Читать книгу Однажды в Калифорнии - Морвейн Ветер - Страница 2

– Джесси, Джесси, стоп!

Дженнифер торопливо соскочила с режиссёрского кресла и подбежала к съемочной площадке, яростно размахивая руками.

Джессика Харрис была одной из самых нелюбимых её моделей – и не только потому, что второй месяц тянула денежки из Пауэра, отрабатывая пухлыми губками и круглой, как арбуз, попкой. Джессика была тем самым тяжёлым случаем блондинки с Беверли Хиллз, когда пластика не помогает, потому что пластику мозга пока ещё не научился делать ни один хирург.

– Джесси, я понимаю, что это не Шекспир… Но пожалуйста, постарайся не улыбаться, когда рассматриваешь свою обгорелую задницу. Ты улыбаешься во второй части, когда купишь «Sun&Shine», это же так просто.

– Не могу! – Джессика отбросила в сторону фальшивую коробочку с «обычным лосьоном» и надула губки, а затем повернулась к Дженнифер и гордо вскинула голову, – это смешно, Дженнифер, разве ты сама не видишь?

Дженнифер кисло улыбнулась. Она-то как раз всё видела отлично.

– Джесси, ну представь, что тебя только что бросили… Представь, что скажет Джеймс, когда увидит тебя с обгоревшими плечами.

Глаза Джессики расширились.

– Джеймс… – выдохнула она.

– Отлично! На площадку, снимаем!

– Да нет, Дженнифер! Я обещала Джеймсу приехать в Литл Сквер к шести!

Обе синхронно посмотрели на часы.

– Дженнифер, ты же меня простишь? – Джессика снова надула губки и протянула руки с длинными красными ноготками, но Дженнифер ловко увернулась от объятий.

– Мне-то что… Это Пауэр завалит проект. Если он скажет, что тебе важнее быть там, то мне плевать. Звони.

Джессика тут же бросилась набирать номер и, обменявшись с Пауэром всего парой фраз, протянула трубку Дженнифер.

– Да, я, – Дженнифер отошла в сторону на несколько шагов и прикрыла трубку рукой, – Джеймс, да хоть групповушку устраивайте в своем Литл Сквер. Просто хочу, чтобы ты понял, что у меня почасовая оплата. Да, и это последний ролик, который я снимаю с твоей блондинкой. Уж лучше гонзо с вьетнамцами, чем такой Голливуд.

– Расслабься, – Джеймс на другом конце линии явно пребывал в отличном расположении духа, – другой ролик и не потребуется. Ты же знаешь, два месяца мой предел.

– Надеюсь, следующая будет умнее хотя бы на грамм, или я найду нового продюсера. И это не шутки, Джеймс.

– Что ты… Ведёшь себя как капризная принцесска, Дженнифер. Скоро будешь просить белый кожаный диван во всех отелях, где тебе приходится жить.

Дженнифер собиралась ответить, но не успела, потому что Пауэр, напрочь забывший о первой половине фразы, уже продолжал:

– Кстати, насчёт групповушки – идея мне понравилась. Не хочешь присоединиться?

Дженнифер мрачно покосилась на Джессику.

– Если ты надеешься меня смутить, то опоздал лет на десять. С крокодилом и то приятнее, чем с тобой.

– Новые фантазии, – Джеймс хмыкнул, – не знал, что тебя потянуло на зоо, но если что, я всегда готов поддержать… крокодила.

– Пошёл ты, – Дженнифер нажала отбой, не желая слушать дальше. Повернулась к Джессике и протянула ей телефон, – всё в порядке. Продолжим завтра в три.

– О, Дженнифер… – протянула девушка тут же, – завтра в три у меня массаж.

– Мне по барабану, Джесси, – Дженнифер вложила телефон в её руку и загнула маленькие пальчики, – я буду тут завтра с трёх до пяти. А со мной вместе оператор и вся команда. И если тебя не будет, мы все будем знать, кто сорвал съемки. Удачно повеселиться.

Дженнифер развернулась и вышла в коридор, ведущий к небольшому балкончику, выходящему во внутренний двор. Солнце всё ещё палило нещадно, но Дженнифер предчувствовала, что ещё час – и с моря подует свежий ветер, неся с собой долгожданную прохладу. Она упала на шезлонг, стоящий поодаль, и, достав из кармана смятую пачку сигарет, закурила.

Дженнифер зажмурилась, наслаждаясь последними солнечными лучами, ласкавшими веки. Нервы плясали джигу после каждого дня таких съёмок.

«Может и правда заняться травести-шоу? – подумала она. – По крайней мере, там не будет блондинок…»

– Дженнифер, – услышала она сзади знакомый голос Майка О’Харли, оператора, который так же влип во всё это рекламное дерьмо, как и она сама. Разница была, пожалуй, лишь в том, что у Майкла имелись жена и двое детей, и он давно уже не думал о том, чтобы снимать что-либо серьёзное: только о том, как оплатить счета и порадовать семью подарками на Рождество.

– Да, – Дженнифер лениво повернула голову и приоткрыла один глаз.

– Мы так не успеем до конца недели. А я не хотел бы работать в выходные.

Дженнифер хмыкнула.

– Что ты предлагаешь? Мне переодеться в Джессику и сыграть её обгоревшей после пляжа? Прости, но мне не идёт бикини.

– У нас же ещё вторая часть горит. Пусть Пауэр развлекается со своей куколкой, мы можем пока доснять остальное.

– Вторая часть? – Дженнифер выпрямилась и села. Со всей морокой с любимицей Пауэра она порядком забыла о том, что нужно снять ещё и женский вариант рекламы – тот, где вместо пышногрудой красотки будет загорелый мачо, – а на вторую часть Пауэр тоже нашёл нам звезду?

– Нет, – Майкл хмыкнул и сделал театральную паузу, – он сказал, это по твоей части.

Дженнифер красочно и витиевато выругалась.

– Да-да, – подтвердил Майкл, – я тоже давно думаю послать его нахер и уехать жить на Аляску.

– Вторая часть, – задумчиво произнесла Дженнифер, – вообще-то у меня есть идея, кого я хотела бы… снять. Надо только его найти.

Дженнифер встала и хлопнула Майкла по плечу.

– Подготовь аппаратуру, начнём прямо с утра.

***

К удивлению Дженнифер, никто в клубе не мог ответить на вопрос, где живёт мексиканец по имени Серхио.

Дженнифер опросила официанток, уборщиц и даже девочек, которые развлекали клиентов, но мексиканец оставался каким-то подобием мстителя в маске – приходил незадолго до начала выступления, выкуривал одну сигарету и ни с кем не общался. Наутро забирал у менеджера деньги и уходил так же молча, не говоря, откуда и куда. Только смотрел всё время в сторону блондинки за стойкой – профессиональной тусовщицы по имени Адриана, которая ошивалась в баре большую часть недели.

Дженнифер хотела было улучить момент и допросить ещё и эту Адриану, но не успела – та подцепила себе пару на вечер и ушла, томно прижимаясь к плечу какого-то денежного мешка.

В конце концов, Дженнифер попросила бутылку Хайнекена – крепкого она не пила, не закончив дела – и, устроившись у стойки, стала размышлять.

На мексиканце свет клином не сошёлся. По крайней мере, на этом конкретном мексиканце. Можно было подобрать любого другого – половина чистильщиков бассейнов в Беверли обладала ничуть не худшей мускулатурой и таким же ровным загаром, причём никто из них не пользовался лосьоном «Sun&Shine». Но в Серхио было что-то ещё. От его самодовольного прищура в животе порхали бабочки, и Дженнифер могла сказать заранее, что если содрать с него куртку и футболку, эффект будет ещё сильнее.

Был и другой вариант – спросить у Томаса. Должен же был хозяин заведения знать, кого нанимает на работу. Но тогда пришлось бы как минимум обсуждать с ним его сомнительное предложение, а как максимум – дать конкретный ответ.

Дженнифер почти никогда не говорила «нет». Всегда можно было ответить «нет» так, чтобы собеседник так и не понял, что ты ему сказала, и Дженнифер частенько пользовалась этим, чтобы не портить отношения с нужными людьми.

– Не нашла? – спросил бармен, занимая своё место за стойкой.

Дженнифер покачала головой.

– А может, просто подождёшь его? Он выступает сегодня.

– Подумаю, – ответила Дженнифер, а про себя усмехнулась.

Мексиканец появился часа через два. Всё в той же кожаной куртке и рваных штанах. Выглядел он хуже, чем в тот раз, когда Дженнифер увидела его впервые – глаза заметно потухли, щёки запали, а уголки губ опустились вниз.

Серхио опустился на табурет в метре от Дженнифер. Бармен кивнул ему и поздоровался, а потом глазами подал знак Дженнифер. Та качнула головой, давая понять, что контакт может наладить и сама.

Она затянулась ещё пару раз, наблюдая, как мексиканец роется в карманах в поисках собственной пачки сигарет. Достав её, он чертыхнулся и бросил пустую упаковку на стойку.

«Повезло», – усмехнулась Дженнифер про себя.

Встала и, передвинувшись на два стула ближе, протянула мексиканцу пачку. Тот осторожно посмотрел на тонкие дамские сигаретки, потом на их владелицу.

Дженнифер на девочку походила мало, хотя и сохраняла хорошую фому. Длинные волосы, небрежно стянутые в узел на затылке, скорее были следствием лени и отсутствия времени, чем результатом стремления к строгости или, тем более, женственности. Она была худощава, но двигалась слишком резко, чтобы жесты её можно было назвать сексуальными – сказывались, опять же, вечное отсутствие времени и постоянный стресс. На секунду ей показалось, что мексиканец вот-вот улыбнётся, но когда улыбка на самом деле появилась на его лице, то была она вымученной и явно обозначала простую вежливость.

Серхио вытянул сигарету из предложенной пачки и прикурил собственной зажигалкой.

– Хорошо выглядишь, – произнесла Дженнифер, упорно не замечая отсутствия интереса к разговору со стороны собеседника.

Серхио слабо хмыкнул, не выпуская сигарету из губ.

– Спасибо, – ответил он спокойно, выдыхая густую струю дыма.

– Давно в городе?

Мексиканец ответил не сразу. Сначала окинул Дженнифер изучающим взглядом, будто ему было, что скрывать.

– Две недели, – ответил он, наконец.

– Проблемы с полицией? – спросила Дженнифер тихо. – Или с иммиграционной службой?

Взгляд мексиканца стал колючим, но он, всё же, ответил.

– Вроде того.

Мексиканец затянулся ещё раз, втянув в себя разом добрую половину сигареты, и, выпустив ещё одну струю чёрного дыма, затушил окурок. Он явно собирался встать, но когда его нога уже коснулась пола, Дженнифер произнесла:

– Работа не нужна?

Мексиканец сел на место и посмотрел на собеседницу. Теперь в глазах его появился интерес, и Дженнифер поняла, что сделка пройдёт успешно.

– Нужен актёр для рекламного ролика. Документов спрашивать не буду.

– Для рекламного ролика? – повторил мексиканец с неожиданным ехидством.

Дженнифер кивнула.

– И что же вы рекламируете? Матрасы?

Дженнифер слегка опешила от такой внезапной смены настроения, но виду не подала. Только подняла бровь.

– Вообще-то, средства для загара. Нам нужна хорошая натура… с загаром.

– Натура с загаром, – повторил мексиканец всё с тем же ядом в голосе. Говорил он по-английски весьма неплохо, но всё же как человек, который никогда не пользовался этим языком в повседневной жизни, да и интонации проскальзывали латиноамериканские. – И сколько платите за натуру?

Дженнифер пожала плечами.

– На первый раз можно пятьсот. А там как пойдёт. Типаж у тебя хороший.

– Пятьсот… за натуру?

Дженнифер немного удивилась такой наглости. Мексиканец явно пытался торговаться. И хотя натура, в самом деле, была хороша, для иммигранта с проблемами с законом цифра была более чем приличная, только из симпатии, так сказать.

– И кто ещё будет в этой рекламе? – прервал её мысли мексиканец.

– А тебе кто нужен, Кейт Мосс? – не выдержала Дженнифер. Потраченного времени, впрочем, было жаль, и она добавила, – Джессика Харрис будет. До сих пор таким, как ты, она нравилась.

Последняя фраза мексиканца если и задела, то не сильно.

– Тысячу, – сказал он резко, – только времени у меня до полудня. И матрас пусть будет чистым.

Уже на сцене Серхио понял, что забыл взять у навязчивой продюсерши визитку. Попытался отыскать её глазами, но так и не нашёл.

***

Серхио впадал в депрессию. Бесперспективность положения становилась для него всё более очевидна с каждым днём. Работа в две смены не только утомляла, но и не приносила денег. Возможность снять хотя бы комнату в дешевом пансионе по-прежнему не маячила на горизонте, – денег едва хватало на еду и сигареты, причём далеко не на ту еду, к которой Серхио привык.

Если петь под гитару тоскливые песни от такой жизни было только сподручнее, и он всё больше понимал негров, которые изобрели блюз, то вот работать инструктором на пляже уже на вторую неделю практически не было сил – он не спал даже в те ночи, когда выступлений не было, потому что пытаться уснуть на асфальте у причала с каждым днём становилось всё менее романтично.

Один раз, когда он уснул слишком крепко, его даже пытались избить какие-то малолетки – без особого, правда, успеха, но нанеся ещё одну непоправимую травму многострадальным джинсам.

Серхио начинали посещать предательские мысли о возвращении домой, и он, может быть, поддался бы им, но телефон давно разрядился и теперь лежал мёртвым грузом в самом глубоком кармане.

В середине второй недели он нашёл брошенный автобус, где, по крайней мере, можно было спать в относительном тепле и даже почти что на мягком; однако Серхио отчётливо понимал, что продолжаться дальше так не может. Нужно было найти хоть какое-то средство заработать реальные деньги, причём планка того, на что он мог соглситься, снизилась к тому времени до предела.

Появление продюсерши, предлагавшей ему сняться в рекламе, в первую секунду вызвало у Серхио позыв к истерическому смеху, но он быстро справился с собой. Перспектива присунуть какой-нибудь грудастой блондинке и получить за это деньги уже не казалась ему такой дикой. В конце концов, работа нетрудная, нужно было только проследить за безопасностью и оговорить цену.

Торговаться продюсерша не хотела, но кто же любит торговаться? И сдалась в итоге она куда быстрее, чем ожидал Серхио, привыкший препираться с клиентами куда дольше.

Так что в целом встречей мексиканец остался доволен, и мысль о том, что в итоге он остался без визитки, заметно подпортила ему остаток ночи, но когда в шесть утра Серхио спустился со сцены и подошёл к стойке, чтобы попрощаться с барменом, тот протянул ему аккуратный кусочек картона, где было написано: Дженнифер Лоусон. «Fierico». Дальше шли номер телефона и адрес, а на обратной стороне время – девять утра.

Серхио вяло выругался на испанском и выгреб из кармана мелочь – на чашку кофе должно было хватить.