Читать книгу Под созвездием Кассиопея - Надежда Борисовна Васильева - Страница 3

– Эй! Хозяин! К тебе гости! Сойди на берег, разговор есть!

Голос показался очень знакомым. Александр возился с мотором. Не спеша вытер масляные руки ветошью, выглянул в иллюминатор. На пирсе стояли двое. Одним из них был начальник их цеха, Петрович. Что это его принесло?! Какая нужда? Парня, который стоял рядом с Петровичем, он видел впервые. На вид ему было около тридцати. Карие глубоко посаженные глаза разглядывали яхту с какой-то настороженной усмешкой. С чего бы вдруг он им понадобился в столь поздний час? Поднялся по трапу, перешагнул леерные стойки, легко спрыгнул на деревянный настил.

– Привет, Петрович! – Обменялись рукопожатиями.

– Знакомься. Николай, мой сосед по даче. Помогает мне дом обшивать. На все руки мастер.

– Ну, будет тебе, Петрович, перехвалишь, – исподлобья щупая Александра прищуренными глазами, по-свойски оборвал Петровича парень. – Он про каждого так говорит…

– Дело у нас к тебе «на сто тысяч». У Николая сетки в озере остались. А мотор на катере сдох. Может, ты поможешь?

– Нет, Петрович, прости, не могу. Я завтра яхту на берег ставлю.

– А ты не торопись. До белых мух, говорят, ещё далеко. Осень нынче затяжная, – уговаривал Петрович.

– Нет, не могу. Слыхал и другие прогнозы. Попросите тех, у кого моторки.

– Да уж многим кланялись! – зло сплюнул в сторону Николай. – Не берутся. Помоги, друг, не откажи! – И хоть голова парня при этом заискивающе пригнулась, в голосе его Александр уловил какое-то явное раздражение. – Да и, если честно, место свое не хочу показывать. Ты-то, знаю, рыбой не промышляешь. Улов пополам поделим. Петровича угостим. Может, и лосось попадет. Ну, как? По рукам?

– Сказал же, не могу, – глядя себе под ноги, твердо повторил Александр. – К тому же у меня с крановщиком договоренность. – И развёл руками, дескать, не обессудьте. Принялся, было, прощаться, но Петрович взмолился:

– Да помоги ты человеку, Александр! Научит и тебя рыбацкому ремеслу. В жизни пригодится. Может, и на пару промышлять будете. Всё какая лишняя копейка!

А парень так и давил его глазами. Дай волю – прижал бы в угол и стал махать факелом перед лицом.

– Пошли, Петрович! Ну, его! Не на коленях же стоять! Пусть он когда-нибудь к тебе обратится!

– В общем-то, Николай прав, – не очень уверенно подхватил Петрович. – Я ведь всегда тебе, Александр, навстречу шёл. Вспомни! Поможешь Николаю, три дня отгулов дам. Займешься своей яхтой, пока морозы не подступили. Ну что тебе стоит? Не семеро по лавкам. Завтра, в субботу, туда отправитесь, заночуете в его сторожке да в воскресенье обратно.

– Ой, Петрович, за жабры берёшь! – покачал головой Александр. И тут же попался на крючок. Почувствовав слабину в его голосе, мужики уже с него не слезали.

– Видит Бог, ведь первый раз тебя прошу! – настаивал Петрович.

– Я кран тебе сам лично в понедельник пригоню! – бил себя в грудь парень.

– Ладно, – хмуро кивнул Александр. И, взглянув на Николая, бросил: – Приходи завтра к восьми утра. Твоя взяла.

– Вот и ладненько! – пропел парень, при этом глаза его как-то хищно вспыхнули.

– Спасибо, дружище! – поднял руку над головой Петрович. – И не только от меня, но и от мастера нашего, от Елены свет Ивановны. Она супругой Николаю приходится.

И хоть при этих словах внутри у Александра предательски ёкнуло, виду не подал. Тоже подняв руку в ответ, быстро спустился в каюту.

Руки привычно подтягивали форсунки дизеля, а из головы не выходило: « Вот это встреча! К добру ли? Неужели Петрович заложил? Да нет, не может быть. На трепло не похож. В чужие дела носа совать не будет!»

Дома уткнулся в телевизор. Шёл какой-то фильм. Он тупо и безучастно смотрел на экран. И даже не переключал каналы, когда появлялась назойливая реклама, хоть, что-что, а уж рекламу терпеть не мог! За кем-то гнались, в кого-то стреляли, что-то взрывали, а у него в голове звучал голос Елены: «Сашенька, милый, поверь, не люблю я мужа своего! Опостылел он мне! Никаких чувств у меня к нему давно уж нет. Ради дочки с ним живу. Её на ноги поставить надо. А ты каждый день во сне снишься! Ничего не могу с собой поделать». Он стоял как истукан, а она, обхватив его шею руками, осыпала поцелуями побледневшее лицо. Крепко взял её за руки:

– Лена! Успокойся, прошу тебя! Сюда могут войти.

– Ты боишься, да? Боишься?! Не может быть, не верю! Ты не трус!

– Она явно была не в себе. Схваченные заколкой волосы рассыпались по плечам. По щекам текли чёрные от туши слёзы.

– Я боюсь за тебя! Пойми! – выдохнул он.

– А мне плевать на всех! Я люблю тебя! Ну, поцелуй меня, хоть раз, и я уйду!

Он нежно коснулся её губ, провел рукой по голове.

– А теперь иди, прошу тебя!

Совсем нежданно, словно побитая собака взвизгнула пружина открывшейся двери. На пороге «служебки» стоял Петрович.

Лена не оборачивалась – только замерла, прижав палец к губам. Он тоже молчал. Смотрел на начальника спокойно и выжидающе. Тот крякнул да так задом и вышел. Дверь сердито захлопнулась. Лена бессильно опустилась на табурет.

– Если муж узнает – убьёт! И тебя, и меня! Он такой!

Александр погладил её по плечу.

– Не узнает. Не бойся.

– Ты думаешь? – с надеждой вглядывалась она ему в глаза.

Боже праведный! Как жалко ему было её в эту минуту: хрупкую, заплаканную, всю потерявшуюся от страха! Хоть возьми и разорви перед миром собственную грудь, лишь бы у неё всё было хорошо!

– Не думаю, а знаю. У нас, мужиков, это не принято. А Петровича я уважаю.

Сложив на груди руки, печально смотрел, как торопливо смывала она с лица расплывшуюся краску. Потом, тенью метнувшись к двери, исчезла, как маленькая юркая мышь. И в комнату заползла тревога. Сначала она жалась по пустым углам, потом самовольно приютилась у самых его ног. И вот уже нагло лезла за пазуху. Ему стало не хватать воздуха. Закашлялся, застучал кулаком себе в грудь. Удушье отпустило. Тогда подошел к приборам и стал торопливо записывать показания в журнал, стараясь выбросить из головы и Петровича, и Елену, и её мужа.

Было это месяца два назад, и вот свела судьба!

В ту же ночь ударили первые заморозки. Ударили лихо, без предупреждения. Стылый ветер быстро обрывал сухие листья с деревьев. Травяная зелень скукожилась. Дороги обсохли, асфальт на них засеребрился. Пора уж. Конец ноября. Корпус «Кассиопеи» покрылся воздушными кружевами голубого инея. Перламутровые хрусталики потрескивали под ногами. И так жалко было топтать эту красоту! Но по тропинке от гаражей уже спускался Николай. Вид у него на сей раз был более приветливым. Казалось, низкий лоб уже не давил глаза так, как вчера. Александр успокоился. Да и что ему было волноваться? Видит Бог, перед этим парнем он был чист. Ему бы и в голову не пришло ухаживать за замужней женщиной. Общаясь с Марией, он улыбался ей так же, как и другим, с кем приходилось работать. В его шутках никогда не было пошлых намёков, какие частенько отпускались – вместе с похотливыми взглядами – другими мужчинами. Что касается её чувств к мужу – это их семейные проблемы. Помочь, конечно, Николаю он поможет, но ни денег, ни рыбы не возьмет. А вот от отгулов, что обещал Петрович, не откажется. «Кассиопею» нужно подготовить к зиме.

До места они шли почти весь световой день. Александр молча делал своё привычное дело, Николай с интересом наблюдал за ним. Иногда он задавал какие-то вопросы по яхте. Александр объяснял спокойно, неторопливо. Потом Николай попросился сесть за румпель. Получилось нормально. Да и не велика наука! В душу не лезли. Молчанием не тяготились. Мало-помалу разговор перекинулся на рыбную ловлю. Своё дело парень знал туго. Рассказывал, какие и где лучше ставить сети, как убегать от рыбнадзоров, куда можно сдавать улов. Осторожно завёл разговор о том, как убили недавно двух рыбаков, посмевших проверить чужие снасти.

– Законы, конечно, нынче везде звериные, – доверительно сетовал Николай. – Самосуд вершится на каждом шагу. Вон и по телеку в фильмах показывают… Прав тот, у кого мышцы крепче. Ты один-то выходить в озеро не боишься?

Александр покачал головой.

– А кого мне бояться? Я чужих сетей не проверяю. На чужие пикники рот не открываю. Деньги тоже не кую. К тому же я человек верующий.

Николай ухмыльнулся. И от этой его ухмылки повеяло чем-то колючим и злым.

– Видел икону, что в каюте висит. Значит, говоришь, крест у тебя на вороту есть?

– Куда ж ему деться? – отшутился Александр и пошел кипятить чай.

А когда вернулся, Николай, цинично глядя на женский лик, вышитый на гроте, вдруг озадачил вопросом:

– А это что у тебя за краля такая? Для вдохновения? – и, не дожидаясь ответа, продолжал рассуждать сам с собой. – Не похоже. Красавицей не назовешь. Мымра злющая!

Александр пожал плечами.

– Когда как!

– Что ты имеешь в виду? – встрепенулся парень.

– Да так. Она разная бывает.

– Шутишь, что ли?

– Нет, правда. Смотря какой и откуда ветер дует.

Какое-то время оба не отрывали взгляда от Кассиопеи. Глаза женщины на парусе потемнели – из голубых стали тёмно-синими. Того и гляди, пронзит огнём.

– Надо же, какой эффект! – удивился парень. – Век бы не сообразил, что так может играть от ветра полотно! А я думал, мистика какая. Нынче мозги пудрить модно! – И досадно сплюнул за борт. – Признаться, не люблю я этих баб! Курвы они все продажные! Волчицы! А волка, как ни корми…

Эту тему разговора Александр и вовсе поддерживать не собирался. Пошел ставить кливер. Ветер стихал.

На место пришли часам к четырем.

– Видишь избушку? – кивнул Николай головой на берег. – Моего другана обитель. Там и заночуем. А сейчас сети снимем.

– Ты яхту можешь на малом ходу под парусом держать? Я сети прямо на палубу вымотаю, вместе с рыбой. Потом переберем.

– Ты, парень, в своем уме? – присвистнул Александр. – Как тебя понимать? На яхте сети не снимают. Её ж не остановишь. Это тебе не моторка. У меня резиновый «тузик» есть. На нём и приплывём с острова сюда. А сейчас первым делом яхту на якоря и растяжки поставить надо. Понял?

– Иди ты со своим «тузиком» знаешь куда!

– Вот дурья голова! – миролюбиво пожурил его за напористость Александр. – А вдруг ветер стихнет? Я ж тебе килем все сети запутаю, а под мотором идти – на винт намотаю.

– Ну и хрен с ним!

– Ну, даешь! У тебя что, бабушка миллионерша?

Парень нахмурился.

– Мои заботы.

– Хозяин – барин! – пожал плечами Александр. – Мне-то что? Только диву даюсь, как тебе сети не жаль! Как не свои!

– Ну ладно, чёрт с тобой, давай на «тузике»! – нехотя согласился парень. – Может, и прав.

Быстро спустили паруса. Бросили якорь. Кинули на воду трехместный «тузик». Разматывая швартовый от носового релинга, Александр подплыл к толстой березе, что росла на самом берегу, ловко обвил её канатом и затянул морским узлом. Яхта замерла как вкопанная.

Капроновую канистру, к которой была привязана сеть, нашли не сразу. Рыбы в сети набилось много. Видно, не проверялись снасти уже давно. Попадалась и заливная. Лещи, судаки, лосось. Вынимая рыбу, Николай так торопился и нервничал, что часто рвал ячею. Наблюдая за напарником, Александра все больше одолевали сомнения. Кого он так боится? Рыбнадзоров? Что им тут делать, на ночь глядя? К тому же, говорил, лицензия есть…