Читать книгу Чёрный с белым не берите - Нада Калина - Страница 11

«Многие из нас выбирают для себя определенную модель поведения в обществе, которая заметно отличается от нашего настоящего „я“ и диктует нам свои правила игры, – говорила Ксюша-блогерша, снимая очередное видео. – Очень мало людей позволяют себе вести себя во всех обстоятельствах естественно и искренне. Несмотря на то, что такое поведение не всегда бывает уместным и часто доставляет нам трудности, большинство людей предпочитают постоянно прятаться за различными масками».

С этими словами она встала, сняла со стены венецианскую маску белого цвета в блёстках и перьях с золотым ободком по краю, за которую отдала когда-то бешеные деньги, надела её, вернулась к компьютеру и продолжила вещание уже в маске:

«Современная психология утверждает, что если каждый из нас покопается в себе, откровенно проанализирует свою манеру общения внутри разных сообществ, а также сопоставит образ, который он транслирует в мир с тем, что кроется внутри него, то вдруг выяснится, что маски носят все».

Завершив видео призывом поразмыслить на тему, она подумала, что в следующий раз надо сделать видео о зарождении маскарада и его вседозволенности. Потом интересно будет поковыряться в комментариях.

Интереснее всего отношения у Ксюши складывались с виртуальным Конфуцием. Он смущал её вставками из японской философии, которая, как он утверждал, не связана с эзотерикой, а больше направлена на самого человека.

После появления Ксюши в видеоблогах, Конфуций написал в комментариях:

«Я как приверженец японской философии спешу познакомить тебя с правилом саби, подразумевающем красоту в скромном, аскетичном, самодостаточном поведении».

Ксюша сразу не поняла, что имел в виду подписчик, и задала ему вопрос в лоб: «Выражайся яснее, Конфуций – ты меня хвалишь за скромное поведение или, наоборот, приводишь в пример японцев, которые в отличие от меня глаз не поднимают, видимо, стесняясь своих глаз?»

«Не порти впечатления о себе, Маска. Ты всё понимаешь!» – пришёл ответ.

Ксюша пересела в любимое кресло, выбрав темой для размышления «Маскарад». С этого места открывалась стена с масками, в самом низу висела самодельная морда Осла, того самого Осла, с которого началось её увлечение. Ксюша не выбросила её, оставила на память. Она часто мыслями возвращалась к своему триумфу на маскараде. Тогда она долго переживала случившееся, но понять, что собственно случилось, и сделать выводы не смогла. Маленькая была.

Но нечаянно почувствовала тягу к различным маскам, где бы она их ни видела, что бы о них ни слышала и ни узнавала. В ней зарождался интерес, который будоражил её ум и с годами превратился в настоящую страсть.

Так маскарадный Осёл нечаянно положил начало Ксюшиному хобби и коллекции масок.

А сейчас Ксюша вспомнила свою вторую маскарадную победу, которой суждено было случиться в студенческие годы.

В отличие от многих студентов она была пчёлкой-трудяжкой. Жила она дома и, по мнению приезжих студентов, не была обременена бытом, как другие, жившие в студенческом общежитии. Тем не менее, редко появлялась на внеучебных мероприятиях, а если появлялась, то вела себя более чем скромно и быстро по-английски исчезала. Учёба занимала буквально всё её время, ни в каких студенческих забавах она участия не принимала. Вроде и училась неплохо, а не выпячивалась, успехами не гордилась и кроме рвения к учёбе ничем не отличалась.

Ксюша, конечно, пыталась изменить себя. Тогда она комплексовала по поводу одежды – ей казалось, что в ней вся проблема. Вкусом она не обладала, учиться одеваться женственно было не у кого, и она прятала худые ноги в брюки и брючные костюмы, которые, увы, были странных расцветок, не сочетающихся с блузками, плохо сидели на ней и заставляли её ходить мальчиковой походкой. Модной одежды у студентки не было, в основном она носила перешитые или перевязанные мамины вещи.

Надо ли говорить, что долгое время она оставалась не только непригожей, но и по-прежнему неуверенной.

Как-то раз сорвалась третья пара. Студенты тряслись перед семинаром, ожидая преподавательницу по русской словесности.

– Кто сделал задание к четвертому пункту? – громко заголосила отстающая по всем предметам Лена Трегубова.

Задание состояло в соединении нескольких русских пословиц в одно целое любым возможным способом. Студенческий люд молчал.

– Что ни одна зараза не поделится? Или таки никто не сделал? – продолжала визжать Ленка.

– Легко тебе, Ленка, чужими умами зачёт сколачивать, – заметила староста группы.

– Я ж первой лезть не буду, так… на случай – вдруг спросит.

– Дык Ксюшка, наверняка, сделала! – предположила Людмила.

– Ксюх, колись! – Лена подбежала к первому столу, за которым сидела Ксюша.

– Ты ничем не рискуешь, Ксюш, – подначивал Олежек, согруппник небольшого роста. – Старуха всё равно не поверит, что это Ленка слепила. Давай читай!

Ксюша неуверенно раскрыла тетрадь и прочитала вслух:

– Ух ты, в стихах! – восхитилась Тонечка. – Наша тихоня – гений! А гении рано уходят из жизни.

– От знаний ещё никто не умирал, – подхватил Олежек, – но рисковать не стоит!

Все засмеялись.

В этот момент в аудиторию ворвался Капитолий – так за высокий рост называли Толика Богомолова.

– Трясётесь? Ленка небось уже похолодела и копыта откинула? – прямо в дверях начал Толик.

– Ты у меня сейчас огребёшь, Капитолий! – взбесилась Ленка, замахиваясь на парня тетрадкой, в которую не успела списать Ксюшину придумку.

– Отбой! Семинара не будет. Наша Маня приболела, в деканате сказали, —успел прокричать парень, прежде чем получил Ленкиной тетрадкой по плечу, до головы ей было не достать.

Капитолий остановился у преподавательского стола.

– Есть предложение рвануть в кинишку, – потом он встал в позу Ленина, заложив палец под мнимую жилетку, и проговорил картавя: «Товарищи! Из всех искусств для нас важнейшим является кино».

Студенты зашевелились, засобирались.

– Что смотреть-то будем? – спросил кто-то.

– «Малышку за миллион».

– А кто играет?

Капитолий приободрился и артистическим голосом ведущего на церемонии вручения «Оскара» провозгласил:

– В главной роли несравненная… Ксения Лисицына!!

Кто-то фыркнул, кто-то засмеялся.

– Не смешно, – выдала Людмила. – Ксюш, я бы на твоем месте отомстила этому фигляру.

Остальные через мгновение забыли глупую выходку верзилы Капитолия и потянулись к выходу: кто в кино, кто домой.

Ксюша не любила одногруппников, вернее панически боялась их, так же как раньше боялась одноклассников. Она не желала сближения со сверстниками, сторонилась группировок и уходила от любых приглашений.

Она по-прежнему чувствовала себя изгоем.

Но когда незадолго до Нового года на стенде объявлений появился анонс о большом карнавале, организованном по инициативе немецких студентов, обучающихся в том же институте, Ксюша ожила.

Карнавал, так называемый фашинг, был намечен на первый день зимних каникул, сразу же после экзаменов. Об экзаменах можно было не волноваться – она была отлично подготовлена. «Вход строго в костюмах или в масках!» Слово маска воздействовало на девушку магически. Вспомнив свой школьный фурор, Ксюша решила во что бы то ни стало поучаствовать в празднике с масками. «Выборы принца Шута и принцессы Шутихи!». Ах, принцессы? Уж теперь она не будет Ослом.

Предчувствуя будущий восторг от перевоплощения, Ксюша покрывалась мурашками, то бледнела, то краснела, и даже начала общаться с другими студентами, по крайней мере, перестала их сторониться.

– Как ты думаешь, – обратилась к ней Алёна, которая сидела рядом с ней на лекции, – Произвести фужер или произвести фураж?

Ксюша как ни в чём не бывало ответила:

– Не знаю, я в этих вопросах не «копенгаген».

Алёна засмеялась:

– Ты знаешь!

Ксюша хихикнула.

«Я обязана произвести фурор – подумала она. – Не фужер и не фураж, а настоящий фурор!»