Читать книгу Софья и Царство Тьмы - Надежда Чубарова - Страница 6

Почему-то первый снег у всех людей вызывает одинаковую реакцию. Даже если ты не любишь зиму и мечтаешь жить в стране, где всегда лето, все равно, увидев первый снег, ты улыбнешься – проверено.

За ночь весь двор превратился в чистый лист бумаги, белый и сверкающий. Редкие цепочки следов веером расходились в разные стороны. Воздух сразу стал каким-то легким, свежим и прозрачным. Соня вышла из подъезда и невольно улыбнулась, увидев эту белизну. Но в ту же секунду поморщилась от нарастающей боли и, снова надев на себя маску безразличия, с бесстрастным лицом направилась в школу.

Зайдя в кабинет, Соня сразу заметила, что Денис сидит на своем прежнем месте за последней партой. Он о чем-то живо беседовал с мальчишками, они смеялись. Соня грустно усмехнулась краешком губ, отвела взгляд и направилась к своему столу.

– Что, Муха, разбежались все от тебя? Опять одна? – с усмешкой спросила Шахина, встав у нее на пути.

– Чего тебе от меня нужно? Чего ты все никак не успокоишься? – устало пробормотала Соня.

– Зря выпендриваешься! Очки сняла, в шмотки вон свои наряжаешься вместо формы, но все равно ты никому не нужна! – воскликнула Маринка.

– Как ты не можешь понять, что дружат не из-за очков и не из-за одежды! – резко ответила Соня, прошла мимо Марины и намеренно толкнула ее плечом так, что та чуть не упала.

– Ты что? Совсем припухла?.. – возмутилась Шахина, потирая плечо, и, прищурившись, прошипела: – Муха криволапая!..

Соня радостно улыбнулась, как будто только это и было нужно, и молча прошла за свою парту, сопровождаемая взглядом Шахиной.

Начался урок. Учительница географии, раскрыв журнал, долго водила ручкой по списку учеников, а Соня неотрывно смотрела на нее, пытаясь направить ее мысли туда, куда нужно.

– Шахина! – вызвала учительница, и Соня едва заметно улыбнулась, – Марина, иди к доске.

– Ну Зояванна!.. Я же на прошлом уроке отвечала, – попыталась протестовать Шахина.

– Ну и что? Вот и проверим, как ты готовишь домашнее задание – каждый раз или от случая к случаю, – твердо сказала учительница и многозначительно кивнула в сторону карты.

Марина поджала губы, немного попыхтела, затем вскинула голову, тряхнув своими роскошными локонами, и, как обычно, задрав нос, прошла к доске. Бросив беглый взгляд на ненавистную карту в разноцветных разводах, Шахина развернулась на каблуках и свысока оглядела одноклассников.

– Покажи мне, Марина, горы, которые мы изучали на прошлом уроке, – сказала учительница и протянула указку.

Шахина внимательно осмотрела карту и ткнула в две найденные горы.

– Молодец. Только как правильно нужно показывать горы? Это же не город, что ты так в него тыкаешь. Нужно проводить указкой по горному хребту, – она взяла из рук Марины указку и провела ею по темно-коричневому пятну на карте.

Это движение ползающей по карте указки навело Соню на неожиданную мысль. Не сводя взгляда с Шахиной, она ткнула указательным пальцем в открытый учебник, лежащий перед ней, и резко провела пальцем вправо. Маринка вдруг пошатнулась, взмахнула руками, словно теряя равновесие, и неожиданно для всех сделала несколько шагов вдоль доски вправо. Затем Соня, шепотом припевая: «Муха криволапая, муха криволапая…» – медленно провела пальцем влево. И Маринка, вытаращив глаза, пошла влево и чуть не сбила с ног учительницу.

Соня рисовала пальцем круги, треугольники, какие-то завитки, пристально глядя на Маринку, и та ходила вдоль доски, повторяя все эти фигуры. Соня вошла в азарт. Как когда-то она управляла мухой на стекле, теперь она управляла Шахиной. Но теперь это была не игра. Соня словно черпала энергию из страданий Маринки. И чем дольше это продолжалось, тем лучше становилось на ее душе. Соня намеренно хотела унизить Марину, как та много раз унижала ее. Все ребята в классе хохотали, держась за животы, глядя, как Маринка «выписывает крендели» на виду у всех. Не смеялась только Соня, которая не сводила взгляда со своей подопытной «мухи»; учительница, которая испуганно прыгала вокруг Шахиной, не понимая, что с ней происходит; и сама Маринка, которая чуть не плакала, потому что тело больше не слушалось ее, подчиняясь какой-то неведомой силе. Постучав несколько раз пальцем по учебнику и заставив Шахину нелепо попрыгать на месте, что вызвало в классе еще большую волну смеха, Соня успокоилась. Она добилась того, чего хотела: над Шахиной смеялся весь класс. Теперь ей надоело. Радости это развлечение больше не приносило, а задаром развлекать других она не нанималась. Соня убрала руку от учебника и, подперев щеку, с интересом уставилась на карту, будто только что ее увидела.

– Марина, Марина! – взволнованно размахивала руками учительница, бегая вокруг Шахиной. – Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Может, в медпункт?

Маринка неопределенно покачала головой, но учительница поняла кивок так, как хотела, и отправила Марину к медсестре, чтоб спасти урок от окончательного срыва, – а то вдруг ей снова вздумается прыгать и пританцовывать. Семенова, подружка Шахиной, хоть и с опаской, но все же согласилась ее проводить. Осторожно, косясь на Маринку, словно ожидая от нее очередного внезапного танцевального приступа, Лена пошла следом, держась на безопасном расстоянии. Дверь за ними закрылась, учительница с облегчением выдохнула и продолжила урок.

* * *

Весь классный час Тамара Петровна посвятила тому, что пересаживала ребят на другие места.

– Соня, пересядь вот сюда, – она, как всегда, поджав мизинец под безымянный палец, указала рукой на третью парту в среднем ряду, рядом с Пискуновым.

– Я буду сидеть здесь, – твердо сказала Соня, даже не шелохнувшись.

– Это что еще за споры? – удивилась Тамара Петровна. – Нужно хоть иногда менять место, а то у тебя испортится осанка.

– Я буду сидеть здесь, – повторила Соня, четко произнося и разделяя каждое слово.

– Я не поняла, ты что, в детском саду находишься? Что это за капризы такие?

Соня исподлобья посмотрела на учительницу, сжала кулаки, и вдруг раздался громкий треск. Это пустой стул, стоящий рядом с Пискуновым, вдруг разлетелся в мелкие щепки.

– Кто это сделал?! – с возмущением и некоторым испугом крикнула учительница, оглядывая всех сидящих в классе, стараясь поймать на лице какого-нибудь ученика довольную ухмылку. Но ребята и сами были в шоке. Все переглядывались, безрезультатно пытаясь опознать хулигана. Пискунов испуганно подскочил и стоял рядом с партой, не решаясь сесть обратно. Одна лишь Соня знала причину, но ее, как обычно, подозревали меньше всего. Разве может тихоня вытворять подобное?

Домой после уроков Соня опять шла одна. Она уже начала привыкать к одиночеству. Хоть это и не так весело, зато точно не вызывает никаких добрых чувств и намерений, от которых потом голова раскалывается.

Днем немного потеплело, снег подтаял, и люди растоптали его, смешали с песком, превратив в грязную кашу. Сегодняшний день прошел так, как хотела Соня, но почему-то на душе был неприятный осадок. Она задумчиво шла, не выбирая дороги, словно не замечая, что идет по грязной жиже…

* * *

Вечером Соня еле дождалась, когда нужно будет идти спать. Она была непривычно молчалива и задумчива и то и дело поглядывала на часы, а стрелки, как назло, еле двигались. Если раньше она всегда тянула время, находила для себя вечером важные занятия, которые нужно было выполнить именно теперь, не откладывая на завтра и этим самым оттягивая время отхода ко сну, то сегодня она готова была отправиться спать прямо сейчас. Правда, в шесть вечера это вызвало бы кучу вопросов. Поэтому оставалось только терпеливо ждать.

Как только маленькая стрелка замерла на девятке, а большая едва коснулась цифры «двенадцать», Соня тут же демонстративно громко зевнула и потянулась.

– Что-то я сегодня так устала… – вялым голосом сказала она, – пойду-ка я спать. Всем спокойной ночи, – и, стараясь идти не спеша, но еле сдерживая свое нетерпение, Соня направилась в свою комнату.

– Спокойной ночи, – ответили удивленные родители. Никогда еще такого не было, чтоб Соня сама уходила спать в девять часов. Они проводили ее недоумевающим взглядом, но им и в голову не могло прийти, что она что-то задумала.

Заходя в свою комнату и закрывая за собой дверь, Соня слышала, как родители говорят между собой о большой нагрузке в школе, о том, какие же несчастные современные дети, как сильно они устают. Соня улыбнулась – ее план сработал.

Так, что теперь?.. Вряд ли кто-нибудь зайдет в комнату, ведь она уже пожелала всем спокойной ночи. Но а вдруг? Соня торопливо расправила постель, сложила из одежды холм и, накрыв одеялом, примяла, придавая ему форму человеческого тела. Она отошла к двери и оценивающе посмотрела на свое творение. Да, похоже, будто в ее кровати, повернувшись к стене и накрывшись с головой одеялом, спит человек. Соня прислонилась ухом к двери, прислушиваясь к звукам. Затем выключила свет, медленно, на цыпочках подошла к кровати, в темноте нащупала под кроватью кроссовки, приготовленные заранее, и, присев на краешек своей постели, переобулась. Подготовившись, Соня на минуту замешкалась, взволнованно вздохнула, глядя на поблескивающее в темноте зеркало, и решительно сняла с шеи медальон.

Через мгновение она была уже в каменном тронном зале.

Сегодня она заранее знала, куда хочет пойти. Соня уверенно прошла по туннелю, на секунду задержалась у выхода, а потом решительно, но боязливо озираясь по сторонам, направилась туда, где сгущался туман, наверняка скрывая какую-то тайну. Вечный полумрак только добавлял таинственности этому месту. Песчаные дорожки, некогда, наверное, широкие и аккуратные, сейчас поросли сорной травой и превратились в узкие тропы. Невысокие корявые деревья с куцей одиночной листвой, растущие по обеим сторонам дорожки, создавали некое подобие аллеи. Повсюду лежали валуны разных размеров. И ни единого цветочка. Даже какого-нибудь малюсенького, невзрачного цветочка! Сорная трава и та не цвела. Конечно! Если постоянно темно, разве расцветет что-нибудь? Похоже, что в этих местах обычная зелень в дефиците, что уж говорить про цветы.

Соня уходила все дальше, изредка оглядываясь назад, чтоб увидеть замок и не заблудиться.

Вокруг было тихо. Птицы не чирикали, ветер не шумел листвой, и не верилось, что где-то здесь, в этой тишине, живет страшное чудище. Несмотря на опасность, Соня чувствовала себя легко и спокойно, как будто находилась в давно знакомом месте. Она увлеклась изучением местности и не заметила, как сзади вдалеке едва слышно затрещали ветки. Лишь когда Соня в очередной раз оглянулась назад, чтоб посмотреть, далеко ли она ушла от замка, она с ужасом заметила, как сквозь деревья к ней, крадучись, приближается то самое чудовище. Оно не рычало, пробираясь совсем тихо, и было уже очень близко. Соня резко выставила вперед руки, пытаясь защитить себя при помощи магии, но тут же вспомнила, что ее магия бессильна против этого чудища. Соня в отчаянии сжала кулаки и закусила губу. Искать спасения в замке было бесполезно, потому что путь к нему был прегражден, и она бросилась бежать, сама не зная куда, – в неизвестность, в туман, лишь бы подальше от страшного чудовища, лишь бы спастись. Спрятаться! Да, нужно спрятаться и переждать, пока чудище уйдет. Она бежала, то и дело оглядываясь назад, а чудище становилось все ближе и ближе. От его тяжелых шагов, казалось, сотрясается земля и подпрыгивают камни. Оно уже почти догнало Соню, и она даже отчетливо увидела его перекошенное лицо, завешенное длинными, спутанными лохмами, и горящие гневом глаза. Вдруг Соня запнулась и кубарем полетела куда-то вниз, обдираясь об ветки, ударяясь об камни. Она не видела, как страшный великан прыгнул и грузно приземлился совсем рядом с ней, сильно тряхнув землю.

Соня поморщилась от боли и невольно застонала. Она попыталась встать и бежать дальше, но тут же рухнула обратно и снова застонала: на ногу невозможно было ступить, наверное, Соня подвернула ее, когда упала. Она мельком взглянула на чудовище: удивительно, но страшилище не набросилось на нее сразу, оно просто стояло рядом и с интересом, склонив рогатую голову набок, наблюдало за неловкими Сониными попытками встать и убежать. Соня поползла, упираясь руками, хватаясь за траву и отталкиваясь здоровой ногой. А странное чудовище медленно передвигалось рядом, не сводя с нее взгляда. Потом оно присело возле Сони, сильно прижало ее одной рукой к земле, так что она не смогла сдвинуться с места, наклонилось и понюхало ее волосы, громко сопя и фыркая. Соня изо всех сил зажмурилась, стараясь не смотреть на страшную морду. Она чувствовала мощный поток воздуха из его огромных ноздрей, от которого ее волосы развевались, как от ветра. Его длинная челка щекотно коснулась ее лица, и Соня содрогнулась от омерзения. Затем оно помедлило, словно в раздумьях, и второй рукой, всего лишь двумя пальцами, схватило Соню за больную ступню и дернуло. Соня не успела даже понять, что происходит: в ноге что-то щелкнуло, от внезапной резкой боли она крикнула, мельком пронеслась мысль, что чудовище начало разрывать ее на части. И она потеряла сознание…

* * *

Сквозь путающиеся мысли Соня пыталась понять, что происходит. Чувства постепенно возвращались к ней, а вместе с ними и боль от падения. Не открывая глаз, она чувствовала, что лежит, причем довольно-таки удобно и мерно раскачивается, словно в колыбели или в гамаке. Но откуда здесь гамак? Соня чуть-чуть приоткрыла глаза и едва сдержала крик, потому что кошмар продолжался: чудовище несло ее на руках, держа аккуратно, но крепко. «Понес в свою берлогу, чтоб никто не мешал ему сожрать меня», – обреченно подумала Соня и посмотрела на свою ногу, ожидая увидеть там обглоданный огрызок. Как ни странно, нога была на месте. Соня попробовала потихоньку пошевелить ступней – больно, конечно, но терпимо. Тем временем великан остановился, осторожно положил Соню, которая, притворившись, снова закрыла глаза, на траву, а сам сел рядом, повернувшись к ней спиной. Соня только-только приподнялась, решив потихоньку удрать, воспользовавшись тем, что он на нее не смотрит, как он тут же повернулся. Она уронила голову и опять прикрыла глаза, подглядывая за чудищем сквозь ресницы: оно что-то усердно жевало. Сердце Сони заколотилось быстрее. «Сейчас и меня сожрет!..» – подумала она. Великан молча взял ее за больную ногу своей огромной ручищей, а второй рукой снял кроссовку.

– Ааа!!! Не трогай меня!! – закричала Соня.

Сложно притворяться, что ты лежишь без сознания, когда тебя собираются съесть. Соня в отчаянии начала дрыгаться, пинать великана свободной ногой по огромной ручище, чтоб вырваться. А ему, похоже, было все равно, и эти Сонины пинки для него все равно, что дерганья мухи, когда держишь ее за крылья. Он выплюнул какую-то разжеванную зеленую массу прямо на босую ногу Сони и старательно размазал ее своим толстым пальцем, не обращая внимания на протесты и вопли. Потом, не выпуская извивающуюся Соню из рук, дотянулся до огромного лопуха и ловко обмотал им ее больную ногу.

– Будешь дрыгаться, привяжу к дереву, – грозно предупредил великан низким гортанным голосом и показал на макушку высокого дерева.

Соня почему-то сразу ему поверила. Услышать от него человеческую речь – уже было удивительно. А твердый, уверенный тон мог убедить кого угодно. Соня притихла, потому что ей не очень-то хотелось болтаться привязанной там, наверху. Великан потихоньку, медленно отпустил ее, проверяя, будет ли она дергаться, и, убедившись, что Соня успокоилась, окончательно убрал от нее руки.

Опершись спиной на ствол дерева, она исподлобья смотрела то на великана, то на свою замотанную ногу и размышляла. Похоже, он не собирался ее съесть. Похоже, он даже пытался помочь ей. Вдруг великан ухватил себя за рога и, потянув, снял их – Соня от неожиданности вытаращила глаза. Оказывается, это всего лишь был рогатый шлем, а под ним – длинные запутанные волосы цвета запыленной меди. Великан положил шлем рядом на траву и почесал голову, взъерошив и без того лохматые волосы. Соня украдкой рассматривала его. Лицо великана было темного зеленовато-коричневого цвета. Крупный широкий нос, большой рот с невыразительными губами. Длинные пряди челки постоянно свешивались на глаза, и он то и дело откидывал их назад. Весь его облик был бы не столь пугающим, если бы не ужасные шрамы, искажающие выражение его лица, делающего его маской монстра. Вдруг великан прямо посмотрел на Соню, их взгляды на мгновение встретились, и Соня, неловко замявшись, тут же отвела свой.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – сказал великан, быстро отворачиваясь, словно стесняясь своего уродливого лица.

Соня недоверчиво покосилась на него, но все же решилась спросить:

– Кто ты? Что тебе от меня нужно?

– Я страж, охраняю это место и слежу за порядком, – покорно ответил великан. – Я думал, что ты чужачка, и поэтому погнался за тобой тогда. Но теперь вижу – ты своя.

– Как это – своя? – не поняла Соня.

– Ты же ведьма из мира темных сил. Прости, что не сразу это почувствовал, мне что-то помешало… – Он снова повернулся и принюхался, вытянув голову в ее сторону. Соня брезгливо отодвинулась, а страж взял ее за руку, внимательно посмотрел на кольцо на ее пальце и продолжил: – Наверное, это из-за магонита… Почему ты его носишь?

– Кого? – Соня освободила свою руку из огромных лапищ стража и на всякий случай убрала ее за спину.

– Магонит.

– Какой магнит? – не поняла Соня. – Не ношу я никакого магнита! Это обычное кольцо. И ни капли оно не магнитное.

– Ну-ка, покажи!..

– Только не трогай! – строго предупредила Соня и нехотя протянула руку.

Великан некоторое время, прищурившись, пристально рассматривал тонкое колечко на ее пальце.

– Это точно магонит! – сделал он вывод. – Вот только зачем ты его носишь? Ведь это ловушка для тех, кто владеет магической силой. Любой демон знает это с рождения.

– Да?.. – Соня прокрутила кольцо на пальце, рассматривая извивающуюся змейку на нем. – И как оно действует? Почему оно меня не поймало в ловушку?

– Потому что магонит может сработать только в руках обычного человека, а в твоих руках кольцо не имеет силы.

«Так вот почему Маргарита Тихоновна не могла понять его свойств и думала, что оно обычное… Она же ведьма, а значит, кольцо в ее руках не работало…» – подумала Соня, а вслух сказала:

– А ты, случайно, не знаешь, как им пользоваться?

– По легенде, кольцо становится ловушкой, когда демон пройдет сквозь него. Я думал, что кольцо должно быть гигантским, и уж никак не для такого тоненького пальчика. Ведь все демоны его боятся! А оно, оказывается, опасно только для крохотных жучков! Я таких маленьких демонов даже не видел, – усмехнулся он, скривив ту сторону рта, которая не была тронута ужасным шрамом.

– Ну и ладно тогда… – задумчиво сказала Соня, – раз оно все равно в моих руках не работает… Как, ты говоришь, его зовут?

– Магонит.

– Хм, магонит… – тихо повторила Соня, глядя на кольцо. – Все же нужно быть с ним поаккуратнее… а то мало ли…

Она перевела взгляд на великана. Он был, конечно, очень страшный: огромный, с этими его взъерошенными волосами и глубокими шрамами, искажающими лицо. Да еще рога… все же хорошо, что он их снял. Но, несмотря на все это, Соня, удивляясь самой себе, чувствовала к нему доверие и даже симпатию.

– Как тебя зовут? – вдруг спросил страж.

– Со… – Соня запнулась, вспомнив, что в подобных странных местах ее называют по-особенному, и сказала: – Софи.

– Странно, что тебе удалось уцелеть, Софи… – сказал великан, с подозрением глядя на нее.

– Что ты имеешь в виду? Ты же сам сказал, что кольцо в руках ведьмы не действует, а теперь удивляешься.

– Я не об этом. Год назад все жители Царства Тьмы пропали… никто не выжил, кроме меня… Точнее, я думал, что остался совсем один, а тут вдруг ты…

– Я из другого мира. Год назад меня здесь не было. Я даже не знала об этом месте.

– Из другого мира? – удивился страж. – А как ты сюда попала?

Соня хотела уже ответить, но осеклась, вспомнив, что проход через зеркало – это великая тайна, а ничего другого ей в голову не приходило.

– Ты прошла сквозь зеркало? – словно прочитав ее мысли, осторожно, приглушив голос, спросил страж.

– Ммм… да, – кивнула Соня, несколько удивленная осведомленностью великана.

Страж пристально посмотрел на нее, как бы прицениваясь.

– Так ты Хранительница, что ли? – удивленно воскликнул он после некоторой паузы. – Только у Хранителей есть ключ, только они могут проходить через зеркало.

– Ну да, как-то так я и называюсь, – застенчиво улыбнулась Соня.

– Ничего себе! – От восторга страж даже подскочил. – Я впервые вижу живого Хранителя!

– Так что это за место? – спросила Соня, чувствуя себя неловко от его восхищенного внимания.

– Это Царство Тьмы. Ты здесь в безопасности, силам добра сюда не пройти, я строго слежу за этим… Ну надо же! Я теперь знаком с настоящей Хранительницей! – никак не унимался страж.

– Получается, ты один здесь живешь?

– Сейчас да… Пойдем, я тебе что-то покажу, – он с таинственным видом посмотрел на Соню, нацепил себе на голову рогатый шлем, легко подхватил ее на руки и пошел по направлению к замку.

Он нес ее очень аккуратно, нежно, держа на раскрытых ладонях, словно боясь навредить ей. И Соне было на удивление спокойно в руках того, кого она еще несколько минут назад панически боялась.

Сейчас, после их разговора, великан уже не казался ей таким страшным. Соня поняла, что он не причинит зла. Во всяком случае, ей не причинит. Она доверчиво прижалась к его огромным рукам и смотрела на дорогу, а ее длинные распущенные волосы колыхались и развевались в такт большим, тяжелым шагам великана.

У входа в туннель страж сильно пригнулся, поставил Соню на землю и, замедлив шаг, пробрался внутрь. «Понятно теперь, почему он не смог тогда догнать меня в этом туннеле, – подумала Соня, когда, прихрамывая, пошла за ним, – ему здесь просто тесно и неудобно».

Они прошли по коридору мимо зала, поднялись по лестнице и остановились перед первой дверью, за которой – Соня уже это знала – находятся маленькие шкатулочки. Страж, согнувшись в три погибели, легко толкнул дверь и остановился, пропуская Соню. Он даже при большом желании не смог бы зайти в эту комнату, но его огромные руки легко доставали до стола.

– Вот, посмотри, – сказал он, показывая взглядом в сторону комнаты, – это жители Царства Тьмы… Те, которых мне удалось найти…

– Что же с ними стало? – спросила Соня, не заходя в комнату.

– Раньше здесь было много жителей, но ведьма из мира людей наложила заклятие на одну такую шкатулочку, и оно каким-то образом распространилось на всех. Теперь только король может снять заклятие с обитателей Темного Царства, но короля у нас нет уже больше тысячи лет, поэтому придется мне вечно сидеть здесь одному.

Соня смотрела на стража, вспоминая, как чуть больше года назад ей пришлось сразиться с демоном Зирхой, а Маргарита Тихоновна наложила тогда на его шкатулку какое-то заклятие.

Этот страж стоял сейчас такой грустный, такой несчастный и одинокий, что ей стало нестерпимо жалко его. Это ж подумать только: он, такой огромный, выискивал где-то в тумане эти крохотные шкатулочки, которые его большущими руками и взять-то неудобно, и приносил их все сюда – в одно место, чтоб они не затерялись.

– А где твоя шкатулочка? – спросила Соня.

– У меня ее нет. Ведь эти шкатулки превращаются в дома для демонов. Я – страж, у меня нет своего дома.

– Не расстраивайся, придет новый король и освободит всех, – сказала Соня, чтоб страж хоть как-то приободрился.

– Да… Вот только не будет нового короля… – грустно сказал он.

– Почему?

– Потому что только наследник может быть королем. Это не просто звание – это миссия, которая передается с рождением. Король Тьмы умер, не оставив наследника…

– Да… грустно… – пробормотала Соня.

Ей не было жаль злодеев. Но ей было жаль этого бедного стража, который теперь вынужден вечно скитаться в одиночестве. Соня развернулась и, прихрамывая, пошла обратно. Страж направился за ней. Соня не знала, о чем еще можно говорить после такой печальной истории, и чувствовала себя неловко от того, что она невольно стала причиной его одиночества. Еще более неловко было от того, что ей сейчас нужно было уходить домой.

– Мне пора… – тихо сказала она, стоя возле большой двери пустынного зала.

– Уже? – с тревогой произнес страж.

– Мне нужно в мой мир, – словно оправдываясь, с виноватой улыбкой произнесла Соня.

– Но ты еще вернешься?

– Да, я обязательно приду, – уверенно ответила Соня и прикоснулась рукой к его ладони, теперь уже без ужаса и омерзения.

Страж помог ей дойти до зеркала. Подумать только! Соня совсем не боялась того, кого еще совсем недавно считала самым страшным существом из всех возможных. Она приложила медальон к раме и прошла сквозь зеркало, помахав на прощание стражу рукой.

Оказавшись в своей комнате, Соня дохромала до кровати и устало плюхнулась на нее. В доме все было тихо и спокойно. Похоже, ее отсутствия никто не заметил. Она аккуратно убрала с ноги зеленую повязку и, сморщившись, осторожно попробовала пошевелить ступней, ожидая почувствовать боль. И удивленно хмыкнула. Лекарство стража на самом деле было очень эффективное: ей реально стало лучше, нога больше не болела. Соня дотянулась до телефона и посмотрела время – два часа без четверти. Осталось спать всего несколько часов! Она быстро разделась и, разобрав муляж спящего человека, легла в постель. Глядя куда-то в темноту, Соня задумчиво улыбнулась. Это было чудесное приключение!..

* * *

– Соня, ты собираешься сегодня в школу? – Мама спрашивала настойчиво, уже не в первый раз за утро.

– Собираюсь… – вяло ответила Соня, а сама никак не могла поднять голову от подушки. Вот что значит – не спать полночи.

Наконец она встала и с закрытыми глазами поплелась в ванную. Умывшись, она прогнала остатки сна и пошла собираться в школу. Она снова оделась во все черное. Других цветов для нее словно больше не существовало. Осталось только расчесать волосы. Соня взяла расческу и, подходя к зеркалу, нечаянно наступила на кроссовку, валяющуюся посреди комнаты. С удивлением посмотрела на нее, как будто увидела в первый раз, и огляделась вокруг в поиске пары. Соня обшарила все под кроватью, под столом, во всех углах – нигде второй кроссовки не было.

– Наташка! – приоткрыв дверь, она крикнула в сторону Наташиной комнаты. – Ты не видела мою кроссовку?

– Не видела, – ответила Наташа, – сама разбрасываешь их везде.

– Ничего я не разбрасываю! Вчера они обе здесь были, я точно помню.

– Значит, и сегодня там стоят. Не трогала я твои кроссовки!

– Девочки, не ссорьтесь, – вступила мама в их перепалку, – Соня, и правда, зачем Наташе твоя кроссовка, тем более одна?

– Не знаю, – резко ответила Соня, – может, она специально ее спрятала.

– Очень надо, – буркнула Наташа, – мне что, заняться больше нечем?

– У тебя сегодня физкультура? – спросила мама.

– Нет, – раздраженно ответила Соня, сверля взглядом сестру.

– Ну вот придешь из школы и найдешь свою кроссовку. Чего сейчас-то время терять? Вспомни, где ты видела ее в последний раз, – сказала мама.

Соня ничего не ответила, со злостью захлопнула дверь, зашвырнула кроссовку в угол и, нервно сжав кулаки, принялась бродить по комнате, стараясь справиться со своими чувствами.

– Какая же она все-таки!.. – ворчала Соня. – Стырила кроссовку и притворяется добренькой. Ну, погоди! Я из школы раньше прихожу, проверю у тебя в комнате, куда ты ее спрятала. Уж я тогда тебе устрою!.. Я же точно помню, что вчера вечером положила обувь под кровать, потому что собиралась… в… Царство Тьмы… – Она посмотрела на зеркало и вдруг все вспомнила.

Соня прикрыла рот рукой и растерянно опустилась на кровать. Она вспомнила, что подвернула ногу, а страж снял с нее кроссовку и замотал какими-то лопухами. Получается, кроссовка так и осталась там, в Царстве Тьмы. А боль в ноге ведь совсем прошла, как будто ничего и не было. Соня удивленно хмыкнула. Поэтому-то она и позабыла свое ночное приключение, словно это был всего лишь сон. Воспоминания утихомирили ее растущую агрессию, и, успокоившись, Соня вышла из комнаты.

– Ну, нашла кроссовку? – спросила Наташа с ухмылкой.

– Нет. После школы поищу, – спокойно ответила Соня.

– И стоило кричать? Весь дом на уши поставила. Я правда не трогала ее. В прихожей смотрела?

– Я же сказала, что после школы поищу, – снова теряя терпение, повысила голос Соня.

* * *

После уроков Соня торопливо скинула учебники в сумку и, ни на секунду не задерживаясь, быстрым шагом поспешила домой. Она не могла дождаться, когда же снова сможет попасть в Царство Тьмы. Что-то манило ее туда.

От школы до дома было совсем недалеко – всего две остановки. Это расстояние вполне можно пройти пешком. Было весело, конечно, когда они ходили вместе с Настей, но Соня уже давно ходила домой одна. Так спокойнее. Для всех. Да, она правильно сделала, что обезопасила Настю от общения с собой. На этот раз Соня шла лишь в компании своих мыслей, но никак не могла отделаться от чувства, что она не одна. Может, за ней кто-то следит? Она оглянулась и внимательно вгляделась в лица прохожих. Похоже, что нет. Люди шли, погруженные в свои мысли, торопились кто куда, и никто не обращал на нее внимания. На всякий случай она перебежала дорогу и пошла по другой стороне улицы. Для надежности оглянувшись еще несколько раз, Соня убедилась, что за ней никто не идет. Но неприятное чувство чьего-то присутствия не покидало ее. Возле магазина она остановилась и с растерянностью уставилась на стену. Что-то было в ней такое странное, но Соня никак не могла понять, что именно. Она пригляделась. Может быть, дело в том, что повесили новую яркую рекламу? Поэтому ей и кажется, будто что-то изменилось? Соня попыталась убедить себя в этом и прошла еще несколько шагов. Да нет же! Вот и магазин уже позади, а странное ощущение не проходило. Соня опять остановилась и поднесла руку ко лбу – жест человека, который напряженно думает о чем-то. И тут краем глаза она заметила, что тень ее руки на стене будто раздвоилась: одна уже была возле головы, а другая с опозданием на микроскопические доли секунды присоединилась к ней потом. Не веря своим глазам, Соня сделала еще движение, и еще, и еще, она качала головой, махала руками, прыгала. Точно! Иногда ее движения и движения ее тени не совпадали: тень будто раздваивалась. Двойная тень? Но разве такое возможно? Увлеченная своим открытием, Соня не замечала ничего вокруг, но вдруг увидела, что прохожие стали обращать внимание на ее странные прыжки и кривляния. Сконфузившись, она втянула голову в плечи и, прижав сумку, торопливо пошла в сторону дома, искоса то и дело поглядывая на тень, бегущую за ней по стене. Сейчас, когда Соня не делала никаких резких движений, ее тень казалась самой обычной.

Когда это началось? Соня попыталась вспомнить, замечала ли она раньше такое раздвоение собственной тени. Нет, она никогда не обращала на это внимания. Может быть, так было всегда… Или после того укуса… Или сегодня впервые… Точно она не могла сказать. А может быть, это нормально и тень раздваивается у всех? С этими мыслями она зашла в квартиру.

– Что там на улице, не очень холодно? – спросила мама, как только Соня закрыла за собой дверь.

– Нет, нормально, – ответила Соня.

– Вот думаю с Санькой сходить погулять хотя бы на пару часиков…

– Конечно, сходите! – обрадовалась Соня. – Мне показалось, что сегодня даже теплее, чем было вчера. И солнце светит.

– Ну, тогда пойдем собираться.

Соня, чтоб как-то занять время, потому что все ее мысли были заняты Царством Тьмы, и ни о чем другом она сейчас думать не могла, а попасть туда сиюсекундно она тоже не могла, открыла дневник и написала:

1 декабря.

Это удивительное место! Вокруг все мрачно, а в душе светло и легко. Там какой-то вечный туман. Такое чувство, будто, кроме тумана, там ничего нет. Время словно застыло. У нас уже давно выпал снег, а там я все еще хожу в одной футболке. Не знаю, бывает ли там когда-нибудь зима… Я попадала туда только в туманную мрачную погоду. Небо там залеплено такими густыми тучами, что на улице постоянно сумрачно. Я ни разу не видела, чтоб там хоть на секунду выглянуло солнце.

Там некрасивая природа, жуткий, холодный замок, но меня туда что-то тянет. И возвращаюсь я оттуда словно отдохнувшая…

* * *

– Соня, мы ушли! – послышался мамин голос из прихожей.

– Да-да, – ответила Соня, радуясь, что хоть ненадолго осталась одна.

Как только дверь за мамой захлопнулась, не теряя ни минуты, Соня подбежала к зеркалу, на ходу снимая медальон. Через секунду она уже была в тронном зале. Свечи были зажжены, словно ее здесь ждали. Соня улыбнулась от этой мысли, ведь всегда приятно, когда где-то рады тебя видеть. Она пробежала через весь зал, открыла дверь и бегом помчалась по длинному коридору. Добежав до конца туннеля, Соня в растерянности остановилась, не зная, куда идти дальше. Она огляделась и громко позвала:

– Эй, страж!.. Ты здесь?..

Через мгновение послышались тяжелые шаги, от которых сотрясалась земля, – великан торопился на встречу с Соней. Вот, наконец, он вышел из тумана и улыбнулся одной из самых приветливых, по его мнению, улыбок, которая только нашлась в его арсенале. Соня не смогла удержаться, чтоб не улыбнуться в ответ, видя, как он старается произвести на нее благоприятное впечатление, несмотря на то что этой его улыбкой вполне можно было бы отпугивать диких зверей.

– Я рад, что ты пришла, Софи.

– Ну я же обещала, – ответила Соня. – Только я ненадолго.

– Твоя нога больше не болит? – Он показал пальцем на ее ступню.

– Нет. Твое лечение здорово помогло.

Великан застенчиво замялся. «Подумать только, он умеет стесняться!» – с умилением подумала Соня, а вслух сказала:

– Покажешь мне свое Царство?

Страж согласно кивнул, и они пошли в глубь тумана. Забавная парочка: огромный неуклюжий громила и хрупкая миловидная девочка, намного меньше его ростом. Немного непривычно было Соне гулять тут, не опасаясь грозного рыка за спиной, ведь источник этого самого рыка шел вот здесь, возле нее, и она его больше не боялась.

– Расскажи про Царство Тьмы, – попросила Соня.

– А что рассказывать? – замялся страж.

– Что это за Царство такое? Для чего-то ведь оно создано.

– Ну это как бы убежище для темных сил. Все демоны, ведьмы и прочие служители Тьмы находят здесь себе дом. Это Царство темных сил. И любой темный демон подчиняется темному королю.

– И все служители тьмы могут сюда попасть?

– Конечно, – ответил страж, – Причем только служители тьмы и могут сюда попасть. Всяким там светлым путь сюда закрыт.

«А как же тогда я сюда попала?.. – подумала Соня. – Неужели я тоже темная ведьма?.. Да ну, не может быть! Он что-то путает…»

– А почему здесь так легко? – спросила Соня. – Я чувствую себя здесь необыкновенно хорошо.

– Это потому, что ты дома. Это дом для всех темных. Какими бы ни были демоны за пределами Царства, здесь они становятся самими собой, то есть такими, какова их суть. Поэтому тебе здесь и хорошо, что ты становишься сама собой. Демоны здесь отдыхают, поэтому здесь нельзя колдовать, перевоплощаться и пользоваться магией. Есть только одно место, где возможна магия.

– Тронный зал! – воскликнула Соня, обрадовавшись, что она сама опытным путем об этом узнала.

– Да, только тронный зал, – подтвердил страж. – Это чтоб у короля было преимущество перед всеми. А иначе все уже давно уничтожили бы друг друга. Ну ты же знаешь, какие они – темные демоны – нервные и впечатлительные? Чуть что, тут же бросаются уничтожать все на своем пути. Точнее… так было раньше… А теперь я даже не знаю, остался ли кто-нибудь из них за пределами Царства Тьмы…

– Разве тебе нельзя отсюда выходить?

– Ты что?! Я же страж! Мне никогда нельзя покидать мой пост! Я должен оберегать Царство Тьмы от светлых сил, от разного там добра и добреньких ведьм, – он скривился, как будто съел вонючего жука.

Соня бросила на него быстрый взгляд и тут же отвела глаза.

– А ты разве злой? – спросила она, стараясь придать своему голосу твердость и не показывать удивления.

– Конечно, злой, – уверенно ответил страж таким тоном, будто в этом и тени сомнения не должно было быть, – так же, как и ты.

Соня опять посмотрела на него и, задумавшись, замолчала. Очень неожиданно услышать такое о себе, но, по сути, он был прав. Разве не стала она раздражаться, злиться по пустякам? Она, и правда, сильно изменилась с некоторых пор. Она стала темной ведьмой?! А иначе как бы она смогла пройти сюда? Ведь страж сказал, что светлым проход в Царство Тьмы закрыт. Да, он словно открыл ей глаза… Но как же печально было это осознавать!

Они молча шли дальше. Великан изредка останавливался, чтоб подождать, пока Соня его догонит, не ускоряя шаг. Повсюду были все те же кривые деревья, песчаные тропинки, небольшие поляны и валуны на них. И – неизменный туман.

Они шли уже очень долго, и позади даже не видны были башенки замка, а унылый пейзаж оставался прежним и не менялся.

– Здесь есть что-нибудь, кроме этих скрюченных деревьев? – спросила Соня, больше даже чтоб нарушить молчание, а не из-за того, что ей это было действительно интересно.

– Есть небольшие болота. Но там туман усыпляющий, я не советую тебе там гулять, – ответил великан.

– Я имею в виду, здесь же где-то жили демоны и ведьмы. Где их дома?

– Их дома превратились в те маленькие шкатулочки, которые я собрал.

– Ах, да! Ты же говорил…

– Обычно демоны сами могут превращать свои дома в шкатулки и носить их повсюду с собой, но то заклятие заперло всех демонов внутри их шкатулок. Они были разбросаны по всему Царству. Возможно, и сейчас здесь где-то они еще есть.

– Значит, кроме замка, здесь сейчас нет других зданий? – удивилась Соня.

– Да.

– Ничего себе! Целое Царство без домов! Ну пойдем тогда обратно к замку. Чего тут на туман-то смотреть? – Соня резко на пятках повернулась в обратную сторону, и страж покорно пошел за ней.

Подходя к туннелю замка, Соня сказала:

– К сожалению, мне опять пора домой. Я не могу сегодня здесь долго оставаться.

– Да-да, я понимаю… – ответил вмиг погрустневший страж.

– Я обещаю тебе, что еще приду.

– Да, конечно… – сказал великан, обреченно опустив свои могучие руки, но вдруг, что-то вспомнив, спохватился и принялся рыться в большом кармане у себя на груди. Наконец нащупал то, что искал и осторожно, двумя пальцами, достал Сонину кроссовку, которую она забыла здесь в прошлый раз: – Вот, это твое…

– Спасибо, – улыбнулась Соня, – ну я пойду? Она поспешила в туннель, понимая, что если замешкается, то от жалости к одинокому громиле еще долго не сможет уйти отсюда, а ей нужно было торопиться домой, ведь там уже, наверное, вернулись с прогулки мама с Санькой. Она оглянулась и увидела, как страж медленно уходил в туман. Он страдал, его большая, ссутуленная спина страдала, и даже его рыжие лохматые волосы, раскиданные по спине и плечам, тоже страдали. Сейчас, когда он встретил Соню и вновь стал не одинок, каждое расставание с ней давалось ему с большим трудом.

«Ну какой же он злой?» – с улыбкой подумала Соня и бегом побежала к зеркалу.

Мамы дома еще не было, Соня как раз успела вернуться за пять минут до ее прихода. Она покрутила в руках кроссовку, которую ей только что дал страж, достала вторую из угла, куда закинула ее сегодня утром, и аккуратно поставила их в прихожей.

* * *

27 февраля.

Как же хорошо было на осенних каникулах! У меня каждый день была возможность проведать стража, пока мама ходила гулять с Санькой. Потом, в декабре, конечно, приходилось что-то придумывать и выкручиваться, но я все равно часто появлялась в Царстве Тьмы. А сейчас я уже месяц не могу туда попасть. Сначала были новогодние каникулы, во время которых все были дома, потом все время получалось, что мама с Сашей успевала погулять, пока я была в школе, и поэтому я не могла остаться одна. Или вечером, пока я дожидалась, когда же все лягут спать, сама неожиданно засыпала, так и не дождавшись. Можно было, конечно, опять подстраховаться и соорудить муляж спящего человека, но я решила оставить это на крайний случай. Ведь это такой удачный способ заметать следы, что не стоит им злоупотреблять.

Как там бедный страж?.. Совсем один…

Я чувствую, что во мне накапливается раздражительность и необъяснимая злость на весь мир. Хочется все крушить и ломать или хотя бы довести кого-нибудь до слез. Какая-то частичка моей души все еще сопротивляется и пытается сдержать порывы гнева, но это очень тяжело… Хочу снова в Царство Тьмы. Там весь гнев куда-то пропадает и я снова становлюсь прежней. Как сказал страж: «Там каждый становится самим собой, таким, какова его суть».

* * *

Скучно… И совсем не хочется писать контрольную по алгебре. Совсем не было настроения. Может быть, потом – завтра, послезавтра, – но только не сегодня. Соня оглядела одноклассников, склонившихся над тетрадками. Наконец она остановила взгляд на Ленке Семеновой и прищурилась. Ну да, Семенова и Шахина в последнее время притихли и не приставали к ней со своими придирками и насмешками, но разве можно забыть, что они вытворяли раньше, и разве можно поверить, что они больше никогда никому не будут устраивать обидные розыгрыши?!

– А почему нет? – тихо произнесла она шепотом после некоторых раздумий. – Ведь ей-то можно было надо мной издеваться.

– Чего? – оглянувшись, спросил Чижиков, думая, что она к нему обращается.

– Ничего, – буркнула Соня.

Он еще немного поморгал, пока до него дошел ее ответ, и снова уткнулся в свою тетрадь. Соня, пристально глядя на Семенову, вдохнула полной грудью и задержала дыхание, крепко сжав губы. И тут же, практически сразу, послышался жалобный стон Ленки Семеновой:

– Марья Сергеевнаа!.. У меня ручка не пиииишееет!..

– Ну правильно, как контрольная, так у вас ручки не пишут, тетради закончились!.. – возмутилась Марья Сергеевна.

– Нет, ну правда!.. – ныла Ленка. – Только что хорошо писала и вдруг перестала.

– А я чем могу тебе помочь? – строго спросила учительница. – Я вам всегда говорю, чтоб носили с собой запасные ручки и карандаши. Где мне на вас на всех ручек набраться? Ребята, у кого есть запасная ручка? – обратилась она к классу.

Со всех сторон посыпались советы одноклассников:

– Свою надо иметь!

– Ты на бумажке-то почеркай.

– На пастик подышать нужно!

Семенова раскрутила ручку, достала стержень, хорошенько помяла его, затем набрала побольше воздуха, прижала пастик к губам и дунула, раздувая щеки. В этот момент Соня, не сводя взгляда с Семеновой, сложила губы трубочкой и выпустила воздух, издав тихое «пфууу». Ленка тут же вскрикнула. Все обернулись на нее. Кто-то ойкнул, кто-то захихикал. Ленка сидела, выпучив испуганные глаза и растопырив руки, в одной из которых она крепко держала двумя пальцами остатки пастика, больше похожего сейчас на паука с длинными тонкими лапами. Вся ее одежда и тетрадь были усеяны темно-фиолетовыми пятнами, а на лице красовались чернильные веснушки.

– Ну ты, Семенова, даешь!.. – с восхищением пробормотал Зимин. – Это ж надо так дунуть, что пастик разорвало!.. Ну ты гигант!

Ленка растерянно озиралась по сторонам, словно не осознавая, что произошло. А весь класс уже неудержимо хохотал.

– Тебе летом на пляже можно деньги зарабатывать! Будешь малышне матрасы и круги надувать!

– Ленка, тебе можно колеса у машины надувать без насоса! Только сильно не дуй, а то лопнут!

Семенова скривила губы и во весь голос заревела.

– Ребята, как вам не стыдно?! Иди, Лена, умойся, – Марья Сергеевна осторожно, чтоб не запачкаться, едва коснулась плеч Семеновой, делая вид, что помогает ей встать.

Ленка, растопырив руки и воя на всю школу, вышла из кабинета. Соня улыбнулась, довольная своей шалостью, удовлетворенно вздохнула и склонилась над тетрадкой.

Конечно же, холодной водой, без помощи каких-то специальных средств чернила полностью не отмылись. И, когда Ленка заглянула в класс, все дружно загоготали над ее голубоватым цветом лица.

– Ленка, ты теперь у нас инопланетянка! – выкрикнул кто-то.

– А ну-ка, цыц! – скомандовала Марья Сергеевна.

Несчастная Семенова опять скривила губы и, заревев во весь голос, принялась нервно скидывать перепачканные предметы в сумку. Потом закинула ее на плечо и под смех одноклассников, которые даже не пытались его сдерживать, вылетела из кабинета.

«Жалко, что она не знает, что это моих рук дело», – подумала Соня, глядя вслед уходящей Семеновой. Потом посмотрела на Шахину и усмехнулась.

– Марья Сергеевна, у меня тоже что-то с ручкой!.. – тут же воскликнула Маринка.

– Что, тоже не пишет? – удивилась учительница.

– Ага, – кукольно выпучив свои красивые глаза, кивнула Марина.

– Да что же это за эпидемия такая?! – возмутилась Марья Сергеевна.

– Маринка, подуй в пастик! – захохотал Зимин.

– Ага, щас! – бросила через плечо Маринка и принялась быстро черкать на бумажке, пытаясь расписать ручку.

Соня не сводила пристального взгляда с этих движений, улыбаясь лишь краешком губ. Вдруг раздался громкий крик. Все повернулись в сторону Шахиной и ахнули: лист бумаги, на котором она только что расписывала ручку, полыхал огнем! Тонкие следы, продавленные росчерками, воспламенились, словно ручка оставляла огненный след. Маринка завизжала, отшвырнула куда-то ручку и, откинувшись на спинку стула, испуганно замахала руками, будто захотела улететь отсюда. Марья Сергеевна схватила графин с водой, стоящий на подоконнике, подбежала к парте Марины и с размаху плеснула воду на огонь. Конечно же, вода попала не только на горящую бумагу, но и на тетрадь, на учебник, да и на саму Шахину. Маринка сразу же резко заткнулась, будто кто-то выключил звук, а вместо ее визга послышалось тихое шипение потухшего огня. В классе послышалось одиночное хихиканье, потом еще и еще, и вот все вокруг опять хохочут, а Шахина непонимающе смотрит на одноклассников, растерянно хлопая глазами. Ее светлые кудри намокли и обвисли, с носа капает вода, губы дрожат, еле сдерживая рыдания. Марья Сергеевна принялась суетливо вытирать ее салфетками, но все это выглядело так неуклюже, что ребята не могли успокоиться и продолжали хохотать. Чижиков упал на пол и дрыгал ногой, некоторые девчонки уже не могли смеяться и только постанывали, утирая слезы. Зимин хохотал, схватившись за живот:

– Марья Сергеевна, у меня тоже ручка не пишет!

– И у меня! И у меня! – поддержали его шутку другие.

– Я так понимаю, контрольная сорвана? – посмотрев на часы, громко спросила Марья Сергеевна и затем строго оглядела класс. – Вы только не думайте, что вам удастся ее избежать. Контрольную вы будете писать на следующем уроке!