Читать книгу Замурованные - Mr. Lizard - Страница 6

– Так вот оно как было.

– Угу.

– Страшно было порой, да?

– Очень. Когда я убегал от них, я молился. Лишь бы не попасть назад к ним, а когда услышал их крики, которые догоняют меня… Я готов был все отдать, лишь бы не попасть опять к ним.

– Понимаю. Я много таких мест повидал, и возвращаться туда у меня нет желания.

– А где вы бывали?

– Да много где. Вот так я уже и не вспомню. Да и не хочется… В основном это города призраки: большие здания, сделанные из стекла или бетона, и в которых нет ни единой души. Эти города все однотипные – все мертвые. На улицах и в окнах видны скелеты, которые застыли в своих посмертных позах. В какую квартиру не зайди, можешь понять кто тут жил, как он жил и самое главное, как он умер. Большинство кончали жизнь самоубийством, часто в квартирах можно было найти скелеты в ванных с тостерами или ножами, повешенных скелетов или, если повезет, то скелеты с пистолетами и патронами. Но иногда. Иногда попадались интересные личности… Помню, нашел одного такого в квартирке маленького городишки. Он окружил себя иконами и умер, обнимая самую большую из них. Не помогло.

Последнюю свою фразу вояка произнес с острейшей иронией, которая резанула паренька, и из-за чего ему стало не по себе.

– Но это еще ладно, – продолжил вояка. – Этот умер хотя бы с верой, зато другие, бывало, держались за свои деньги, скульптуры и другие свои драгоценности. А один умер и вовсе, вцепившись в открытый холодильник! У кого какие ценности как говориться… Помню у него кусок здоровенной прогнившей колбасы в одной руке, и дверца холодильника в другой. И ведь крепко держал! Еле отцепил…

– А вам попадался еще кто-нибудь…? Ну… Кроме скелетов.

– Еще кто-нибудь. Увы… Но да. Хоть смерть и царила в этих местах, но мне изредка попадался кто-то живой. Либо такие же, как и я, странники, с которыми у нас пересекутся взгляды, и на этом мы разойдемся по своим сторонам, либо бандиты. Чаще всего последнее… Чего только не увидишь с ними.

– А для чего вы шли? – резко перевел тему паренек.

– В смысле?

– Ну, зачем вы ходили по всем этим местам? Зачем вы путешествуете?

– Я не хочу об этом говорить, – твердо сказал вояка с небольшим беспокойством в голосе. – Лучше помоги мне. Нам надо отсюда выбраться и как можно скорее.

Своими последними словами вояка перерезал мосты, ведущие на тему этого разговора. Говорить он явно не хотел, так что после этих слов он встал и начал из-за всех сил пытаться выкопать проход. Паренек присоединился к нему, и вместе они пытались пробить дыру в потолке, от их усилий с потолка начал сыпаться песок, и паренек стал как-то странно дышать… будто задыхаться.

– С тобой все нормально? – незаинтересованно спросил вояка, не отвлекаясь от попыток пробить дыру в потолке.

– Да-да все нормально.

Его кашель усилился.

– Нет же! Так, ты давно фильтр менял!?

– Я? Мне не надо его менять.

– Как не надо, если ты явно задыхаешься! Иди, поменяй! Твой уже испортился.

У вояки почему-то немного задрожали руки…

– Да-да, конечно… – произнес мальчишка, держась за грудь.

Он с огромнейшей неохотой полез в свой пустой рюкзачок, и с взглядом бедняка он вытащил оттуда фильтр. Он заменил его и задышал полной грудью – полностью облегченно.

– Вот видишь! – обернулся вояка в его сторону. – А ты говорил. Ты что не знаешь, когда фильтры надо менять?

Руки вояки перестали дрожать.

– Знаю.

– Ну, а что тогда?

– Да не знаю.

– Ага. Ладно, продолжим. Иди, помоги мне.

Вояка с пареньком продолжили раскапывать потолок то палками с камнями, которые найдут около себя, то и вовсе голыми руками.

– Сэр, а у вас не найдется лопаты?

– …А как ты блять думаешь!? Была бы у меня лопата или что-то подобное я бы давно ей воспользовался! Подай мне лучше вон тот камень.

– Хорошо…

Спустя получасовых копаний в одном месте они оба слегли с усталостью и замолчали на несколько минут, а потом… Паренек задал странный вопрос:

– Сэр, а кто такие черепахи?

– Эм, что!?

– Ну, черепахи! Те рейдеры орали на нас: «Черепахи! Мы вас выковыряем!» Ну и… Кто это!? Это ругательство…?

– Ха-х, не-е-е-т малой, это не ругательство. Это животные! Ты меня этим вопросом прям поразил! Неужто ты не знаешь кто такие черепахи?

– Не-а, – прошептал паренек удручающе, закопав свои ноги в песке, словно пытаясь спрятаться.

– Я-то думал, все дети знают, как выглядит черепаха!

– А как она выглядит?

– Ну… Она зеленая! И-и-и с панцирем! У меня плохо получается описывать…! Давай-ка я лучше тебе нарисую ее.

– Давай!

– Только надо найти чем…

Вояка стал осматриваться по углам и искать то, чем можно было бы порисовать на песке, на котором они сидели. Единственное, что он нашел – это каменная палочка, которая отвалилась от бетонной стены справа. Она подходила сполна, и вояка стал вырисовывать на песке что-то, напоминающее черепаху. Нарисовал большой круг, на нем нарисовал клеточки. Потом к этому кругу подрисовал еще четыре круга, а к ним подрисовал еще пять овалов, при этом думая: «Сколько там, у черепах пальцев …? Три или четыре? Ладно, будет пять». Затем он завершил свой рисунок головой черепахи, которая напоминала два склеенных треугольника с кругом.

– Ну, вот как-то так.

– Так это ж граната с лапами!

– Что!? Не-е-т, да где ты увидел…?

– Да! Вы же сказали, что она зеленая.

– Ну да…

– Так граната тоже зеленая! И рисунок такой же.

– Ну, я первый раз слышу такое сравнение…

Вояка присел на корточки около своего рисунка и странно посмотрел на паренька. Тот был неописуемо рад. Будто его первый раз обучают чему-либо. И еще это странное сравнение…

– А расскажите еще о ком-то! – крикнул резко паренек, выдернув вояку из его мыслей.

– А!? – вояка перестал думать о своем. – О ком…?

– Ну… Я много животных не знаю. Расскажите о любом!

Вояка стал искать в своей памяти экзотических животных.

– …Хм, змею знаешь? – наконец спросил он, окончив свои изыскания.

– Нет.

– Погоди.

Вояка нарисовал клетчатую веревку с глазами.

– Во! Это змея.

– О-о-о-у, погодите! А где же лапы!?

– Их нет.

– Как нет?

– А вот так! Она без них передвигается.

– Ой, да врете вы все…

– Как же вру!? Не вру. Ты червяка видел?

– Ну да… А-а-а, они так же передвигаются!?

Паренек выкопал свои ноги из песка, а вояка сам и не заметил, как, но убрал свой злобный голос.

– Ну да, змея считай то же самое что червяк, только больше и тебя сожрать может.

– А они каких размеров!?

– Маленьких, но если их разозлить… Они свою пасть откроют и хвать! Тебя нет.

Вояка рассказывал все эти факты, словно говорит не о змеях с ребенком, а будто готовит будущего путешественника к опасному заданию.

– Вот бы их натравить на тех бандитов! Они бы быстро их всех перекусали.

– Да… Согласен. А видел слона?

– Нет.

– Сейчас!

Вояка опять увлеченно стал что-то вырисовывать на земле своей каменной палочкой.

– Во! это слон.

Паренек залился милым и искренним смехом ребенка.

– Что ты смеешься!?

– Это… Ха-ха-х. Это похоже на…

Вояка посмотрел на свой рисунок. Он нарисовал на земле два больших шара, а посередине был овал с глазами.

– Это ушли блин! А не… Вот это у него уши, а вот это нос! Черт, да что с тобой? Черепаха у тебя граната, а слон – это хер…

– Простите… Ну… Просто я не видел никогда ничего подобного в жизни. Вот гранаты видел…! Как ни как в оружейной сколько провел…

– А про слона, откуда такие сравнения?

– Похожие рисунки были в заброшенных частях моего города. Мы однажды с оружейником пошли туда и наткнулись на них. Ну, он и объяснил…

– Лучше бы про слонов рассказал тебе.

– Ему было не до этого, – отмахнулся паренек и подполз поближе к рисунку. – Так это у него такие большие уши…?

Паренек ткнул пальцем в кружок.

– Да!

– …А он на них летать может?

Вопрос паренька был не саркастичный, а вполне серьезный, что ввело вояку в ступор. Он медленно поднял свою голову и с удивлением посмотрел на паренька.

– Нет, – сказал он сухо.

– Странно. Мне почему-то показалось, что может.

– Летают только птицы. Попугай, например. Как попугай хоть выглядит, знаешь?

– Да! Вот его я знаю.

– Молодец! И как же он выглядит?

– Ну… Он птица разноцветная, голубя напоминает.

– Ты знаешь, как выглядят голуби…?

– Да. У меня есть обрывочные воспоминания о том времени.

Услышав это, вояка сменился в голосе: он у него стал более спокойный и грустный.

– Да? И-и-и что же ты помнишь?

Вояка спокойно присел на песок и воткнул свою палочку около себя.

– Помню нашу квартиру. Я в ней часто время проводил, потому что родители не любили выпускать меня на улицу. На улицах уже тогда было всегда облачно: одни темные тучи и изредка дождь. Я часто выглядывал в окно, чтобы увидеть хоть кого-нибудь, но там было ни души, лишь гнилые деревья и цветы. И вот однажды, когда я в очередной раз выглянул в окно, на подоконнике моем сидел настоящий голубь! Он сидел и смотрел на меня своими любопытными глазками. Я решил его покормить и дал ему хлеба. Он взял весь кусок и улетел куда-то. Больше я его не видел.

– А еще кого-нибудь видел?

– Я мало своими глазами видел животных… В подъезде изредка был слышен лай соседской собаки, и я сразу же выбегал в подъезд, чтобы хоть глазком увидеть ее. И иногда я успевал. Она была оранжевая, с милым закрученным хвостиком, большого роста и с коричневыми глазами.

– Наверное, это была акита-ину… Еще кого-нибудь помнишь?

– Еще помню, как один раз увидел на соседнем балконе кошку. Она была далеко, и все что я понял так это то, что она была белого цвета.

– Понятно. А сколько ты в квартире пробыл?

– Ну как родился, так и сидел там до «Переезда».

– Переезда?

– Да, так мама назвала эвакуацию.

– Черт, – прошептал про себя вояка. – А может, еще чего помнишь?

– Да. Помню, когда был совсем маленьким, я видел солнце. Был яркий солнечный день. Мы гуляли по парку, и солнце согревало нас. Светило оно так ярко, что мне было тяжело смотреть. Потом мы пошли на озеро. Озеро было таким огромным, что оно казалось мне морем, и когда я пришел домой, я сразу же достал карандаши с листком и стал рисовать сегодняшний день. Вот этот-то рисунок я тогда и нарисовал.

Паренек опять достал свой детский рисунок с морем и солнцем и, смотря на рисунок, продолжил:

– А вы? Вы что-нибудь помните?

Вояка тяжело вздохнул, чуть помялся на месте и ответил:

– Я запомнил совсем другое. Так как я взрослый, я обращал внимание совсем на другие вещи. Мне надо было оберегать мою беременную жену. Заботиться о нашем будущем. Так что я постоянно следил за новостями, а по ним так и трубили: геологический кризис, фауна умирает, процент загрязнения воздуха возрастает каждую неделю, экономика в туристических странах падает из-за малой посещаемости туристами, многие страны закрыли торговые пути и стали развивать внутреннюю торговлю – весь мир как будто сошел с ума. И я один был в нем адекватный. Я старался из-за всех сил прокормить свою жену в этот кризис, и когда она родила мне дочку… Я-я старался как никогда! Я делал все для них, и в итоге я нашел новую работу, которая в данном положении была куда выгоднее, чем прошлая. Я проработал на ней до тех пор, пока какой-то человек не предложил эвакуацию моей жене. Она уговорила меня, и я, взяв все необходимое: свой противогаз и СВТ-40, которые достались мне от деда, отправился вместе с семьей в новый город.

– Так у вас семья есть…

– Да.

– А где она сейчас?

– Я не знаю.

– Как это не знаете?

– Вот так. Я давно их не видел. Слышал о городе «Столица»?

– Да…! Говорят, это один из лучших, на сегодняшний день, городов.

– Когда я уходил, они были там.

– А почему вы ушли!?

Мальчишка будто немного завелся…

– Почему вы бродите тут – в пустыне. Бродите по каким-то городам призракам. Зачем!? Вас ведь ждет семья в том городе!

– Ты… Ты ничего не понимаешь.

Вояка замолчал и отвернулся в сторону, пытаясь, кажется, удержать свой гнев. Паренек заметил это и понял: разговора не будет. Он вновь обнял свои колени и отвернулся в сторону.

– …Как только мы переехали в Столицу у нас начались проблемы с припасами, – неожиданно продолжил вояка с уже успокоенным голосом.

Мальчишка повернул свою голову к нему.

– Нам с женой приходилось пахать за мелкие крохи, чтобы прокормить дочь, а если хватит и себя. Работы там днем с огнем не сыщешь! А если и сыщешь, то на нее не прокормишь семью… И я ушел.

Голос вояки становился все ниже, и в нем появилась какая-то дрожь. От его голоса теперь так и веяло грустью и безнадежностью.

– Я поклялся своей семье, что найду лучшее место! Или хотя бы вернусь с лучшими припасами. И я ушел.

– Понятно, – тихо поставил точку в разговоре мальчишка.

И после недолгого и неловкого молчания вояка спросил:

– А что с твоими?

– Что с моими?

– Ну, родителями. Ты как-то упоминал что…

– Что их нет, да. Мои родители. Они не вернулись. Я помню, как мы ехали в специальном эвакуационном автобусе. Нас и других беженцев должны были переправить в безопасное место поезд, к которому мы ехали на автобусе. Так говорила мама… Но, когда мы приехали, была какая-то неразбериха. Люди в панике кричали, дети плакали, а по радио во весь голос говорил диктор. Все что я смог понять по радио это: «Граждане, внимание! В вагонах слишком мало мест! Вы должны избавиться от максимального количества багажа, чтобы могли войти максимум людей! Но все равно всем места не хватит! Просим вас вести себя адекватно!» и дальше шум-шум-шум… Помню, мама плакала, кричала и о чем-то спорила с папой. Они посадили меня на скамейку и велели ждать здесь, а сами отошли поговорить. Я видел, как они сильно ссорились, видел, как мама плачет. Я никак не мог услышать, о чем они там говорят, я даже не мог услышать, громко говорящее радио! Люди вокруг меня были в панике и орали так, что полностью заглушали все нужные мне звуки. По радио сделали какое-то объявление, и ко мне подошла мама и сказала: «Тихо сынок. Сейчас мы с папой отлучимся ненадолго и вернемся за тобой. Запомни: все будет хорошо». Мама отпустила меня и исчезла в толпе. Поезд уходит, и разъярённые люди, которые остались на станции, начали кидаться в него кто, чем может. А я жду, как и велела мама. Жду час – жду два – жду три. Со слезами на глазах начинаю ее искать среди разъяренной толпы, но ее нет. Я продолжаю дальше ждать… А люди, которые остались на станции, придумали уже новый план, как им выбраться. Они хотели взять меня с собой, но я отказался. Они уехали, а я все ждал и ждал. Прошел день-второй-третий. Я уже съел все свои запасы, которые у меня вообще были в рюкзаке, оставленные мамой с папой, и я стал обыскивать станцию и населяющие ее лавочки. Все что я нашел, мне хватило еще на три дня. Так я продержался почти неделю. Я все смотрел и смотрел вдаль, и выжидал ее, но она не появлялась. На седьмой день приехал мини автобус, я с радостью побежал к нему с надеждой, что там мама, но там оказались простые беженцы. Они предложили мне поехать с ними, и я согласился. Уезжая, я смотрел назад, с надеждой, что мама появится. Но она не пришла. Так я и попал в свой город… К тому времени, как мы туда приезжали, уже бушевала зараза в воздухе и нам выдавали бесплатно противогазы. Тогда я впервые и надел свой. И с тех пор не снимаю…

Мальчик зашмыгал носом и закричал:

– …Вы должны вернуться к семье! Вы должны вернуться к своей дочери…!! Я знаю, каково это, когда родители не возвращаются. Я представляю, как ей сейчас… Плохо!

Глаза вояки будто вспыхнули яростью, отчего его линзы загорелись красным цветом. А сердце его стало биться сильно и звонко…

– Мы вернемся, – сказал твердейшим голосом вояка, – я сделаю все, чтоб мы вернулись…! И сделаю это прямо сейчас!!

Вояка со злобой согнул свою руку в кулак и стал с бешеной скоростью и силой бить потолок. Из потолка сыпется пыль, потом отваливаются маленькие кусочки, а затем от сильнейшего удара вояки потолок проламывается! Он смог сделать дырку в потолке размером с его руку… но какой ценой.

– Да!! Вот так! – закричал с веселой злобой вояка.

– Молодец!

– Сейчас, еще чуть-чуть.

Вояка просунул руку в отверстие и попытался приподнять плиту над ним, тем самым пытаясь проделать еще большую дыру. Но ни чего не получилось. Плита стояла на месте.

– Черт! Ладно… Сейчас!

Вояка полез в свою сумку и достал красную сигнальную ракету. Нацелился ей в дыру и выстрелил. Сигнальная ракета со свистом вылетела и взорвалась снаружи с большим салютом, который точно был виден на несколько километров.

– Все. Думаю, сигнал кто-то да заметит. Кто знает? Может нам повезет, и мои коллеги заметят сигнал и помогут нам.

– Ваши коллеги?

– Да, такие же путники, как и я. Красная ракета, которую я запустил, означает, что путник в опасности и ему требуется помощь, а за помощь само собой, дается награда.

– Вы думаете, они придут?

– Да. Почему нет? Красная ракета означает вознаграждение – легкий куш. Так что… Придут. Да. Правда, совсем другое дело, если их нет в пустыне. Ай!

– Сэр, ваша рука!

Рука вояки в бешенстве дрожала. Он разбил свою руку в мясо и не чувствовал ее, но при этом она продолжала дрожать в конвульсиях.

– Все нормально. Сейчас только бинт достану…

Вояка полез в свой карман и достал оттуда запачканный, грязный бинт. Он снял свою перчатку, чтобы перевязать руку и ужаснулся вместе с пареньком от вида своей руки. От нее практически ничего не осталось. Его кисть была переломана, словно ее избили шипастым молотком, и стремительно истекала кровью.

– Ладно… Бинт тут, вижу, уже не поможет, но все же…

– Сэр… Черт!

– Так, сейчас я перевяжу и… Остановлю кровь.

Вояка в муках закричал и стал смачно выражаться, да так, что большинство слов паренек даже не понимал.

– Мне помочь!?

– Нет! Нет, не лезь!! Ах ты…!! Падла!!!

Вояка сжался от боли и, было слышно, как он скрипит зубами. В ужасных муках он вцепился сильнейшей хваткой в свою руку и стал терпеть боль, бешено при этом дыша. Спустя несколько минут он ослабил хватку и выровнял дыхание…

– Ну что? Ха-ха… – прошептал вояка через боль, пытаясь выглядеть неунывающим. – Зато мы себе дырку проделали!

– Какой ценой!

– Какой ценой? Хорошей ценой! С переломанной рукой, но зато выберемся! Уф… И кстати. Теперь из-за этой дыры в потолке к нам будет поступать больше самых разных загрязнителей воздуха. От нашего обычного отравленного воздуха, до песка пустыни. И учитывая то, что мы еще и в замкнутом помещении… Наши фильтры теперь буду портиться в полтора раза быстрее. Так что… Странно прозвучит, но. Постарайся дышать реже. Хорошо?

– Хорошо.

– Я не требую от тебя задерживать дыхание каждые пять минут, но… Дыши умеренно и спокойно. Ты понял?

– Понял.

– …Вот и отлично, а я пока что посплю…

Вояка зазевал. Положил аккуратно свою дрожащую раненную руку себе на колено и, облокотившись на каменную стену и положив свою голову себе на плечо, стал засыпать. Паренек же идею его не поддержал. Он достал свой детский рисунок и долго, о-очень долго стал рассматривать его, представляя, что он снова очутился в том парке, на том озере… Паренек все смотрел и смотрел, а вояка тем времен стал немного поддергиваться во сне…