Читать книгу Helpless: Времени не существует - Морган Рэй - Страница 2

Холодный дождь бился о стены и окна домов старого квартала Лондона. Люди с одноразовыми зонтиками спешили на работу, учёбу. Кто-то с самого утра спешил в бар или в пропитанный перегаром бордель, чтобы заглушить свой внутренние терзания. Мелькающие глаза, дрожащие губы. Эмма шла навстречу дождю, который так нещадно бился об её фарфоровое лицо. Большие серые глаза, вечно грустный взгляд. Наверное, это были отличительные черты внешности Эммы Акер.

Буквально месяц назад, она потеряла своего соулмейта ― родную душу, друга. Питер Жэвью был её спасительной соломинкой, единственной опорой в этом бренном мире. Они познакомились год назад, когда ей ещё было шестнадцать: страсть, самозабвенная отдача, ревность ― всё это было с ними, но ни один не сдался, не сошёл с дистанции. Настоящая любовь отличается самоотверженностью и беспечностью. В ней можно утонуть и задохнуться и в ней можно найти спасение, от внутренних терзаний.

Прокручивая всё это, Эмма вспомнила тот роковой день, когда жизнь потеряла смысл, краски смешались в чёрный, день стал ночью: у Питера от передозировки остановилось сердце в десять часов вечера. Это её самое страшное время. Она пытается избежать его, но оно ежедневно наступает, словно утро или ночь. Это время навсегда отложилось в её подсознании и ей очень страшно переживать этот период, когда в её голову прорываются воспоминания о Питере, которого больше нет. Говорят, что настоящая любовь не умирает и будет с нами сквозь время и пространства, сквозь миры и горизонты, прошлого и настоящего.

В этом есть какая-то магия. Человеку дарована память не для того, чтобы помнить зло, а для того, чтобы хранить в своём сердце память о самих близких, но ушедших.

Промёрзлая под дождём, девушка шла к своему дому, который так сильно ненавидела последних семь месяцев. Здесь всё напоминало ей о Питере: стол, где они могли пить чай и говорить обо всём, кровать, которая кажется до сих пор сохранила запах его тела, окно через которое девушка смотрела на улицу в ожидании возлюбленного.

– Милая, это ты? – спросил из соседней комнаты грубый, мужской бас. Это был её отец. Проблески седины появлялись на его висках, но это никак не старило его, а наоборот придавало какой-то гармонии и элегантности.

– Да, я пришла, – сказала она.

В этой семье всё сложилось не так как обычно: мать Эммы – Кларисса была нумерологом, а отец психотерапевтом. С Клариссой всегда были напряжённые отношения: из-за её нумерологии и философии, которая заключалась в том, что «Время управляет людьми» ― именно это стало стеной между матерью и дочерью. Девушка никак не могла принять утрату Питера и в искала поддержки у матери, которая создала стены между ними. И сколько бы она не пыталась достучаться это было тщетно. А отец девушки – Марк Акер наоборот поддерживал девушку и говорил, что вся эта история со временем – полная чушь.

Был момент, когда Эмма на следующий день, после смерти Питера, пыталась вскрыть себе вены, то мать не проявила и каплю сострадания. Отец спас её, стал опорой, поддержал в трудную минуту. Это был показатель мужества и стойкости. Акер всегда восхищалась жизнелюбием и стойкостью отца, который был её примером наследования.

– Как прошёл день в школе? – спросил Марк, помешивая ризотто, которое издавало умопомрачительный запах. Он всегда готовил, сколько девушка помнит себя и Акер всегда и с удовольствием съедала всё до последний крошки.

– Ужасно! Все на меня так смотрели, будто бы я – инопланетное существо, – сказала девушка и села за старый дубовый стол. Этот стол когда-то им подарила бабушка Жаклин, которая жила в Шеффилде и в нём, в этом старинном сохранился запах бабушки, лёгкие царапины и память о родном человеке.

Весь интерьер дома был мрачным: тёмные обои, коллекционная мебель, высохшие цветы, которые коллекционировала мать Эммы. В этих цветах не было жизни, как и в словах Клариссы.

– Может, ты хочешь поехать в Шеффилд к сестре Оливии? – спросил отец у девушки, но подсознательно уже знал ответ. Его дочь не поедет туда, – Тем более, вы давно не виделись!

– Да, я поеду! Хочу уехать из этого омута ― чертового места, которое не даёт мне дышать, – сказала Эмма и крепко обняла папу. Родной запах отца всегда придавал ей силы, а тёплые объятия согревали её сердце и леденящую душу.

– Молодец! С Клариссой я поговорю, а пока садимся есть!

Отец с математической точностью, идеально ровно насыпал еду в белоснежную посуду и они сели. Эмма ела ризотто и смотрела на папу, а он улыбался; тёмные волосы с проблесками седины, изумрудные глаза и добродушная улыбка ― это то, что всегда дарило ей радость. Марк казался девушке стойкой горой, которую ничто и никогда не сможет нарушить. Это был пример настоящего мужчины, который любил свою семью, заботился о нуждающихся.

Поев и помыв посуду, девушка поднялась на второй этаж к себе в комнату, чтобы собрать вещи. Эмма аккуратными движениями складывала вещи в чемодан, она вспоминала свою сестру Оливию, которую не видела с момента похорон Питера: она была странной и иной, более закрытой, нежели Эмма. И старше её на пять лет ― соответственно, временной промежуток между ними разделил их интересы и предпочтения. Сейчас же Акер боиться быть открытой и её сходство с сестрой всё больше и больше.

Спускаясь вниз девушка тянула за собой чемодан, который был лёгким, но в нём было всё необходимое для проживания и гигиены. Эмма поприветствовала маму, которая сидела и ела яблоко.

– Привет мам! – сказала девушка и направилась к выходу из дома.

Ничего не услышав в ответ, она закрыла входную дверь и пошла к старому внедорожнику, который они купили пять лет назад. Возле капота автомобиля её ждал отец с сигаретой. Её терзала обида на мать, которая своим равнодушием резала по живому. Таких, как Кларисса называют Снежными Королевами, а Эмма не хотела быть её дочерью. Иногда девушка смотрела на другие семьи, где царят радость и любовь и с сожалением понимала, что этого она не испытала в своей жизни.

– Пап, я готова!

Он потушил сигарету носком кроссовка о мокрую землю, сел за руль и тревожно посмотрел на дочь. Марк точно так же, как и Эмма поддавался сомнениям и сейчас в его голове крутилось куча мыслей о переезде дочери и о её психическом состоянии, которое было шатко, как карточный домик.

– Поехали! – сказал Марк и как приятеля похлопал сильной рукой по плечу девушку.

Выезжая из двора коттеджа, девушка посмотрела последний раз в окно и увидела маму, которая плачет. Её сердце предательски сжалось. Может быть, она хотела выйти из машины, побеждать и обнять маму, но было слишком поздно: девушка уже сделала свой выбор и следующие полгода она будет жить у Олли. Конечно, родители будут отсылать ей деньги на потребности и развлечения, но всё равно она с какой-то необъяснимой тревогой ехала в Шеффилд. Сейчас Кларисса не казалось такой неприступной и холодной, как ледники Антарктиды, но всё же внутренний эгоизм Эммы не давал её возможности попрощаться с мамой, как следует.

Дорога была поистине загадочной: тёмные, не пропускающие лунный свет высокие деревья, временами пробегающие белки и всякая лесная живность впечатляли девушку. Большие, красивые и невероятно мрачные дома встречались на их пути. Всё казалось чужим и скудным, безупречно тёмный и вовлекающим в меланхолию.

Жизнь это путь, который обязательно нужно пройти. Не нужно бояться, сходить с дистанции или останавливаться на пол пути. Нужно смело и с верой в сердце идти вперёд, сквозь бури и грозы, ветра и снега. Чтобы стать счастливым, нужно промокнуть, обжечься, замёрзнуть, но никогда не терять веру.

Это не удивительно: в Англии, особенно в столице страны – Лондоне, есть поместья, которым более трехсот лет и в них до сих пор проживают люди. Целые поколения умирают и рождаются там, празднуют рождение младенца или смерть старца: так устроен этот мир, и чтобы что-то найти – нужно что-то потерять. Но вселенная в любом случае берёт цену с тебя и, может быть, покажется, что она не значительная, но она тянет за собой шлейф последствий. За всё нужно платить, за счастье страданием, а за любовь расстоянием.

Ближе к одиннадцати вечера Эмма пересела на заднее сиденье и решила немного поспать. Укутавшись тёплым пледом, который всегда был в машине, она скрючилась в позу эмбриона и крепко уснула. Эмбрион － это этап зарождения, когда ты взрослеешь и взрослеет душа человека. Акер пришлось рано повзрослеть

Так начался новый этап жизни Эммы.

Этот выбор между «Жить в омуте» и «Вдохнуть полной грудью» перевернул её жизнь с ног на голову, как будто бы снег на голову свалился на Акер и сделал незначительное значительным, изменив пустоту на заполненность.