Читать книгу Единственное желание. Книга четвёртая - Надежда Черпинская - Страница 13

***

Настя всё вглядывалась в её лицо, сбитая с толку необъяснимым ощущением, близким к дежавю.

С одной стороны, удивительное сходство с Царственной Сатифой. Не заметить его невозможно. Вот только голос совсем дугой – мягкий, невесомый, как пух одуванчика. А вместо хищного испытующего янтарного взгляда – застывшая белая пелена, что скользит по тебе, не касаясь, будто принадлежит иному миру, недоступному смертным.

Но стоило отвести глаза, и в памяти тотчас вставала иная картина: сияющий во тьме бездонного подземелья силуэт женщины в воздушных одеждах, благословляющая рука, озарённая светом, и Эливерт, застывшей перед ней на коленях. Будто сейчас Романова снова оказалась подле Великой Матери. Словно голосом Эши к ней обращалась сама Милосердная.

Но фразу, слетевшую с губ леснянки, милосердной назвать было нельзя…

В этих пяти словах для Рыжей заключалось всё самое страшное и жестокое, что есть в мире.

– Я не могу ему помочь, – печально сообщила Та, Что Зрит.

Насте показалось, что у неё остановилось сердце. Но сдаваться рано!

– То есть… яд… смертельный? Неужели нет никаких лекарств? Никаких снадобий? Умоляю… Я… Всё, что скажите!

– Нет, нет! – лучисто улыбнулась лесная дева. – О, прости, я напугала тебя! Яд Серого Племени не опасен для него.

Настя смахнула слёзы дрожащей рукой.

– Не понимаю…

– В нём – кровь «детей моря». А лэгиарнов отравить не так просто! Он мог бы и сам излечиться. Несколько дней – и он победит яд аспидов. Он юн и силён. Бояться нечего…

Эши снова улыбнулась кротко, и даже блеснувшие на миг острые клыки не пугали нисколько.

– Но я сделаю так, чтобы он поправился скорее. А ты теперь мне поможешь. Подай-ка – вон там, кувшин с козьим молоком! Благодарю! Так, теперь достань травку в том углу! Она должна быть с мелкими голубыми цветочками.

– Ух, ну и запах! – не сдержалась Настя.

– Да, это точно она! – усмехнулась Эши, ещё до того, как Рыжая подала ей пахучий «гербарий».

– А откуда вы знаете, какого цвета…

Настя осеклась, сообразив, что спрашивать такие вещи у незрячей бестактно.

– Я помню, девочка. Я ведь не всегда такой была, – просто ответила провидица. – Я помню те времена, когда я видела лес, и небо, и травы. А уж цветок с таким запахом не забудешь, даже если захочешь!

То, что было под рукой, леснянка доставала и смешивала сама, предварительно проверяя по запаху. Остальное передавала ей Настя. Передавала в лёгком недоумении – неужели Эши позвала её только ради «принеси-подай».

Когда недвижного Кайла внесли в дом провидицы, Та, Что Зрит немедленно выставила всех на улицу. Эши не считала, что оставлять гостей нервно маяться на крыльце – невежливо. Спустя минут пять, леснянка, показавшись на пороге, невозмутимо позвала:

– Дочь Огня, войди в мой дом! Я буду говорить с тобой. Остальные ступайте прочь и не мешайте нам!

На попытку что-то возразить со стороны Даларда и Наира, провидица не обратила никакого внимания.

И вот, Настя всё ждала, что сейчас начнётся волшебное колдунство. Но Та, Что Зрит только осторожно ощупала запястья, пробежалась когтистыми пальцами по груди и лицу Кайла, задержала ладони на голове.

И, наконец, выдала эту убийственную фразу, после чего спокойно принялась за своё снадобье.

– Простите… – не выдержала Романова. – Я не знаю, как следует обращаться…

– Эши. Этого достаточно.

– Эши… Мы сейчас делаем лекарство для Кайла?

– Да.

– Но Вы сказали, что помочь ему не в силах.

– Да, так я сказала, – подтвердила Та, Что Зрит, растирая в ступке какие-то красноватые коренья.

О, Небеса, до чего ж всякие столетние ведьмы любят мудрить!

– Яд аспидов – это не беда, – невозмутимо продолжала лесная дева. – Разве его от этого надо спасать?

– Мы думали, что … – терпеливо подбирала слова Настя. – Да! Конечно от этого!

– А я думаю, есть то, что намного опаснее. Ты лучше других знаешь, что гложет его душу. Я тебя позвала потому. Надеялась, ты поймёшь.

– Его проклятие? – ахнула Настя. – Мне казалось, это вымысел…

– Да, никакого проклятия нет. Тут ты права. Есть только его вера в проклятие. И вот она-то настоящая!

Я не могу ему помочь, ведь он не хочет помощи. Не хочет жизни. Не хочет бороться. Он давным-давно во власти своего проклятия. Он сдался, обрёк себя на одиночество и бегство. А когда кто-то так искренне верит, что обречён на несчастья, судьба не может обмануть его ожиданий!

Эши отставила прочь чашу с мутной, неприятной на вид жидкостью и водрузила свои узкие ладони на плечи Северянину. Постояла минуту неподвижно и молча. И Кайл вдруг глубоко вздохнул, шевельнулся и даже негромко застонал.

У Насти при виде этого сдавило в груди. А Та, Что Зрит влила немного зелья в рот полукровки, дождалась, пока он проглотит, и продолжила буднично:

– Его нужно спасать, Дочь Огня! Да только это не в моей власти. И не в твоей, если уж говорить откровенно. Он сам должен это сделать. Иначе никак! Пока в его сердце не загорится свет, пока он сам не начнёт дышать, пока не ощутит, как прекрасен вкус жизни – его проклятие будет идти по его следам и загонит, в конце концов, в могилу. Спасти его не могу я. Спасти его не можешь ты. Только он сам.

Леснянка приблизилась и неожиданно коснулась Насти, без труда отыскав её в просторной комнате. Рыжая почувствовала кошачьи коготки на своём плече.

– Но ты способна направить его, вывести на дорогу! Ведь он так давно заблудился, так давно отчаялся. Он позабыл, куда вела его стезя. Научи его, покажи ему, позови его в путь с собой! Ты ведь уже спасла одного, обречённого сгинуть во тьме…

– Вы и про Эливерта знаете? – удивилась Рыжая, отстраняясь.

– У меня нет только глаз, дитя, – печально усмехнулась Эши. – Но сердце зрит куда больше, куда больше!

– А… – Настя на миг замолчала, не решаясь продолжить. – Эл… Вы его и сейчас видите? Мне нужно…

– Ах, дитя, – укоризненно качнула головой Эши. – Ты ведь сделала выбор? Или ты сомневаешься?

– Нет, нет, я вовсе не… – упрямо замотала головой Настя, с тоской посмотрела на бледное, но всё равно прекрасное лицо Северянина. – Я знаю, где моё место. И с кем! Просто… Эливерт мне тоже не чужой. Я не могу про него не думать. Мне надо быть уверенной, что у него всё хорошо, что ему не грозит беда.

– За жизнь его не опасайся больше, – утешила её леснянка. – Если ты об этом, то будь спокойна! Если не только об этом…

И тут Настю прорвало:

– Осуждаете меня? Знаю, что осуждаете. И мне в оправдание сказать нечего. Но я действительно люблю его. Я люблю Кайла всем сердцем! Я жизни не мыслю без него! Эши, если бы ты сейчас сказала мне, что он умрёт… Я бы, наверное, покончила с собой следом!

Дэини вдруг почувствовала, что больше не может держать в себе всё это! Всё, что сводит с ума уже столько времени. Чем она до сей поры не могла поделиться ни с кем.

А вот теперь она изливала душу незнакомке, которая даже не являлась человеком – это было одновременно и как исповедь Богу, и как разговор по душам со случайным попутчиком.

В какой-то миг Рыжая с опаской обернулась на полукровку, но тот по-прежнему в забытьи, а значит, ничего не услышит.

– Я никогда прежде не испытывала такого. Разве так может быть, чтобы для тебя кто-то был как воздух? Когда без него невозможно жить, невозможно дышать? Ничего невозможно! Я иногда так боюсь этого… Это страшно – так зависеть от другого человека, – Настя громко всхлипнула. – А ещё я боюсь, что однажды это закончится. Что будет со мной, если он уйдёт? Если дороги уведут нас в разные стороны?

Настя замолкла, с ужасом представив себе этот страшный миг.

– Кайл такой… странный, – продолжила она, с трудом подбирая слова. – Я не могу его разгадать. Как он относится ко мне? Ах, Эши, ну почему я не могла влюбиться в кого-то простого? Вот, как Далард или Наир, например! Как я сумела так всё запутать, так запутаться самой?

Настя заглянула в лицо леснянки в поисках поддержки и понимания, но ведь Эши не могла видеть её заплаканных глаз.

– И Эл… Ты права. Я… не только про его жизнь. Я виновата перед ним! Не могу себя простить за это. И как хочется порой всё списать только на угрызения совести! Но это не вся правда. Я с самого начала знала, что мне нельзя его подпускать к себе. И всё равно не устояла. Просто, впервые в жизни, меня понимали! Эши, это оказывается так удивительно и прекрасно – знать, что тебя понимают, чувствуют. А ещё защищают, заботятся. Так странно… Я же всегда сама всё! Ненавидела быть слабой, ненавидела просить! Не привыкла. Я не верила ему. Не верила, что это всё по-настоящему. Но он… такой… Не знаю, как это объяснить…

Я раньше любила глядеть в чужие окна. Сама не знаю зачем! Чудное пристрастие. Просто вечером идёшь по улице, а в окнах – свет. Тёплый, яркий! И так хочется увидеть, что там, как, кто…

И с ним вышло так. Мне хотелось заглянуть в него! Казалось бы, что там непонятного? Все кругом твердили: бабник, проходимец, вор, убийца. Даже он сам! А мне всё грезилось что-то ещё, там, глубоко, от других скрытое…

Настя в отчаянии покачала головой.

– Лучше бы он обычной сволочью оказался! Я бы просто развернулась и ушла. С видом гордым и презрительным. А я бросила того, кто этого не заслужил! Я не понимаю, как это вышло, Эши! Разве он тот, о ком я мечтала? Как меня угораздило так привязаться к нему? Эши, ты ведь знаешь всё наперёд! И то, что было тоже знаешь… Ответь мне!

Как я могу вывести к свету Кайла? Мне кажется, я сама где-то во тьме Бездны застряла навсегда. Я всё делаю не так! И выбираю не то!

– Сомнения… – печально вздохнула провидица. – Самое губительное и страшное – это сомнения. Неважно – его или твои. Неважно – в чувствах, в человеке, в верности, в собственной правоте. Единственное, что способно разрушить жизнь – это сомнения! Никогда не сомневайся, дитя! Ошибайся, падай, губи и погибай сама! Но не сомневайся!

Кто сказал тебе, что Тот Самый непременно должен быть идеальным и безупречным? Кто сказал тебе, что ты сама станешь достойна любви, лишь достигнув совершенства?

Эши снова улыбнулась мягко и светло.

– Послушай меня, дитя! Моё сердце никогда не знало любви к мужчине. Лесным девам не дано испытать это счастье. И эту боль. Но я знаю о настоящей любви лучше многих смертных женщин. Веками я зрю чужие жизни, со всеми их страстями, печалями и радостями, со всем их величием и низостью. И в любви я понимаю кое-что.

Чаще влюбляются не в идеальных и совершенных, а в тех, кто чем-то зацепил душу. А зацепиться за нечто ровное и гладкое сложно! Нет, дитя, цепляют щербинки, трещинки, сколы. Цепляют изъяны! Потому не удивляйся, что душа твоя тянется не к тому, кто во всем хорош, а к тому, в ком есть надлом, в ком есть недостатки, в ком есть жизнь, со всеми её сложностями и шероховатостями…

– Как верно сказано! – кивнула Настя. – Только вот о ком?

– Обо всех вас. И тот, кого ты оставила. И тот, кого ты пока не обрела. И о тебе самой. Ты тоже подранок, дитя! Ты тоже с трещинкой в душе. Может потому судьба и свела вас всех вместе.

Я дам тебе один мудрый совет. Всё просто в этом мире – хочешь обрести любовь, сначала отдай её! Хочешь исцелить себя, помоги исцелиться тому, кто рядом! Спасая других – себя спасёшь! Сумеешь излечить душу Северянина, излечишь и собственную. И ждёт вас тогда счастливая долгая жизнь!

Не сумеешь – его отнимет проклятие. Одержать над ним верх можно. Верный способ одолеть проклятие – прощение. Если он сможет простить – победит, и тогда оттает сердце ледяное.

– Кого простить? – у Насти от слёз и этих проникновенных речей уже шла кругом голова, и давило виски.

– Он знает кого… – хмыкнула Эши. – Себя, в первую очередь! Да и остальных не помешает. Вернуться надо туда, где всё началось. И всё исправить. Так ему и скажи потом, когда проснётся!

Эши вдруг погрозила пальцем:

– Но запомни – Севера берегись! Смотри, не забудь предостережение моё! Дочь Огня, если сумеешь ты лёд растопить, если найдёт этот мальчик путь к свету, если соединит вас любовь, ждёт тебя счастье на долгие годы. Лишь Север может его отнять. Берегись Севера!

– Но ведь мы на Север и едем! – тревожно воскликнула Рыжая. – Ты хочешь сказать, он погибнуть здесь может?

– Погибнуть здесь может всякий, – Эши задумалась. – Нет. Не о том речь. Море слышу. Шум волн. Где море, там разлука. Неизбежно и опасно. Больше ничего не скажу. Ваши судьбы сложно зрить. Всё меняете. Сами. Каждым шагом. Каждым словом. Невозможно видеть, что дальше будет! Ты и сама ведь это чувствуешь?

– Да… – кивнула Рыжая. – Совсем недавно об этом думала. Что ни день, то… Теперь ещё Крис на мою голову свалился! Вот с ним как быть, я ума не приложу.

– С Владетелем Кристалливора – непросто, – согласилась Эши. – Но это пусть не заботит твои мысли, дитя! Ему сейчас не до тебя. Тайлли бы не потерять.

– Да уж! Даже мне не по себе от всего этого. Не знаю, чтобы я делала на месте Кристайллины. Эши, а ты… Неужели ты совсем не злишься на него?

– Детям не должно платить за ошибки своих отцов. А я и на Итрейта не злилась. Он не ведал, что творил.

Магия – это страшная сила. Порой она сильнее того, кто ею владеет. Запомни это, дитя! Может, однажды ты вспомнишь мои слова… Если могущество твоё способно уничтожить мир, то это не твоя сила – это твоя слабость. Настоящая сила способна поднять с колен и спасти, а не поставить на них и уничтожить!

Леснянка неожиданно улыбнулась и продолжила уже совсем другим тоном:

– Но пора, наверное, заканчивать наши длинные разговоры… И пробудить этого спящего героя, что так дорог сердцу твоему!

– Эши, а ты можешь это сделать? – поразилась Рыжая.

– Думаю, уже да. Противоядие должно подействовать. Проверим?

Эши снова положила руки на плечи Кайла, замерла, и Настя могла поклясться, что леснянка совсем перестала дышать.

Романова стояла рядом, боясь шевельнуться, с тревогой смотрела то на Кайла, то на леснянку.

Северянин вдруг вздохнул глубоко и шумно, распахнул глаза, синие, словно драгоценные сапфиры.