Читать книгу Груз-200 - Надежда Нелидова - Страница 4

Говорят, нет ничего страшнее смерти. Есть. Это жизнь после смерти собственных детей. Передо мной сидит женщина, пережившая самое страшное. Рассказывая о сыне, то сжимает обеими руками воротнички, точно её что-то душит, то неловко отворачивается, чтобы спрятать слезы.

У Кости на фотографии строгое, мужественное – и одновременно милое, нежное, тонкое лицо – таких отбирают на роль офицеров-аристократов в военные фильмы.

– Он первые полгода в Самаре в «учебке» служил, получил звание младшего сержанта. Потом приходит письмо, обратный адрес: «Москва-400».

Пока конверт вскрывала, голову ломала: неужели в Подмосковье мой Костя служит? А как вскрыла: «Привет из Грозного». Грех сказать, первой мыслью сразу было: «Убьют!» Каким извергам, зверям могло придти в голову отправить под кривые ножи и снайперские пули матерых головорезов мальчишек, полгода назад впервые взявших в руки ружье, знавших до этого о войне только по мультикам?! Тогда по телевизору уже многое о Чечне было известно.

Май, июнь, июль – все шли хорошие, успокаивающие письма. Брату наказывал: «Береги маму». Маме: «Не копай одна картошку». Отцу: «Как здоровье, чернобылец?» Описывал, в каком сказочном месте остановились: вверху хребет, снег на нем сияет как сахарный. А внизу буйное, яркое, душистое разноцветье. Санаторий, а не война. Последнее письмо написал шестого августа. О том, что бой предстоит – ни словечка. И всё – письма как отрезало.

Пошла в военкомат. Военком спросил участливо: «Сердце что-то подсказывает?» – «Совсем невмоготу». Составили, отправили телеграмму.

А в новостях только слышно было, как ножом по сердцу: «205-я бригада… 205-я бригада…»

Костя в ней служил, сопровождал в БТР командиров. «Мы с мужем новости смотрим, ни словом не перекинемся. Единственный раз только спросила:

– Как ты думаешь, он живой?!

– Конечно.

А я про себя думаю с отчаянием: «Ой, нет, не живой наш Костя».

***

В сентябре вызвали нас в Ростов на опознание. Пока ехали, небо до горизонта затянуло низкими тучами. Все время шел дождь, мутные струи омывали вагонное стекло. Костя, Костя, не я одна – небо и земля о тебе лили слезы. В Ростове рефрижераторы, как мороженым мясом, были забиты телами. Тех, кто не поместился – растащили по палаткам. Смрад, рощеники ползают, кому-то крысы половину ноги отгрызли. «Кого ищете? Ну, вам надо – вы и ищите». Может, деньги надо было сунуть?