Читать книгу Гарем для лунной жрицы: Цветок запада - Mr. Samarra - Страница 4

Странно.

За такие задабривания я ожидала что-то типа: «Хочу лучших заморских танцовщиц, ежедневные ванны из шоколада и золота и полдворца в придачу!» – но никак не этого. А ему что нужно? Учитель искусства меча!

Не зная, плакать или смеяться, я просто стояла с широко распахнутыми глазами и переваривала волнительные для принца слова. Тот вначале покраснел от стыда, потом побелел от страха, а после совсем стушевался, ожидая хоть какой-то реакции с моей стороны.

– И… – начала я. Нимэль с утопающей во взгляде надеждой смотрел на меня. – И это всё?

Обесценила? Конечно! Всего лишь учитель?! Всего лишь?! Я могла бы перевернуть Цветочный Павильон вверх дном и отстроить для него Цветочный Дворец! Сейчас у меня именно такое настроение: разрушать и создавать нечто более прекрасное. Хорошо меня воодушевил непорочный юноша в наряде для удовольствий: настоящая услада для глаз!

– К-как понимать? – прошептал он, теряясь.

– Тебе нужен лишь учитель? – изогнув черную бровь, я придала словам больше уверенности, намереваясь одарить «любовника» всем, чем смогу, пока хочу этого. – Ты знаешь, что я богата, как король? Прося лишь это, сомневаешься ли ты в размере моего кошеля?

Бледное лицо напротив сначала просияло от радости, а потом помрачнело от недовольства: юноша почувствовал обнуление своих чаяний и сообразил, что я выманиваю его из «норы».

– Да, – твердо произнес он, вздергивая аккуратный подбородок к потолку. – Это всё.

«Сомнения» пропустил мимо ушей, смотря на меня упрямым взглядом.

– Будет тебе учитель. Но у тебя все еще есть шанс просить всего, чего только возжелаешь, – настаивала я. – Я дам тебе всё, о чем ни попросишь.

– Так ли это? Сивилле под силу выполнить всё, чем я захочу? – вижу, как на дне голубых глаз заиграл интерес, а на нежных губах появилась едва заметная улыбка – он воодушевлен.

– Всё, – хмыкнула я. – В границах разумного, конечно же.

– Это место… Оно немного странное, – принц вдруг замялся, не зная, стоит ли говорить прямо, но моего настойчивого взгляда хватило, чтобы развязать ему язык. – Строение странное: комнаты для жилья, купальня, тот сад на входе, кухня – все очень необычное (в плохом смысле). А прислуга… Прислуги как будто и нет. Со вчерашнего дня я никого не видел и это…

Это неприятно.

– Видишь ли, этот Павильон – «подарок» от оракула, моего покойного двоюродного дедушки. Он был здесь до меня, – спокойно начала я, овладевая вниманием ребенка. – До сего дня в моих знаниях о нем было одно лишь название – даже попросила дворецкого провести меня – и ничего более. И место это показалось мне очень спокойным и таким красивым. Неужели тебе не нравится здесь?

– Не нравится.

Вот как? Возможно, дворец наслаждений так и был задуман – я слышала, что предшественник сильно любил своих певичек и по этой причине ревновал их к каждому дереву, – дабы отгородить наложниц от внешнего мира всеми возможными способами. Оттого слуги здесь бесшумны, будто призраки: их без этого умения на работу не брали. И, глядя на мой Цветок, я примерно представляю чувства запертых прелестниц.

– Тогда я отстрою дворец, – легко проговорила я, опускаясь на подушки рядом с принцем. Шок отразился на его лице.

– Что? Зачем? Это лишнее, – сказал он, чуть хмуря темно-красные брови.

– Так ты согласен жить в оторванном от мира Павильоне? – хитро сощурив глаза, я улыбнулась ему.

В одно мгновение Нимэль потрясенно замер, распахнув небесно-голубые глаза.

– Что? – спрятав улыбку, я недовольно посмотрела на него.

– А… Ничего! – воскликнул он, отводя взгляд куда-то в алые ткани на стенах. – Просто… – запустив тонкопалые ладони в свои рыжие волосы, принц притянул их к лицу. – Ты впервые так улыбнулась… для меня.

Юношеский голос, вначале звонкий, к концу фразы совсем затих, и воцарилось молчание. Нет, не удушающее, не пугающее и не звенящее в ушах. То было молчание до восторженного волнительное, когда в голове эхом отдается стук бешенного сердца. Я не ожидала таких откровений, не ожидала его яркого смущения, едва ли скрытого огненными локонами.

И вместо ответа я лишь вздыхаю, отпуская в воздух внезапно накатившую нежность, что показывать точно не собиралась. Милый принц, милый-милый принц, совсем еще дитя, неопытная пташка в месте, где царствуют наслаждения. Интересно, думал ли он обо мне, когда наряжал свое драгоценное тело? Чем он думает, реагируя на меня так, говоря такие вещи?

Так он и сидел, пряча лицо в волосах, и я подумала, что обособленный от мира Цветочный Павильон – замечательное место, далекое от хлопот находящегося в непосредственной близи дворца Исчезающей Луны. Здесь можно подумать о многом, не страшась быть прерванным, и делать многие приятные вещи, не страшась быть услышанным.

Нимэль с первого взгляда понравился мне, но это не любовь. Его лик прекрасен, его стан тонок, его эмоции живые, но это не любовь. Пока не любовь.

– Павильон пока останется в неприкосновенности, – задумчиво проговорила я, стараясь сменить тему. – Если тебе одиноко, то я приставлю к тебе какого-нибудь сына виконта для развлечения.

– Не нужно, – послышался тихий голос. – Просто приходи каждый день. Подари мне животное. Дай мне учителя. Я смогу себя занять. Просто приходи каждый день.

– Ты знаешь, как это звучит вообще? – хищно усмехнулась я.

– Знаю. Я… – более уверенно сказал он, все так же не смотря на меня. – Я не знаю, почему я тебе верю. Нет, я знаю: я верю тебе, потому что ты этого хочешь. Ты заставила меня поверить. Вчера. Поэтому я показал тебе… сегодняшнее.

– Хотел отблагодарить? – я уже не смеялась, вслушиваясь в искренние слова. Просто не смела отвечать на чужие откровения легкомысленностью. Не сейчас.

В ответ он пару раз торопливо кивнул, бренча длинными золотыми серьгами.

– Мне понравилось, – шепотом серьезно произнесла я, желая подарить ему уверенность в правильности своих действий, – но это было несколько… вызывающе.

И не несколько, а прямым текстом побуждающе к действиям.

Принц промолчал.

– Какое животное ты бы хотел? – мягко спросила я, решив прекратить мучить ребенка.

– Большую листинскую кошку, – прошептал он.

А. То красношерстное чудище, которое размером с среднестатистического северного кабана? Листина с радостью отправляла это зверьё Азеластану, пусть их с таким же успехом ссылали обратно. И все же в Ильвии должно оставаться несколько.

Вот и появилось полезное дело: найти скучающему принцу домашнюю зверушку.

– Хорошо. А кто будет нашим учителем?

Тут-то Солнце и взглянуло на меня. На бледном лице читался востог, а под длинными ресницами пряталось почти что счастье – крайняя степень радости. Еще немного алые от смущения щеки красили его образ, делая неповторимым и волшебным.

– А… – Нимэль покраснел пуще прежнего и потупил глаза в пол. – Я хотел бы, чтобы это был тот рыцарь, о котором слава ходит даже в моей стране…

– М? Кто это?

– Призрачный Всадник. Нет никого, кто бы не слышал о нем.

Здесь мое сердце и сделало паузу. Кандидат в наложники будет обучать наложника искусству меча? Вот это будет зрелище. Мне не сложно добавить пунктик в обязанности Мирабэлла Этеки, лишь бы бедный принц был доволен.

– Ладно?

Он вновь взглянул на меня. Молча.

– Хорошо, он будет твоим учителем, – понятнее проговорила я.

Знала бы я, насколько прекрасную улыбку увижу, то вложила бы побольше чувств в эту фразу. Насколько для него были важны вещи, о которых я столь легко говорила, раз дарили ему столь невообразимое счастье? Что ты пережил, о принц Дали, на своей земле?

Чувственные губы растянулись, оголяя ряды белоснежных зубов с выделяющимися на их фоне миниатюрными клычками, а роковые голубые глаза с легким прищуром глядели на меня. Щеки вспыхнули еще более насыщенным маковым цветом, едва ли уступая в яркости своей пышным алым локонам. Я потеряла дар речи. Я забыла, что умею дышать…

Как нечестно, как подло! Ты смущался моей улыбки, когда твоя убивает, заставляет жадно всматриваться и желать лицезреть ее как можно чаще. Впервые за долгое время внизу живота будто бы завязался какой-то комок, и это не то, что бы не было контролируемо… Просто не хотелось видеть ничего кроме счастливого лица напротив.

Его мелко дрожащие ладони коснулись моей руки, и меня словно молнией ударило. Улыбка исчезла так же внезапно, как и явила себя, и теперь на меня взирал ожидающий чего-то юноша, оказавшийся, пожалуй, в опасной близости от меня.

– Обещай, что придешь завтра, – нежный шепот коснулся моего лица.

– Не знаю, – ложь. Ничем я таким занята не буду, просто боялась вновь попасть в его плен.

– Обещай, – настойчиво проговорил он, хмуря темные брови.

Невозможно влюбиться в человека во вторую только встречу. Но я никогда с уверенностью не смогу сказать, что не влюбилась в него с первой…