановиться на ночлег, а остаток пути проехать утром.

Передав поводья конюху, девушка повернулась к Ричарду, который выглядел таким же измученным, как и она.

– Найди чем перекусить и отдохни. Уверена, Джейми позволит нам перевести дух в течение нескольких дней, прежде чем мы отправимся в обратный путь.

Впрочем, Элизабет совсем не чувствовала той уверенности, с которой говорила. Ей повезет, если брат не отправит ее домой сию же минуту. Джейми наверняка придет в ярость, узнав, что его сестра проехала «половину Шотландии» лишь с одним сопровождающим. Это, конечно же, было бы преувеличением, поскольку проехали они в лучшем случае четверть. Элизабет собиралась напомнить брату, что это он во всем виноват. Ведь она предупреждала Джейми относительно того, что Арчи непременно выкинет какую-нибудь глупость, но он оставил братьев на попечение Элизабет, в то время как леди Элеонора навещала родственников в Англии. К тому же именно Джейми научил ее верховой езде и был не единственным Дугласом, знающим, как воспользоваться преимуществами местного ландшафта.

Они с Ричардом держались вдали от главных дорог, так что за исключением отряда англичан, увиденного издалека, не встретили никого, кроме торговцев и паломников. Последних вокруг было множество, благодаря близости Драйбургского и Мелрозского аббатств.

Ричард не стал перечить.

– Ты уверена, что тебе больше ничего не нужно? Я бы хотел увидеть брата и узнать у него подробности взятия крепости. – Ричард покачал головой. – Поверить не могу, что я это пропустил.

Элизабет улыбнулась.

– Ты говоришь совсем как Арчи. Да, ступай поищи брата, пока я ищу своего. Вернее, обоих.

Ричард удрученно улыбнулся. У него были такие же белокурые волосы, что и у Джоанны, явно унаследованные от предков викингов.

– Должен признаться, парень произвел на меня впечатление. Он скачет верхом и умеет прятаться лучше, чем я ожидал.

Элизабет тоже не была готова к подобной прыти своего брата. Она снова нахмурилась, когда Ричард поспешил в сторону строений, в которых, скорее всего, располагались казармы. Судя по тому, что во дворе замка уже кипела жизнь, вчерашние празднества не затянулись допоздна. Ведь как-никак это был религиозный праздник.

Привратник, впустивший путников в замок, наконец пришел в себя от потрясения при виде того, кто перед ним стоит. Он предложил сопроводить Элизабет к брату в Северную башню, но она отказалась. Чем меньше людей увидит, как Джейми выходит из себя, тем лучше.

За свои двадцать три года Элизабет повидала немало прекрасных замков, но даже по сравнению с величественными дворцами Франции, Роксбург был одним из самых впечатляющих.

В расположенном на холме между реками Туид и Тевиот и с трех сторон окруженным рвом с водой замке было огромное подземелье и, как насчитала Элизабет, восемь башен. Вокруг возвышалась крепостная стена в тридцать футов высотой и восемь толщиной. По сути это был огороженный стеной город. Проходя по просторному двору к величественной Северной башне, Элизабет в полной мере осознала значение совершенного ее братом подвига.

Господи, как ему это удалось? Элизабет не могла поверить, что ее брат смог взять эту прекрасно укрепленную крепость силами маленького отряда в шестьдесят человек. Не только Ричард хотел узнать детали.

По мере того как Элизабет приближалась к высокой круглой башне, доносящийся грохот становился все отчетливее. Увидев клубы пыли, девушка поняла, что Джейми времени даром не терял. Его люди уже начали разрушать замок.

Элизабет понимала, для чего это делается, но ей все равно было грустно оттого, что от такого произведения архитектурного искусства скоро камня на камне не останется. Это станет еще одним грехом англичан. Элизабет до сих пор не могла без слез вспоминать о собственном доме – замке Дуглас, – который его хозяин разрушил своими же руками.

Тремя годами ранее Джейми отвоевал замок у англичан и разрушил его до основания, чтобы он больше не достался врагу. Потерять дом подобным образом было ужасно. На протяжении нескольких недель Элизабет не могла справиться со своими переживаниями и злилась на Джейми. Со временем она поняла, почему брату пришлось так поступить, но принять это так и не смогла.

Оказавшись в комнате, походившей на помещение для караульных, Элизабет огляделась, но не увидела никого, кроме мужчин с лопатами, молотами и кирками, долбящих и крушащих стены. Очевидно, Джейми принимал посетителей не здесь. Должно быть, она зашла не в ту башню.

Элизабет уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг что-то привлекло ее внимание. Вернее, кто-то.

Господь всемогущий! Кровь словно отхлынула от тела Элизабет, а затем вернулась мощной горячей волной, от которой закололо под кожей. Один из работников снял рубаху. Это был крупный мужчина с очень – очень – развитой мускулатурой. Он стоял спиной к Элизабет и, каждый раз поднимая орудие – молот, как смогла разглядеть девушка, – его крепкие тугие мускулы начинали перекатываться под кожей торса. Они напрягались на широких плечах, узкой талии и сильных руках. У девушки перехватило дыхание, и она остановила взгляд на его руках. Они казались такими же крепкими, как бревно стенобитного орудия. С такими руками можно было вообще обойтись без молота.

Щеки Элизабет обдало теплом при виде демонстрации такой грубой силы и выдающихся физических данных. Причин для смущения не было, ведь она и раньше видела мускулистых мужчин без рубах. Но ни разу такого, как… он.

Элизабет вдруг поняла, что она испытывает что-то совсем иное. Ведь смущение не обжигает все части тела, делая его настолько тяжелым, что становится трудно удержаться на ногах, от него не перехватывает дыхание и не начинает колотиться сердце. Смущение не вызывает дрожь.

Внезапно осознав, насколько бесстыдно она таращится на незнакомца, Элизабет постаралась отвести взгляд. Однако что-то на руке мужчины привлекло ее внимание и заставило посмотреть снова. Девушка заметила алый шрам в три дюйма длиной и полдюйма шириной на левом предплечье. Такой шрам можно получить, прислонившись к раскаленному куску железа.

Элизабет нахмурилась, пытаясь рассмотреть мужчину получше. Он был почти также высок, как ее брат, рост которого составлял шесть футов и пять дюймов. Столь рослые люди встречались нечасто и поэтому сразу приковывали к себе внимание. Темные, почти черные, как заметила Элизабет, волосы были подстрижены слишком коротко, чтобы завиваться. Зародившийся в груди трепет дрожью пробежал по спине. Не может быть, чтобы…

Мужчина обернулся, и до боли знакомый пронзительный взгляд голубых глаз практически пригвоздил Элизабет к земле.

Томми! Господи, это действительно он! Только вот выглядит он как-то… по-другому. Элизабет покачнулась, почувствовав, как подкашиваются ноги, и, чтобы не упасть, оперлась рукой о ближайшую колонну.

Но это было ошибкой.

Том не знал, что хуже: то, что к постоянно пополняющемуся арсеналу невероятных историй о подвигах Джеймса Дугласа добавилась еще одна, и теперь Тому приходится наблюдать, как тот купается в лучах славы, или то, что нужно выполнять непосильную работу, наводя порядок после действий Джеймса.

Оказалось, что грубая сила все же чего-то стоит. Особенно когда дело касается разрушения замков. За последние два года, когда человек, которого все называли Брюсом, завоевывал замок за замком, Тома оценили по достоинству.

Он надеялся распрощаться с молотом, став солдатом, но этой надежде не суждено было осуществиться. Приходилось не только размахивать молотом, чтобы разрушить стены, но и браться за починку оружия, чтобы заработать достаточно денег на покупку демона на четырех копытах – боевого коня.

В промежутке между взмахами молотом он вдруг содрогнулся.

Простой езды на этом дьявольском отродье было недостаточно – ему предстояло научиться сражаться, сидя верхом на одном из них. Господи, ему и так с трудом удавалось держаться в седле, сжимая поводья побелевшими от напряжения пальцами. Тому казалось, что даже самые покладистые животные превращались в диких брыкающихся жеребцов, когда он оказывался рядом. Даже маленькая лошадка, на которой он приехал, норовила его укусить.

С того момента, как он прибыл в замок вчера поздно вечером, Том пребывал в отвратительном настроении, которое ничуть не улучшилось после встречи лицом к лицу с героем дня. Проклятье, да после того, что сделал Дуглас, его можно было называть героем года.

Десятилетия.

Века, черт бы его побрал.

В последние несколько лет в народе и так ходили исполненные драматизма рассказы о хитростях и уловках, предпринимаемых при взятии замков Брюсом и его людьми, включая три рассказа о подвигах Джейми в замке Дуглас, Рэндольфа и Джейми в Линлитгоу и самого Брюса в замке Перт. Но на этот раз Джейми захватил самый большой и значимый замок, изрядно удивив всех.

Даже Брюса.

При нападении использовался очень хитрый план. Дуглас наблюдал за расположившимся в замке гарнизоном и, улучив подходящий момент, захватил его.

Поскольку замок Эдинбург находился в осаде, расположившиеся в Роксбурге англичане предположили, что внимание Брюса сосредоточено именно на Эдинбурге. И они не ошиблись. Только вот Дугласа он совсем не интересовал. Воспользовавшись проходящими в тот момент празднествами по случаю последнего дня перед Великим постом – так называемое «прощание с мясом», – Дуглас и еще около шестидесяти человек из его отряда нарядились в черные плащи, проползли на четвереньках через поле, смешавшись с пасущимися на нем быками, и поднялись на стены замка с помощью недавно изобретенных веревочных лестниц. Застигнутая врасплох, большая часть гарнизона сдалась. Несколько солдат, включая хранителя замка гасконца Гуиллемина Файнса, попытались укрыться в одной из башен. Но одна стрела из миллиона выпущенных горцем Грегором Макгрегором ударила командиру гарнизона чуть ниже глаза, когда тот попытался выглянуть из бойницы. Он сдался, и гарнизону было позволено с поражением вернуться в Англию.

Когда Том услышал эту историю, то лишь вскинул бровь. Заметив это, Дуглас поинтересовался, в чем дело. В ответ Том, не удержавшись, с сарказмом спросил, точно ли были пусты кладовые замка. Этим вопросом он намекал на самое «черное» деяние Дугласа, когда тот сбросил тела мертвых англичан в кладовую замка Дуглас и предал его огню.

Дуглас побагровел от злости, и Том на мгновение подумал, что они вновь поколотят друг друга. Проклятье, после того как он всю жизнь держал язык за зубами, подчиняясь «лорду», эта драка принесла бы ему небывалое облегчение. В сражении на мечах он не выстоял бы против Дугласа и пары минут, но в кулачном бою ему не было равных.

Грубая сила.

Да, он действительно был хорош и поэтому испытал раздражение, когда Дуглас, проигнорировав его нападки, повернулся к Каррику и сообщил, где его люди смогут взять молоты и другие инструменты для работы. Сами же они направились в большой зал, чтобы принять дань уважения от дворян и других землевладельцев этого района.

Том нанес еще один мощный удар по стене ненавистным молотом и услышал треск. Слава богу. Камни наконец поддались.

Они трудились над этим участком стены все утро, делая под ней подкопы, чтобы потом расшатать камни молотами и кирками. В какой-то момент все уже были готовы поджечь деревянные опоры, чтобы, если повезет, вся эта конструкция изогнулась бы и рухнула сама по себе. Но как именно это произойдет, никто поручиться не мог. Поэтому Тому оставалось лишь надеяться, что он окажется достаточно далеко в этот момент.

– Осторожно, – обратился он к одному из работников. – Не стоит бить по стене слишком сильно. Она уже шатается.

Мужчина остановился, обернулся и его глаза округлились – он увидел что-то у Тома за спиной.

– Если эта девица настоящая, я отдал бы левую руку, чтоб она взглянула на меня так же, как смотрит сейчас на тебя. Она твоя?

Том обернулся через плечо и замер. Увиденное оказалось столь неожиданным, что он не успел подготовиться. На мгновение он вновь превратился в мальчишку, взирающего на башню в полной уверенности, что увидел там принцессу. И вся тоска, все восхищение и остальные чувства нахлынули на него мощной волной.

Элла.

Он замер, вспоминая. Нет, не Элла. Элизабет. Для него – леди Элизабет. Часть его жизни, что осталась в прошлом.

– Она не моя.

И никогда не была.

Но что, черт возьми, она здесь делает? Посреди этого бедлама, где стены могут рухнуть в любое мгновение. Неужели она не понимает, как это опасно?

И почему, черт возьми, она смотрит на него, как на животное в зверинце?

Элизабет пошатнулась, будто у нее началось головокружение. Машинально, как он уже проделывал это много раз прежде, Том рванулся к ней, чтобы подхватить. Но она стояла слишком далеко.

Должно быть, Том догадался, что она собирается сделать и поспешил к ней, пока она не успела схватиться рукой за опору. Ту самую, что поддерживала ослабевшую от ударов стену.

Том закричал, чтобы Элизабет отошла в сторону, но было слишком поздно. Словно в замедленном кошмаре он наблюдал за тем, как рушится стена.

На оцепеневшую от ужаса Элизабет посыпались камни, пыль и обломки дерева.

Господи, прямо ей в голову летел огромный камень. Чувствуя, что сердце колотится где-то в горле, Том рванулся вперед, грубо оттолкнул девушку в сторону и повалил ее на пол.

Рухнув на Элизабет, Том приготовился принять на себя основной удар падающих камней. Он застонал от боли, когда один – довольно внушительных размеров – ударил его по плечу. Мелкие обломки забарабанили по его спине, ногам и руке, которой Том закрывал голову девушки. В следующий раз он не станет снимать с головы шлем. Но работать было слишком жарко, и Том страшно потел…

Потел.

Проклятье. Внезапно он осознал сразу две вещи: оседавшая пыль показала, что Элизабет не пострадала, а он переживал одну из своих фантазий.

Их у него было множество.

Но самой желанной, особенно в первые несколько месяцев после отъезда из Дугласа, была мечта снова увидеть Элизабет в белоснежном платье и испачкать его грязными от работы руками. Что было такого в этом первозданном совершенстве, что вынуждало Тома желать его нарушить? Почему он хотел провести своими большими мозолистыми руками кузнеца по безупречной молочно-белой коже Элизабет?

Он представлял ее мягкое обнаженное тело под своим, как касается ее горячей влажной кожи, снова и снова погружаясь в ее лоно. Он представил, как она, с виду исполненная ледяного холода, тает от страсти, как раскрасневшееся лицо девушки покрывается капельками пота, как умоляет его взять ее еще сильнее и грубее. Том представлял, как ее пальцы впиваются в его плечи, а стоны нетерпения перерастают в отчаянный крик. А после она лежит на нем с запутавшимися в простынях ногами, растрепавшимися волосами и изнуренным выражением лица.

Сегодня Элизабет не надела белое платье, но торс Тома был обнажен и его покрывали капельки пота, а пальцы девушки впивались в его плечи. Теперь, когда она лежала под ним, было чертовски легко представить все это в красках. Плоть Тома стала невероятно напряжена, и на одно мучительно прекрасное мгновение он оказался между ног Элизабет. Кровь с бешеной скоростью заструилась по жилам, в висках застучало. Желание податься вперед – покачнуть бедрами – стало поистине непреодолимым.

Том немного приподнялся, чтобы взглянуть девушке в глаза, но сделал он это напрасно. В них отражался ужас и… что-то еще… Что-то, заставившее Тома подумать – пусть всего лишь на мгновение, – что он не ошибся. Будто Элизабет испытывала к нему нечто большее, совсем не дружеское чувство. Что она возбуждена так же, как и он.

И что она наконец видит его.

Элизабет взяла Тома за подбородок своей миниатюрной рукой, и ему показалось, что к его коже прижали раскаленное клеймо.

– Ты всегда спешишь ко мне на помощь, верно, Томми? Как мне отблагодарить тебя на этот раз?

В эту игру они играли детьми.

В игру, черт бы ее побрал. Ничего не изменилось. Кроме того, что он перерос эти игры много лет назад.

Том хотел уже сказать – причем весьма недвусмысленно, – как она может его отблагодарить, но за его спиной раздался знакомый голос:

– Убирайся прочь от моей сестры, грязный мерзавец!

Сказать, что она была ошеломлена, значило, не сказать ничего. На мгновение Элизабет лишилась способности дышать. Воздух, казалось, был заперт в ее легких где-то рядом с сердцем, которое будто остановилось со скрипом. Очевидно, рассудок ее тоже находился в помутнении, поскольку первой мыслью было не облегчение от того, что ее не раздавила груда камней, а лишенное смысла осознание того, насколько красив Том.

Элизабет моргнула несколько раз, чтобы избавиться от замешательства. Но Том ей не привиделся. Пронзительные голубые глаза, волевой подбородок, крепкие скулы, не раз сломанный нос, густые брови и темные, почти черные волосы – это все черты Томми, и он, несомненно, красив.

Потрясающе. Ее сердце замерло, голова закружилась. Господь всемогущий, как это случилось? Когда?

Вторая мысль Элизабет тоже была не о благодарности за спасение. И третья, раз уж на то пошло. Все ее мысли крутились лишь вокруг большого, слегка вспотевшего, наполовину обнаженного тела, прижимающего ее к земле, которое выглядело и ощущалось таким же крепким и твердым, как камни, едва не обрушившиеся на ее голову. Элизабет так же думала о том, что это самое тело должно было ее расплющить, но этого не случилось. Ей было приятно чувствовать Тома на себе. В самом деле очень приятно. Даже несмотря на то, что он был настолько тяжелым и горячим. Элизабет словно лежала у раскаленного горна. Ее пальцы практически горели, когда она их вонзила или, вернее, попыталась вонзить в стальные мышцы Тома.

Господь всемогущий, как же он силен! Конечно же, Элизабет это знала и раньше. Да и как она могла этого не замечать, когда почти ежедневно наблюдала за тем, как он работает? Но одно дело – просто смотреть, а другое – в буквальном смысле ощущать эту силу каждой клеточкой своего тела.

Все ее чувства вдруг резко обострились: нервные окончания покалывало, а кожа вдруг словно натянулась и стала слишком чувствительной. И горячей. Невероятно горячей. Расплавляюще горячей. Устремляющей свой жар в самые потаенные уголки тела.

О господи, да что с ней такое?

Лишь когда Элизабет взглянула в его глаза, ее сознание немного прояснилось. Знакомый взгляд стал якорем в буре смятения.

Томми.

Вздохнув от облегчения, Элизабет пошутила. Но, судя по выражению лица Тома, шутка не удалась.

Девушка все еще пыталась понять, что она опять сказала не так, когда ход ее мыслей прервал голос брата.

Томми буквально оттащили от нее, и Элизабет вдруг ощутила себя… обделенной. Не говоря уже о холоде и странном чувстве разочарования.

– Какого черта ты творишь? – заорал Джейми на Томми.

В мире существовало не так много людей, способных спокойно выдержать крик Черного Дугласа, но Томми был одним из них. Даже в детстве он мог противостоять Джейми так, как не решался больше ни один из деревенских мальчишек. Тогда он смотрел на него так же, как сейчас: со спокойным и непроницаемым лицом. И это бесило Джейми. Хотя во взгляде Тома не было вызова или непокорности. Он просто умело держал себя в руках.

Внешне Том напоминал скалу. Крепкий, стойкий и невозмутимый. Он не собирался отвечать на провокацию со стороны Джейми, несмотря на кипящий в душе гнев. Во всяком случае, так было, в Дугласе, до той последней ссоры Тома с Джейми, положившей конец их дружбе. Но изменилось ли что-то сейчас?

На этот раз Томми лишь еле заметно вскинул бровь.

– А на что это было похоже?

В его голосе прозвучал какой-то намек, которого Элизабет не поняла. Но зато его понял тот, кому он был адресован. Глухо зарычав, Джейми двинулся на бывшего друга.

– Я убью тебя, и мне плевать, что на это скажет Каррик.

Самостоятельно поднявшись на ноги, поскольку мужчины были слишком заняты тем, что пытались испепелить друг друга взглядами, Элизабет бросилась к брату.

– Подожди, Джейми! – Она заслонила собой Томми, лениво сложившего руки на груди, и взирающего на Джейми так, словно ему не было никакого дела до того, что ему в лицо вот-вот угодит кулак. – Он спасал мне жизнь! Вот что он делал! – пояснила девушка. Она взмахнула рукой, указывая на груду камней под ногами. – Неужели ты не заметил только что рухнувшую стену? Камни размозжили бы мне голову, если бы Томми не оттолкнул меня в сторону. – Элизабет закусила губу и повернулась, чтобы посмотреть на Тома. Для этого ей пришлось запрокинуть голову. – Ты ранен?

Том на мгновение посмотрел ей в глаза. В его взгляде чувствовалось напряжение, которого она не могла разгадать. Элизабет готова была отдать все, чтобы прочитать его мысли.

– Нет.

Элизабет не знала, верить ему или нет, тем более что его взгляд заставлял ее чувствовать себя довольно необычно – сердце странно трепетало, – поэтому она отвела глаза в сторону брата и гневно посмотрела на него.

– Ты должен его поблагодарить.

Не в силах отрицать очевидного, Джейми сделал шаг назад.

Элизабет ждала. В отличие от Томми, ее брат не мог скрывать собственные мысли, и сейчас его взгляд говорил, что «упрямство» побеждает «здравое решение».

Элизабет подбоченилась.

– Ну?

Только сейчас к Элизабет пришло осознание, что Джейми пришел не один. К тому же у стены трудились рабочие. Так что зрителей оказалось предостаточно. А это означало, что не меньше дюжины человек станут свидетелями того, как Черный Дуглас приносит извинения. Он был напряжен, точно тетива лука, руки сжаты в кулаки, а рот скривился так, словно он только что выпил свернувшееся молоко. И все же Джейми произнес:

– Кажется, я должен перед тобой извиниться. Я не сразу понял…

Но внезапно он понял другое.

Весь свой гнев, предназначавшийся Тому, Джейми обрушил на сестру.

– Ты могла погибнуть! Черт возьми, Элизабет, неужели ты не понимаешь, насколько это опасно? И какого черта ты вообще здесь делаешь?

Забыв об извинениях, Джейми с подозрением посмотрел на Тома, и девушка ощутила, как тот напрягся у нее за спиной.

Сдвинув брови, Элизабет посмотрела на своего грозного брата. Она знала, что его гнев вызван беспокойством, но он ошибался в своих предположениях.

– Я искала тебя. Мне сказали, что ты в Северной Башне.

– Я действительно там был. Но это Сторожевая Башня.

– Да, я поняла это слишком поздно. Я уже собиралась уходить, когда ненароком обрушила стену.

Элизабет сочла благоразумным не объяснять, что схватилась за стену в попытке удержаться на ногах от шока, испытанного при созерцании полуголого мужчины.

И не просто какого-то полуголого мужчины.

Взгляд Джейми перекочевал на Тома, а потом опять на сестру.

– А как ты вообще оказалась в Роксбурге? Насколько я помню, ты должна была ждать меня в Блэкхаусе, куда я собирался приехать за тобой, закончив свои дела. Здесь не место для леди.

Элизабет показалось, или ее брат сделал упор на последние слова специально для Тома? Возникшее между мужчинами напряжение было почти осязаемым.

Джейми вел себя так, словно она приехала в Роксбург в поисках Томми. Но это не имело никакого смысла. Ее брату стоило догадаться, почему она здесь. Элизабет сдвинула брови.

– Я приехала за Арчи. Чтобы забрать его.

Джейми больше не смотрел на Тома. Его взгляд полностью сосредоточился на сестре.

– О чем ты говоришь?

Сердце девушки упало, а пульс участился от охватившей ее паники.

– Вчера Арчи взял коня и уехал, чтобы присоединиться к тебе. Я последовала за ним, хотела его вернуть, но так и не догнала, и была уверена, что он здесь, с тобой.

Джейми покачал головой, и по угрюмому выражению его лица Элизабет поняла, что он скажет в следующее мгновение.

– Арчи здесь нет.