Читать книгу В Уссурийске - Мухтар Дуйсенгалиевич Назарбаев - Страница 2

В город Уссурийск почти не вероятным образом попал служить однокурсник Мурата Володя Коляда. Владимир прибыл в Уссурийский полк через четыре дня после прибытия сюда же Муратбаева. Из всего выпуска Алма-Атинского пограничного училища он оказался в числе четверых, кого отобрали служить в Правительственной связи. Но как же, Мурат сильно обрадовался такому стечению обстоятельств. Коляда так же не скрывал своей радости по случаю встречи однокурсника. Они оба учились в одном дивизионе, но в разных группах. В пограничном училище они не имели дружеских отношений, просто однокурсники и всё. А здесь в Уссурийске в отношениях друг к другу они ощущали родственную душу. Первые вечера они были неразлучными. Они наперебой рассказывали друг другу о своих близких, о первых впечатлениях службы в малоизвестных им войсках связи. Коляду назначили заместителем командира третьей роты по политической части того же кабельного батальона. Володя и Мурат служили в одной казарме и соседствовали по службе. Коляда был родом из Белоруссии. Даже в разговорной речи Белорусский акцент легко выдавал его – белоруса. Он был ростом немного ниже Мурата, худощавый, с заметным заострённым носом и таким же немного выдающимся вперёд подбородком. Глаза у него всегда имели прищуренный вид. Не густой светлый волос на его голове чаще выглядел не причёсанным. Володя на второй же день высказал Мурату свои намерения:

– Слушай, ну и бардак же у них в полку. Мне здесь совсем не нравится. Нет, я здесь не смогу! Завтра же напишу рапорт о возвращении меня назад в пограничные войска. А ты как? Может, вместе напишем?

– Мне тоже не нравится здесь. Но у меня дела сложнее. Я ведь сам выбрал Уссурийск, а тебя направили сюда. Ты имеешь право отказываться, а я нет. К тому же, мне будет стыдно перед Максимовым и Петровым. Они очень хорошие и порядочные офицеры. Они меня хорошо приняли, особенно Петров.

– Да брось ты, неудобно, стыдно! Ну, ты как хочешь, а я всё равно уйду из этих войск. Давай, собирайся назад в погранвойска, пока не поздно!

– Володя, понимаешь ли, у меня другая ситуация. Я же тебе рассказывал, как попал в поле зрения командующего погранвойсками. А теперь, когда узнает, что я ушёл от границы в тылы – в правительственную связь и вот теперь прошусь назад. Я не знаю, как он поступит со мной. Но знаю, что мне будет очень плохо. Командующий погранвойсками ещё раз узнает меня с нехорошей стороны. Мне придёт полный каюк.

– Да, я помню об этой твоей истории. Ты мне об этом рассказывал на днях. Но ладно. У тебя и впрямь другие условия. А я буду проситься назад, в погранвойска.

Что сказано, то сделано! Коляда написал рапорт на увольнение и возвращение в пограничную службу. Ответ на рапорт не замедлил себя ждать. Коляду вызвали в штаб полка и там его нещадно «пропесочили» за намерения и паническое настроение. Естественно, ему решительно отказали в его просьбе по рапорту. В последующем туда же в штаб полка вызвали Муратбаева. Начальник политического отдела полка в присутствии своего помощника по комсомольской работе засыпал лейтенанта вопросами:

– А вы, что, тоже будете подавать рапорт?

– Никак нет!

– Это точно или колеблитесь?

– Никак нет! Рапорт не буду подавать, намерен служить здесь.

– Вот и хорошо! Вот и служите!

– А что за человек лейтенант Коляда? Расскажите мне о нём, но только правду и честно.

– Нормальный человек.

– Нормальные так не поступают. Как он себя вёл в училище?

– Мы с ним учились в разных группах, и потому я не общался с ним. Видел его в казарме, на общих мероприятиях. Да я с ним в училище ни разу не разговаривал. А так, Володя хороший товарищ.

– Вы должны с Колядой поговорить по-товарищески, на равных и убедить его выбросить из головы бредовую мысль об увольнении из наших войск. Вы меня понимаете?

– Так точно! Я сейчас же поговорю с ним об этом. Разрешите идти?

– Завтра же доложите мне о результатах вашей беседы с ним. Вы всё поняли?

– Так точно! Разрешите идти?

– Идите!

О чём просил начальник политотдела Мурат смог выполнить в обеденный перерыв. Володя твёрдо стоял на своём. Он решил вторично подать рапорт того же содержания, что и первый.

Муратбаев, как ему было приказано, доложил о беседе с однокурсником. Подполковник был не доволен результатами беседы. Однако обходясь без поучительных нотаций, начальник политотдела скоро отправил лейтенанта в роту.

Уже вечером Коляда поинтересовался у Мурата, о чём с ним в этот раз говорил начальник политотдела. Выслушав своего товарища, Володя сделал свои выводы:

– Мурат, я преследую свою цель, а тебя подключили в дело против меня. Я тебя не осуждаю. Но по дружбе я хочу посоветовать тебе, отныне держаться от меня подальше. Иначе, это всё может повредить тебе. Я теперь для командования, как бы, прокажённый, что ли.

Муратбаев выразил своё несогласие с высказываниями собеседника:

– Как это держаться подальше? Ты что говоришь? У меня здесь ближе тебя нет друзей.

– Нет, мы с тобой остаёмся друзьями, но нас начальники не должны видеть вместе. Это не мне, а тебе навредит.

– Да мы и так видимся только вечером на ужине. Но я тебя понял. А за меня ты не бойся.

Всё это происходило в начале первого месяца службы в Уссурийском полку лейтенантов Муратбаева и Коляды.

С целью положительного воздействия на настроение лейтенанта Коляды командование полка выделило ему на третьей неделе его службы подведомственное полку жильё. Володя из гостиницы переселился в одноэтажный дом на улице Лермонтова. Его разместили в просторной комнате, где в одиночестве проживал холостяк старший лейтенант Александр Иванов из станционного батальона. Дом соседствовал с домом, где проживали Ганжа и Зелинский.

А Муратбаев в это время только переселился в коммунальную комнату на период месячного отпуска старшего лейтенанта Потапова. Получалось, что командование не проявляло особой заботы в отношении Муратбаева, не имевшего намерения уволиться, а продолжать старательно служить. Но зато особо заботливо начальники отнеслись к Коляде, лейтенанту никак не желавшему продолжать службу в полку правительственной связи.

И здесь при стечении таких обстоятельств вновь сработал принцип внимательного отношения к разгильдяйству. Командование полка окружило вниманием и заботой лейтенанта Коляды. Вот и с жильём срочно помогли ему, хотя сам Володя об этом не просил никого. Мурат тогда подумал о том, что может и ему подать рапорт о переводе в пограничные войска. Может и ему полк предоставит бесплатное жильё. Но этой затее он не дал ход. Даже мысль о таком он скинул в разряд шутки и даже в общении с кем-либо об этом не говорил. Ну, да, всё внимание командование уделило тому, кто не хотел служить в полку и отказник даже начал разваливать в роте дела касательно его обязанностей. А что относительно хорошего или нормального лейтенанта, который старательно служил и работал. А такому ничего, он же хороший, нормальный. Зачем же заботиться о таком офицере, сам справится со своими проблемами. Справится потому что он хороший офицер, зачем же ему помогать, сам «выплавит», сам себя спасёт.

Рапорта лейтенанта Коляды не имели успеха. И всё равно Володя настойчиво делал всё, чтобы убыть из полка связи в пограничные войска. Теперь он избрал тактику разгильдяя. К службе стал относиться безответственно, инициативы никакой не проявлял, на распоряжения командира роты отвечал ухмылками, личным составом не занимался, документацией так же не занимался.

Муратбаева вызвали к начальнику политотдела полка. Там, у начальника собрались командир батальона подполковник Максимов, его заместитель майор Кузнецов и главный комсомольский вожак полка старший лейтенант Евгений Голиков. Видимо, офицеры, собравшиеся у старшего начальника, уже успели обсудить назревший вопрос и потому по прибытии вызванного туда лейтенанта Муратбаева, хозяин кабинета сходу объявил:

– Лейтенант Муратбаев, мы вам поручаем шефство над вашим товарищем и коллегой лейтенантом Колядой. Нам известно, что ваш товарищ уже пошёл вниз по наклонной. Он игнорирует службу, стал частенько приходить на работу с запахом спиртного и он же уже задерживался гарнизонным патрулём за пребывание в городе в нетрезвом состоянии. Ни я, ни командование батальона не могут контролировать нарушителя в не рабочее время. Нам известно, что вы с Колядой всегда вместе проводите свободное время. Поэтому мы вам, как положительному политработнику, как однокурснику Коляды, как коммунисту, наконец, поручаем эту важную не только для Коляды, но и в первую очередь важную для вас миссию шефства над вашим товарищем. Вы, как его товарищ, не имеете права дать упасть своему коллеге. Коляда далеко заблуждается в своих намерениях. Вы должны настойчиво и аккуратно направлять Коляду на правильный путь службы и поведения. Надеюсь, вы правильно нас поняли. Да, Коляде не надо знать об этом важном поручении, назначенному вам. Понятно?

– Так точно! Понятно!

– Если у вас что-либо не будет получаться с Колядой, то об этом незамедлительно докладывайте своему начальнику майору Кузнецову. Считайте шефство над Колядой секретным партийным поручением. Всё, можете идти!

Володя Коляда, чтобы не подводить своего товарища и не ставить его в неловкое положение за свои проделки, старался отмежевываться от Мурата. По этой причине друзья стали реже видеться. На предложения Мурата о совместном ужине Владимир старался находить причины для отказа. Но в воскресные дни они всё же, собирались вместе. Мурату приходилось в отношении употребления спиртного, по просьбе самого Владимира, осуществлять жёсткий контроль. Дело было в том, что Коляда быстро хмелел и потому он позволял себе спиртное в дозах, не превышающих ста – ста пятидесяти граммов спиртного в виде водки. Превышение установленной им же опытным способом дозы спиртного приводило Володю к ухудшению его же собственного настроения. При этом он замыкался, весёлость резко покидало его, проявлялись с его стороны словесные придирчивые нападки к рядом присутствующим лицам, что портило общую атмосферу собравшимся за столом. Исключением для Владимира в таких ситуациях опьянения был только Мурат. В адрес друга и однокурсника тот никогда не проявлял ни агрессии, ни высказывания обидных слов.

Однажды друзья познакомились на улице с двумя красивыми девушками. Чтобы завязать с ними какие-либо отношения парни предложили встретиться в обед на следующий день в воскресенье в ресторане Уссури. На что девушки с удовольствием согласились. Зная, что в воскресенье попасть в Уссури не просто из-за нехватки мест, друзья с вечера субботы заказали в ресторане столик на четверых. Произвели авансовую плату за заказ, а заодно там же поужинав, друзья отправились по домам. Они заранее договорились завтра заблаговременно встретиться у ресторана, чтобы проверить готовность столика и там же встретить приглашённых девушек.

Мурат прибыл, как условились за час до назначенного времени заказа. Прошло полчаса, а Владимира всё не появлялся. Погода была просто прекрасной. Ни жарко, ни прохладно. Стояла вторая половина августа месяца 1973 года. Мурат подумал, что с Володей что-то случилось или он просто забыл, что уже по времени он должен был быть возле Уссури. Мурат срочно бросился на улицу Лермонтова, где проживал Коляда. Дверь оказалось запертой на замок. Никто из нутрии не отвечал, там всё было тихо. Мурат подумал, что его друг уже пришёл другой улицей к ресторану, а его, Мурата там нет. Мурат стремительно бросился назад. Ни возле ресторана, ни внутри его Володи не было. Столик был красиво накрыт, фрукты обильно лежали на высокой вазе в центре заказанного стола, приборы и тарелки блестели и ждали ребят. Мурату было бы неловко быть здесь с двумя девушками. Он решил быстро вернуться на Лермонтова, вдруг Володя появился дома. Но беготня была напрасной. Дверь была запертой, там, в комнате было тихо. Мурат стучал так громко, что соседи по очереди стали выглядывать в коридор. Джигит решил не возвращаться в ресторан. Ну, да, первым делом самолёты, ну, а девушки потом! Он решил прогуляться вдали от злополучного ресторана. После часа прогулки Мурат решил вновь посетить дом Коляды. Ему не терпелось выяснить причину отсутствия товарища и его безответственность относительно заказа в Уссури. Однако дверь его комнаты была в том же положении. На стуки в дверь никто не отвечал. Раздумывая чем теперь заняться, Мурат вышел на тротуар улицы Лермонтова. К дому приближался Саша Иванов, главный хозяин комнаты Коляды. Они поздоровались. Иванов спросил:

– Что, Вовку ждёшь?

– Да я и не знаю, где он болтается. Уже третьи раз прихожу, а он ещё не пришёл.

– Ладно, пошли к нам, кофейку выпьем.

– Пошли!

Иванов своим ключом открыл дверь, включил свет. На кровати безмятежно спал Вова Коляда. Увиденное прямо таки взбесило Мурата:

– Ты, а ну вставай! – Мурат стал трясти своего товарища, тем самым пытаясь быстрее разбудить его ото сна.

Спавший ничего не понимая, стал недовольно возражать сонным голосом:

– Что такое! С ума сошли что ли?

Услышанное ещё больше распалило Мурата:

– Что ты сказал?! Это ты с ума сошёл! Ты что творишь?

Иванов стоял, смотрел на происходящее и смеялся:

– Мурат, это бесполезно. Вову пушкой не разбудишь, если он уже уснул. Значит, ты не знаешь, что если Вова уснул, то всё, его ничем не разбудишь. Когда он спит, он глухой на все сто процентов. Сейчас сварим кофейку, он и проснётся.

– Вовка, ты что наделал? Ты хоть помнишь, что мы заказали стол в Уссури. Ну, ты и даешь. Так это что получается? Я приходил сюда тарабанил в дверь так, что проснулись и те, кто спал в соседнем доме, а ты не открывал дверь и не отзывался. Я же ещё и кричал тебе! Что с тобой случилось?

Коляда тяжело приподнялся с кровати и сел. Поднял на Мурата заспанное лицо. Когда его сонное сознание прояснилось, он стал улыбаться. Виновато смотря на друга, он стал оправдываться:

– Прости гада! Я не забыл про ресторан. Просто было ещё рано, и я прилёг на кровать и видимо уснул. А ты знаешь, если я уснул, то меня разбудить почти не возможно. Я очень крепко сплю.

– Это точно! – поддержал его Иванов.

Мурат об особенности сна Коляды только теперь узнал. Ну, что оставалось делать. Пришлось смириться со случившимся. Скоро все развеселились и стали шутить по поводу сна Коляды. Мурат подытожил случившееся:

– Вот теперь как бы, не встретиться с теми девушками. Ужасно неудобно, стыдно. А всё из-за тебя Вова.

– Признаюсь, я гад! А если ты Мурат случайно встретишься с теми девушками, то всё вали на меня. Мол, гад он Вовка, всё из-за него не получилась встреча.

Володя Коляда ещё два раза попадал в военную комендатуру по случаям его нетрезвого состояния. В оба раза Муратбаеву, по распоряжению командира полка, пришлось выручать своего товарища из-под временного ареста.

В итоге в конце октября месяца лейтенант Коляда добился всё-таки своего. Его перевели в пограничные войска. Благо, и для пограничных войск, и для правительственной связи общее высшее руководство одно и то же – КГБ СССР.

В жизни и службе Муратбаева происходили разного рода события и приключения. Назвать их особенными не назовёшь. Однако некоторые страницы пребывания лейтенанта Муратбаева в Дальневосточном Приморском городе Уссурийск напрашиваются на их повествование.

Володя Коляда убыл в пограничные войска. Муратбаев, по инициативе Ганжи и Зелинского переехав к ним в комнату в конце ноября 1973 года, вмиг сдружился с новыми приятелями.

Три молодых офицеров: Владимиры Зелинский, Ганжа и Мурат были почти одного возраста. Разница была всего лишь в два – три года. Ганже было двадцать четыре года, а Зелинскому – двадцать три. Мурат оказался младше обоих, ему шёл двадцать второй год. Ганжа был специалистом по связи высокого класса и служил начальником станции в станционном батальоне. В подчинении у него состоял двухметрового роста лейтенант Слава Копытов, тот самый с которым Мурат познакомился седьмого ноября в комнате Владимиров. Кроме Славы в подчинении Ганжи был прапорщик и рядовой водитель автомашины связи. Получалось, что в экипаже Володи вместе с ним насчитывалось всего четыре человека и одна автомашина. Володя был человеком неспешным, улыбчивым, со слегка вьющимися на круглолицей голове чёрными волосами, ростом чуть ниже среднего, а разговаривал он медленно, как бы подбирая нужные слова. У своих двух друзей он пользовался авторитетом и бесспорно занимал центральное место и командное положение.

Володя Зелинский состоял на должности командира взвода в кабельном батальоне. Офицер был подвижен, с карими глазами на слегка вытянутом лице, с прямым светлым волосом на голове 53-го размера. В разговорах он проявлял живость, быстро говорил. Он был одного роста с Муратбаевым, да и по комплекции они были схожи. Однако его выдавала походка. При ходьбе Зелинский слегка горбился, да и когда стоял тоже. Походка у Володи Зелинского была энергичная с широким шагом. В движении Володя всегда торопил своего товарища Ганжу, который любил ходить не спеша. В подчинении у Зелинского было восемнадцать солдата, три сержанта и семь автомашин.

Ну, а у Муратбаева в подчинении была целая рота. По этим причинам, то есть по служебным нагрузкам, исходящим от занимаемых должностей, обычно освобождался от работы и первым приходил домой Ганжа. Затем командир взвода Зелинский, а уж последним прибывал домой Муратбаев. Но не редко Муратбаев приходил домой вместе с Зелинским. Последний или дожидался Мурата или работа чуть задерживала его и потому иногда оба освобождались от службы одновременно.

Собравшись дома, друзья переодевались в гражданскую одежду и втроём убывали на ужин в какой-либо городской ресторан. Но и не редко трое друзей приходили поужинать в форменной одежде. Тем более что в любом ресторане можно было увидеть немало офицеров в военной форме разных чинов и возрастов. Ну, и немало было посетителей городских ресторанов, одетых в штатское, но тоже военнослужащих. Если офицеры были в гражданской одежде, то их всё равно легко различали от других посетителей ресторанов и кафе по их аккуратным причёскам, выправке и хорошим манерам поведения. Обязательное вечернее посещение ресторана было для холостых офицеров вынужденным мероприятием преследовавших основную цель – приём пищи в период ужина. А в воскресные и праздничные дни походы друзей в рестораны совершались дважды: в обед и вечером. Все рестораны города молодым людям были более чем знакомы. Все официантки ресторанов всегда узнавали троих друзей и с удовольствием обслуживали молодых офицеров с улицы Лермонтова. Излюбленным вечерним местом для тройки (так с некоторых пор стали называть Ганжу, Зелинского и Муратбаева) был ресторан Ивушка, так как он был самым ближайшим от их дома. Центральным и, можно сказать самым шикарным по тем временам, был ресторан Уссури, который находился в самом центре города. Бывало, в выходные дни в обед и вечером там не оставалось свободных мест. К тому же, сам ресторан располагался под гостиницей Уссури. Гостиница так же считалась в городе центральной. Естественно, что лица, проживавшие в гостинице, вечером спускались вниз в ресторан. Для них всегда резервировались столы. До Уссури тройка добиралась пешком. Да и вообще, Мурат не помнил того, чтобы они пользовались общественным транспортом. При необходимости и для дальних перемещении в городе пользовалась городским такси.

Вторым по изысканности был ресторан Восток, который находился на привокзальной территории железной дороги города. Вот туда можно было добраться только на общественном транспорте или на такси. Друзья ресторан Восток посещали очень редко.

Как-то зимой, а тогда в Уссурийске стоял холодный месяц. В один из последних рабочих дней недели, то есть в пятницу, Мурат, как обычно, прибыл домой позже Владимиров. Ещё давно друзья условились оставлять для опаздывающего записку с указанием названия ресторана или кафе, куда отправлялись на ужин двое с ожиданием там своего третьего товарища. На этот раз Мурат не обнаружил такую записку. Он, не зная в какое заведение ушли его друзья, решил не бегать по ресторанам и искать своих товарищей. Тем более на улице было очень холодно и ужинать не очень то и хотелось. Мурат решил в этот вечер обойтись без ужина и потому остаться дома в тёплой комнате. Он удобно устроился с книгой на своей кровати. Благо и книга, которую он начал читать на днях, была ему интересна.

Время за чтением книги проходило незаметно и быстро. Уже наступила полночь, а друзей всё ещё не было. Мурат решил не дожидаться Ганжу и Зелинского и, выключив свет, лёг спать. Не прошло и получаса, как в комнату с шумом вошёл Володя Зелинский. Он был на самых верхних этажах веселья. Мурат включил свет и увидел, как смеющийся чему-то приятель, никак не справлялся с верхней зимней одеждой. Мурат помог ему и усадил шатающегося весельчака на его кровать. Всё пальто у Володи было с явными признаками неоднократного падения на снег. Тот, продолжая поддерживать своё весёлое настроение, спросил у Мурата далеко не трезвым голосом:

– А ты куда пропал? А где Вовка? А то я один топал домой. Ну, чё, пойдем, Мурат продолжим вечер! А заодно и Ганжу найдём.

– Какой пойдём! Ложись спать! Уже час ночи. Я не понял, а ты что один был? А где Ганжа?

– Мы были вместе, а потом Вовка куда-то пропал. Я не дождался его и ушёл домой. Я думал, что он уже здесь.

Прошло ещё полчаса или немногим более и вдруг дверь распахнулась, а на пороге стоял Ганжа не в лучшем состоянии, чем Зелинский. Тот, так же как и первый, пытался снять с себя пальто. Мурат быстро помог и ему. Было видно, что и этот не раз сближался своим телом, одетым в пальто со снегом на земле. Ганжа, с уже слышанными Муратом от первого Володи вопросами, изрекал уже знакомые вопросы:

– Вова, а ты куда пропал? Ты чё, бросил меня и ушёл домой? Мурат, а ты куда пропал? Почему тебя не было? Мы тебя ждали, ждали, а ты не пришёл.

Муратбаев пошёл в наступление:

– Да это вы оба балбесы, не написали куда пошли! Откуда я мог знать, где вы? Ну, всё, уже пошёл второй час ночи, пора спать.

На том и порешили. Все улеглись в свои постели. Однако оба Володи поочерёдно, а то и вместе не один раз поднимались, чтобы попить воды.

Ранее зимнее прохладное субботнее утро вселяло бодрость и радость тем, что не надо было идти на службу. Умывшись, Мурат вошёл в комнату. Оба Володи уже проснулись и мучительно вздыхали и охали. После вчерашнего ужина бедолаги мучились из-за последствий изрядного употребления алкогольных напитков. Первым умоляюще начал Ганжа:

– Мурат, друг ты наш самый трезвый, пожалуйста, сходи за пивом! А то мы совсем заболели.

– Конечно, схожу! И как доктор по такой известной болезни, как «перепил», выпишу вам обоим устный рецепт. Дышите глубже, чистите зубы, умывайтесь, а затем примите микстуру под названием «Пиво». Однако ваше здоровье больные не вызывает каких-либо существенных опасении. И хорошо, что эта болезнь не заразная, а только выхлопная. Думаю, через час вы поправитесь, и мы сможем уже втроём пойти на завтрак. А сейчас доктор отправится в аптеку к Айболиту за известной вам микстурой.

Мурат стал одеваться. Он полез в форменный китель за деньгами. Ганжа попытался остановить его:

– Ребята, по случаю вчерашней зарплаты я угощаю. Мурат, подожди, я сейчас сам дам тебе денег.

– Не надо, я ведь тоже вчера получил своё финансовое довольствие. Так что я способен и желаю сам понести незначительные для меня расходы. Готовьтесь к принятию пивной мекстуры.

Ганжа вынул свой бумажник, который оказался совершенно пустым. Он обшарил все свои карманы, но никаких денег, кроме офицерского удостоверения и металлических монет в карманах не обнаружил. Вмешался Зелинский:

– Нет! Сегодня будет платить дядя Вова!

Он также полез по своим карманам, но и он не обнаружил никаких денег. И опять только монеты и свои личные документы.

Друзья вмиг загрустили. Они, молча, переглянулись и впали в загадочную задумчивость. Настала очередь за Муратом. Он, догадываясь о происшедшем, стал укорять друзей:

– Вы что балбесы, вчера взяли с собой все деньги и пошли в ресторан! Ну, идиоты! Все в городе знают, что пятнадцатого числа каждого месяца все офицеры гарнизона получают месячную зарплату. Вечером того же дня на улицах появляются грабители. А может вы все деньги оставили в ресторане?

Ганжа возразил:

– Нет, я лично рассчитался по счёту. А что грабят пятнадцатого числа, мы и раньше тебя знаем об этом. Куда же делись деньги? В ресторане с чаевыми я отдал только десятку.

Зелинский в подтверждение слов товарища сказал:

– Я вот тоже думаю, куда я дел все деньги? А за столик и я отдал десять рублей. Вовик, так мы, получается, оба за один счёт отдали двойную плату да ещё со щедрыми чаевыми?

– Да это ерунда, что с носа ушло по десятке! А где же остальные деньги? – негодовал Ганжа.

Мурат продолжал укорять друзей:

– А почему вы не оставили дома деньги? Вам бы тех самых двух десяток рублей хватило бы с лихвой!

– Мурат, мы, наверное, в спешке забыли отложить.

– И что сразу оба забыли отложить деньги?

– Получается, что оба. Я об этом подумал, но уже в Ивушке. Ну, не идти же по такому холоду обратно домой.

– Вот если бы вы не забыли оставить мне записку со своими координатами, то может и даже точно вы бы не потеряли свои деньги. Ну, что же, хорошо, что хоть у меня сохранилась вся зарплата. Попробуем на моей уцелевшей зарплате вытянуть до следующей получки. Придётся до следующего пятнадцатого числа жить втроём на одну зарплату. А ещё, теперь нам придётся экономить. Как вы знаете, я ежемесячно отправлял домой в Алма-Ату по пятьдесят рублей. В этот месяц я ничего не смогу отправить матери. Но ничего, перебьемся.

Мурат ушёл за пивом, а друзья сильно огорчённые остались дома.

Через полчаса Мурат вернулся с полной сеткой бутылок с пивом. Друзья оживились и объявили:

– Мурат, слушай, пока тебя не было, мы вспоминали каждый час вчерашнего вечера. И вот что вчера приключилось с нами.

Ганжа и Зелинский наперебой рассказали и сопоставляли факты. Произошло обычное тихое ограбление. Ганжа в ресторане Ивушка ушёл танцевать с девушкой, а по окончанию танца он с ней же убыл в фойе. Зелинский, не обнаружив зале своего товарища, отправился в туалетную комнату. Ганжа прибыл к своему столику и не обнаружил ни там, ни в самом зале Зелинского. Он спросил о нём у официантки, которая сообщила, что его товарищ, не расплатившись, убыл из ресторана. Володя тут же отдал ей десять рублей и спешно одевшись, устремился за своим другом на улицу. Там он встретил ту же девушку. Она попросила Ганжу проводить её с подругой до стоянки такси. Он так и сделал. А Зелинский, вернувшись из туалетной комнаты, где он, не спеша покурил сигарету, вернулся к своему столику. Там официантка объявила ему, что его друг Ганжа не расплатившись за ужин на двоих, убыл домой. Володя достал из пухлого бумажника десять рублей и отдал деньги любезной официантке, отказавшись от сдачи, поспешил домой за другом.

Недалеко от ресторана с подвыпившим Зелинским заговорил какой-то тип. Оказалось, что и он держит путь в том же направлении, что и Зелинский. Говоря, что вдвоём будет идти веселей и безопасней, случайный спутник последовал рядом с Зелинским. Потом был провал в памяти. Затем приход в себя лёжа на снегу на безлюдном тротуаре. И наконец, прибытие домой.

Точно такое же случилось и с Ганжой. Он, проводив девушек, прошёл мимо Ивушки и направился домой. Там же он встретил любезного попутчика. Потом провал в памяти, лёжка на снегу, прибытие домой.

Друзья стали сопоставлять по обрывкам из памяти внешность своих вчерашних ночных попутчиков. Оказалось, что это был один и тот же человек. Таким образом, оба Володи в один вечер на одном и том же пешем маршруте были ограблены одним и тем же разбойником и в результате остались на целый месяц без своих денег. Хорошо, что грабитель не забрал у офицеров их личные документы.

Зелинскому и Муратбаеву родные прислали посылки. Мурат никогда не просил о помощи из дома и даже запрещал что-либо присылать ему в далёкий Уссурийск. Но после сообщения Мире о случившемся с его друзьями, она спешно собрала и отправила Мурату посылку. Тоже самое сделали и родные Володи Зелинского. Посылка из Украины была небольшой, но зато там сверху до низа лежали в три слоя сало домашнего приготовления. Каждый слой сала был аккуратно обёрнут в чистую белую текстильную материю. Теперь холодными вечерами друзья пили чай и ели с хлебом прекрасного приготовления украинское сало. А в рестораны и кафе они стали ходить только в субботние и воскресные дни. У Мурата посылка была несколько разнообразной. Ему прислали три палки алма-атинской колбасы сервелат, бутылку казахстанского коньяка, тёплые носки и блок казахстанских сигарет. Было понятно, что колбасу и носки положили Мира и мать, коньяк и сигареты – брат.

Таким образом, скромность в потреблениях и две посылки помогли троим друзьям уложиться в течение одного месяца в одну зарплату.

Лейтенанту Муратбаеву за работу в воскресенье в качестве ответственного офицера по роте иногда в среду предоставлялся выходной день. Такой выходной в середине рабочей недели позволяли Мурату вплотную заняться и личными и общими домашними делами. В этот день он обычно занимался стиркой своих индивидуальных вещей, уборкой в комнате, заготовкой некоторого съестного к вечерней лёгкой трапезе с чаем. В такие вечера друзья вместе и немного раньше обычного, уходили на ужин. А придя домой, друзья не исключали чаепитье с печеньем и другими сладостями.

В один из таких зимних выходных дней в среду после убытия Владимиров на службу и справившись с домашними делами, Мурат устроился на своей кровати с книгой. Не прошло и получаса, как в дверь кто-то постучал. Мурат разрешил постучавшему войти. На пороге стоял незнакомый мужчина лет тридцати, явно европейского происхождения. Он огляделся и продолжал молчать. Мурат поднялся со своего места и спросил незнакомца:

– Вам кого?

Тот ещё раз оглядел комнату и спросил:

– В где Вовка?

– Оба на работе! А какой Вам Вовка?

Тот улыбнулся и просто ответил:

– Да я не знаю его фамилии. Просто Володя и всё!

Мурат был уверен, что пришёл какой-то офицер не из их полка или просто гражданское лицо, но знакомое с одним из Владимиров или даже с обоими. Мурат хотел некоторого уточнения и потому спросил:

– Вы из Уссурийска? Служите где? Или гражданский?

Тот представился и стал пояснять:

– Я Юра! Проездом через ваш город. Я гражданский, в армии не служу.

Видимо, незнакомец увидел офицерскую шинель и китель Муратбаева и потому понял, что здесь обитают военные. Назвавшийся Юрой снял с плеча объёмную спортивную сумку, поставил на пол и стал её расстёгивать. Мурат поспешил прояснить:

– Юрий, а Володи придут домой только вечером.

Тот что-то доставая из своей сумки, сообщил:

– А у меня поезд в пятнадцать часов. Так что я всё равно не застану Вовку. А потому предлагаю отметить наше знакомство и выпить за наших друзей.

Мурат хотел было возразить, но уже не успевал, так как Юра уже поставил на стол бутылку шампанского и водки, а к ним палку колбасы. Ну, вообще-то и Мурату было делать нечего. И почему бы не посидеть с товарищем его друзей. Хозяин комнаты представился Юрию. Они вдвоём быстро справились с сервировкой не хитрого столика с рюмками, стаканами, нарезанной колбасой, хлебом, сохранившимися солёными огурцами. От шампанского Мурат отказался. Юрий не возражал. После первых рюмок выпитой водки Мурат продолжил выяснения обстоятельств знакомства Юры с его друзьями. Тот наконец-то сознался и покаялся:

– Братишка, извини, я не знаю твоих друзей Ганжу и Зелинского. Понимаешь, у меня поезд в три часа дня. А на улице холодина. Здесь недалеко от тебя когда-то жила моя знакомая девушка Катя. Я решил заглянуть к ней. Оказалось, что она ещё год назад вышла замуж и уехала в среднюю полосу России. Вот так! А я смотрю, у тебя свет горит. Заглянул с улицы в окно. Смотрю, ты книгу читаешь. Ну, думаю, попрошусь к тебе временно в друзья. И выпить можно за знакомство, а больше – просто некуда деваться, такая холодина на улице.