Читать книгу Дети богини Дану. Том 2 - Морвейн Ветер - Страница 6

Видеть Сенамотис и не касаться её было невыносимо, и потому всё чаще Риган обнаруживал себя лежащим на ложе поверх хрупкого тела наложницы, сжимающим его, целующим плечи и грудь.

Сенамотис легко откликалась на ласки, тяжело дышала и, казалось, всем телом просила ещё, но в последний момент замирала в страхе, и это действовало на Ригана как ледяная вода.

Никогда раньше Риган не задумывался о том, хотят его или нет. Он просто брал то, что было ему нужно – но теперь отчего-то не мог.

Положение во дворце тем временем не сулило никаких перемен: царь больше не звал Ригана к себе, то ли ожидая свершения пророчества, то ли попросту забыв о нём.

И вот, когда на небе взошло созвездие Рыб, Риган решился. Он не хотел остаться запертым здесь, во дворце, когда начнётся война. К тому же время в Туатах вряд ли оставалось таким же неподвижным, как здесь. Риган не сомневался, что Дану не упустит возможности перевернуть всё вверх дном. Он уже пропустил Имболк и Самайн, но хотел успеть домой хотя бы к ночи Бельтайн.

Сыграло свою роль и то, что Сенамотис продолжала на него давить.

– Ты никогда не заберёшь меня отсюда!

Услышав это в очередной раз, Риган чуть было не взорвался, но, обернувшись и поймав на себе пристальный взгляд огромных зелёных глаз, только вздохнул.

– Вот что я думаю, – сказал друид, опускаясь на ложе. Ложиться он не спешил, напротив, оставив ноги на полу, склонился, опершись на них локтями, и сцепил пальцы перед собой, внимательно изучая их. – Вряд ли меня ещё раз позовут к царю.

Сенамотис осталась стоять у окна, но продолжала внимательно смотреть на Ригана.

– Но без таблички я не уйду, – твёрдо продолжил друид. – Ты должна проникнуть к царю и забрать её.

Зрачки Сенамотис, как показалось Ригану, стали ещё огромней.

– Что?

– Ты меня поняла. Тебя он впустит легко.

Сенамотис продолжала непонимающе смотреть на него.

– Ты хочешь, чтобы я с ним… провела с ним ночь?

Риган поморщился.

– Ничего особенного не произойдет.

Сенамотис обхватила себя руками и отвернулась. Сделала по комнате вдоль окна несколько шагов, замерла так на какое-то время, а затем посмотрела на Ригана уже совсем другим взглядом.

– А ключ? – в голосе Сенамотис впервые с их первой встречи сквозил холодок.

– Я сделаю всё, что смогу.

– Того, что ты можешь, мало, как я погляжу! – Сенамотис, вскинув подбородок, шагнула к нему.

Риган снова глубоко вздохнул.

– Это темница, Сенамотис. Я не вор и не умею взламывать замки. К тому же твой скиф вряд ли доверится мне.

Лицо Сенамотис исказила тень презрения, будто только что ей вместо изумруда подсунули осколок руды.

– Ты получишь табличку, если я получу ключ, – твёрдо сказала она.

Риган молча кивнул.

Сенамотис отвернулась, размышляя.

– Благодаря тебе он всё ещё не приметил меня, – задумчиво произнесла она и поджала губы на секунду. Даже если это было ценой свободы – она не хотела проводить ночь с царём. Затем Сенамотис коротко вздохнула и, повернувшись лицом к Ригану, в несколько шагов преодолела разделявшее их расстояние. Поймала сцепленные в замок руки Ригана, поднесла к губам и поцеловала.

Риган всё это время пристально и даже недоумевающе смотрел на неё.

Затем Кейли перекинула одну ногу через бёдра Ригана, усаживаясь на него верхом, и потёрлась о него. Недоумение в глазах Ригана росло.

– Что ты делаешь? – осторожно спросил тот.

Сенамотис поймала его лицо в ладони и поцеловала, заставляя замолкнуть.

– Если это случится, то пусть лучше с тобой, – негромко сказала она.

Лёгким движением Сенамотис скинула покрывало и теперь полностью обнажённая сидела к Ригану лицом. По белоснежной коже метались блики ночных огней.

Рука Ригана легла Сенамотис на бедро и замерла. Взгляд огладил её грудь и опустился к животу. Риган сглотнул.

– Пусть будет так, – тихо сказала Сенамотис, – я никогда не чувствовала ничего похожего на то, что испытываю с тобой.

Испустив ещё один рваный вздох, Риган стиснул бока девушки и, наклонившись, поцеловал изгиб её плеча. Сенамотис шумно выдохнула и выгнула шею, подставляя ее под новые поцелуи. Ей в самом деле было так хорошо, как никогда. Руки Ригана продолжали гладить её тело, иногда сжимая до боли. По позвоночнику носились стайки мурашек.

Риган изогнулся, вдыхая запах тела, пахнувшего южными цветами. Взгляд его встретился со взглядом Сенамотис.

– Нам понадобится отвар… Ты понимаешь, зачем?

– Мне каждый вечер дают травяной настой, – насмешливо произнесла девушка. – Для царя. Кайдан не хочет от меня детей.

На последнем слове на Ригана нахлынула такая злость, с какой он справиться уже не мог.

Риган уронил Сенамотис спиной на постель и, лишь задрав край собственной туники, вошёл в неё до конца.

Сенамотис коротко вскрикнула, но Риган тут же зажал ей рот рукой. В глазах девушки появился испуг. Внутри неё было туго и тепло, и Риган уже не мог сдерживать себя. Кейли тихонечко всхлипывала, но продолжала стискивать пальцы у Ригана на спине, пока наконец что-то не изменилось внутри неё, будто сломался какой-то барьер, боль из нестерпимой стала тягучей и возбуждающей. Острее, чем во все ночи до этой, Кейли ощутила свою беспомощность под тяжёлым и сильным мужским телом. Зато по телу бежали волны жара, источник которых находился где-то глубоко внутри, и она уже сама прогибалась, стараясь заставить Ригана коснуться этого места, надавить сильней.

Риган довольно быстро понял, чего от него хотят, но вместо того, чтобы пойти у Сенамотис на поводу, сделал ещё несколько мучительно-сладких, но недостаточно глубоких толчков, а затем, подхватив Сенамотис за бока, перевернулся на спину и усадил её на себя верхом.

Сенамотис прочертила бёдрами круг, пробуя новые возможности, и рвано вздохнула, когда новая волна удовольствия пронеслась внутри. Риган внимательно смотрел на неё, и сама Сенамотис не могла отвести взгляда от его голубых, будто озеро подо льдом, глаз. Она начала двигаться – сначала медленно, и Риган ей не мешал. Потом всё быстрей. Теперь уже бёдра Ригана подпрыгивали ей навстречу, и каждый удар едва не заставлял её терять сознание от наслаждения.

Сенамотис поймала руку Ригана и инстинктивно опустила себе на промежность. Тут же оба разочарованно выдохнули, и всё же Риган, сделав ещё несколько толчков, вышел из неё и выплеснулся на обнажённый живот.

Обида и разочарование затопили Сенамотис.

Она сползла вбок и, свернувшись калачиком, замерла, обнимая себя и глядя в темноту.

Через несколько секунд со спины её накрыло большое, горячее, как раскалённый металл, тело, и Риган поцеловал девушку в висок.

– Я достану его, – пообещал Риган. – Но я хочу, чтобы ты ушла со мной, Кейли.

Кейли молча кивнула. Поймала руку Ригана и, опустив себе на живот, крепко прижала.

Когда Сенамотис уходила, Риган уже спал.

Для того чтобы осуществить план, нужно было наметить все действия на одну ночь – иначе царь мог бы заметить пропажу таблички или вторжение в темницу раньше времени, и Сенамотис с Риганом договорились, что всё будет сделано в последнюю ночь, когда созвездие Рыб покидает дом.

Всё оставшееся время Сенамотис ходила сама не своя, но детали плана понемногу вызревали в её голове.

Она сказала стражникам, которые ни днём, ни ночью не оставляли её, что полюбила собирать цветы, и на протяжении нескольких дней бродила по саду, обрывая листья с деревьев и выискивая среди них нужные – валериану, душицу и корень мака. Растения в саду сильно отличались от тех, к которым она привыкла, но кое-что всё-таки удалось найти.

Затем Сенамотис сообщила охранникам, что ей надоело собирать цветы. Выбросила в канаву весь получившийся букет – за исключением нескольких листьев, которые припрятала под одеждой, и возвестила о своём новом увлечении: теперь, подобно одалискам восточных империй, она собиралась заваривать чай для царя.

– Этот чай вознесёт его любовные таланты до небесных высот, так ему и передайте! И скажите, что моё проклятие давно прошло, я люблю его и хочу принадлежать только ему!

Охранники посмотрели друг на друга. Один из них хмыкнул, а другой пожал плечами.

– Только царь должен знать, – задумчиво добавила Сенамотис, – что это зелье следует пить, когда созвездие покидает небосвод. Оно ядовито в другие дни.

Приглашение в опочивальню царя пришло в точно назначенный срок, и, совершив процедуру омовения, уже привычную для Сенамотис, в ночь сошествия с неба созвездия Рыб её, держащую в руках серебряный поднос с фарфоровым чайником, привезённым из далёких восточных стран, повели в покои царя.

– Я слышал, ты приготовила для меня подарок, – Кайден, возлежавший на своем ложе и укрытый одной лишь медвежьей шкурой, поманил Сенамотис к себе. Та послушно подошла. – Слышал также, что твоя одержимость прошла, и ты оценила, насколько тебе повезло.

– Да, мой господин, – Сенамотис потупила глаза.

– А может, ты попросту хочешь отравить меня, а?! – рявкнул Кайден, резко поднявшись с постели. Пальцы его поймали подбородок Сенамотис и сдавили, причиняя боль.

Сенамотис скрипнула зубами. Одно только прикосновение незнакомого мужчины, даже не будь оно таким болезненным, раздражало её.

– Как мне доказать вам свою любовь? – спросила она. Глаза её на секунду сверкнули из-под ресниц – и снова взгляд опустился вниз.

– Попробуй сама то, что ты сварила.

– Меня обижает ваше недоверие, мой господин, – Сенамотис вывернулась из грубых рук и, поставив поднос на сундук рядом с ложем, взяла в руки чайник. Разлила дымящийся пахучий отвар по чашам и, взяв одну из них в руки, залпом осушила до дна. – Так хорошо, или хотите выждать пару дней, пока напиток подействует? Учтите, за это время чай потеряет силу!

Кайден хмыкнул, но, поскольку наложница явно не собиралась замертво падать на пол, принял чашу из её рук и сделал глоток.

– Вкусно, – похвалил он и, удерживая чашу одной рукой, другой попытался погладить девушку по бедру.

Сенамотис увернулась от его рук.

– Давайте налью ещё, – предложила она и, забрав опустевшую чашу из рук царя, наполнила ещё раз.

Так трижды наполнялась чаша и трижды пустела опять.

Кайден всё более отмечал, что чувствует себя на удивление хорошо, и только то, что объект вожделения постоянно ускользает из рук, немного его раздражало.

– Я всё сделаю сама, – услышал Кайден шёпот у самого своего уха. Чресла его обожгло желанием, а наложниц почему-то стало две. Тонкие руки толкнули его на подушки, и царь провалился в сон.

Первым делом Сенамотис схватила табличку и спрятала её за пазуху.

Потом устроилась на ложе рядом с царём и зевнула. Её тоже немного клонило в сон, но её организм к зельям подобного рода давно привык – все отвары она пробовала на себе, да и для магических танцев применяла кое-что. Сенамотис задумчиво покосилась на дверь и громко застонала.

– Да, мой господин! – почти что провыла она. – А-ах! Ещё!

Из-за двери послышался сдавленный смешок, и Сенамотис, обрадованная тем, что пользуется успехом не только у царя, ещё несколько раз повторила стон. Закончив концерт тихим охом, она выждала немного и, плотнее закутавшись в покрывало, нырнула за дверь.

Стражник тут же посмотрел на неё:

– Уже всё? – грубо спросил он, и в глазах его показался насмешливый огонёк.

Сенамотис приложила палец к губам, а затем прижала щёку к руке и, склонив голову, прикрыла глаза, демонстрируя, чем занимается царь.

– А… – шёпотом произнес страж.

Не дожидаясь решения охраны и без всякого стеснения тихонечко напевая про себя, Сенамотис двинулась по коридору вперёд. Она предвкушала, как окажется на свободе с ключом в руках.

Несколькими часами позже, когда охранники уже проводили её в покои наложниц, Сенамотис взяла в руки покрывало, которым покрывала голову по приказу царя, и, сделав из него пояс, обвязала второе покрывало, которое служило ей туникой – так, чтобы было удобнее ходить.

Снова спрятав табличку за пазуху, она открыла ставни и выбралась наружу. Охранники мирно дремали у двери и даже не шелохнулись, такими тихими были её шаги.

Почти бегом Сенамотис бросилась к условленному месту встречи – колоннаде у северного выхода из дворца, где приносились жертвы небесным богам. Она ожидала, что Риган уже там, но среди колонн царила тишина.

Нервно меряя шагами пространство между колоннами, Сенамотис наблюдала, как луна перемещается из одной прорехи между колоннами в другую, пока наконец вдали не послышался шум, и тёмная фигура не мелькнула среди деревьев.

Сенамотис нахмурилась – непохоже было на Ригана поднимать шум. На всякий случай она отступила глубже в тень, чтобы не попасться посторонним на глаза. Однако силуэт, закутанный в ткани, в самом деле оказалась Риганом: только лицо его было бледным, брови казались сведёнными к переносице, а губы плотно сжались в одну черту.

Взгляды беглецов встретились, и Сенамотис уже собиралась было шагнуть вперёд, на свет, когда вдали услышала крики:

– Стража! Схватить его!

Сенамотис стремительно отступила назад в темноту, а в следующую секунду несколько воинов, обёрнутых в шкуры, показались из двух противоположных аллей и набросились на Ригана с двух сторон.

Одного из них друид успел полоснуть по горлу серпом, но другой ударил его в основание затылка, так что Сенамотис пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не закричать – тело Ригана медленно оседало на землю, рука его в последнее мгновение протянулась вперёд. В общей суматохе никто не заметил звона, когда маленький кусочек металла прокатился по мрамору и улетел в тень.

Третий воин, только что подоспевший к месту сражения, пнул беспомощное тело Ригана ногой, желая хотя бы так отомстить за убитого напарника. Другой остановил его.

– К царю! – сказал он. – Пусть решит, что делать с предателем.

– Да что делать с таким… в котёл!

– Он сильный. На соляных шахтах может быть толк.

– Ну, хорошо, – нехотя согласился другой. И, подцепив Ригана подмышки, двое воинов потащили его прочь.

Выждав, когда все звуки стихнут, Сенамотис выбралась из своего укрытия и подхватила с пола маленькую медную пластину с несколькими прорезями, украшенную изумрудом с одной из сторон. Она закрыла глаза и вздохнула. Оставалось только перебраться через забор, окружавший чертог, но это уже было легко.