Читать книгу Туманы замка Бро - Морвейн Ветер - Страница 8

Кейтлин в самом деле не знала, куда собирается идти – просто шла вперёд, как делала это иногда, когда ей снились подобные сны. По правую руку мелькали пейзажи северного побережья Темзы, вода отражала серое небо, нависшее низко над городом, и хотя время уже приближалось к десяти, на улицах ещё царил полумрак.

Она миновала те места, где обычно сидела с картинами – как и она, большинство художников либо не вышли на вернисаж вообще, либо только начали развешивать полотна. Говорить ни с кем не хотелось, и она постаралась обойти это место немного стороной.

Прошла мимо кафе, куда заходила обедать, и двинулась дальше. Остановилась на смотровой площадке перед аббатством и, перехватив стаканчик кофе в забегаловке неподалёку, стала смотреть на воду, на которой медленно кружились большие хлопья снега. Снег тоже казался серым – как и всё вокруг.

Кейтлин скучала – сегодня больше, чем в любой из дней прошедшей осени, она скучала по Грегу. И именно сейчас она не знала, где Грега искать.

Ей было всё равно, был ли тот настоящим или призраком, галлюцинацией из снов, которые она предала, когда пошла на поводу у Рейзена – она просто скучала. И винила себя за то, что не догнала, не остановила и не смогла объяснить… хотя и не знала, что, собственно, должна была объяснять.

Между ней и Грегом не было ничего – хотя Кейтлин не сказала бы, что не хотела бы это изменить. К Грегу её тянуло невыносимо, и чувство это было мистическим. Ничто не имело значения – ни то, чем Грег занимается, ни кто он на самом деле… Даже то, что Грег, как и она, разбирался в замках, а иногда и знал больше неё самой, не имело никакого значения, потому что даже говори они на разных языках – Кейтлин всё равно чувствовала бы это родство.

С Рейзеном у неё тоже не было ничего. Кейтлин не могла бы сказать, что не замечала намёков, скользивших в разговорах с художником – тот всё отчётливей выделял её среди других, всегда улыбался при встрече и никогда не пытался ограничить занятия тем временем, которое было оговорено. Рейзену можно было задать любой вопрос, и он всегда был доброжелателен – даже чересчур. Как, например, вчера. Но между ними всё равно не было ничего, в чём Грег, с которым у неё тоже не было ничего, мог бы Кейтлин обвинить.

Это, впрочем, не объясняло, почему на душе у Кейтлин было так паршиво. Почему ей приснился этот чёртов сон, где её брали как животное, на полу, и почему её терзало это проклятое чувство вины.

– Привет.

Кейтлин вздрогнула, услышав голос из-за спины – настолько неуместным он казался здесь, посреди мокрого города в половине одиннадцатого утра.

– Привет, – Кейтлин повернулась и неловко улыбнулась в ответ на улыбку Дэвида, стоявшего напротив.

Дэвид был укутан в пушистый синий шарф поверх зимнего пальто и прятал руки в карманах, но лицо его согревала тёплая улыбка, обращённая явно к Кейтлин – Рейзен всегда улыбался так при виде неё.

Рейзен подошёл к Кейтлин вплотную и остановился рядом с ней. На пейзаж за рекой он не смотрел – только на профиль Кейтлин, и та чувствовала его взгляд щекой.

– Планируешь его нарисовать?

Кейтлин пожала плечами.

– Это была бы хорошая картина, – продолжил Рейзен. – Твой колорит, и на продажу хорошо пойдёт.

– Мне не очень нравится имперский стиль, – равнодушно произнесла Кейтлин.

– Я бы не назвал его имперским. И ты не похожа на человека, которому не нравится то, что он видит.

Снова лёгкое пожатие плеч. На Рейзена Кейтлин по-прежнему не смотрела.

– Я неправильно выразилась, – произнесла она наконец. – Мне не нравится такой стиль, когда нужно его рисовать. И мне вообще не нравится рисовать город. Хотя ты, наверное, скажешь, что нужно уметь властвовать над собой.

Рейзен снова улыбнулся.

– Нет, – он покачал головой. – Мне нравится, когда ты рисуешь своё. Тебе просто нужно немного подучиться – вот и всё.

Кейтлин не ответила. Она с удивлением поняла, что ей становится всё равно. Она больше не хотела рисовать ничего – хорошо у неё получалось или плохо – не имело значения, как не имело значения и то, что Рейзен или кто-то ещё думает о ней. Грег – вот было всё, что важно. Все эти картины были лишь знаком ему, лишь способом приблизиться и, может быть, дать о себе знать. Теперь, когда Грег ушёл, не имело значения, что и как она будет рисовать – это всё равно могло быть только ремесло. Ремесло, лишённое души – Грега и её.

– Я знаю одно место, – сказал неожиданно Рейзен, – оно находится в Камбрии, на самой границе Англии и Шотландии. Там некогда стоял замок – на утёсе над водой. Замка уже нет, поэтому вряд ли ты там бывала. Но мне кажется, тебе понравилось бы там. И я бы хотел, чтобы ты это место нарисовала.

Кейтлин резко повернула голову и внимательно посмотрела на него.

– Почему именно там? – спросила она.

Рейзен пожал плечами и глубже спрятал руки в карманы.

– Ты же любишь рисовать замки, плывущие над водой.

Кейтлин медленно кивнула, принимая объяснение, хотя от предложения Рейзена ей внезапно стало не по себе – как будто чужой вторгся в то, что принадлежало только ей.

– Ты не замёрзнешь? – спросил Рейзен. – Простудишься и не сможешь рисовать. Может быть, зайдём в какое-то кафе, немного посидим?

Так же медленно Кейтлин покачала головой.

– Я, может быть, всё-таки буду его рисовать, – сказала она, снова переводя взгляд на аббатство.

– Хорошо, – Рейзен отклеился от парапета. Он выглядел разочарованным, но не слишком. – Тогда увидимся на занятиях?

Кейтлин покачала головой.

– Если можно… я хотела бы отдохнуть пару дней.

Рейзен поднял бровь.

– Мне просто нужно… побыть наедине с собой.

Рейзен смотрел на неё какое-то время, а затем медленно кивнул.

– Хорошо. Позвони мне, когда это пройдёт. Или… я сам тебе позвоню.

Рейзен ушёл, а Кейтлин закрыла глаза. Вестминстерское аббатство, на котором сомкнулась едва ли не вся история Англии, не говорило ей ничего.

Она родилась и выросла в Глазго, но причина была не в том, что она считал для себя Англию чужой. Так же равнодушно воспринимала Кейтлин и Эдинбург, по которому все туристы сходили с ума. Она принимала Дувр, но следовало признать, что ей куда больше нравилось расположение замка, чем он сам. И Виндзор она тоже никогда не стремилась рисовать. Её тянуло туда, к холмам и равнинам в сердце Англии, и Рейзен, сам того не ведая, неожиданно точно определил куда. Кейтлин всегда интересовала Камбрия, и она подумала, что едва закончится зима – стоит поехать туда.

Она не знала, сколько стояла так. Ветер не становился теплее, и снег по-прежнему сыпал, оседая на её плечах. Куртка уже промокла насквозь, и по всему телу расползался промозглый холод, но Кейтлин продолжала стоять. Ей было некуда идти – она поняла это вдруг абсолютно отчетливо. Во всём этом огромном городе не было места, которое она могла бы назвать домом. Она прожила в лофте у Джека четыре года, но лофт всё равно был всего лишь временным пристанищем, от которого она зависела больше из-за собственных долгов, чем из желания оставаться в нём.

Получив деньги за картины, Кейтлин вернула долги, и теперь ей овладело странное чувство оторванности от всего. Она была как корабль, замерзший посреди серой глади океана без карты и компаса – со всех сторон расстилалась одна только безразличная, серая хмарь.

Немного рассвело – а затем снова стало темнеть, и полумрак уже опять опустился на город, а Кейтлин всё стояла, не зная, куда пойти. Она не сразу заметила, как плечи её накрыли чьи-то руки, и потому не попыталась вырваться. Кейтлин поняла, что происходит, только когда услышала у самого уха:

– Ты вся промокла. Надо отсюда уйти.

Кейтлин вздрогнула и перехватила руку, лежавшую у неё на плече – она не верила своим ушам и боялась, что стоит обернуться, как видение исчезнет.

– Грегори… – прошептала она негромко и зажмурилась, опасаясь, что обманулась.

– Да. Кейтлин, пошли куда-нибудь под крышу.

Кейтлин покачала головой и только сильнее прижала холодную ладонь к своему плечу. Теперь она тоже чувствовала, что насквозь промокла, но всё равно никуда не собиралась уходить.

– Я по тебе скучала, – сказала она тихо и подалась назад, прижимаясь к Грегу спиной.

Тот молчал несколько секунд, а потом высвободил руку и обхватил Кейтлин уже целиком, крепко прижимая к себе.

– Я тоже, – сказал он и уткнулся носом в мокрое плечо.

– Ты мне снился.

Грег вздрогнул, и на секунду его руки будто судорогой свело, а потом он глубоко вдохнул и спросил почти ровно:

– Что-то плохое?

Кейтлин молчала. Ужасно хотелось рассказать и в то же время в голову пришла новая мысль – она боялась, что не увидит Грега больше никогда. Боялась, что попросту не сможет его найти, если тот снова уйдёт. Ей нужна была связь, которая смогла бы объединить их между собой, и она попросила:

– Отвези меня к себе домой.

Грег молчал.

– Отвези, ты ведь хотел, чтобы мы отсюда ушли.

Грег на секунду сжал объятия сильней, а затем ответил:

– Хорошо. Пошли.

Машина Грега обнаружилась за углом – вопреки обыкновению это был Крайслер, а не байк, и, глядя на погоду, Кейтлин догадывалась почему.

Она забралась в салон и неуверенно заёрзала, а когда Грег оказался рядом с ней, осторожно произнесла:

– Я тут тебе все кресла намочу… – она продемонстрировала насквозь промокший рукав.

Грег посмотрел на неё и снова отвернулся к лобовому стеклу.

– Скинь на заднее, я потом разберусь.

Пока Кейтлин стягивала куртку и приходила в себя, наслаждаясь окружившим её теплом, Грег сидел, всё так же глядя перед собой. Пальцы его то сжимались на руле так, что белели костяшки, то снова разжимались. Но когда Кейтлин закончила, он так и не сказал ничего – молча тронул машину с места и медленно повёл вдоль Темзы.

– Как Париж? – спросила Кейтлин. Затягивающееся молчание начинало её напрягать, хотя обычно с Грегом было приятно молчать.

– Хорошо, – Грег бросил на неё косой взгляд и снова уставился на дорогу.

Кейтлин закусила губу. Только теперь она заметила, что пальто Грега тоже насквозь промокло.

– Ты давно за мной следишь?

Грег какое-то время молчал.

– Год или около того, – сказал он наконец. Кейтлин вздрогнула.

– Год… – тихо повторила она. Зажмурилась на секунду, а затем открыла глаза и, сжав пальцы на плече Грега, внимательно всмотрелась в его лицо. – Почему… Почему ты раньше не…

– Кейтлин, мне нужно следить за дорогой.

Кейтлин глубоко вздохнула.

– Хорошо, – тихо произнесла она. В голове царил полный сумбур, и случайное признание только усугубило его. – Хорошо, что ты пришёл. Жаль только, что…

«Жаль только, что ты не сказал, что приезжаешь», – хотела было добавить она, но тут же остановила себя, откуда-то пришло абсолютно отчётливое понимание того, что Грега нельзя упрекать. Это просто не может кончиться хорошо.

Остаток пути они провели в молчании, но ехать оказалось не так уж далеко – минут через двадцать машина замедлила ход на одной из улиц Воксхолла. Кейтлин не успела заметить, как они оказались в подземном гараже, где Грег остановил Крайслер окончательно и велел ей вылезать. Кейтлин подхватила куртку с заднего сиденья и следом за ним направилась к лифту. Грег выбрал десятый этаж, двери закрылись, а через пару секунд открылись на чистенькой лестничной площадке с четырьмя дверьми.

Грег выбрал самую левую, открыл её своим ключом и пропустил Кейтлин вперёд.

Та замерла, огладывая просторный холл, из которого вело несколько дверей.

– Я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома, – сказал Грег, и Кейтлин в самом деле ощутила, как спадает напряжение. – И я бы советовал тебе принять душ. Я найду сухую одежду и приготовлю чай.

Несмотря на то, что Грег сказал «советовал бы», по тону и общему строению фразы Кейтлин поняла, что советом это не назвать – скорее походило на приказ. Если бы подобное сказал ей кто-то другой, например Джек, она, скорее всего, попросту пропустила бы фразу мимо ушей, но от того, что это говорил Грег, всё менялось. Кейтлин чувствовала, что должно быть только так. Что Грег должен решать. И, повесив куртку на вешалку, она молча скользнула в ванную.

Горячие струи в самом деле ощущались хорошо. Напор воды был куда сильнее, чем можно было добиться в лофте, и Кейтлин буквально таяла, наслаждаясь каждым прикосновением тугих струй к спине.

Через некоторое время раздался стук.

Кейтлин улыбнулась сама себе. В собственном теле она была уверена на все сто, и ей ужасно захотелось вдруг увидеть, какой она на Грега произведёт эффект.

– Войди! – крикнула она. – Я не запирала.

Дверь едва приоткрылась, и сквозь образовавшуюся щель прозвучал голос Грега:

– Одежда будет в спальне, надень, что тебе подойдёт.

Дверь закрылась, и Кейтлин разочарованно вздохнула. Она торопливо закончила принимать душ, обмоталась большим пушистым полотенцем, висевшим на крючке, и вышла в холл.

Грег заваривал чай. Кейтлин постояла немного, выжидая, когда тот обернётся. Затем окликнула его, но Грег так и не повернул головы.

– Одежда в спальне, – повторил он, старательно отмеряя количество воды, и Кейтлин со вздохом поплелась в спальню.

Ей здесь нравилось. В доме Рейзена или в лофте она никогда не чувствовала себя так свободно – хотя, возможно, ей просто не хватало этих магических слов. Впрочем, вряд ли они помогли бы, если бы были сказаны кем-то другим.

Кейтлин прошла в спальню и выбрала один из двух лежавших на кровати свитеров – оба подходили ей почти идеально, разве что были самую чуточку широки. Натянула лежавшие рядом джинсы и вышла на кухню. Только теперь, наконец, Грег посмотрел на неё.

– Тебе идёт, – сказал он и улыбнулся. – Садись, чай готов.

Чай они пили, разговаривая о мелочах, как и требовал того этикет, а потом перебрались на диван, и Грег первым спросил, внимательно вглядываясь в лицо Кейтлин:

– Что тебе снилось?

Кейтлин поёжилась. Она уже порядком забыла про сон, но теперь её снова будто бы окатило ледяной водой. Она поджала губы и какое-то время смотрела перед собой.

– Знаешь, – сказала она наконец, – это был не первый сон, связанный с тобой. Я не хотела бы, чтобы ты подумал, что я не в своём уме… Но я вижу тебя уже давно. Во сне. И то, что мне приснилось сегодня – это не совсем то, о чём стоит рассказывать. И вообще говорить.

Грег придвинулся к ней и осторожно коснулся плеча.

– Я хотел бы знать, – тихо сказал он. – Что должно присниться, чтобы ты весь день провела под дождём?

Кейтлин зажмурилась, глубоко вдохнула и заговорила, так и не открывая глаз.

– Там был замок. Мне всегда снятся замки, конница… иногда поросшие травой холмы… и ты. Там есть и другие люди. Но больше всего ты. Сегодня… сегодня я видела спальню. Маленькую, но отделанную бархатом и гобеленами, с красивым трёхцветным витражом, – она закусила губу и замолкла.

Грег ничего не говорил. Не спрашивал и не прерывал.

– Потом… – наконец произнесла она и, зажмурившись, обхватила себя руками, – не могу, – выдохнула она. – Не знаю, Грегори. Никогда раньше это не было так реально. Так глубоко. Так больно. Это всегда был просто сон. А в этот раз я будто бы сама корчилась на полу. Хотела свести бёдра, но не могла. Я хотела, понимаешь! – она вдруг открыла глаза и посмотрела на Грегори в упор.

– Я знаю, – ответил Грег всё так же тихо и, притянув её к себе, заставил опустить голову ему на плечо. – Этого никогда больше не будет, Мел. Это прошло.

Кейтлин обняла его одной рукой поперёк груди и покачала головой.

– Это всё из-за тебя, Грегори. Я так испугалась вчера, что ты больше не придёшь… Я точно схожу с ума.

– Не знаю, – Грег провёл по её волосам рукой, потом ещё раз, и с каждым прикосновением Кейтлин передавался его покой. – Ты раньше не была такой, никогда.

– Откуда ты знаешь, какой я была?

Грег не ответил.

– Ты же меня не знал, Грегори.

– Знал.

Кейтлин снова покачала головой.

– Может, ты просто не замечал?

Рука Грегори сжалась в её волосах, пальцы впились в основание шеи, но Кейтлин ничего не сказала. Ей было плевать на боль. Меньше всего её беспокоил физический дискомфорт. Впервые за долгие годы – за всю свою жизнь – она чувствовала, что вернулась домой.