Читать книгу Любовь в большом городе - Надежда Мунцева - Страница 8

Согнали таки старшие братья Емелюшку с тёплой печки, и погнали бедолагу за водой, к проруби.

Шёл он по улицам деревенским и отругивался на ворчащих односельчан:

– Тёмные, вы личности, коль до сих в пустые вёдра верите! Докажу я вам обратное, путём научного метода!

Дошёл Емеля до проруби, опустил ведро… вытащил, а в нём щука! Да здоровая! Обрадовался герой наш, схватил её руками голыми, а щука со всего маху кэк хлестнёт его по щекам от мороза и радости покрасневшим, и нечеловеческим голосом кэк взвоёт:

– Да кто ты такой, хам, нахал, хулиган, чтобы меня царицу подводную руками лапать!

И угрожая ему судом немедленным, заставила подписать свадебный контракт, ею же из пространства и проявленный!

Аргументы были железные предъявленные!

Почти кинднепинг! Нарушение личного пространства! Да ещё щукой её обозвал! А раз щука, значит зубастая, значит кусаться может, значит собака она женского рода! Слово почти ругательное!

Нанесение морального и физического урона!

И уж по самолюбию царственному эдакое насильственное извлечение как ударило!

Куда деваться?!

Заливаясь слезами, вопросил Емелюшка:

– Да что ж я с тобою, чудой водяною делать то буду?

– А ты поцелуй меня, молодец, увидишь чудеса невиданные!

– Куды ж тебя целовать-то? Пасть зубатая!

– АААААААААА! Опять?! Цалуй сказано! Пока санкции в размере пожизненного удержания на посту финансового и семейного воздержания не придумала!

Зажмурился бедолага, и …чмокнул щуку в губы её холодные!

Закружило тут, запуржило, Емелю об землю шваркнуло! Искры такие посыпались, что он не токмо что Москву, дальние страны зарубежные, увидел! И увидел даже, зверей странных, с горбами, промеж жгучих песков бредущих, и тюки с золотом и алмазами царям в подарок везущим!

Вздохнул он глубоко, от блеска песка, солнца и драгоценностей встряхнулся, как псина после купания, а когда открыл глаза, вздохнул… и выдохнуть забыл!

Стояла пред ним девица, красоты неописуемой и словами людскими не выражаемой! Платье на ней изумрудами да топазами переливается, глаза как листва весною зелёнью волшебной манят, ресницы… опустил он глаза пониже, мать честная! Вот это фигурка! Гитара чистая! Всё на месте, всё при ней!

– Да как же угораздило тебя, красна девица, щукой-то стать? И что за интерес под водой плавать, и свет белый, сквозь толщу воды али льда только подглядывать?

– Охохонюшки! Долгая моя история, а на улице не май месяц! Давай уже к тебе домой отправимся, честным пирком свадебку сыграем, а там уж и разговоры вести будем!

И топнула она ножкой (хвоста больше нетути, махать нечем!), хлопнула в ладошки (с удовольствием, сколько ж она лишена то была этой возможности!), и громко нараспев проговорила:

– По щучьему, тьфу! По царскому моему велению, по сильному хотению, ведра воду сами набирайте, и в дом суженного моего, смелого Емелюшки ступайте!

А сани, что у дома стоят, в снег вросшие, от льда мигом освобождайтесь, да к нам сюда как по приказу генерала высочайшего, являйтесь!

Отпала тут у Емели челюсть до пояса, вот вам и научное доказательство, пустых суеверий, шёл-то с пустыми вёдрами, а обратно, вообще пустыми руками явится, зато с царевишной распрекрасной!

Воссели они на сани чудные, повозилась красотка недовольно, жестко ей сидеть было, и ещё раз ножкой топнула, чуть дно в санях не пробила, ладошками звон на всей округе выдала, слова заветные сказала, и появился под ними ковёр персидский, впрочем маркировки на нём не было, может и в Китае делался, они ведь мастера великие, всё могут! И пологом тёплым укрылася парочка наша.

И покатились сани по снегу, без лошадей, без шуму и пыли, народ по сторонам распугивая, и кричал Емеля радостно:

– Ну что люд суеверный, да серенький, видите, как оно с пустыми вёдрами к проруби бегать?

И бежали ровно в такт вёдра за ними! А народ ломился в сени собственные, вёдра хватал да к проруби несся!

Но… щука, то бишь царевишна, одна там была, видимо за здоровый пофигизм и всё фиолетовость герой наш награду получил!

Ибо царил в душе его твёрдое знание, что если очень захотеть, всё получить можно! Без суеты главное! Спокойненько!

А уж их то ждут! А уж ворота распахнуты! ОБС (одна баба сказала) завсегда быстрее любого интернета слухи разносит!

А суета-то в горнице! Пыль столбом, грязь коромыслом! Шею моют, столы драят!

Взошла ножками своими белыми царевишна, и сказала мягко да ласково матушке Емелиной, старенькая она была уже, силёнок поубавилось:

– Вы отдохните, матушка, мы сами всё сотворим! И вас с батюшкой на почётное место за стол пригласим!

Вздохнула свободно матушка, наконец-то помощь ей будет девичья, женская! И с восторгом стала наблюдать, как в три притопа, два прихлопа, да со словом весёлым, чудесатая невестушка, будущая ещё, но уже осязаемая, дом в порядок привела, столы самобранкой накрыла, и приглашения всем на пир на весь мир разослала!

А уж какие наряды соткались из света звёздного для всего Емелиного семейства… ни один французский кутюрье таких не чтобы сшить, выдумать не смог бы! У наших-то фантазий больше, а если ещё и руки свободны, и душа парящая, такого напридумывают, натворят, что любой бард почтёт за честь песнь сложить!

И входили гости с поклонами, и двери ногами многим открывать приходилось, потому как руки были заняты. И ахали они на красоты волшебные, в горнице по везде видимые, невидимые!

Но только расселись все за стол, только старейшина начал церемонию венчальную, для которой его аж из самой столицы на санях самоходных доставили, как раздался гром да стук, да грохот такой, что барабанные перепонки к многих завибрировали!

И перед порогом дома приземлилась курицапа, избушка на куриных ножках, только размером с хорошую пятиэтажку!

А из неё вальяжно вывалились гости незваные! Баба Яга, да Горыныч змей, и Кощея, ироды, с собой прихватили!

Вошли они в горницу без пиетета всякого, да за стол порядились засесть!

Но встал тут Емелюшка и сказал слово твёрдое!

– Здравия гости незваные, а ну как соизвольте встать, да ладом назваться, да за испуг у честной компании прощения испросить!

– Это кто ж такой храбрый тут? – с издёвкой Кащей спрашивает. – Ты кому пальчиком-то грозишь, дурашечка?! Нам, мировой тьмы воплощению?!

– А ты не пыжься, Кащеюшка! И стращать перестать можешь! Мне любезная моя невестушка такой способ просветления неучей дала, коль засвечу промеж глазниц твоих, вмиг для всего мира искры во все стороны их костей твоих посыплются!

Заробели чуточку гости странные, зашушукались!

А щука бывшая, ныне краса девица и говорит:

– Ты смотри внимательней, ладо моё, Емелюшка! Это ведь он, Кащей суетный меня в рыбу превратится заставил, достал меня сватовством своим! Я его и так и сяк отшить старалася! А он ни в какую! Придёт, вздыхает, костями гремит, замуж идти за него неволит! Дать тебе, ладушко моё, меч кладенец? Порубаешь то яйцо Кащеево, что я с собой прихватила, пока спал злодей?

– Да, погоди-ка краса моя девица, Мила девица, раскрасавица, ну что ты сразу, то контракт подпиши, то яйцо расколоти?! Ты же мудрая дочь Земли своей! Альтернативу искать надобно! Ему страдальцу любви не додали! Вот он и стал бес смерным! А мы сейчас корни-то все вместе выкопаем, поглядим где собака порылась… оой! Да не про тебя слово сказано! Что ж ты так всё на себя берёшь-то?! Фильтровать учись!

Притихла девица, краса, призадумалась! А ведь прав Емелюшка! От ссор да ругани, да кулаками махания только новое зло порождается! С любовью-то всегда солнечней живётся!

И тут из-за стола, да с самого краюшка, встала горькая сиротинушка, девонька приблудная, да храбро так к Кощею подходит она, по плечику костлявому его поглаживает, и говорит …неожиданно эдак:

– Что ж, ты бессмертный молодец, так себя загнал, и другим жизнь застращал запутывал? Аль мало девушек пригожих у нас на Земле на матушке?! Аль не нашлась бы кровинушка тебе по сердцу, ты ж видишь, от любви даже щуки красотками делаются!

Потекли тут слёзы горючие (и откуда взялись, неведомо!) из глазниц пустых! И сотряслась вся система костная в рыданиях! Ажно кафтан затрещал! И стал Кащей жалится, рассказывать, как обижали его маленького, как на горох ставили! Да как насмеялась над ним первая любовь его, да и рану на всю то жизнь без конечную на рёбрах оставила! А он то для неё и волка серого за яблоками гонял, Птицу Сирин песни петь приглашал, а уж караваны заморские с дарами восточными все мотели в округе бывалоча, полонили! А она… замуж за простого парня, Новгородского выскочила! И хоть не был он олигархом, а на зависть Кощеюшке, прожили жизнь они свою в любви и согласии! И достаток водился! Ну не над чем позлорадствовать было, богачу Кащею, несчастному! Вот и иссох он весь от зависти бессильной-то! А так как урок не пройдён был, наказали его бес смертием! А что толку-то от жизнь такой? Без смерти ладно бы! А так то… с бесовскими замыслами всю душеньку себе и всем вокруг себя иссушил, измучил он!

– Ты мне тут хватит слезами солёными стол заливать! Ишь! Полы уже кристаллизируются! Ещё порыдаешь, можно будет мешками соль собирать! Поревел белугою, и достаточно! Думай, давай, как жить дальше будешь!

Поглядел Кащей на храбрую сиротинушку, подумал, насколько горше у неё судьбинушка… А потом смотрит внимательней, а у той глаза сапфирами, губы рубинами, коса золотая аж до Земли стелется… И слёзы сами высохли!

И вопросил он девушку:

– А не попробуешь ли исцелить меня? Мне много не требуется, поцелуй один, без страхов бы!

Заалели щеки девичьи, народ вокруг шушукается, но ради дела такого, насмелилась! Поцелуй пришёлся прямо в челюсти, зубы у старца-молодца на месте были, видать рода крепкого!

Засмеялись тут баба Яга с Горынычем! И от смеха аж закашлялись!

И от хохота их радостного гости все заразилися! Веселье то оно посильнее любого гриппа будет!

А пока хохотал весь народ, слёзы радости с глаз забыв стирать, начал Кащей трансформироваться. И предстал перед девицей статным молодцом! Коса сажень в плечах! Мудрость вековая в глазах!

И сказал он слово вечное, слово всё всегда побеждающее:

– За свет души твоей, что меня увидела, да отвагу беззаветную, прими, краса моя, любовь мою! И ответь мне взаимностью!

Соединились руки новой пары, и такое тепло мягкое всех окутало!

Только баба Яга с Горынычем продолжали ржать, как кони необъезженные!

Говорит бабулечка Ягулечка Змей Горынычу на ушко узорное:

– Ну что, крылатый спорщик, будешь ещё мне перечить? Спор-то проиграл поди! Катай теперь меня на спине своей! Пока сама не скажу: «Стоп» тебе!

– Да, сильна ты мать ведающая! Вот уж не думал, не гадал, что пророчество твоё сбудется! И думать боялся даже, что любовь такие волшебности сотворить способная! А уж слова твои про великую силу женскую, вообще за бред считал! ты прости, меня бабка мудрая! Зарекаюсь спорить с тобою на веки вечные!

– Вот, вот не спорь с мудрыми! Толку мало от спора эдакого! Ну, хозяева, коль согласны вы, сыграем разом две свадьбы весёлые!

А народу нашему веселье всегда по сердцу! Кто ж откажется!

И сыграли они две свадебки, и сыпались дары на всех кто там был, и любовь Землю окутала, и добром стали вопросы решаться!