Читать книгу Фантазия о Лунном Королевстве - Надежда Кутьёва - Страница 4

В Королевском Дворце перед балом, посвящённым лунатикам-сиротам, Король Всей Вселенной беседовал с известным Менестрелем.

Сплетники шёпотом поговаривали, что в роду Менестреля были гномы. Но песни, им сочиненные – тихие, лирично-нежные, грустные или громкие, торжественные, радостные, или даже сатирические – а также высокое мастерство игры на лютне и не совсем маленький рост – всё это позволило Менестрелю быть признанным при жизни и вхожим в Королевский Дворец.

– Мы можем поговорить на любую тему, связанную с нашей сегодняшней темой, а можно… и нет, – произнёс Король фразу, в которой была какая-то загадочная незавершённость.

Менестрель спросил, можно ли ему сообщить Королю нечто важное. Король разрешил.

– Просто, ко мне… ммм… Ваш паж подошёл ко мне на улице и попросил не задавать Вам тревожных вопросов – пожаловался Менестрель. – Ведь этот бал посвящён лунатикам-сиротам? – вдруг поинтересовался он.

– А как вас зовут, извините? – спросил Король, наконец-то внимательно посмотрев на гостя.

– Менестрель.

– Менестрель, это враньё и подстрекательство. Мой паж не мог к вам подойти по этому поводу и вообще не мог подойти.

– Ну не Ваш паж… какой-то чудак, да… – произнёс Менестрель грустно.

Всё слушающие придворные зашептались меж собой: «Становится весело!» – и надели маски с ироническими улыбками.

– У меня есть к Вам вопросы, Ваше Вселенское Величество, – чуть увереннее и веселее продолжал Менестрель. – Честно говоря, они давно накопились. Пользуясь случаем, хочу сказать большое спасибо всем, кто здесь собрался (Менестрель в этот момент взглянул на придворных), потому что мы видим… зачатки настоящего идеального общества, о котором и Вы, Ваше Величество, говорите, и нам оно снится!!! – громко и театрально произнёс Менестрель не совсем понятную даже ему самому фразу, после которой растерялся и страшно смутился.

Однако на лицах придворных появились маски с выражением благолепия и почтения – все громко зааплодировали. Король внимательно и слушал, сосредоточенно разглядывая сухарик, одиноко возлежавший на старинном фарфоровом блюде.

– Что я хочу предложить… сказать… спросить, – сбивчиво пробормотал Менестрель. – У меня несколько вопросов. Первый – о свободе… Слово такое… Потому что то, что сейчас творится во Вселенной, – это обратный ход колеса, и это пора изменить. Единственный выход – чтобы все были равны перед законом. Чтобы гномы, ищущие руду, не работали до смерти… Вселенную мантрами не спасёшь! Я вижу многое, и не я один – те, кто поют, пишут и грустят, – мы видим очень многое!

От волнения Менестрель говорил всё более сбивчиво, но всё равно выразительно. Чумазый, в больших круглых очках, заросший бородой, он и впрямь напоминал испуганного чудаковатого гнома, но его хрипловатый, натренированный песнями голос зазвучал твёрдо и уверенно.

– Мы знаем, что наша Вселенная скоро рухнет, но не знаем, что делать. Попытка построения какой-то совести во Вселенной путем гимнов и маршей не удалась, – отчётливо произнёс Менестрель, собравшись с духом. – Только братство, свобода и равенство всех перед законом – всех абсолютно: и Вас, и меня – изменят жизнь Королевства к лучшему. Мы будем строить больницы, помогать детям-сиротам, нищим гномам, калекам, старикам. Все это будет от души идти, искренно и честно… Но пока мы только слышим марши и гимны…

Придворные зашевелились, и, испуганно посматривая друг на друга, надели маски осуждения. Выражение лица Короля осталось прежним, и, хотя глаза Его Величества были открыты и даже выражали некую грусть, казалось, что Король очень хочет спать.

– Много недовольных, Ваше Вселенское Величество, Вы это тоже знаете, – уже совершенно забыв о страхе, продолжал Менестрель. – Есть ли у Вас в планах действительно серьезный, искренний план спасения нашей Вселенной? И… нужно, чтобы мы перестали бояться стражей на улице. Потому что стражи служат сейчас начальству и своим карманам, а не народу. И последнее: в Полнолуние состоится дружеский протест в Волшебном Городе на старой Кратерной Площади. Как Вы потом поступите с участниками протеста? А? Ну как?

Менестрель вдохнул, точно ему не хватало воздуха, и выдохнул:

– Всё!

Король Всей Вселенной теперь уже слушал Менестреля внимательно, глядя на него исподлобья строгими глазами.

– Все?! – вдруг резко и громко спросил Король.

– Пока да… Нет… Я ещё могу Вам передать лоскут с тем, что мы с друзьями сочинили, – сказал Менестрель и снова начал заметно грустнеть и говорить сбивчиво. – Даже не сочинили… а какие-то факты… то, что происходит во Вселенной… наше мнение.

– Хорошо. Спасибо, – неожиданно успокоившись, тихо и быстро проговорил Король, а придворные облегчённо вздохнули и надели маски спокойствия. – Я обязательно посмотрю. Прежде всего, хочу сказать, что без нормального развития будущего у Вселенной не будет, – объявил Король.

– Конечно, не будет! – радостно согласился Менестрель.

Невозмутимо и ровно Король продолжал:

– Это очевидный факт. Потому что только в свободном обществе мы можем реализоваться, а, реализуя себя, и развивать наш мир. Если этого нет, Вселенная начинает свёртываться и исчезает – это всеми понимается. Это первое.

Придворные подобострастно закивали головами и надели маски восторга, а Баснописец даже что-то записал.

– Второе. Все должны действовать в рамках закона – Вы абсолютно правы. С этого момента наступают вещи, которые требуют взвешенного подхода… Вы упомянули про гномов, ищущих руду…

– Да, про несчастных гномов…

– Могу Вам сказать, что я очень близко к сердцу принимаю всё, что случилось с нашими последними гномами. Да, их засыпало…

Придворные быстро надели маски горя и зашептали печально: «Засыпало, засыпало…».

– Но… королевский подход… требует… глубокого анализа… ситуации, – взвешивая каждое слово, продолжал Король.

– Согласен, – тихо выдохнул Менестрель, предчувствуя недоброе. Чтобы успокоиться, он начал мысленно сочинять стихи. Но, может быть, ему только казалось, что это его стихи, а на самом деле пришедшие в голову строки уже когда-то были сочинены поэтом из другой Вселенной: «Я пытаюсь понять вас, я пытаюсь в вас хоть что-то найти, а завтра, может, не будет уже никого, и нам придется пройти по одному пути…».

– Вот почему это происходит? Одна из причин? – скороговоркой чеканил Король. – Мне говорят, что одна из причин – это то, что постоянная составляющая гномьей заработной платы – четыре монеты, а все остальное это как бы премия. И за эту премию гномы идут даже на нарушения техники безопасности!

– Я тоже в курсе, – подтвердил Менестрель.

– Я приказал, чтобы эта постоянная составляющая была не менее семи (!) монет. Но, дорогой Менестрель, хочу вам сказать, что это касается только железной руды. А ведь есть и волшебная руда! Если Вы выступаете за лунное базарное хозяйство, то в условиях базарной экономики она исчезнет. А я так понимаю, что вы сторонник именно базарной экономики, а не королевской.

В этот момент Паж открыл окно с помутневшими от накалившейся обстановки перламутровыми стёклами. В душную залу повеяло свежим лунным воздухом, придворные на мгновение сняли маски и с облегчением вздохнули.

Но Король, кашлянув, продолжил речь.

– Вы говорите, что стражи служат только начальникам… Среди вселенских стражников всяких существ хватает. Там есть те, которые верой и правдой служат своим вселянам, жизни своей не жалеют. Поэтому мазать всех одной черной лунной лавой считаю несправедливым!

Придворные надели маски гордости.

– Я не мажу! – защищался Менестрель.

– Вы не мажете, но Вы сказали, «эти подлые стражи» служат начальству, а не вселянам, – ответил Король и, наконец, откусил маленький кусочек сухарика.

– Я не сказал «подлые»… Но в основном так и служат… Я иду на дружеский протест. На нас набросятся тысячи стражников. А разве мы кого-то собираемся убить или зарезать? – Менестрель понял, что ему больше не позволят петь на Луне, и уже не выбирал слова.

И тогда Король рассердился открыто, а когда Его Королевское Величество сердилось открыто, в его голосе появлялось столько металла, что даже лунный воздух начинал скрежетать. У Баснописца заложило уши, а придворные надели маски ужаса.

– Я вас внимательно слушал и не перебивал! – громко чеканил слова Король. – А то у нас дискуссии не получится, а получится базар! Я считаю, что несправедливо – всех под одну гребенку. И так проблем хватает! Это в традициях Лунного Королевства: как только существо получает палку какую-то в руки, то сразу начинает ей размахивать, и это – закон Вселенной! – почти прокричал Король. – По поводу дружеского протеста. По закону такие мероприятия регулируются местными управителями. Кроме тех существ, которые выходят на дружелюбные и недружелюбные протесты, есть и другие существа, о благе которых мы не должны забывать. Если вы решите провести дружеский протест, – я прошу прощения за резкость, – смягчился в голосе Король, – скажем, там, где волшебники ищут философский камень – кто из управителей вам позволит проводить этот марш? Никто! И правильно сделают, что запретят! – в голосе Короля вновь заскрежетал металл.

– Можно я отвечу? – Менестрель вспыхнул праведным гневом. Забывшись, он схватил свою лежащую рядом лютню и взял на ней несколько решительных и громких аккордов.

– Нет!!! – жёстко отрубил Король и заткнул уши. – Если я вижу, что люди вышли не просто чтобы побазарить, а что-то говорят дельное, то пусть себе говорят…

– Вот! – с последней надеждой воскликнул Менестрель. – Но, Ваше Вселенское Величество, местные управители ведь тут же отвлекают от справедливости фокусами волшебников, василисками, летающими мётлами, – вспомнил Менестрель. – Тут очень много лицемерия.

– Я с вами согласен, – уже миролюбиво и тихо сказал Король, потому что из последней фразы Менестреля услышал лишь «…василисками, летающими мётлами».

Придворные надели маски искренности.

– Я хочу сказать, Ваше Вселенское Величество, – проговорил, опустив голову, Менестрель, – что совсем недавно жители Волшебного Города бились за спасение Старого Сада. Как на них давили стражники, Вы даже себе не представляете, давили – страшное дело! А ведь город удивительный – жемчужина Вселенной! Чего только не было, какие только препоны не ставили… Но дровосеки пришли и начали вырубать Сад. Зачем??? Вы же большой вес имеете, надо его как-то… спасти…

– Я вешу 80 золотых слитков, – скромно, однако не без гордости сказал Король, и Менестрель сразу заметил увесистый амулет Силы и Мощи, висящий на шее правителя.

Король не был гигантом, но гордился своим крепким телосложением, тяжёлыми амулетами и нелёгкой, но правильной жизнью. Многие верноподданные дамы находили его страшно привлекательным, хотя, возможно, секрет этой привлекательности хранился в могучих властных полномочиях Короля, что действовало на представительниц слабого пола успешней любого приворота.

– Но что же делать? – расстроился Менестрель и совсем повесил голову.

Вдруг из королевской свиты, до сих пор глухо молчавшей, раздался голос Придворного Актёра:

– Позвольте мне поддержать Менестреля, Ваше Вселенское Величество! Я буквально одно слово… – со страхом и слезой в голосе произнёс Актёр.

– Поддержите, – милостиво разрешил Король, а остальные придворные надели маски милосердия.

– По поводу строительства самой высокой башни в Волшебном Городе… С тех пор, как решили вырубить Старый Сад, чтобы на его месте построить Вселенскую Башню, жители города каждую ночь слышат плач местных Ангелов… На месте садов, Ваше Вселенское Величество, нельзя возводить башни! Древний закон нашего города гласит: нельзя что-либо строить, разрушая то, что любишь! А ведь сад, в котором первое дерево посадил сам Темноглазый Король, был любим многими поколениями волшебногорожан…

– Конечно, все должны соблюдать закон, – согласился Король Всей Вселенной. – Это совершенно очевидный факт. Мы всегда, как и великий Темноглазый Король, говорили о диктатуре законов.

Его Величество надкусило сухарик, и Менестрель, пользуясь случаем, быстро взял с тарелки большой кусок торта. Он уже было открыл рот, а Король хотел добавить ещё что-то важное, но в этот момент фанфары возвестили о начале бала. Придворные дамы и кавалеры радостно и стремительно закружились в лунном танце, превращаясь в дымный мираж, Король величественно поднял бокал, наполненный веселящим напитком, а Менестрель, увидев спасительный танцевальный туман, поспешил в нем затеряться и затем быстро покинул дворец, прихватив торт и лютню.

Было уже далеко за полулунную ночь. Несчастный Менестрель бродил по Волшебному Городу, любуясь его жемчужными реками, висячими садами, утончёнными дворцами и памятниками. Он тихо играл на лютне и напевал свою самую грустную песню…

Бал во дворце прошёл без особых происшествий и в соответствии с регламентом, а придворные ещё долго шептались о странной беседе Короля и Менестреля, надев на лица маски безразличия.