Читать книгу Есть только миг - Надежда Николаевна Телепова - Страница 6

В понятие «мудрый» вкладываются порой очень разные составляющие. С точки зрения обывателя «мудр» тот, кто умеет ориентироваться в жизненных обстоятельствах, выживать в любых трудностях и приспосабливаться к различным условиям. С точки зрения религиозности «мудр» тот, чье поведение безупречно, кто являет собой образец соблюдения всех необходимых ритуалов и законов, кому чужды зависть, стремление к славе.

Если мы будем руководствоваться таким пониманием мудрости, тогда получается, что животный и растительный мир являют собой настоящий образец мудрости, потому что в их жизненное обеспечение заложено изначально больше специфичных инструкций, нежели в нас, людей. Эти инструкции называются инстинктами. Такие вещи, как спаривание, построение нор и пещер, поиск пищи и умение восстанавливаться после природных катаклизмов являются более усовершенствованной программой в шимпанзе, например, нежели в людях. Более того, ни одно из существ животного или растительного мира не является зависимым от зависти или стремления к славе, им чужды сами вопросы о смысле жизни и бытия, они просто живут.

Так что же, они более мудры, нежели мы, люди?

Несколько тысяч лет назад Екклесиаст проповедник изучал эту тему.

И обратился я, чтобы взглянуть на мудрость и безумие и глупость; ибо что может сделать человек после царя сверх того, что уже сделано?

И увидел я, что преимущество мудрости пред глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою.

У мудрого глаза его – в голове его, а глупый ходит во тьме. Но узнал я, что одна участь постигает их всех.

И сказал я в сердце моем: « и меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?» И сказал я в сердце моем, что и это – суета;

Потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! Мудрый умирает наравне с глупым.

(Екклесиаст 2:12-16)

И так, Екклесиаст после всех своих исследований утверждает, что уже никто не может ничего добавить к его выводам, потому что он исследовал все, никто более ничего нового по этому поводу открыть не может. Выводы свои он делает, исходя из собственных «больших дел», о которых мы с вами говорили выше – дел «под солнцем».

Что же открыл он?

То, что преимущество мудрости над глупостью действительно есть, как и преимущество света перед тьмою. Свет дает возможность видеть собственный путь, свет дает ощущение безопасности, видение происходящего вокруг, свет дает понимание собственного положения среди окружающих тебя вещей.

Если строить логическую цепочку сравнения мудрого и глупого как света и тьмы, мы можем сделать вывод, что глупый не знает, куда идет, не видит собственных перспектив, у него нет ощущения правильности собственных поступков. Другими словами, глуп тот, кто просто плывет по течению, не борясь за свое выживание. И если опять возвратиться к растительному и животному миру, получается, что самая большая мудрость находится именно там, а мы, люди, безнадежно глупы. К этому выводу неизбежно приходишь, ЕСЛИ представлять «мудрость» как категорию практичности и религиозности.

Как мыслится «под солнцем» мудрость?

Обеспечь своих потомков, обеспечь память о себе, то есть «быть мудрым» приближается к понятию «живи по законам природы, уподобься кроликам». Может быть, звучит несколько натуралистически, но логический вывод мудрости «под солнцем» именно такой. Поэтому и вывод, сделанный Екклесиастом, звучит столь неутешительно: мудрость – суета.

Но дело в том, что человеку дана духовная составляющая его личности, которая отсутствует у животного и растительного мира. Именно эта составляющая заставляет человека задуматься о смысле собственного существования. Человек, в отличие от животных, имеет нечто большее, чем суету «под солнцем». В понятие «мудрость» вложено и духовное содержание личности.

МИХАИЛ. Однажды я прочитал свидетельство одного учителя-теолога, служителя церкви. Оно потрясло меня до глубины души. Вот оно:

«Четыре часа утра. Зимнее темное утро. Я внезапно проснулся и меня объяла предательская дрожь, хотя в доме было тепло. Я вдруг ясно понял, что умру. Я обязательно умру! Это тело, этот разум, этот муж, отец, преподаватель семинарии, сын, друг – прекратит свое существование. Жизненные силы, которые побуждают меня жить, оставят меня и сущность, которую я принимал, как само собой разумеющееся – сущность моего Я больше не будет ходить по земле. Меня сразу охватило странное чувство. Я вдруг увидел собственную жену, находящуюся рядом с собой в постели, как человека, с которым я уже не могу быть! И мои дети, спящие в соседней комнате, вдруг показались мне уже не реальными людьми, но лишь воспоминаниями. Вся моя работа, все грандиозные проекты и мечты вдруг стали фикцией! «Реальная», в кавычках, жизнь вдруг превратилась в нереальный сон. В таком странном состоянии одиночества пред лицом определенности смерти я осознал истинность жизни и нереальность реальности, в которой я жил. Я задал себе вопрос, который ранее никогда не задавал: «Когда уже не останется рядом со мной ни окружающих меня людей, ни построенных взаимоотношений, ни проектов – ничего, что сейчас составляет мою жизнь, что останется? Когда биологическая сущность моего Я перестанет функционировать, останется ли мое Я?

Если бы вы меня встретили в предыдущие дни, вы бы увидели человека, который понимает и себя, и окружающих людей, в котором все видят человека веры! Христианин, служитель, преподаватель теологических дисциплин, консультант-душепопечитель, свидетель собственной веры! Но в ту ночь я вдруг увидел, что эта моя вера так же удалилась от меня, как и мои собственные дети и моя жена – как будто бы я снял пальто и оно теперь висит на гвоздике в дальнем углу комнаты. В те мгновения я не был ОДЕТ в свою веру. Я был совершенно наг. Моя душа была совершенно нага – без тела, без ролей, мною исполняемых, без отношений мною выстроенных. Душа была одна – наедине с КЕМ?

Именно тогда я ощутил, насколько мне важно быть одетым в пальто под названием ВЕРА, чтобы не быть нагим».

(Fowler, James W. Stages of Faith)

НАДЕЖДА. Я помню себя в детстве, когда мне было пять-шесть лет. Я тогда панически боялась смерти. Просыпаясь по ночам, я с ужасом думала о том, что придет время, и меня не будет. Я задавала папе и маме вопросы, звучавшие наивно: «Я умру?» – в надежде, что они скажут, что со МНОЙ этого никогда не произойдет. Но они не отвечали мне так, а только говорили, что думать об этом не надо, когда вся жизнь впереди. Представьте только, какую трагедию я переживала каждый раз, когда слышала о смерти детей!

МИХАИЛ. Мне на этот вопрос всегда отвечали: «Веди себя хорошо, слушайся маму, и этого не произойдет!» Я старался изо всех сил, но получалось не всегда. Страх смерти так же не покидал меня. Когда же мы всей семьей начали ходить в церковь, читать Библию, нам стали задавать вопрос: «Что вам дает вера?»

НАДЕЖДА. Вера дала мне главное: она уничтожила детский страх смерти.

МИХАИЛ. Я тоже ощутил чувство освобождения от огромного «камня», который носил «на своем горбу». Потому что пришло осознание того, что мое «Я» не умрет с моим телом. Оно не может умереть, потому что это – совершенно иная сущность, несовместимая с понятиями «под солнцем».

Пессимистические заключения Екклесиаста по поводу того, что «мудрый умирает наравне с глупым» (Екклесиаст 2:16) мы бы не стали считать столь пессимистичными. Если вы не наги, но одеты в пальто под названием ВЕРА, того состояния неопределенности, наготы и одиночества, которое описывает автор ночного кошмара, вам не придется переживать.

Но ошибочно было бы думать, что подобное одеяние нам необходимо исключительно на смертном одре. К сожалению, так думают очень многие.

МИХАИЛ. Я когда-то на вопрос о вере отвечал так: вот уйду на пенсию, делать будет нечего, тогда и займусь духовными вопросами. Вот уж поистине суета «под солнцем» захватывает нас! Наиважнейшим делом кажется заработать побольше денег, воспитать детей, установить отношения с женой, сходить обязательно в церковь, почитать Священное Писание, помочь людям. Но самое главное – знать ответ на вопросы:

Ради чего все это?

Что действительно значимо?

Меня лично всегда «напрягают» приоритеты, которые расставляются религиозными руководителями:

На первом месте, – сообщают они свой постулат, – должен быть Бог. И только Бог. А все остальное – потом. Семья, работа, служение в церкви, помощь людям. Это уже после Бога.

Как же так? Получается, что, если ты отдал Богу какую-то часть своей жизни, потом можешь жить по собственным планам, амбициям и привязанностям? Опять попахивает материалистической мудростью. Духовное понимание слова «мудрость» в том и состоит, что каждая часть нашей жизни, каждый наш поступок строятся не на религиозном и материально-практическом сознании, не на принципах «под солнцем», а исходя из того, что заложено в каждого из нас – из поиска смысла жизни. И, следовательно, Бог должен быть не только на первом месте в нашей жизни, но и на втором, и на третьем… и в семье, и в работе, и в служении, и в помощи…

Мы, люди, живы не хлебом единым, не сексом единым, не успехом единым, не единым стремлением к размножению и воспроизводству. Мы живы не инстинктами, а духовной составляющей нашей личности. Мудрость в духовном ее понимании в том и заключается, чтобы всякий день земной жизни вплетать в одеяние веры. Собственной веры. Бог сделал для нас все, чтобы мы могли обрести такую мудрость.