Читать книгу Швоткать - Муса Мураталиев - Страница 7

Смотрю на часы, семи нет.

Внуки ещё спят, да и мы с Соней на стадии просыпания.

– Кому это приспичило… – ворчу я.

Встаю, накинув на себя халат, мысленно ищу отгадку, кто бы мог это быть сейчас за дверью?

– Не открывай, – говорит Соня. – Мы спим!

Не спать – это их проблема!

Совесть совсем потеряли!

– Мы-то не потеряли… – говорю я и подхожу к двери.

Стоят двое мужчин впереди, а за ними вижу половину лица Совета.

– Ни хрена себе! – шёпотом говорю я. – Что им надо?!

В спальне и большой комнате не слышен разговор у входной двери.

– Скажите, где живёт Люся? – спрашивает Совет из-за спины своего парня, стоящего у самого глазка.

– Не-н-н-аю… – говорю я, чуть исказив свой голос.

Всем миром они, отвернувшись от глазка, дружно удаляются.

Я, войдя в квартиру, закрываю замок на два оборота.

Соне ничего не говорю, хотя она смотрит на меня выжидающе.

Тогда я, махнув рукой, даю знать, мол, ошиблись квартирой.

Соня, окончательно проснувшись, встаёт и, позёвывая, в одном халате направляется в ванную комнату.

Мне становится тревожно за Люсю.

Достаю телефонную книжку, нахожу номер её городского телефона и набираю.

Думаю, что она будет недовольна столь ранним звонком, но предупредить её всё же важно.

Тут дверь ванной открывается.

Вижу голову Сони, смотрящую прямо на меня.

Городской телефон установлен в прихожей, ей тут легко слышно и видно.

Мне вдруг за свой поступок становится неловко и, не дождавшись ответа, бросаю трубку на рычаг.

– Я тебе помешал? Прошу прощения…

– Не мне, а тебе кто мешает сейчас? – спрашивает Соня.

– Надо Люсю предупредить… – начинаю я.

Соня вдруг запускает в меня мокрой мочалкой!

Мочалка, шлёпнувшись о левое плечо, там так и остаётся.

Брызги тёплой воды, облив мою шею, заставляют меня инстинктивно сжаться.

Соня с грохотом закрывается в ванной.

Внук выходит из своей комнаты, недовольный тем, что мы громко разговариваем у его двери.

Из своей комнаты выглядывает и внучка:

– Сегодня дед и бабушка рано начали шуметь! – говорит она.

Опять звонок в дверь.

– Что за дела?! – говорит раздражённо из ванной Соня. – Откройте, кто поближе к двери!

Я думаю о Соне, как бы не завести её.

Тогда успокоить жену будет нелегко.

Интенсивными шагами подхожу к глазку, а там опять Совет со своими людьми.

Вдруг впереди стоящий бугай, отворачиваясь, говорит:

– Ой! Ошибся!

Я на этот звонок уже нажимал.

Он удаляется, и за ним все остальные.

Соня ждёт моего ответа из ванной.

– Опять тот же тип! – говорю я.

– Не врёшь? – спрашивает Соня с ухмылкой в голосе. – Ты хоть к двери подходил или, стоя тут, придумал?

– Подошёл-подошёл! – говорю я. – Не успел спросить.

Они, похоже, ошибочно повторно нажали на звонок.

Сами ушли. Придумывать тут нечего…

Мой ответ окончательно выводит Соню из себя.

– Не дали человеку спокойно принять душ, – говорит Соня и с сердитым видом уходит в спальню.

Я пожимаю плечами, а потом добавляю:

– Хозяин Совет проводит обход своей вотчины… – говорю я.

Но меня эти слова вдруг самого обжигают.

Я столбенею оттого, что Соня появилась опять на пороге.

Она с вытаращенными глазами смотрит на меня:

– Опять обобщаешь?! – говорит строго.

– Я в глазке дважды видел Совета! – говорю я. – Он ходит, чтобы таким образом уломать непокорных жильцов!

Они мешают его продвижению к своей цели.

В это время в наше окно стукает камушек.

На этот раз подходим к подоконнику оба.

– Квартира Люси от вас направо или налево? – доходит до нас знакомый мне голос.

Соня, одним движением руки зашторив окно, схватив меня за руку, пятится назад.

Останавливаемся в центре комнаты.

Отсюда нас не видно с улицы.

Соня не участвовала во встрече с депутатом.

Поэтому к моим рассказам до сих пор относится скептически.

– Где живёт Люся? – повторяется вопрос с улицы.

– Квартира за лифтом! – говорю я громко, чтобы им было слышно.

Через щелину штор видим, как Совет и его люди направляются налево.

– Люся! Открой дверь! – слышится тот же голос теперь оттуда. – Мы играть в прятки не собираемся!

Взрослые люди так себя не ведут!

Открой, слышишь?!

– Что происходит? – говорит Соня в недоумении. – Кто эти люди?

– Новые господа… – говорю я.

– Что это значит, «господа»?! – не врубается Соня. – Ты в своём уме?

– Хозяин нашего… дома… – говорю я.

Соня, вдруг поверив моим словам, умолкает.

Но продолжает делать вид, что не понимает происходящего.

Переходим в спальню, и тут Соня задаёт свой первый вопрос, потом второй, потом следующий…

Я ответ держу по своей догадке, появившейся после встречи с депутатом.

На этом мы завершаем спор, хотя, как всегда, и на этот раз точку ставит Соня:

– Почему мне об этом не говорил?

На пороге нашей комнаты показываются внучка и внук и молча смотрят на нас, не крепко ли мы собираемся ругаться.

Любой наш разговор на повышенных тонах внуки воспринимают как начало скандала.

Я и Соня, увидев их на пороге, усмиряем свой пыл, горячность своих речей, тогда они уходят.

Я, открыв страницу Манаса, по просьбе сына продолжаю работу по его развёрнутому пересказу.

Но мои глаза смысла написанного не воспринимают.

Тогда, закрыв великую книгу и компьютер, беру в руки «Калевалу».

Но и её тоже откладываю в сторону.

Вдруг доносится из спальной голос Сони:

– Ой, не могу! – говорит она, при этом хохочет. – Выдумывай да меру знай!

У нас под боком дети!

Отец!

Что ты мелешь?!

Соня иногда считает меня сочинителем от нечего делать.

Об этом не говорит открыто, но в уме держит.

На деле я получаю в месяц около двадцати тысяч, Соня зарабатывает больше.

Поэтому она всегда побеждает в споре со мной.

На этот раз, рассердившись на постоянное неверие в мои слова, обзываю её Фомой Неверующим.

Она, в свою очередь, меня – жалким сочинителем!

Соня вдруг понимает свою ошибку и неожиданно замолкает.

Я знаю, что теперь она будет долго молчать, пока не всплывёт у неё на поверхность хорошее настроение.

Так мы наказываем друг друга.

Я сижу за столом в большой комнате.

Круглые часы тикают в тишине, громче обычного раздаётся каждый их удар, обрывая мои мысли.

С улицы опять слышу разговор удалого Совета со своими парнями:

– Послу-у-шай! – говорит Совет им. – Вот что я заметил!

Этот чудик – хитрец!

Или больной!

Как это он не знает Люсю, живя по соседству?

Если она действительно соседка.

Чо он, дебил?

Да знает он!

Знает, в какой квартире Люся днюет и ночует.

Он прикрывает её!

Сам прикалывается, делая из себя дурачка, чтобы обмануть нас!

Тут у меня в голове пробегает новая мысль, и я выкладываю её открыто Соне:

– Этот новый богатей вживается в свою роль… – говорю я. – В нашей жизни он отсутствовал более 70 лет!

И утратил все прежние свои премудрости управления нами…

А за это время мы тоже стали непослушными сорванцами!

Раскрепостились.

Да ещё как раскрепостились!

Причина?

Столько время нас власть советская оберегала!

Не давала буржуям притеснять нас!

Теперь у господина Совета задача: нас, уже непокорных, приручить заново…

И тогда мы будем слушаться его, как прежде…

– Бред какой-то! – говорит Соня. – Ты это о ком?

Вдруг стук в нашу дверь.

Грубый и безо всяких приличий.

Моя семья, все, кто есть дома, собираются в большой комнате.

Внуки реально испугались, они такого вероломного стука никогда не слышали.

У Сони глаза полезли на лоб, жестом указывая мне – иди, узнавай.

Я иду встречаться с бузотёром.

Моя семья остаётся за дверью с тревогой в душе.

Я не успеваю открыть дверь:

– Ах ты, предатель! – орёт Совет на меня. – Душман!

– Ё-моё! – только успеваю выкрикнуть я.

И, заломив мою руку, Совет рывком вытаскивает меня из тамбура.

Я в мгновение ока оказываюсь рядом с ними.

Ощущаю только, что рука бугая оказывается сильнее, чем я предполагал.

– Найди квартиру Люси! – кричит мне он. – Её надо как следует затр…ть!

– Такую команду кинологи дают своим питомцам… – говорю я, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Пошёл вон! – говорит Совет и больно подталкивает меня в спину. – Живо!

Я понимаю, что этот господин ставит меня на колени.

Я молча подвожу их к двери 113-й, что за лифтом.

– Мы уже тут были, – говорит телохранитель Совета.

Бугай молча нажимает на кнопку звонка и не отпускает её.

Через некоторое время дверь отворяется.

К нам выходит сама Люся.

Совет, умело отодвинув Люсю с дороги, входит в квартиру, за ним туда же его товарищи.

Тут Люся начинает биться в истерике.

Крики о помощи ей не помогают.

Очнувшись, наконец, она рванулась за ними.

Как только она оказывается в квартире, кто-то запирает её дверь изнутри.

Я стою на лестничной площадке в полной растерянности.

Сразу раздаются крики Люси:

– Полиция! Полиция! Помогите!

Я стучу в дверь, сопровождая свои удары сиплым от волнения голосом:

– Что вы вытворяете?! – кричу во весь голос. – Немедленно прекратите безобразие!..

Сейчас же наберу полицию!!!

Вдруг отворяется дверь, и оттуда выходит один Совет.

Его горячее дыхание ударяет мне прямо в ноздри:

– Чудик!!! – говорит он угрюмо. – Ты чо тут шумишь!

Ты чо?!

Хочешь Люси?

У меня зарок на ней жениться!

Понял, мудак!

Не отдам тебе её!

Отвали, не порть мне фарты!

Я, заворожённый таким напором, смолкаю.

И тут он говорит:

– Хочешь, чтоб охрана спустила тебя с лестницы?

Я улавливаю сказанное и, вынужденно попятившись назад, двигаюсь спиной в сторону лестницы…