Читать книгу Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант - Надежда Мамаева - Страница 3

Замерев на корточках, я вперилась невидящим взглядом в половицы и начала водить рукой над потухшими символами.

К ритуалу запечатывания явно готовились заранее, как и к телепортации отсюда. Тот, кто похитил мою подругу, продумывал свой план не один день. Потому как найти на черном рынке нужные эликсиры и артефакты – та еще задачка. Даже если у тебя целая сеть нелегальных поставщиков. И теперь Риса без дара… Для мага это равносильно тому, чтобы разом ослепнуть, оглохнуть, потерять ноги и руки…

Судорожно выдохнула.

Ладно. С тем, чтобы сломать печати Рисы и вернуть ей дар, если после ритуала сила у подруги еще осталась, я разберусь позже, когда ее найду. А сейчас главное – попытаться подцепить телепорт, чтобы хотя бы узнать направление…

И я снова вернулась к пентаграмме переноса, когда услышала нетерпеливое:

– Что ты видишь?

– Рису отсюда перенесли. Судя по размерам пентаграммы, она могла перенести за раз максимум двоих. Значит, это были подруга и тот, кто ее украл, – я говорила четко, сухо, стараясь хотя бы так отрешиться от происходящего. Потому что знала: если дам волю эмоциям – сорвусь. – Судя по остаточному следу, телепорт использовался однократно. Но по тому, сколько здесь было векторов и как долго их вычерчивали, – переброс был рассчитан на дальнее расстояние.

Едва это произнесла, как Диего выматерился сквозь зубы, а после, выдохнув, спросил:

– Сможешь нас так же переместить?

– Нет, – оценив и свой резерв, и то, что осталось от плетения, выдохнула я.

Потому как, даже если выложусь по полной, влив все силы, нас почти наверняка порежет при переброске на куски. Все же многие вектора уже угасли.

Я понимала его раздражение. Сама была переполнена злостью до краев, так что хотелось выплеснуть ее на кого-то.

Чтобы не сорваться, смежила веки, пытаясь еще хоть что-то почувствовать, найти след… И тут услышала тихий скрип. Распахнула глаза и, все также сидя на корточках, резко обернулась, чтобы увидеть, как под лестницей открылся лаз, который мы не увидели в полумраке.

Из него-то по пояс и высунулся мужик с двумя пистолями в руках. «Их было не четверо, а пятеро», – пронеслось в мозгу. И сейчас мы с последним из бандитов оказались на одном уровне, и метил он в меня. А я не успевала ни откатиться, ни защититься…

Короткий щелчок затвора. Выстрел. И вместе с ним отчаянный бросок Диего. Он одним звериным прыжком перелетел зал, очутившись рядом со стрелявшим и буквально смял его.

Бахнул второй пистоль, пуля ушла в потолок.

Кремень же выдернул, как щенка из проруби, пятого. Лицо бандита было окровавлено, нос разбит. Напарник швырнул преступника на пол и, шустро обыскав того, заломил руки. Выдернул из пояса ремень, связав кисти за спиной.

Лишь потом выдохнул. А я, успевшая за это время очутиться на ногах, увидела на боку капитана поверх парадного мундира алое пятно.

Я на миг замерла, сглотнув, и хрипло выдохнула очевидное:

– Ты ранен…

– Кажется… – только после этих слов Диего заметил, что действительно схлопотал пулю.

– Кракен и морские дьяволы! – выругался он. – Новый же совсем был мундир!

То, что мужское тело тоже как бы еще не совсем старое и дырявое, напарника, похоже, волновало куда меньше. Меня же такая расстановка приоритетов, несмотря ни на что, успокоила: если человек переживает за одежду, умирать в оной он пока не собирается.

Диего же, распахнув мундир, глянул на свой бок и отмахнулся:

– Прошла мимо, только кожу ожгло, – и после этих слов напарник уделил все свое внимание моему несостоявшемуся убийце. Единственному, кто оказался из всех похитителей в сознании.

Я же посмотрела на широкую спину капитана и… вдруг подумала, что мужчины, что живые, что неупокоенные, в основном пытались меня убить. Я к этому уже успела привыкнуть. А вот спасение – это оказалось в новинку. Да еще так, прикрыв своим телом от пули… За это я готова была простить напарничку многое. Но не все! Ибо на всякий случай у каждой девушки должны быть в запасе не только деньги, терпение, пути отхода, но и список мужских прегрешений, о которых можно напомнить в нужный момент.

Подумав об этом, я глянула на едва не отправившего меня на тот свет бандита. Телепорт мне не подцепить. Но вот вытрясти из сообщника, куда направился его дружок, можно. Так что я, склонившись над сидевшим у стены и опиравшимся на нее спиной типом, вкрадчиво поинтересовалась:

– И где Риса?

Мужик в ответ оскалился и захохотал. То ли потешался над нами, думая, что мы уже ничего не сможем сделать, то ли просто был отбитый еще до встречи с кулаками Диего. Те напарник сжимал так, что, казалось, еще немного – и треснут по швам и белые, вернее уже алые от крови перчатки, и терпение одного капитана.

– Не успеете, они уже далеко, – самодовольно ухмыляясь, потянул разбитыми губами бандит.

– Насколько далеко? – выдохнула я.

А в ответ уже слышала посыл через три колена и налево. Как обычно, ничего нового.

Жаль, нет под рукой эликсира правды. Значит, придется по старинке. Причинять боль я не любила, но ради Рисы… Но Диего, несмотря на его заявления о равноправии, все же оказался консерватором и джентльменом. И, выдохнув: «Ну не хочешь говорить, значит, я выбью из тебя всю информацию», – собственно к процессу выбивания и приступил. Кулаками. Действуя быстро и эффективно.

Так что я не успела досчитать и до сорока, как бандит взмолился:

– Я все скажу! Все!!!

Получилось как-то хлюпающе и нечетко. Но с учетом челюсти, в которой осталось лишь пара зубов, речь была вполне приличной.

Глянула на напарника, у меня невольно вырвался вопрос:

– Тебе никто ни разу не говорил про управление гневом?

Диего на это криво усмехнулся:

– Как-то один попытался… Но, клянусь, от меня он ушел на своих двоих и даже живым. Правда, чуть подволакивал обе ноги.

На это заявление я лишь приподняла бровь, а потом, присев на корточки, еще раз спросила:

– Так куда ушел твой дружок?

В ответ грабитель зачастил и начал объяснять путано, то посылая своего приятеля на запад, то на восток… а нас – троллю в зад, судя по этим описаниям.

– Он ничего толком не скажет, – вынесла я вердикт, обернувшись и посмотрев на напарника. А после перевела взгляд на побитого только что (и отбитого, похоже, по жизни) типа и добавила, кровожадно оскалившись: – Пока жив. А вот мертвый, думаю, будет куда разговорчивее.

– Что-о-о-о? – очень даже четко и почти членораздельно проорал допрашиваемый.

Пришлось пояснить:

– Я некромант. И поверь, как только тебя убью, ты станешь куда разговорчивее. А главное – не сможешь мне солгать… – И добавила, не глядя на брюнета, но обращаясь к нему: – Дай нож. – И протянула руку для оного.

Спустя пару мгновений пальцы ощутили холод стали. Оценив вес клинка, провернула кисть, так что оружие, танцуя, привычно легко легло в ладонь.

Занесла орудие над головой бандита. На меня уставились широко распахнутые, полные ужаса глаза, вокруг которых было красное на красном.

– Я все скажу, только не режьте! – поняв, что живой он нам не особо нужен, завопил мужик. – В Проклятой бухте их ждал бриг. Ржавый, со спертой бабой. Отчалят в полдень. Клянусь! Чтоб я сдох! – затараторил бандит, и в тот же миг его тело окутало легкое свечение. Мироздание услышало клятву, хоть та была произнесена не по правилам. Приняло ее и… не покарало.

Не врал…

Обернулась, посмотрев на Диего.

– Эта бухта далеко отсюда? – спросила, пытаясь вспомнить карту побережья. Сюда я приехала всего пару дней назад с севера ради свадьбы. До этого на юге бывать как-то не доводилось.

– Больше десяти миль, – сказал, как выругался, напарник.

Да уж… Немало. Легко загнать лошадей, если мчать во весь опор. Демоны! Демоны! Демоны! И вся преисподняя! Гадство.

– Должны успеть, – выдохнула я, сама мало в это веря, но не желая сдаваться вот так, без боя и оставлять бандитов безнаказанными…

– Поищи лошадей. Может, есть у коновязи. Не пешком же эти сволочи сюда пришли. А я посмотрю, нет ли где бумаги для записки, чтобы отправить Гаррету вестника.

Диего коротко кивнул и вышел, а я сама, открыв валявшуюся на полу сумку, начала в ней шарить, то и дело ловя на себе злой и торжествующий взгляд этого одноглазого бандита. Второй у мужика заплыл напрочь. Но даже следящее единственное око дико бесило.

Наконец я нашла обрывок листа. С одной стороны была часть карты, а вот другая оказалась чистой. Только с писчим пером и чернилами у головорезов вышла неувязка.

Я огляделась. Камин догорал. Подошла к нему, чтобы выбрать уголек, когда заметила тлевший край свадебного платья, испачканный в крови. Подцепив ткань, достала ее. Потрогала кровь. Свежая. Только чья она? Рисы или ее бандита? Очень хотелось верить, что не подруги.

Стряхнув с края пепел, скрутила лоскут и запихнула в потайной карман платья, про себя загадав: пусть это будет не последней памятью о подруге. А после нагнулась и, выбрав один из угольков, быстро написала на обратной стороне обрывка карты короткую записку для Гаррета: где искать участников похищения его невесты. Сложила аккуратно послание и вышла во двор, чтобы тут же напороться на мрачный взгляд Диего.

– Лошадей нет. Ни одной, – зло и обреченно выдохнул он.

Только для меня, в отличие от Кремня, это была проблема, но не катастрофа. Зато теперь стало понятно, отчего торжествовало одноглазое лихо номер пять.

Ничего. Справлюсь. Справимся. Только отправлю вестника.

Уверенно подошла к брюнету, протянув записку.

– Представь Гаррета четко, в самых мельчайших деталях. И сложи ладони лодочкой, – попросила я.

Брюнет сверкнул на меня глазами и хотел было что-то сказать, когда я поторопила:

– Давай быстрее.

Он, не понимая еще, что я задумала, подчинился, взяв записку в руки. Те были уже без перчаток.

Я накрыла мужские теплые ладони своими, шепча заклинания и вливая в него силу. В этот миг магия текла между нами, превращая одно короткое мгновение в вечность для двоих. Отчаянную в своей неизбежной кончине.

«Спасибо, что спас, капитан», – без слов произнесла я, глядя в глаза Диего.

«Я верю в тебя, ведьма, не подведи», – ответила мне тьма из глубины его зрачков.

Но это длилось всего миг. А после… Заклинание оформилось, время вновь сорвалось, словно арбалетный болт с тетивы, и я отняла руки, чтобы увидеть сидевшего в ладонях Кремня полупрозрачного стрижа, внутри которого угадывались контуры записки. У меня почему-то всегда выходили именно эти пичуги, а не эталонные голуби. Хотя все делала в точности по учебнику. В свое время это стало загадкой даже для профессора Брау, преподававшего у нас магию и материю.

Проворная магическая птица по размерам вышла чуть больше обычной, но точно так же, как и обыкновенная пернатая, сорвалась с ладони, и, чуть нырнув, тут же выровнялась, и стрелой помчалась к адресату.

А Диего меж тем посмотрел на меня и серьезно спросил:

– Ты действительно некромант и убила бы того бандита?

– У меня диплом ритуалиста вообще-то, – фыркнула я. – И нет. Не убила бы. Наверное. Я просто играла.

– Знаешь, ты делала это очень убедительно. Даже я поверил.

– Главное, что наш информатор поверил, – выдохнула я.

– А если бы не получилось?.. – упрямо уточнил Диего.

– На что ты готов ради Гаррета? – вместо ответа спросила я с вызовом.

– Он мой лучший друг. Ради него я готов умереть…

– А убить?

Острый решительный взгляд стал мне ответом. Нам обоим ответом. И я тихо выдохнула:

– А Риса – моя лучшая подруга.

После этих слов я повернулась к брюнету спиной и направилась к оставленным у опушки лошадям.

Кремень нагнал меня в два шага, но больше ни о чем не спрашивал. Но ровно до того момента, как я подошла к мертвому жеребцу, взяла в руку поводья и… Тут-то Диего и не выдержал.

– Оливия, ты не слышала поговорку: если лошадь сдохла – слезь?

– Конечно, – отозвалась я, мысленно вычерчивая матрицу воскрешения, и добавила: – Только некромантов это не касается…

Произнесла – и влила в плетение силу. Много силы, потому как подобные чары требовали ее с избытком.

Конь подо мной встрепенулся и встал, как не смогла бы ни одна живая лошадь.

– Значит, ритуалист? – с сомнением, которое было таким плотным, что его можно было резать ножом, произнес Диего.

– Да, а некроманчу я для души. Ну и денег, чтоб было на что ее тешить, – отозвалась я и добавила: – Чего застыл? Второго коня поднимать не буду, этот один прорву сил жрет. А нести одного седока или двух ему уже без разницы…

Кремень на это лишь выдохнул со словами:

– Гаррет меня, конечно, предупреждал, что на свадьбе может быть традиционное похищение невесты. Но я не думал, что такое… – и взлетел в седло позади меня.

– Вот найдем Рису и выскажешь своему другу все, что думаешь о ваших местных дурацких традициях! – отозвалась я, покрепче сжимая поводья и пуская мертвого жеребца в галоп.

Теперь загнать лошадь не грозило. Она и так была дохлой. И у меня тоже были шансы такой стать, если гонка продлится чуть больше десяти миль: резерв эта коняшка-мертвяшка жрала нещадно.

Вцепившись в луку седла, я сосредоточилась на заклинании подчинения. Диего же, обхватив меня с обеих сторон, держал поводья, не давая коню уйти в сторону, а мне – упасть.

Почти не смотрела на дорогу. Благо та сейчас шла уже не по чаще. Охотничий домик, как оказалось, стоял недалеко от тракта. Последний же вел прямо к портовому городу, шумному и бойкому, раскинувшемуся на побережье. Проклятая бухта находилась чуть западнее городских стен, в паре миль. Я не думала о том, как до нее добраться, – это забота Диего. А моя – чтоб копыта жеребца били по земле с мертвой, не свойственной живому существу, точностью, словно взбесившийся метроном. Тук-тук-тук-тук… В такт ударам сердца. Отсчитывая секунды до цели…

Я так сильно сжала пальцы, что костяшки побелели. Ветер хлестал по лицу наотмашь. Прическа готова была вот-вот развалиться, но еще держалась, хоть добрая сотня шпилек, воткнутых в затейливый пучок с макушки, съехала на затылок. А ведь куафер, сооружавший эту пакость сегодня утром, божился, что укладка может выдержать ураган. Врал, гад! Какой ураган – даже погони не вытерпела. Хотя лучше бы локоны растрепались вовсе. Я бы неслась так, что волосы назад. Тогда бы горячее мужское дыхание, касавшееся шеи, так не отвлекало.

А оно, рваное, частое, обжигающее, казалось, проникало прямо под кожу, сливалось с током крови, бежало по жилам, рождая странные ощущения. С одной стороны, это бесило, а с другой… Так я хотя бы не проваливалась в омут боли, которая была неотъемлемой спутницей многих ритуалов в некромантии.

Правда, не всегда муки испытывал сам темный маг. Он мог использовать жертву, на которую и переводил неизбежный откат: мироздание всегда противилось, когда ее законы нарушались. А возвращать мертвое к жизни, пусть и очень условной – это ли не пренебрежение основным постулатом бытия?

Но я предпочитала принимать удар сама. Так было честнее, что ли… Да, я часто мошенничала, использовала запретную магию, преступала закон, но, демоны подери, у меня тоже были свои принципы.

– Осталась пара миль! – выдохнул напарник прямо в ухо, и от его голоса, низкого, с хрипотцой, что-то екнуло у меня в животе.

И тут же Диего резко дернул поводья, и конь вильнул, едва вписавшись в резкий поворот. Брюнет инстинктивно прижал меня к себе еще сильнее, так что я впечаталась спиной в его грудь, и в следующий миг я почувствовала все – и твердые, точно гранит, мышцы пресса, и напряженные мужские бедра, и… кхм… Даже биение сердца – быстрое, сильное, яростное – я тоже ощутила.

– Конь справится? – крикнул Кремень, и его губы, кажется, коснулись кожи у виска. А может, показалось…

– Конь – да. Я – не уверена, – бросила я в ответ, но голос дрогнул: именно в этот момент жеребец оступился.

А все оттого, что одна некромантка слишком отвлеклась!

Стиснула зубы, восстанавливая концентрацию. Отрешившись от всего. От близости горячего тела, от дыхания Диего, от того, как его руки крепко обнимали меня…

Я осознанно погрузилась в боль, которая одновременно сводила с ума и отрезвляла.

Конь рванул вперед. Заклинание подчинения стремительно выкачивало резерв, которого осталась лишь половина. Перед глазами начали плыть кровавые круги, а сил, чтобы держаться в седле, не осталось вовсе. И я позволила себе недопустимую роскошь. Довериться. Пусть в малом, но все же…

Откинулась, прижалась к Диего, как к опоре. Он не отстранился. Наоборот – его рука скользнула выше, обхватив за талию, точно аркан. Теперь захочу сама сигануть на землю – не смогу. Не пустит.

– Держись. Осталось немного. Я рядом, – прошептал он.

И я держалась. За поводья. За боль. За заклинание подчинения. За надежду… За нее – отчаяннее всего. Мы успеем. Должны успеть!