Читать книгу Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира - Надежда Мамаева - Страница 9

Как бы Вердж ни желал придушить собственными руками свою подопечную, в момент опасности он не раздумывая прикрыл ее собой. Впрочем, о приступе благородства он тут же пожалел – все тело опалило волной жара, пробирающего до самой человеческой сути.

Дальнейшее некромант плохо помнил: перед глазами пелена, в голове какая-то странная навязчивая мысль. И желание такое острое, нестерпимое, что даже руки-ноги не слушались слабых проблесков разума, а подчинялись только одной мысли: смять под себя, подчинить, завладеть. И он делал все, чтобы эту жажду утолить.

Вердж практически растворился в тумане, одурманивающем сознание. В себя помогла прийти резкая боль. Вспышка, яркая, затмевающая все. И волна нестерпимого жжения в районе переносицы. Благодаря этим новым ощущениям отступило безумное, всепоглощающее желание.

Он помотал головой, приходя в себя. От этого простого движения нос заболел еще сильнее, а капли живой руды разлетелись в разные стороны. «Эта дрянная иномирянка, похоже, сломала мне нос!» – мелькнула мысль у него в голове. До этого некроманту ломать себе что-либо хотя и приходилось, но та феерия ощущений, которую он испытывал сейчас, явственно свидетельствовала, что в прошлые разы были цветочки. Но был еще вариант, что откат, которым его зацепило, разом обострил все чувства, поэтому и ощущения от перелома порадовали остротой, глубиной и новизной.

Некромант попытался оценить масштабы случившегося: волну жара, пришедшую от проклятия, и результаты отката, край которого он урвал на свою голову, спину и другие части тела.

Что странно – за свое желание ему ничуть стыдно не было. Обычное такое мужское желание. Оказалась бы любая другая на месте иномирянки, вполне возможно, реакция проявилась бы аналогично. Воздействие остаточной магии проклятия, и ничего больше. «Да, именно так все и было, – решил для себя Вердж. – И стыдиться тут точно нечего. Подумаешь, блузку порвал. Так осталось, чем прикрыться, чего трагедию из этого делать? Еще и нос… Зачем со всей дури лупить-то приспичило?»

А вот слова про месть и про… то самое его очень задели. Неужели эта пигалица считает, что мстить он за уязвленное самолюбие не собирается?

Пока добирались до места происшествия, в его голове созрел план коварной вендетты. Хотя, скорее уж, страшно смешной. Ну, это смотря для кого. Юмор-то у некромантов специфический. А еще одним стимулом к этой мести будут капли крови, украшающие его рубашку.

За всеми своими мыслями он скрывал то, что волновало больше, чем самолюбие и боевые девицы: смерть профессора.

Фрейнера, безусловно, было жалко. То, что от него осталось, теперь лишь отдаленно напоминало уже бывшего проректора академии.

Какой-то умник подгадал, накладывая проклятие, чтобы в руках ныне покойного был огонь. А иначе с чего такая вспышка? Не иначе профессор свечу магически поджигал или пламя в камине? Жажда огня, жажда воды… Любая жажда, вызванная этим проклятьем, уродует тело так, что след преступника обнаружить практически невозможно. Это даже некроманту не под силу: поднятой головешке просто нечем будет говорить.

Остается только как можно быстрее обратиться к руководству академии. Правда, теперь их с иномирянкой затаскают по допросам. Ладно бы просто допрашивали, но раз личность умершего весьма выдающаяся, то для расследования его смерти вызовут если не лучших, то дотошнейших специалистов. А эти дознаватели не гнушаются использовать и ментальное воздействие.

Однажды Верджу пришлось испытать такое на себе. Ощущение, словно в твоей голове кто-то ковыряется мерзкими щупальцами, перебирая личные воспоминания, вторгаясь в самое сокровенное… Бр-р-р. Правда, решившись вступить на поприще некромантии, парень научился закрывать свое сознание так, что мало кому удавалось туда пробраться. Связано это было с тем, что некоторые ритуалы (не особо разрешенные, но весьма эффективные) требуют особой концентрации, полного подчинения собственного сознания, абсолютного отрешения от реальности, в том числе и от малейшего постороннего воздействия. А вот иномирянка вряд ли такими способностями обладает. Даже чуть жаль ее стало. Но только самую малость.

– Понимаешь ли, в чем дело, Арина. – Почему-то девушка при звуке своего имени вздрогнула. Хотя она, наверное, от любого звука сейчас вздрагивать будет – вон какая бледная от шока. – Мы теперь главные свидетели. Осознаешь, что это означает?

Иномирянка никак не прореагировала, продолжая смотреть в одну точку перед собой. Вердж попытался говорить спокойнее, стараясь донести до Рины главную мысль:

– Кроме нас, никто не знает, что тут произошло на самом деле. Профессора нашли бы чуть позже, когда никто бы не смог распознать, что за проклятие на него было наложено. Я смог об этом догадаться только по откату, накрывшему нас. – Вновь какое-то неуместное смущение появилось, но некромант быстро с ним справился. – И теперь перед нами дилемма: обнародовать то, что мы здесь видели, или же утаить и жить дальше спокойно. Что выбираешь ты?

Рина растерянно на него смотрела. Было видно, что в ней борются противоречивые чувства. С одной стороны, спрятанная за молчанием тайна порой сжигает душу, выворачивая разум наизнанку чувством вины, если в результате непроизнесенных слов смерти множатся, а с другой – все может обойтись и гроза пройдет мимо. Следовательно, никто не станет угрожать их жизни, ведь для преступника лучший свидетель – мертвый свидетель.

– Нужно все рассказать. – Несмотря на потерянный вид, голос иномирянки звучал сухо и решительно.

Какая-то рациональная частичка разума Верджа кричала – это глупо! Своя шкура дороже, а проректору уже ничем не помочь. Но проснувшаяся так не вовремя совесть вопила: если в результате их молчания погибнут невинные, то она не даст ему спокойно спать.

Забыв, что он весь в крови, Вердж повел подопечную сразу к ректору.