Читать книгу Коммерсант - N. R. Svechkarev - Страница 3

– С вас пятьсот шестьдесят рублей, тридцать копеек. Округлить??

– Нет, спасибо. Мне столько не нужно.

Вы только посмотрите на нее: вся в кольцах, ухоженная, молодая, откровенно говоря – при бабках, а уже такая жадная. Предпочитаешь экономить на еде, красотка?

Не мудрено… У твоего вшивого муженька подозрение на язву, я прав? Уже в двадцать семь… Ты даже не представляешь, каким низкосортным будет ваш ужин, если ты вдруг решишься приготовить ему вот «ЭТО». Хотя о чем это я? Ты же ничего не заметишь.

Ах да…

Было бы не справедливо, мисс сообразительность, не заметить тот факт, что вы несколько умнее этих куриц, ведущихся на милые улыбки продавцов супермаркета, которые под видом мяса высшего качества, втюхивают твоим горе подружкам резину пропахшую декстрозом.

– Спасибо, приходите ещё!

Двадцать пять лет! двадцать пять! За это долгое для человека моей профессии время,

Я: Потемкин Болеслав Викторович, гражданин Российской Федерации, законопослушный плательщик налогов, предприниматель от бога не пропустивший к своим пятидесяти годам ни одной воскресной службы в нашей маленькой церквушки города «Чекалин», имел возможность неоднократно наблюдать различные проявления человеческой скупости и дикой, даже для такого небольшого городка как этот, жадности. Именно жадности.

После нескольких особо «тяжелых» случаев, вынудивших меня отвечать отказом настойчивым покупателям в получении небольшой скидки, грозившей поставить тяжелый армированный крест на еще тогда и не начавшейся успешной карьере лавочника, я почувствовал— тяжелую и вонючую груду негласных обвинений. О, спутать с чем- то иным этот «слишком резкий кивок на прощанье» или же «невольно дернувшийся уголок рта», было не возможно, эта секундная слабость сдавала с потрохами умников, скрывающих свое недовольство, под понимающей маской друга. Меня поражали порой эти толпы престарелых бабулек, женщин с грудными детьми, дедушек на пенсии с заслуженным перегаром и прочее отребье, цепляющиеся за каждую копейку. Торг. Вся торговля шла коту под хвост, когда в магазин заходила очередная растолстевшая к шестидесяти годам женщина в мохеровом платочке. Перебирая своими пухлыми пальцами, тканевый продуктовый пакет, строила из себя осиротевшую невинную пташку, пытаясь сбить цену с очередного нехилого куска говядины. О, как сладки речи скупого в такие моменты.

Со свойственной мне в молодые годы наивностью, я часто попадал на крючок к этим престарелым и жалким соловьям. В очередной раз, продавая нищей птичке товар в убыток собственного предприятия, мне оставалось лишь слушать их прекрасное бедное пение, краснея день о то дня.

Но к счастью… Нет, не сразу, а после огромной бумажной дыры образовавшейся в графе под названием бюджет, мне удалось разглядеть в их глазах, этот неподдельный азарт и лёгкую победоносную ухмылку.

Услышав об отказе, обычно эти люди резко менялись в лице. На первое место выходил гнев, а с уст некогда певчих мне сладкие серенады, слетали бранные выражения. Должен сказать, благодаря им, я открыл для себя нечто особенное, то, что было тогда для меня в новинку, некое средство защиты, то что по природе не могло, так скоро родится в наивном и добродушном предпринимателе девятнадцати лет. Настоящий, отдающий кислой изжогой в груди – гнев.