Читать книгу Кавказский уроженецъ - Муслим Махмедгириевич Мурдалов - Страница 4

«…Русскимъ, подъ именемъ чеченцевъ, стали они известны въ 1750 годахъ. Въ 1770 году генералъ Де Медемъ покорилъ несколько ихъ деревень, на Тереке и Сунже, которые съ того времени получили название мирныхъ чеченцевъ.

Въ томъ же 1770 году переведены съ Волги на Терекъ казаки моздокские; и эти новые поселенцы съ начала мирно ушли съ заречными своими соседями, но не надолго. Первый поводъ къ неприязни, кажется, былъ данъ съ нашей стороны, отгономъ у чеченцевъ конскаго табуна; что, по словам стариковъ, случилось около 1772 года. Чеченцы тотчасъ отплатили темъ же, и съ того времени загорелась непримиримая вражда между чеченцами и русскими, которая едва ли можетъ быть прекращена иначе, какъ совершеннымъ истреблениемъ первыхъ…»

//Дневник обер-квартирмейстера Де Медема. РГАДА ф. 1406//

«…Далее Чеченцевъ, по правому берегу Терека, живутъ Андреевские, Аксаевские и Костековские народъ называемый Кумыками, издавна наши наипреданнейшие подданные, но столько угнетенные Чеченцами, во множестве къ нимъ переселившимися, что, боясь ихъ, они совершенно были въ ихъ зависимости, и на собственной земле своей не иначе могли жить безопасно только, имея съ ними связи или входя въ родство. Ни одинъ изъ князей Кумыцкихъ не смелъ выезжать, не будучи сопровождаемъ Чеченцемъ. Такъ общество Качкалыковъ заняло лучшие земли Аксаевские, и въ самомъ городе Аксае не менее половины жителей было Чеченцы. Кумыки должны были давать имъ проходъ чрезъ свои земли для разбоя въ нашихъ границахъ и въ случае преследования, дать убежище…

…Чеченцы сделали нападение на табуны нашего отряда, и отогнали 400 упряжныхъ лошадей, артиллерии и полкамъ принадлежащихъ. Аксаевскихъ и Андреевскихъ владельцевъ наказалъ я за то, что безъ ведома ихъ не могли пройти Чеченцы, отогнавшие лошадей нашихъ, и они должны были доставить мне равное число изъ собственныхъ лошадей. Такимъ образомъ, вдругъ обратились въ нашу пользу все обстоятельства. Желая наказать Чеченцевъ, беспрерывно производящихъ разбой, въ особенности деревни, называемые Качкалыковскими жителями, коими отогнаны у насъ лошади, предположилъ выгнать ихъ съ земель Аксаевскихъ, которые они заняли не по праву и удерживали противъ воли Кумыцкихъ владетелей…

…Въ атаке сихъ деревень, лежащихъ въ твердыхъ и лесистыхъ местахъ, зналъ я, что потеря наша должна быть чувствительной, если жители оныхъ не удалятъ прежде женъ своихъ, детей и имущество, которых защищаю они всегда отчаянно, и что понудить ихъ къ удалению женъ можетъ одинъ только примеръужаса.

…Генералъ Сысоевъ, разрушивъ до основания Дада-Юртъ, возвратился въ Червленную. Успеху последнего предприятия много способствовала колонна полковника Базилевича, высланная для отвлечения неприятельскихъ силъ отъ отряда Сысоева. Четыре батальона во главе съ полковникомъ Базилевичем, выйдя раньше отряда Сысоева заняли позиции между Дада-юртомъ и селами Исти-су, Герзель, это было сделано съ целью не дать отступить изъ Дада-юрта и не дать возможности придти на помощь…»

«…На рассвете, 15-го числа, генералъ-майоръ Сысоевъ выступилъ со своей колонной вверхъ по Тереку къ аулу Дада-Юртъ и обложилъ его. Дада-юртъ былъ одинъ изъ главныхъ при-теречныхъ чеченскихъ ауловъ, известныхъ своимъ хищничествомъ и участиемъ въ делахъ непокорныхъ чеченцевъ. Прежде чемъ выступить къ решительнымъ действиямъ, генералъ предложилъ жителямъ просить пощады и въ такомъ случае онъ имеетъ разрешение главнокомандующего отпустить ихъ со всемъ имуществомъ за Сунжу, истребивъ только самый аулъ. После непродолжительной перестрелки, чеченцы штыками были вытеснены из-за прикрытий и вогнаны въ деревню. Здесь, занявъ исключительно те сакли, которые по своей прочности и каменнымъ стенкамъ могли быть лучше обороняемы, жители очевидно решились на отчаянное сопротивление, вызванное главнейшее темъ обстоятельствомъ, что чеченцамъ еще въ первый разъ пришлось быть атакованными русскими войсками въ своемъ ауле, изъ которого они не успели заблаговременно вывести въ безопасные места свои семейства и скотъ, какъ это обыкновенно ими делалось при приближении неприятеля.

И действительно, дрались здесь дадаюртовцы отчаянно: каждую саклю приходилось обстреливать артиллерию на ближайшихъ расстоянияхъ, въ 100 шагахъ, подъ сильнымъ ружейнымъ огнемъ, затемъ брать штурмомъ. Какъ только пробивалось малейшее отверстие, или осыпалась часть стенки, наши солдаты мгновенно врывались туда съ штыками и уже не давали пощады. Рукопашный бой кинжаловъ и шашекъ противъ штыковъ произошелъ такой ожесточенный, какого войскамъ нашимъ едва-ли еще и случалось до того встречать на Кавказе. Пришлось спешить часть казаковъ и послать въ аулъ, для подкрепления ротъ Кабардинского полка.

Чеченцы видя что неустоятъ, на глазахъ нашихъ солдатъ убивали своихъ женъ и детей… Несколько женщинъ сами бросались съ кинжалами на солдатъ и гибли на штыкахъ… Ужасное побоище длилось несколько часовъ и аулъ былъ окончательно взятъ только после истребления всехъ его защитниковъ; изъ 500 человекъ чеченцевъ взято только 14-ть тяжело раненыхъ въ пленъ, да взяты и спасены отъ побоища небольшое число женщинъ и детей (около 140 душ), тоже большею частью раненыхъ, избегшихъ смерти отъ ядеръ, пуль и штыковъ. Нашъ уронъ был также не малъ: убито 51 нижнихъ чиновъ, раненъ самъ генералъ-майоръ Сысоевъ, 10 офицеровъ и 171 нижнихъчиновъ, или больше четверти всего отряда!.. Аулъ, въ буквальномъ смысле слова, истребленъ до основания…

// «История Кабардинского полка» Арнольд Зиссерман//

М. Н. Покровский (1868—1932) – видный русский историк и советский политический деятель утверждал: «Ермоловская политика загоняла горцев в тупик, из которого не было выхода».

А вот слова Александра Сергеевича Грибоедова (1795—1829), великого русского поэта: «Я сказал в глаза Алексею Петровичу – зная ваши правила, ваш образ мыслей, приходишь в недоумение, потому что знать, как согласить и с вашими действиями; на деле вы совершенный деспот». «Испытай прежде сам прелесть власти, – отвечал Ермолов, – а потом осуждай».

Грибоедов поэт и просветитель, который считался в ближайшем окружении Ермолова и в Петербурге и на Кавказе, но не посвятил ему ни одной хвалебной строчки. Их дружба сменилась резким охлаждением после сближения Грибоедова с генералом И. Ф. Паскевичем в период вражды с Ермоловым 1827 год.

Интересный факт, что Ермолов А. П. в биографическом словаре «Русские писатели 1800—1917» том II, в статье А. А. Ильин-Томича позиционируется как писатель, публицист, мемуарист. Первым известным его произведением стали «Выписки из журнала Российского посольства в Персию 1817 года», распространившийся в рукописных копиях и попавшие в печать в «Отечественных Записках» 1827 год №92. Также «Записки А. П. Ермолова во время управления Грузиею» «ЧОИДР» опубликовано 1866 год, события описываемые в этих «записках» как пишет автор статьи: «…Рисуют Ермолова с выгодной стороны, но почти не скрывающие ужасов колонизации…», другое произведение Ермолова «Записки артиллерии полковника Ермолова…» 1863 год; это же произведение доработанное и распространенное в огромном количестве под названием «Записки генерала Ермолова, начальника главного штаба 1-й Западной армии в Отечественную войну 1812 года».

Будучи просвещенным человеком, каким-то непонятным образом сочетал в себе образ жестокого и деспотичного управленца на Кавказе, а будучи на пенсии самостоятельно переплетал книги в своей библиотеке.

Познакомиться с Ермоловым желали многие самые видные деятели литературы и искусства России 19 века в том числе Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Жуковский, Л. Н. Толстой, В. К. Кюхельбекер, А. И. Якубович, ему посвящали стихи и упоминали в своих мемуарах. Вполне объяснимо возникновение стихотворения «Конь», посвященного Ермолову, рукопись найдена мною в ГЛМ авторство долго скрывалось, но стихотворение разошлось в списках по всей России, теперь мы это знаем, его написал Маслов Степан Алексеевич (1793—1879), написанное в 1835 году:

«Конь»