Читать книгу Адепты обмену и возврату не подлежат - Надежда Мамаева - Страница 2

Мне, признаться, очень не хотелось бы, чтобы наш с ректором нынешний диалог превратился в мой личный некролог, а последняя глава дипломной стала эпитафией. Но, учитывая нынешнее уравновзбешенное состояние Скалы, заикнись я об Эйте, такой исход разговора оказался бы самым вероятным.

Ректор меня тут же закопал бы. Вместе с белочкой. И плевать, что под ногами сейчас два этажа перекрытий (каменных!) и подвалы. Его бы это не то что не остановило, даже не смутило. Прикопал бы, и все, – столько сдерживаемой силы и яростной злости сейчас исходило от Тумина. И эти эмоции буквально пропитывали воздух.

Я его откровенно раздражала. Тем, что являлась дочерью Мрака. А еще и тем, что была попытавшейся использовать на нем свой дар менталисткой.

К слову, телепатов даже сами темные не любят, что уж о светлых-то говорить. Благо мой дар среди детей Бездны очень редок, а у соседей я и вовсе не слышала упоминания об оном… Именно поэтому вчера вечером, перед заселением в общежитие, в ректорате здешней академии, глянув на мою специализацию, только хмыкнули. И, шлепнув зачарованной печатью по обменному свитку, распределили на факультет боевой магии. Дескать, тут год проучишься, а на защиту диплома вернешься к себе в Трейгор…

За лучшее в сложившейся ситуации было бы безмолвие с моей стороны. Вот только темные не умеют молчать. Разве что помалкивать. В чем разница? Помалкивают чаще всего с ехидным видом. Что я и сделала, решив сказать Скале об Эйте никогда-нибудь!

В смысле если удастся провести исследования без огласки – то «никогда», если попадусь – то «нибудь».

С этими мыслями я мило улыбнулась Скале. Тот явно что-то начал подозревать, потому как нахмурился, напомнив мне одного архидемона на практикуме по экзорцизму.

Помнится, я тогда вместо того, чтобы изгнать поселенца, выбив его из тела магическим хуком, начала вести с сущностью Мрака задушевную беседу. В смысле такую, за которую выходцу Бездны захотелось меня придушить. И под конец сеанса психоанализа желание это стало у рогатого столь велико, что он самоизгнался из несчастного смертного только лишь ради того, чтобы меня прикончить. Но не смог.

Я оказалась сногсшибательным магом. В смысле сшибла демона с ног на полном ходу, еще и протащила арканом до пентаграммы, в которой и заперла. Так вот, этот выходец бездны точно так же на меня смотрел через силовой заслон. Хмуро, пытаясь понять, как и где он со мной прокололся. К слову, потом он пару раз, когда я проваливалась в Бездну, пытался меня прикончить и отомстить. С фантазией так пытался. Я оценила. И как итог – мы стали не то чтобы приятелями, но хорошими и верными врагами, почище, чем иные – друзьями. И ценили друг друга. Потому как достойного противника еще попробуй найди.

– Что-то еще, адептка Даркнайтс? – напомнил о себе ректор.

Я лишь замотала головой.

– Тогда бегом на занятия. Здесь вам не Трейгор. Мы не терпим опозданий и пропусков!

Я намек поняла и, коротко попрощавшись, помчалась сначала в общежитие за вещами, а затем и на занятие, которое вот-вот должно было начаться. Увы, комната была пуста. Да и времени у меня на то, чтобы разобраться с соседками, пока не было. Но это не значило, что остыну и не буду мстить. Нет. Это лишь говорило о том, что моя вендетта будет более изощренной.

С холщовой торбой, перекинутой через плечо, я влетала в аудиторию ровно за миг до удара колокола. Пробежала взглядом по партам, выискивая свободное место, и чуть не выругалась. Вот скажите, как честной темной держать обещание «не попадаться на глаза» одному полукровке, если этот самый тип учится в одной с ней группе?

Правильно, делать вид, что она человек слова. Захотела – дала его под проценты, захотела – вернула с прибылью! А то и вовсе сделала вид, что ничего не говорила. Потому я с независимым видом прошла к парте, где еще было одно свободное место.

Сьер уже сидел у окна вместе с Вэрдом. Причем второй аккуратно так прятал сбитые костяшки. Хм… кого уже успел приласкать наш аристократ? Эйслинг тоже как-то слишком беззаботно улыбался. По опыту знала, что за этим его радужным оскалом могут таиться неприятности. Крупные. В основном – для окружающих.

– Обойдешься. Занято. Разве что в проходе место осталось, – буркнула мне вместо приветствия холеная девица, когда моя холщовая сумка опустилась рядом с ней на сиденье, и скинула со скамьи мою торбу.

Вот не открой адептка рта – сошла бы за благородную лэриссу: чуть вздернутый нос, изящно выгнутые брови, правильные черты лица… А вот умением утонченно хамить природа эту беляночку обделила. И хабалистая натура перечеркивала все преимущества внешности девицы. А еще и манеры…

Я посмотрела под ноги, на сумку, из которой вывалились свитки, и ухмыльнулась краем рта. Ну-ну…

Вся группа замерла в ожидании. А я, подняв взгляд, мазнула им по новым одногруппникам, заметила у одного из адептов, бугая с последней парты, расквашенный нос. Так… Похоже, вот о кого стесал кулак Вэрд… И судя по тому, что на парней светлые усиленно не обращали внимания, они сумели себя поставить. А теперь мой черед. Или я прогнусь, или меня прогнут.

– А почему бы и да? – на темный манер ответила я. Вопросила как можно более невинно, при этом растянув губы в приветливой улыбке. Даже Сьера переплюнула в демонстрации степени радушия у детей Мрака.

А сама же меж тем активировала заклинание, которое заискрилось и зазудело на кончиках пальцев, готовое сорваться в полет.

В следующее мгновение и стол, и скамья так резко дернулись в мою сторону, что на полу очутились не только моя сумка, но и сама дева. Она лишь своей пепельной шевелюрой успела в воздухе взмахнуть, как припечаталась об пол. И взвыла не хуже гарпии в период гона.

– Ах ты тварь! – перестав хватать ртом воздух, возопила она.

Я натурально оскорбилась. Хоть бы что-то новое уже! Ан нет! Ни капли фантазии… Правда, последний, кто меня так назвал, помнится, еще и крикнул самонадеянно: «Не догонишь!» Ну-ну…

– Это ты, милочка, похоже, еще настоящих тварей не видела. – Я чуть склонила голову. – Но я, так и быть, могу познакомить с отборными и прямо-таки фантастическими сущностями Мрака. Тебя на какой уровень Бездны для этого провалить?

– Угрожаешь? – рассерженной змеей зашипела белобрысая.

– Как можно? – Я была воплощением доброжелательности. – Лишь хочу помочь восполнить провалы в бестиологии. Сдается мне, этого предмета нет в здешней учебной программе, раз ты так плохо ориентируешься в вопросе, – закончила с притворным сочувствием.

– Ну все, дрянь, я тебя размажу на дуэли! – выкрикнула она, вскакивая на ноги. – Сегодня вечером жду на восточном ристалище!

И выразительно плюнула под ноги. Эх, жаль, магией не запустила, а вызвала на поединок. Последние, судя по реакции разом одобрительно загудевших одногруппников, тут не запрещены. А то нарвалась бы на штраф. Но, судя по всему, адепты академии Южного Предела чтили правила. А жаль!

– Тогда я выбираю оружие, – не поведя бровью, отозвалась я, хотя внутри екнуло. Все же я, мягко говоря, не являлась мастером прямых противостояний.

Вот только я была бы не темной, если бы даже собственный испуг не использовала себе же на пользу. Подхватила эмоцию усиливающейся тревоги, собрала ее, скрутила в тугой сгусток, который вылетел из моей груди, чтобы тут же впечататься в тело светлой.

Вот так. Немного уравняем шансы. Пусть сегодня боевой опыт идет рука об руку со страхом у этой белобрысой. А если удастся еще и поймать мое «оружие», то вообще будет тактическое превосходство.

– Что там выбирать? – спесиво фыркнула светлая с интонацией: «Ну и дура же ты, темная!» – В магических поединках оно только одно, и это… – договорить она не успела.

Хлопнула дверь, и в аудиторию пружинистым шагом вошел преподаватель.

Магистр окинул притихшую аудиторию взглядом, узрел меня, белобрысую и нашу парту, находившуюся в процессе миграции, быстро сориентировался в ситуации и вместо приветствия произнес:

– Адептка Самира Айден! В качестве штрафа за то, что не смогли отстоять свои территории, реферат по истории Шум-Вуйского кризиса.

Моя противница, словно рыба, выброшенная на берег, лишь беззвучно открыла от возмущения рот и тут же его захлопнула. Видимо, поняв, что любой звук будет расценен как попытка возразить, а значит, и отхватить еще какое-нибудь наказание.

У меня же в голове в мгновение ока пронеслось все, что знала о Шум-Вуйском кризисе, и я оценила намек преподавателя.

Ведь если историки сильно не врали, то четыре столетия назад едва не разразилась война между светлыми и темными. Это было противостояние политиков, дипломатов и военных. И просто стояние – двух флотилий, чьи корабли бросили якоря недалеко друг от друга в вольных водах.

Спор тогда был за Шум-Вэйские острова, которые принадлежали светлым, но находились в водах темных. Ну, наш Властелин и решил их отжа… в смысле мирно, без лишних трат из казны, присоединить.

В ход тогда пошли магия, шантаж, шпионаж, угрозы, дипломатия… Но все закончилось беременностью! Понесла единственная наследница рода Минис, того самого, которому и принадлежали эти острова. По версии светлых – девичьей наивностью и доверчивостью воспользовался один из послов. И ладно бы просто обесчестил. Нет! Он, как порядочная сволочь, еще и жениться успел!

Лэр Минис, беззаветно любивший свое единственное дитя, скрипя зубами, вынужденно признал брак дщери, чем снискал гнев светлого императора. Потому, не дожидаясь ареста, отец по-быстрому вписал острова Шум-Вуй в приданое девицы и тут же на оные земли и отплыл.

Это была одна из самых позорных страниц для истории дипломатии светлых. И пусть потом они пытались оспорить законность захвата земель, утверждая, что брак вынужденный, а лэр Минис и вовсе заочно осужденный преступник, но… плевать темные на это хотели. Особенно один бывший посол, оказавшийся на редкость любящим и прямо-таки для темных нетипично верным семьянином.

Не знаю, в курсе ли тех событий была белобрысая Самира, или у нее имелась иная версия случившегося, но посмотрела она на меня очень выразительно. Словно решила разом отомстить и за себя, и за то, что вынуждена писать штрафной реферат, и за отобранные хитростью острова, вокруг которых до сих пор шли споры. Дескать, там вотчина пиратов, с которыми не могут справиться сами темные, а их светлые друзья готовы в этом бескорыстно помочь… Только дайте высадиться на берег – и сразу… подсобим!

А пока Самира испепеляла меня взглядом. Я же и не думала не то что вспыхнуть – даже покраснеть, преподаватель обратился уже ко мне:

– Я магистр Гаральд Ильв. А вы адептка Кейси Даркнайтс, полагаю? – полувопросительно уточнил он.

Пришлось согласно кивнуть.

– А вам в качестве наказания…

Он говорил, а я прямо представила, как в голове преподавателя мелькают карточки с названиями «отработка в столовой», «мытье полов», «расчистка копыт кэльпи»… Так сказать, темным все самое элитно-черное, в том числе и работу! Вот только я не предполагала, что самое мрачное и беспросветное в здешней академии – это преподавательское чувство юмора.

– …помощь адептке Айден в подготовке реферата. Так что информацию в свитках будете искать вместе. И писать тоже. Я за этим прослежу. А теперь верните парту туда, где взяли, и начинаем лекцию. Тема сегодняшнего заня…

Магистра прервал протяжный скрип на одной ноте. Это мы со светлой, не сговариваясь, толкнули парту обратно. Магией. Но слегка с разным вектором.

На места мы сели в оглушающей тишине и в звенящей ненависти, которая витала в воздухе.

– …занятия, – нарушил воцарившееся молчание лектор, невозмутимо продолжив: – Восстание Хеллвильской нежити.

Его голосу вторил стук по доске зачарованного грифеля, выводящего название лекции. И мы все старательно заскрипели перьями.

Магистр Гарольд Ильв оказался лектором удивительным во всех отношениях. И дело тут даже не во внешности. Хотя и она была примечательной: волосы даже не рыжего, а огненного оттенка, заплетенные в длинную косу, по которой пробегали сполохи пламени, и красные глаза с вертикальным зрачком, чешуйки на скулах… Я никогда до этого не видела саламандр и поначалу даже засомневалась, не дракон ли это в полуобороте?

Вот только кожаные огнеупорные перчатки с раструбами на рукахпреподавателя намекали на то, что все же нет, это не дракон. Крылатым обычно не нужны такие меры предосторожности. А вот к саламандрам прикасаться могут далеко не все и не долго. И если останется шрам от такого ожога, его не свести даже самому искусному лекарю.

Но гораздо интереснее оказалась метода преподавания магистра. Если коротко ее описать, то… каждый адепт должен быть либо поощрен, либо наказан, но лучше сразу и то и другое. Поэтому от пристального магистерского ока не укрылся никто. И ничто. В том числе и фингал на здоровяке, которому тоже назначили отработку. И громилу с формулировкой «за негибкость ума» отправили тренировать гибкость тела, уворачиваясь от клыков и когтей обитателей бестиария при чистке клеток этих тварей.

Вэрд, быстро сообразив, натянул на костяшки пальцев край рукава рубашки. А лекция меж тем продолжалась. И даже перемежалась вопросами со стороны преподавателя, что давало нашим пальцам отдохнуть, а мозгам – напрячься. Я сидела тихо. Не то чтобы в голове моей по теме восстания нежити гулял ветер… Но скажем так: в вопросах умертвий я была скорее практиком, чем теоретиком. Если что, то при помощи Сьера могла и стажировку по восставшим мертвякам организовать. Но светлые в вопросах теории явно знали больше.

Поэтому я лишь внимательно слушала. И ответы, и лекцию, оказавшуюся на удивление интересной. И основная заслуга в том была преподавателя. Помнится, в Трейгоре я на истории магии засыпала под бубнеж магистра Рухуса. Да старик и сам порой придремывал на лекциях, умудряясь меж посапываниями сонно надиктовывать даты сражений, цитируя целые абзацы из учебника.

Даже пожалела, что раздался набат колокола, оповещая об окончании занятия. Магистр Ильв попрощался и покинул аудиторию, и следом за ним ринулись адепты.

Я тоже подхватила свиток, запихнула в холщовую торбу перо, закрутила чернильницу и влилась в поток студиозусов. Вот только у порога аудитории кто-то толкнул меня в спину, а потом я почувствовала, как чиркнуло заклинание. Рассекающее, как поняла мигом позже. Потому как из порезанной сумки на пол высыпались свитки.

Я выругалась и от злости сделала то, что вообще-то приличные менталисты себе не позволяют. Но я сегодня была зла и плевать хотела на приличия. Потому я выплеснула эмоции в ближний круг. Тех, кто оказался в паре локтей от меня, тут же окунуло в не самые приятные ощущения. И они инстинктивно отшатнулись.

А я, залатав сумку магией, начала собирать листы и свитки. Эмпатическая волна рассеялась за мгновения, но светлые так и продолжали обтекать меня.

В принципе, сама виновата. Заслушалась историей Шумерлинских топей и потеряла бдительность. А ведь подобной мелкой подлости стоило ждать. А вот чего ждать не стоило – это помощи. Тем более, от светлых. Но парень, присевший рядом со мной, без слов начал споро собирать свитки и передал мне их мне.

– Держи.

Он протянул их мне, чуть заметно улыбнувшись.

– Спасибо. Но разве ты не должен вредить идейному врагу? В смысле мне? – без обиняков спросила я.

– Лучший способ навредить неприятелю – это заключить с ним мир на выгодных для тебя условиях, – уже широко усмехнулся он.

– Я так понимаю, передо мной будущий дипломат? – Я вернула усмешку, вставая.

Следом за мной поднялся и светлый. Он был высоким. Поэтому, стоя близко, пришлось вскинуть голову. Нетипично темные для сына зари волосы, собранные в короткий хвост, нос с горбинкой, жесткий, без стеснения оценивающий прищур… Не знай я, что передо мной светлый, могла бы и усомниться: а не темный ли он северянин?

– Скорее тот, кто желает слегка обогатиться, – не стал юлить собеседник. – Ну и да, дипломат.

– Обогатиться? – Я поправила сумку на плече.

На заклинании должна продержаться до вечера, а там, если останусь живой после поединка, нужно будет ее зашить. Все же чары в плане латок – вещь ненадежная и коварная: всегда норовят истончиться в самый неподходящий момент.

– Ну да, – ничтоже сумняшеся кивнул светлый. – Вечером же дуэль. И наверняка будут делать ставки. Вот я и хочу узнать: какой ты противник…

– Непредсказуемый, – честно призналась я, глядя на ушлого студиозуса.

– Хм… Значит, ты и вовсе можешь не прийти? – уточнил светлый и, вспомнив о правилах приличия, представился и протянул руку: – Кстати, меня зовут Олав. Олав Локир.

Пришлось ответить взаимной любезностью:

– Кейси Даркнайтс. – С этими словами пожала предложенную пятерню. На всякий случай, правда, приготовив при этом отражающее заклинание. А то мало ли: шибанет стазисом при контакте, и стой, как самая умная, посреди аудитории до второго пришествия в оную адептов.

– Я знаю, – с чувством превосходства отозвался он.

Но я следующей же фразой сбила самоуверенность со светлого.

– А что до дуэли… Могу не прийти я… А может – и Самира.

– Чтобы Искра не пришла? Да ни за что! – произнес и, увидев мою приподнятую бровь, осекся. – Или может? – спросил у меня.

Я лишь невинно пожала плечами.

– Ну ты, темная… – то ли удивленно, то ли восхищенно протянул он.

– Каков вопрос, таков и ответ. И, кстати, не много ли этих самых вопросов?

– Для организатора сегодняшних ставок? – наивно удивился светлый. – Не думаю.

Вот жук! Я хмыкнула. Похоже, и среди светлых есть нормальные люди и нелюди, с кем можно договориться.

Правда, осуществить сей же миг задуманное не удалось: в аудиторию начали входить адепты из другой группы. Да и нам нужно было спешить на практикум по магической защите.

Вот только когда я заходила в тренировочный зал, то спиной почувствовала взгляд. Обернулась, безошибочно определив его направление, и увидела эльфанутого. Тот стоял у стены, скрестив руки на груди. Мрачный, как грозовая туча.

А меж тем солнце, не иначе как наплевав на хмурую мину адепта, вовсю радостно бликовало от его льняной макушки. И та выглядела столь белой, что напоминала первый снежок… Хм, Снежок… Я ехидно улыбнулась, глядя в глаза полукровке. А затем, не дожидаясь ответа, следом за Олавом поспешила занять свободное место перед мишенью.

Преподаватель был уже тут. Он стоял посреди зала, расставив ноги на ширине плеч и оглядывая студиозусов единственным глазом. Второй скрывала черная повязка. Абсолютно лысый череп. Магистр был невысоким и жилистым, как ремень.

– В следующий раз не опаздываем! – отчеканил… а она. Только по голосу я поняла: занятие будет вести не магистр, а чародейка!

И невольно окинула ее фигуру еще раз новым, уважительным взглядом. Если эту лэриссу назначили вести занятия по магической защите, то она точно ведьма! И плевать, что светлая. Ведьма. И точка. Потому как не всякий матерый боевой маг способен скрутить в бараний рог толпу адептов-оболтусов. Так, чтобы те не только подчинялись приказам, но и… прониклись предметом!

А судя по тому, как сейчас вся группа пристально следила за каждым вздохом одноглазой, все маги к выпускному курсу не только прониклись осознанием и важностью предмета, но и суровостью магессы, которая его преподает.

Вспомнила нашего преподавателя по боевым чарам, которого за глаза в академии звали Кувалда! Так я ему даже в прыжке до плеча не доставала. Сплошная гора мышц. Такой демона в бараний рог скрутит безо всякой магии. Хотя и дар у него был под стать фигуре… Выдающийся, одним словом. И я помнила, как он нас гонял на своих занятиях. С них мы приползали такими, что искренне завидовали зомби.

И если на третьем курсе у меня, как адептки, выбравшей распределение «теория чар», изнуряющие тренировки на полигоне закончились, то Сьер с Вэрдом месили носом полигон до самого демонова обмена.

И сейчас, глядя на лысую макушку наставницы, я нутром чуяла: эта хоть внешне на Кувалду ничем не похожа, но по характеру… они оба одной Бездны демоны. И гонять меня тут будут и в хвост, и в рога. Если не больше. Ибо это мужик может пожалеть рыжую малахольную девицу. А от лэриссы пощады не жди!

И, придя к таким выводам, я мысленно взвыла. А взгляд чародейки пробежал по рядам солда… студентов и остановился на мне.

– Темная, – скорее уточнила, нежели спросила она тоном, в котором был намек: «Мы с тобой, случаем, ни на каком костре не встречались?»

Я ответила ей прямым взглядом с вызовом: «Да! И кажется, я вас там не дожгла». И по мимолетно скользнувшей усмешке на губах магессы я поняла: сработаемся. Если не убьем друг друга сразу, то обязательно сработаемся.

Вслух же сказала иное. Причем произнесла это до зубовного скрежета нейтральным тоном:

– Кейси Даркнайтс, адептка по обмену из Трейгора.

– Дар и уровень? – без обиняков задала она следующий вопрос.

– Третий уровень. Темная менталистка.

И если при первых словах по залу прокатились смешки, то при последних наступила гробовая, слегка бранная тишина, которой лучше всего подходило восклицание: «Вот арх!» И в мою сторону тут же стрельнули несколько раздраженных взглядов светлых. Я, как истинная темная, от этой бомбардировки уклонилась и напустила на себя гордый и независимый вид.

Впрочем, когда одногруппники узнали, что Вэрд – черный заклинатель теней, а у Сьера десятый, высший уровень некроманта, то возмущенно фыркнула даже преподаватель. «Какого хрунта мне этих темных подсунули?!» – она, конечно, не сказала вслух, но так выразительно посмотрела, что лучше бы выругалась.

– Что ж, – обращаясь к нам, темным, произнесла наставница, – меня можете называть Норин Ллойд. И на ближайший год я стану вашим ночным кошмаром.

Судя по тому, как захмыкали адепты, госпожа Ллойд уже была ужасом, причем не из сновидений, а весьма реальным, коллективным, приходящим строго по расписанию и требующим жертв, которых по ошибке именовали адептами.

И за глаза наставницу называли не иначе как Коса. Не знаю, имелась ли при этом в виду речная отмель или прическа, а может, и вовсе рабочий инструмент госпожи Хель. Тот самый, которым Смерть собирает свою кровавую жатву… но факт оставался фактом. Коса. И все тут.

Но это было потом, а пока…

– Отрабатываем сегодня атакующий аркан Мирнорин, – отчеканила преподаватель. И голос ее был при этом столь сух, что безо всякого заклинания обезвоживания мог превратить свежий труп в мумию за пару мгновений.

Но адепты, в отличие от мертвяков, оказались ребятами покрепче. И даже не вспотели. Лишь пристально следили за Ллойд и тем, как она вычерчивает прямо в воздухе круг силы, поясняя, в какие точки нужно влить энергию, как выстроить векторы для максимально эффективного удара…

А когда с теорией, которая заняла добрую четверть удара колокола, было покончено, наставница продемонстрировала то, как аркан применяют в бою. Я и глазом моргнуть не успела, как в воздухе взвилась огненная плеть и рассекла надвое одну из мишеней.

– Приступаем к отработке! – отчеканила Ллойд и сама направилась к Сьеру.

Ну да, маг десятого уровня, да еще и темный… Если у него что-то пойдет не так, то лучше к этому «не так» преподавателю быть поближе, чтобы трупов было поменьше.

Я же осталась предоставленной сама себе и попробовала повторить плетение. То, что оное являлось детищем исключительно светлых магов, было понятно еще при объяснении, но… на практике все оказалось гораздо хуже. Непривычная комбинация, какая-то абсолютно непонятная логика построения… Да у меня, в конце концов, рука была набита на совершенно другие пассы! И вообще, я теоретик. Вот!

Глянула украдкой на Вэрда, потом на Сьера. Первый упрямо хмурился. И пусть у аристократа аркан так и норовил вырваться из рук, как с привязи кэльпи, почувствовавший открытую воду по весне, но все же темный справился с заклинанием! Сумел его хотя бы сотворить. Правда, подозреваю, при этом влил в плетение сил втрое больше положенного, но все же.

У Эйлинга дела были чуть получше. Все же сильный дар позволял не экономить на магии, и структурная сетка вышла почти ровной.

А вот я со своим низким уровнем… Но если уж назвался адептом по обмену, учись светлой магии, пусть оная у тебя и чернильного оттенка.

Первый мой аркан сдулся с комариным писком под ехидные смешки соседей. Второй, пульсируя все больше надувающейся пиявкой, лопнул. На семнадцатый раз я, как творческая, то бишь готовая натворить и вытворить все что угодно для достижения цели, личность, плюнула и заменила часть классического светлого плетения на темную составляющую. В теории все должно было работать.

На практике, как оказалось, тоже. Вышло даже лучше. Взятая из прабабкиных гримуаров формула (родовая, о которой и многие темные-то не знали!) запустила спин эй-джи, а затем и бис в противоход. Раскручиваясь вокруг своей оси в разные стороны, элементы оснований сработали в резонансе, что усилило всю конструкцию и, следовательно, уменьшало энергозатраты мага, увеличив разрушающую силу атакующего плетения. Оно получилось даже лучше, чем исходное. Я на миг залюбовалась. Если бы светлые использовали этот вариант…

А потом подумала: и хорошо, что не использовали! Нам, детям мрака, незачем, чтобы у противника было хорошее оружие. В том числе и атакующие чары. Так что… сейчас по быстренькому сделаю один выстрел в мишень, мне засчитают занятие – и все! Только нужно сосредоточиться, отпуская аркан, чтобы он попал прямехонько в цель…

И тут Сьер, замахнувшись, бросил свои чары в мишень. Раздался грохот, заставивший всех разом вздрогнуть. Стену, в которую врезалась не устоявшая на креплении мишень, особенно. Кладка пошла трещинами. А я… потеряла на миг концентрацию.

Слетевший с моих пальцев мощный аркан, петляя по уникальной и неповторимой траектории пьяного зайца, отрикошетил от стены, оставив в каменной кладке вмятину, потом от потолка, размозжив одну из балок перекрытия, и устремился к тучному адепту, который стоял в дюжине локтей от меня.

– Твою ж!.. – успел выкрикнуть тот и выставить кривенький щит. Заслон, в котором было столько дыр, что заклинание отразилось лишь чудом. От удара парень покачнулся, но, походя сдав зачет по фигурному шатанию, все же устоял.

А отзеркаленный аркан, вновь поменяв траекторию, полетел прямиком в лицо какой-то девице. Та единственное, что успела, – это как следует обвизжать несущуюся на нее опасность и сжаться в комок. Я, пытаясь призвать обратно собственную магию, представила, как от дурехи сейчас останется запеченное место, и заорала:

– Ложись!

И в этот момент на пути смертельной магии оказался Снежок. Как он успел пролететь за миг с десяток локтей, обогнав, казалось, само время, ума не приложу. Но он поймал открытой ладонью плетение так, словно это было летевшее яблоко. Вот только при этом его рука пылала факелом от пальцев до локтя.

Аркан, который светлый крепко сжал, взвился пойманной гадюкой, зашипел, а потом опал темной плетью. Я наблюдала завороженно за тем, как съеживается мое заклинание, превращаясь в черный жгут. А когда подняла голову чуть выше…

Есть взгляд, в котором можно утонуть. Так вот, у Снежка сейчас был такой, в котором можно утопить. С гарантией. Чтоб одна ненавистная рыжая околела, наглоталась студеной воды и камнем пошла на дно.

– Даркнайтс!

Голос преподавателя зазвенел в кристальной тишине зала, заставив меня обернуться. И я увидела, как ко мне широким, размашистым, исключительно мужским шагом приближается наставница.

– Объясните, что это было?

– Атакующий аркан Мирнорин.

– Я знаю, как выглядит Мирнорин! – прошипела она гадюкой. – И это точно не он.

Она по пути подобрала то, что осталось от моих чар, и теперь с интересом изучала.

Я же поняла одно: грядут, чеканя шаг, неприятности. И чтобы их минимизировать, стоит выглядеть раскаявшейся. Но вот пакость: хоть и старалась смотреть на наставницу, изображая искреннее сожаление и вставляя: «Сама не знаю как…», «Откуда такое мощное? Понятия не имею! У меня только третий уровень дара!» – почему-то нет-нет да и косилась в сторону. Туда, где, повиснув на шее у Снежка, его истово благодарила за спасение русоволосая девица.

Она так активно демонстрировала свое «спасибо», что хотелось посоветовать адептке делать это чуть тише. А то мне за нее стыдно стало. Ну правда, я впервые видела, как можно строить глазки прямо из декольте. Вот как это делают из-за края веера – лицезрела, из кустов тоже. Да моя кузина даже из замочной скважины умудрилась флиртовать, когда в оной встретились два взгляда: ее и симпатичного некроманта.

Но чтобы заигрывать вот та-а-ак, как эта лэрисса? Грозясь утопить в глубоком вырезе своей рубашки не только взгляд Снежка, но и его всего целиком… А этот с-с… светлый, чуть наклонив голову, вальяжно изучал и девичью акваторию в целом, и конкретно буйки.

– Даркнайтс, и все же меня интересует, какие из классических оснований вы заменили? – наставница допытывалась у меня с настырностью льерны, учуявшей добычу.

– Да ничего, – щедро добавив в голос растерянности, отозвалась я и развела руками, хлопая ресницами так активно, что еще немного – и взлечу.

– И какое именно из «ничего»? – напирала на меня наставница, явно не купившись на мою игру.

Мне, в свою очередь, расставаться с семейными наработками не хотелось. Я же планировала просто показать эффектный аркан и получить зачет за занятие. Ллойд мазнула бы взглядом по мишени и пошла инспектировать других студиозусов. И даже не узнала бы, что в ее заклинании что-то поменяли… Но из-за досадной случайности я сейчас лихорадочно соображала, что из общих, универсальных заклинаний подойдет в качестве костыля и обеспечит максимально похожий эффект.

Пауза затягивалась, я успела почувствовать, как вспотела моя подкорочка, и… Решение отказывалось находиться! И все тут! Ибо подозреваю, что ученые светлые умы, корпевшие над доведением атакующего аркана до совершенства, перепробовали множество комбинаций, которые были известны. Известны им.

А что, если просто запутать? Взять формулу этажей так в двадцать, к ней присоединить еще парочку и… опрокинуть с получившейся верхотуры наставницу? И я лихорадочно начала вспоминать самые зубодробительные из общемагических уравнений.

– Даркнайтс, не пытайтесь казаться глупой. У вас для этого слишком умный взгляд.

От такого откровения я чуть не зашипела злой мантикорой, узревшей волкодлака. Прокололась! И как по-идиотски!

– А мне тренер всегда говорил, что у меня ветер в голове, – из чистого упрямства возразила я.

– Ветер? Значит, у вас полно свежих мыслей, – ничуть не растерялась наставница.

Я вздохнула: деваться некуда. И тягомотно, в лучших традициях поговорки: «Тоном зануды гундостит истина» – начала уводить Ллойд – матерого мага-практика – в дебри теории. Столь дремучие, что пролезть через них могли только гибкие адептские мозги. А вот крепкие и закостенелые профессорские – легко поломаться.

Вот только первой из строя вышла не преподаватель, а крыша. Перебитая балка выразительно затрещала и… Я вскинула голову и увидела, как зазмеилась по дереву трещина.

Наставница молниеносным движением вскинула руку и запустила в потолок укрепляющим заклинанием, а затем отчеканила:

– На сегодня занятие закончено. Свободны.

Я уже было обрадовалась, но…

– А адептка Даркнайтс пройдет со мной. К ректору.

Я лишь обреченно простонала и возвела очи к потолку, искренне пожалев, что крыша рушилась так медленно. Нет чтобы бац – и мы в лазарете. Особенно Снежок со своей девицей. И не надо отвечать на вопросы.

Но увы… Пришлось в напряженном молчании идти по уже знакомому коридору к дубовой двери. Оную я бы с радостью век не вспоминала. Но кто же мне даст!

Ллойд вошла к ректору с деликатностью тарана, проломившего замковые ворота. Ее даже змеища-секретарша, шипевшая, щерившая клыки и готовая того и гляди плюнуть ядом, – не смогла задержать. Наставница лишь посмотрела на частично чешуйчатую лэриссу, взглядом пообещав завязать той хвост узлом, и… И, собственно, перешагнула через него.

Глава академии Южного Предела печалился. Основательно и с самоотдачей. Перед ним высилась кипа отчетов. А во взгляде ректора, которым он окидывал эти бумажные горы, сквозило неприкрытое желание накрыться каким-нибудь свитком подлиннее и тихо ползти в сторону погоста.

Но это было лишь до того мига, как ректор узрел меня. Он дернул глазом недоверчиво, но весьма емко вопросил:

– Опять?

Я лишь вздохнула. «Опять» – это некромантам на практике могилы копать, а я – всего лишь «снова».

– Ну что на этот раз? Даркнайтс развалила восточную башню академии? – спросил Тумин, и не подозревая, насколько близок к истине.

А затем он потер висок и, как мне показалось, с некоторой даже радостью оторвался от документов, кинув перед собой лист, на котором крупными литерами было выведено: «Отчетная смета на месяц санного первопутка на закупку репы в столовую».

Эх, Кейси Даркнайтс, до чего ты докатилась! Спасаешь светлых! Да еще от таких тяжких мук, как проверка финансовых ведомостей.

А вот Ллойд поступила как истинная темная и не дала Мороку Тумину насладиться мгновением радости, безапелляционно заявив:

– Господин ректор, она фиктивная адептка! – отчеканила Ллойд тоном, каким обычно обличают наушников и шпионов. А затем положила перед ректором остатки от моего аркана, погруженные в магическую заморозку.

Это была часть остова, сейчас больше всего напоминавшая туманный сгусток, внутри которого все же можно было рассмотреть векторы силы. А в одном из узлов плетения даже замер на полубороте вращения узел с неправильным, резонировавшим спином. И вот все это – внутри абсолютно прозрачного куба стазиса.

– Простите? – Похоже, Морок удивился ничуть не меньше моего такому заявлению. И с интересом стал рассматривать «подношение».

– Кейси Даркнайтс минимум аспирантка. Но скорее всего – магистр первой ступени. Ее знания значительно превышают университетскую программу, – пояснила преподаватель. – И у меня вопрос: что она забыла в этих стенах?

– Свой диплом! – не выдержала я, но Ллойд и ректор проигнорировали мой крик души.

– А поподробнее? – Тумин чуть подался вперед, облокотившись на стол и уперев подбородок в руку.

И Ллойд рассказала ему о случившемся. Подробно. И о нетипично сильном аркане у меня, третьеуровневой магички. И о том, что заклинание было слегка странным на вид. И (самое поразительное!) даже мое описание формулы почти дословно пересказала! А под конец наставница добавила, как о сущей мелочи:

– Да, на занятии от рикошета аркана еще крыша поехала.

– У кого?

– У зала для отработки заклинаний.

– Второй раз за месяц? – тоном «как же это все меня достало!» возмутился ректор. А потом прикрыл глаза. Вдохнул, выдохнул и…

– Даркнайтс, а теперь ваша версия случившегося? – Он указал взглядом на остатки аркана и добавил: – Но, говоря, взвешивайте каждое слово, потому как от ответа будет зависеть, останетесь ли вы в этих стенах.

И я призадумалась: стоит ли попробовать скормить ректору лапшу, приготовленную по коронному рецепту темных? Когда сначала кипятишь собеседнику мозг, а потом с милой улыбкой развешиваешь макаронины по чужим ушам. И вот что-то подсказывало, что не стоит. Так и до обвинения в шпионаже недолго. А за ним – возврат на родину и блокировка дара.

– Про формулы… я просто хотела вас запутать. А что до уровня знаний. Я же теоретик… – призналась преподавателю. – А на самом деле использовала часть родового плетения.

– Какого? – тут же сделала стойку Ллойд. Давя. Вынуждая раскрыть секрет.

И я почувствовала исходящую от одноглазой волну азарта и ожидания. Она была яркой, плотной и… Наставница была не единственной, кто в этом кабинете испытывал подобные чувства. Усилием воли призвала свой дар и постаралась считать эмоции ректора. И пусть тот укрылся за отражающим щитом… Но отголоски смогла услышать. И меня поразило то, что вместе с раздражением Тумин испытывал интерес. Причем острый. И да, тоже ждал…

Сейчас Тумин и Ллойд были похожи. Не внешне. Эмоционально. Будто сработавшаяся пара законников. Плохая и хороший. Как на допросе. Или… это и был допрос, на котором меня пытались расколоть! Напугать высылкой, развести, как сопливую ведьмочку-сеголетку.

Я оценила. И подход. И изощренность. Изящная психологическая партия в исключительно темном духе. Словно и не уезжала из родного Трейгора!

Пусть вокруг были светлые маги, но… не сильно-то они и отличались от нас, темных. Методами – уж точно. Вот мастью дара – да. Ну еще внешне… Дети Зари были по большей части светлокожими блондинами. В отличие от сынов и дочерей Мрака, которые в основном щеголяли с шевелюрами оттенков ночи. А вот рыжие, такие, как я, рождались по обе стороны хребта. И этим пользовались разведки обеих империй, посылая шпионов. Рыжих среди агентов, по слухам, было больше всего.

Не учуяла бы эмоции Ллойд, купилась бы на эту игру точно!

– Извините, но это семейная тайна, – твердо ответила я, зная, что сейчас меня еще раз попробуют продавить и…

Главное – прогнуться, но не сломаться, не показать, что меня страшит возвращение в Трейгор. Потому что, пока светлым это неизвестно, я в относительной безопасности.

– И все же… – предприняла еще одну попытку Ллойд.

– Я уже говорила, что в силу особенностей уровня дара я не могла создать аркан. Поэтому пришлось использовать замену на родовые плетения.

– Но вы так не хотели раскрывать семейную тайну, что решили запудрить мне мозги? – подытожила за меня Ллойд.

– А вы поступили бы иначе? – Я посмотрела наставнице прямо в глаз. – Открыли бы походя семейный секрет? Или предпочли бы позорно провалиться в первый же день?

Удар сердца. Второй. Третий.

И в гудящей, как пчелиный рой, тишине раздалось ее:

– Так же.

Ллойд усмехнулась. Вот только момент испортила сумка. Именно в это время скрепляющее заклинание распалось и разрез разошелся. Несколько свитков упало на пол. Пришлось опускаться на колени и собирать их. А потом по новой наскоро латать дыру. И когда я наконец закончила, наставница добавила:

– Даркнайтс, возвращаясь к сегодняшнему случаю: это был первый и последний раз, когда мы с тобой выясняли отношения. Я не терплю лжи и споров. И вообще, у меня с адептами договорные отношения.

– В смысле они всегда и все договаривают? – догадалась я и по тому, как сверкнул единственный глаз наставницы, поняла: угадала.

– А если не хочешь откровений, то не используй того, о чем не готова рассказать.

Я про себя облегченно выдохнула: этот раунд закончился ничьей. А я получила урок: нельзя недооценивать хитрость светлых.

– Свободна, – отпустил меня ректор.

И я с радостью поспешила покинуть кабинет.

Приемная оказалась пуста. Я и смогла выдохнуть уже открыто. Едва не попалась! Ведь расскажи я об одном заклинании, не успею моргнуть глазом, как из меня выпотрошат все секреты! И плевать, что менталистка здесь я вообще-то, а не светлые.

Я тихо шагнула прочь, но в коридоре начала копаться в сумке, пытаясь найти лист с расписанием, чтобы узнать, какие еще занятия есть сегодня. И… льерну мне в печенки! Неужели я выронила его в кабинете ректора, когда порвалась в очередной раз сумка, и не заметила? Все же вроде сложила…

Ничего, сейчас вернусь, постучу и заберу. План, гениальный в своей задумке, при реализации споткнулся о первый же пункт. Постучать. Потому как то, что я услышала, было намного интереснее любых расписаний:

– Думаешь, темная солгала? – раздался из-за неплотно прикрытой двери голос Ллойд. Без меня, в неформальной обстановке они перешли на «ты».

Укрывающий полог вышел у меня сам собой. Я замерла, обратившись в слух. Речь-то явно шла обо мне.

– На этот раз? Навряд ли.

– Почему?

– Она теоретик… А у них обширные знания.

– И мизерные умения! – возразила преподаватель. – А у девчонки навыки отличные. Из нее вышел бы неплохой боевой маг. Находчивый, смелый, гордый, защищающий свои принципы…

– И наглый, – добавил ректор. – Прямо как ты, Норин, в молодости.

– Не была бы такой, при зачистке в Алжирасских пустошах не выжила бы, – отбрила она.

Они замолчали. Надолго.

– Ты так вцепилась в темную… – наконец задумчиво обмолвился ректор.

– Этот ее аркан… Знаешь, если бы у моего отряда в той пустоши был не классический Мирнорин, а вот такой, как у этой рыжей, то в пустошах не полегла бы половина моего отряда. Разрушительная сила заклинания при небольшом потенциале мага…

Дробь, словно кто-то в задумчивости постучал пальцами по столешнице, и голос ректора:

– Знаешь, а эта идея с обменом, может, не такая и дрянная? Хотя, чувствую, главной боли эта троица темных мне добавит. И расходов тоже. – Видимо, при последних словах ректор припомнил порушенную крышу.

– Их стоило бы распределить по разным дланям, – хмыкнула Ллойд. – Тогда урона будет меньше.

– Но чаще, – тут же ввернул Тумин. – Но раз уж ты подняла эту тему – тебе и решать вопрос. Вместе с куратором их группы.

– Нет, Морок, каким ты был в студенческие годы, таким и остался, – возмущенно прищелкнула языком преподаватель.

– Неотразимым?

– Невыносимым, – поправила Ллойд, со смешком добавив: – Тебя даже степные кочевники вынести из походной палатки, почти оглушенного, не смогли.

– Ты мне долго тот случай с выездной практики припоминать будешь.

– Нет, не долго, – в голосе Ллойд послышался смешок, – всего лишь всю жизнь и лет триста посмертия.

А я слушала их и понимала: да ну его, этот листок с расписанием. Лучше уйду-ка я по-тихому, пока еще в силах поднять груз свалившихся на меня знаний.