Читать книгу Герцогиня облачного города - Морвейн Ветер - Страница 4

Калли просыпалась медленно. Слабые лучики рассветного солнца осторожно заглядывали ей в лицо, и, потянувшись, она ощутила себя необыкновенно отдохнувшей. События прошедшего дня не сразу всплыли у неё в голове – в последнее время Калли просыпалась в новом месте каждый день и толком уже не знала, чего ожидать.

Больше месяца прошло с тех пор, как Облачный город был осаждён. И почти столько же с тех пор, как ворота открылись, впуская воинов августа. С той ночи Калли уснула в кровати только раз – прошлой ночью. Но тогда мысли о грядущем слишком тревожили её, чтобы она могла спокойно спать. А теперь всё худшее было свершено, и оставалось принять новую реальность такой, какая она есть.

Калли потянулась и села. Она ещё не успела собраться с мыслями и сообразить, что ей следует делать теперь, когда повернула голову, и взгляд её упал на супруга, раскинувшегося на другой половине просторной кровати.

– Ты! – выдохнула она, но голос её прозвучал так громко в тишине спальни, что зазвенели стёкла на полках.

Маски больше не было на лице Эжена. Он лежал на спине, чуть раскинув в стороны руки и явно не беспокоясь ни о чём. Одеяло сползло вниз, открывая взгляду Калли крепкий абрис мускулов, какой бывает у тех, кто тщательно следит за собой. Чёрные кудри разметались по подушкам, а на подбородке пробилась первая утренняя щетина.

Но всё это мало интересовало Калли в тот момент, потому что взгляд её полностью сосредоточился на лице того, кто лежал рядом с ней. Калли узнала его.

– Ты! – уже громче повторила она и, спрыгнув с кровати, попятилась назад.

Эжен приоткрыл один глаз. Рассеянно посмотрел на неё. Подумал – и открыл второй.

– Я. Ну и что?

– Ты… Вы! Вы ворвались в мой покой! Вы видели меня, когда я…

Эжен вздохнул и сел.

– Я видел вас очаровательно голой. Немного опередил события, что с того? Между прочим, я считаю в некотором роде оскорблением тот факт, что сегодня ночью вы так и не показались мне целиком.

Калли стремительно побледнела. Теперь она понимала, зачем жениху потребовалась маска. Если бы она узнала о случившемся до свадьбы…

«То что?..» – спросила Калли себя, и бессилие накатило на неё. Она сделала назад ещё один шаг и, почувствовав стену у себя за спиной, сползла по ней вниз и уронила голову на колени.

– Звезда, почему ты ненавидишь меня… – прошептала она.

Эжен наблюдал за супругой с минуту. Утренняя – растрёпанная и взбудораженная – Калли была необыкновенно мила. Захотелось протянуть руку и коснуться её, убрать упавшие на лицо пряди волос.

Эжен решил не отказывать себе в удовольствии, поднялся с кровати и, устроившись на корточках перед Калли, заставил её поднять лицо.

Скула Калли опухла и приобрела зелёный цвет. Пожалуй, эта ссадина была единственным, что по-настоящему портило её красоту.

Эжен провёл кончиками пальцев по краешку синяка, и Калли тут же пробила дрожь.

– Кто сделал это с тобой? – спросил Эжен, не убирая руки.

– Не знаю, – Калли устало качнула головой, – какой-то солдат, из тех, что везли меня сюда.

– Жаль, что ты не помнишь его имени. Я бы приказал запороть его до смерти.

Калли усмехнулась без всякой радости, но в глазах её промелькнула толика тепла.

– Он был в своём праве, – сказала она, – я была пленницей. Жаловаться не на что.

Эжен не стал отвечать на эти слова.

– Я прикажу принести целебный лосьон, – сказал он вместо этого и встал. Подошёл к двери и, приоткрыв ее, крикнул: – Амандин! Принеси нам настой с розмарином и календулой. И где наш завтрак, чёрт бы вас всех побрал?

Эжен отвернулся от двери и, потягиваясь, прошёл по комнате к окну. Калли против воли наблюдала за тем, как переливаются мускулы на его подтянутых ягодицах и спине. Эжен, казалось, ни капли не смущался своей наготы. А Калли не могла не сравнивать мысленно его и того, другого, который брал её до сих пор.

Рудольф был коренаст, хотя и нельзя сказать, чтобы толст. Если бы Калли не знала абсолютно точно о том, что в жилах его течёт королевская кровь, она скорее подумала бы, что Рудольф – какой-нибудь рождённый кухаркой бастард. Лицо его было в целом правильным, хотя на нём и выделялся характерный для всех представителей правящей фамилии утолщённый нос.

Черты лица Эжена Калли пока что уловить не могла. Каждый раз, когда она смотрела на него, взгляд притягивали глаза – тёмно-серые, как небо в дождь, и такие же подвижные, как тучи на ветру.

Так они и провели в молчании следующие несколько минут. Эжен стоял у окна и разглядывал парк. Он думал о том, как ему не хочется покидать Виену, и о том, не стоит ли затянуть отъезд.

Калли сидела на полу и разглядывала его. Думать о будущем она больше не могла – оно слишком пугало её, как и прошлое. Оставалось сосредоточиться на тех мгновениях, что окружали её сейчас. На тишине комнаты, прерываемой тихим тиканьем часов, на аромате лаванды, наполнившем постель, и на стройной фигуре мужа, казалось, забывшего про неё.

Через некоторое время дверь приоткрылась, и в проёме показался серебряный поднос, заставленный приборами и едой. Калли уловила запах клубничного джема и свежевыпеченного хлеба, а в небольшом графине виднелся горячий шоколад.

Следом за подносом появилась девушка, одетая куда более сдержанно, чем те, кто шептался у неё за спиной при дворе, но всё же далеко не скромно: пышную юбку её украшало кружево, лиф платья полностью закрывал грудь, а волосы были собраны в пучок. Стройную шейку обрамлял белый кружевной воротничок.

– Ваш завтрак, мессир, – девушка ловко поклонилась, умудрившись каким-то чудом не расплескать содержимое кофейника, и опустила завтрак на кровать. Взяв склянку с каким-то лосьоном, огляделась по сторонам – в поисках того, к кому следует применять лекарство. – Вы опять подрались? – спросила она, пристально вглядываясь в лицо графа, который теперь повернулся к ней. Тот провёл в воздухе рукой, и только теперь Амандин разглядела вторую обитательницу комнаты. – Ой… – Амандин тут же попятилась назад и снова оглянулась на графа, – простите, не знала, что вы не один.

Девушка, впрочем, явно не была удивлена – скорее смущена.

– Ничего. Не стоит стесняться, это моя жена.

– Ваша… – Амандин запнулась и перевела удивлённый взгляд на Калли, а затем снова посмотрела на Эжена.

– Я сам немало удивлён, – Эжен лишь поморщился, – Амандин, позаботься о ней. Я хочу есть.

С этими словами он устроился на кровати, открыв одну из фарфоровых ёмкостей, достал оттуда яйцо и принялся чистить его.

Амандин присела на корточки перед Калли, всё это время внимательно наблюдавшей за ней, и склонила голову вбок.

– Тут не хватит лосьона, – она кончиками пальцев тронула синяк, и Калли зашипела, – кровь застоялась. Понадобится компресс.

Эжен махнул рукой, давая понять, что детали не входят в его компетенцию, и Амандин вопросительно посмотрела его новообретённой супруге в глаза.

– Как будто мне есть из чего выбирать, – устало сказала та. – Компресс – так компресс.

Амандин подняла брови, и Эжен тоже посмотрел на неё.

– Тебе есть из чего выбирать, – констатировал он, – ты можешь просидеть взаперти неделю, не показываясь никому на глаза, или можешь позволить Амандин позаботиться о тебе.

– Вы запрёте меня? – поинтересовалась Калли, её снова захлестнула злость.

– Ты сама себя запрёшь, – фыркнул Эжен, – а то бы стала ты два часа маскировать этот несчастный синяк, если бы тебе было всё равно, увидят тебя или нет.

– Вы наблюдали за мной, – горестно констатировала Калли.

– Мне просто было любопытно, пойдёт ли тебе мой подарок или нет.

– Ваш подарок…

Взгляды их встретились, и до Калли наконец дошло.

– Платье.

Она помолчала.

– Благодарю. Оно очень красиво.

Эжен не ответил. Он полностью сосредоточился на еде. Только справившись с яйцом, произнёс:

– Если мы решим остаться в столице, я прикажу вызвать портных. Тебе нужны ещё.

– А мы останемся в столице? – спросила Калли, которой Амандин уже обработала скулу и теперь, сдвинув вбок рубаху, дезинфицировала ссадину на плече.

– Не знаю… – Эжен отложил приборы и посмотрел перед собой. – август ясно дал понять, что первый наш долг – навести порядок в северных делах. Полагаю, если бы мы справились с этой задачей, нам, возможно, не пришлось бы более изображать брак.

Калли смотрела на него и никак не могла понять, что чувствует: облегчение или разочарование.

– Август никогда не поверит в мою верность, – наконец сказала она.

Эжен пожал плечами.

«Поверит, если я ему скажу», – подумал он, но говорить об этом вслух посчитал излишним.

Позавтракав, супруги разошлись по своим делам. Эжен препоручил Калли заботам Амандин. Та тут же спросила, куда делся её слуга, на что Эжен лишь пожал плечами:

– Я не приставлен за ним следить. Надеюсь, что и он не будет приставлен следить за мной.

– Вы ничего не имеете против него? – помолчав, осторожно поинтересовалась Калли, которая всё ещё опасалась, что Керве у неё отберут – и в то же время не хотела демонстрировать супругу страх и тем самым отдавать в его руки власть над собой.

– Вам нужен будет слуга. Я пока не ставлю задачу приставить к вам своего – но лишь до тех пор, пока ваше поведение не вызывает у меня сомнений.

– Сомнений… – медленно произнесла Калли, и лицо Рудольфа снова пронеслось у неё перед глазами, – могу ли я попросить вас ознакомить меня с правилами?

– С чем? – по спине Эжена пробежал холодок.

– Как должна вести себя супруга у вас в стране?

Эжен поморщился. Пожалуй, это было именно то, за что он не любил брак. Правила. Да.

– Во-первых, мы с вами давно уже живём в одной стране, – сказал он, – это первое правило, которое вам следует усвоить, и его установил не я, а август и ваш отец. Они заключили договор шесть лет назад, и Облачный город на правах герцогства вошёл в состав Остеррайха. Вам, как его правительнице, стыдно этого не знать.

Щёки Калли вспыхнули, но она промолчала.

– Во-вторых, со сводом правил, который называется «этикет», ознакомит вас Амандин. Я полагаю, вы найдёте в нём мало нового для себя, но кое-что может вам помочь.

С этими словами он отвернулся и готовился уже уходить, когда Калли окликнула его.

– Граф… Его имя Жольт. Вы сможете его найти?

Калли коснулась синяка, которому было уже не меньше трёх дней. Она в самом деле не помнила того, кто ударил её, и не винила ни в чём. Шла война. Куда сильнее задели её слова, которые были сказаны охранниками в тюрьме.

Эжен кивнул.

– Его подвесят у вас под окном.