Читать книгу Сказки, рассказанные внучкам на ночь. Книга 1 - Надежда Федорова - Страница 3

Савельев смотрел на возню специалистов около трупа. За годы службы в угрозыске майор не мог ответить на один вопрос: «Убивать то зачем? Место в этой жизни с рождения каждому определено! Зачем хочешь тянуть больше, чем положено – надорвёшься! Меру свою знать надобно! Лезут, лезут в „дамки“, а сами уже кому-то на обед приготовлены!». К майору подошёл лейтенант Юра Лесков:

– Виталий Григорьевич, мы закончили с трупом, можно его увозить. Пробили по базе – это Свистун, то есть гражданин Иванов Владимир Николаевич – в шестерках работал: в основном стоял на шухере. Свистуном прозвали за кодированный свист – на все случаи воровского дела у него свой код свиста был: ну, там, «опасность», «всё спокойно», «пора уходить». На «мокруху» с корешами никогда не ходил. Предположительно, попал под нож случайно – свидетелем чего-то стал. А чего?

– Разберёмся! Уже поздно! Труп в лабораторию! Всем отдыхать! – распорядился майор и направился к машине.

На утро следующего дня Савельеву позвонил дежурный и сказал, что его очень желает видеть мужчина в красной куртке. Савельев дал добро на пропуск.

– Присаживайтесь, с чем ко мне пожаловали? – спросил майор, указывая на стул.

Посетитель неуклюже сел на стул, кашлянул в кулак и уставился на окно.

– Рассказывайте, какое у вас ко мне дело! Я вас внимательно слушаю! – Савельев начал понемногу раздражаться: у него дел невпроворот, а этот пижон в красной куртке решил в тихий час поиграть.

– Да, да, сейчас! Меня зовут Игорь Петрович. Фамилия моя Лушников. Работаю в НИИ высоких технологий старшим научным сотрудником. Живу с семьёй в доме, возле которого вчера парня порезали. Этот дом при советской власти принадлежал РАН и сейчас в нём в основном живут ученые или их родственники. Я боюсь, я очень боюсь! И за жену боюсь и за ребёнка своего тем более! Я очень рассчитываю на вашу порядочность! Очень! – мужчина говорил взволнованно, сбивчиво и не очень непонятно.

– Я вас внимательно слушаю, пожалуйста, не волнуйтесь! – полицейский заговорил спокойным голосом, налил в стакан из графина воды и подал его посетителю. Тот жадно выпил воду.

– Понимаете, у меня есть дурная привычка или может быть хорошая, не знаю: я люблю осенью опавшими листьями шуршать, то есть ногами их подцеплять. Это я таким образом нервы успокаиваю. Ну так вот, вчера, поздно вечером возвратился с работы, поставил свою машину на стоянку и направился к подъезду не по дорожке, а пролез через лаз в кустах акации на газон. Ну и медленно по нему побрёл, подкидывая ногами листья. Туда «собачники» редко ходят – не каждый свою собаку через такие заросли поведет! Иду я себе, иду и пришёл к лазу на другой стороне газона около подъезда. Хотел было выйти, как услышал возню. Мне почему-то стало страшно. Я ветки на кусте пригнул и увидел, как один мужик в спину другого мужика нож вонзает. Я очухаться не успел, как услышал шум чьих-то шагов. Этот, который нож в спину вонзил, шмыгнул в кусты на противоположной стороне дорожки. Я подумал, что он убежал. В свете фонаря высветилась фигура парня лет двадцати-двадцати пяти, он нагнулся над порезанным мужиком, присвистнул: по-видимому, лежачего человека узнал. Я уже было хотел из кустов выйти, как неожиданно из укрытия выпрыгивает тот юркий мужичок и ударяет парня рукояткой пистолета по голове. Парень отключается, убийца вытаскивает нож из спины убитого, зажимает его в руке упавшего без сознания паренька и убегает в сторону дороги, откуда вскоре я услышал шум мотора автомобиля. Я понял только одно, что, если кто-нибудь из прохожих или жильцов вызовет милицию, парню будет «хана». Извините! – Игорь Петрович заёрзал на стуле и отвел глаза в сторону – Не каждый ваш коллега станет разбираться при таком удачном раскладе кто прав, а кто виноват! Я парнишку того от подъезда в кусты затащил, ножечек тоже подобрал, правда носовым платком.

– А мы ведь жильцов дома опрашивали: видел ли кто суету у подъезда – никто не признался! – уточнил подполковник.

– Во-первых октябрь – люди ко сну потянулись к этому времени, а во-вторых – кто же хочет быть зарезанным. Я к вам пришёл, а сам от страха трясусь – может убийца из мафии какой! Одежда-то на нём была не с «черкизона». – усмехнулся Лушников.

– Говорите, в кусты оттащили, а собака след не взяла! – с хитринкой в глазах Савельев поинтересовался у свидетеля.

– Не знаю, как у вас обучены собаки в дождь работать! – усмехаясь, ответил Лушников.

– А что дождь шёл? – уточнил Савельев.

– Господин офицер, не ловите меня на слове. Дождь начался, когда я того парня в машину погрузил. Ещё подумал, как мне вечер удался! – с иронией в голосе ответил Лушников. – Вы чего думаете, я к вам следы пришел запутывать. Куртка на мне красная. Жена купила, говорит модная и удобная. Что удобная спорить не буду, а то, что меня по ней быстро по камерам расшифруют – дело пустяковое. Либо за «бабки» сдадут, либо за «бабки» шантажировать будут. Умников на свете всяких хватает!

– А, скажите-ка, пожалуйста, вы, когда шли к подъезду по газону, случайно свиста не слышали? – майор внимательно посмотрел на свидетеля.

– Так в это время всегда свист раздаётся: молодёжь на улицу вываливает и пересвистывается. Даже, если свист и был, я на него никакого внимания не обратил бы. – Лушников явно устал от допроса, но требовалось задать ему ещё один вопрос – самый важный на сегодня.

– А парня то вы куда спрятали? – задал Савельев главный вопрос.

– Спрятал парнишку в подвале доме, где моя теща живет и за главную в нём числится. У меня ключ от подвала есть – я у ней слесарем иногда подрабатываю. Закрыл я того парня в подвале от греха подальше, нож окровавленный около него оставил, а утром приезжаю нет никого: в подвале пусто. Сбежал – значит очухался! Адрес знаю, показать дорогу смогу. Только, господин офицер, парень тот ну не при чём здесь! Как на грех появился, и он и, стало быть, я! – свидетель совсем устал, ему бы грамм сто фронтовых, но служба есть служба.

– Я майор, а не господин! – уточнил Савельев – Зовут меня Виталием Григорьевичем. Сейчас покажу фотографии – может быть на одной из них лицо знакомым покажется. Одну минуточку – не ожидал я такого быстрого хода расследования! Поверье есть: быстро начинаешь – медленно заканчиваешь! —

Майор засуетился у компьютера.

Через несколько минут свидетель на дисплее рассматривал двенадцать лиц из окружения Лехи Свистуна. Лушников внимательно вглядывался в лица. Он то приближался лицом к экрану компьютера, то удалялся на расстояние вытянутой руки. Возраст свидетеля тридцать пять лет, а это значит, что уже проявляется боязнь перед мирским судом и понятие, что право на ошибку такого рода у него отсутствует. Наконец, свидетель решился и указал Савельеву на изображение лица Александра Викторовича Молотова, друга детства и напарника Свистуна.

– Мне кажется, что он. Майор, поймите меня правильно – мне кажется, что это был он. Должна быть погрешность на темноту! – снова заёрзал на стуле свидетель и кашлянул в кулак.

Доложив начальству о произошедшем вчера вечером убийстве, отсутствии на момент доклада экспертиз, умолчав о свидетеле из лучших побуждений – в шумихе парня ни за что, ни про что подставят под смерть, Савельев с Юрой Лесковым, криминалистом Гошей Бондаренко отправился по известному ему адресу в район Медведково.

Найдя старшую по дому, Савельев приказал немолодой с хваткого генерала женщине открыть дверь в подвал. Открыть висячий на двери замок дама не смогла, так как, то ли ключ не подошёл, то ли замок не тот. Ключ свидетеля у Савельева лежал в кармане пальто, но он не решился афишировать зятя перед тёщей. Майор посмотрел по сторонам и увидел на углу возле дома брошенную кем-то фомку. Юра размял мускулы и фомкой вытащил накладку для замка из стены дома. Все спустились в подвальное помещение. Сразу же обратили внимание на открытое окно, под которым валялась куча небольших дощечек. В дальнем углу подвала компания обнаружила, что отопление в доме не работает по причине механического повреждения трубы и, что кто-то здесь был привязан на цепь, судя по характерным затиркам на трубе. По наличию пакета с хлебом и колбасой, а также ведра для испражнений, сыщики установили, что на цепи в подвале держали человека, которому удалось вырваться из неволи и которому в данный момент угрожает опасность.

– Меня смущает пока одно: пакет с продуктами крысами не тронут, пол для подвального помещения относительно чистый, следовательно, за подвалом ухаживают. Я правильно говорю, госпожа Ерофеева. – Савельев внимательно посмотрел на старшую по дому.

– Я ничего не знаю! Он просто попросил место для хранения стройматериалов. Заплатил за месяц аренды вперед двадцать тысяч рублей. Деньги нелишние: дом старый – то там туба лопнет, то там крыша потечёт. К концу года его расселяют, квартиры на первом этаже пустые, в них только граждане прописаны, на втором этаже в основном пенсионеры живут – кто глухой, кто слепой, кто не ходящий! – заплакала старшая по дому, сразу превратившись из генерала в обыкновенную бабу с куриными мозгами.

– Описать того человека сможете! – строго спросил Савельев.

– Смогу, смогу! – закивала головой Ерофеева. – На лице у него были усы, аккуратная бородка, очки. Серая кепка на голове, одет в обыкновенную, но чистую, коричневую фуфайку, брюки тёмные, простые х/б, заправлены в резиновые сапоги болотного цвета.

– Внешность очень впечатляет! – буркнул подполковник и обратился к Гоше. – Дорогой, ты мой, сними отпечатки пальцев с каждого сантиметра, даже вот с этой фомки, возьми всё, что можно на анализ. Я тебя очень прошу. Не успеем – ещё один труп будем иметь.

– Виталий Григорьевич, посмотрите, что я нашёл – крикнул молодой лейтенант – Вот, носовой платок с пятнами крови на нём валялся за железобетонной плитой.