Читать книгу Лети, ведьма, лети! - Надежда Первухина - Страница 12

Слава богине Диане, сон мне приснился не ужасный, а смешной. Будто я – это не я, а писательница Надежда Первухина. И все вроде у меня хорошо, и романы пишутся, и даже премии литературные я получаю, а вот на тебе – проблемы с лишним весом появились. Ну работа же сидячая, малоподвижная. И вот снится мне, как сижу я, Надежда Первухина, на диете. Ем пророщенные зерна пшеницы, несоленый овес, соевый творог. В общем, всякую гадость, которую так рекламируют заморенные сторонники здорового образа жизни. Есть-то ем, да вот никак не худею. И снится мне, что я, Надежда Первухина, решаю от пищи вообще отказаться! И иду к врачу, чтоб меня от пищи закодировали. А врач мне и говорит…

– Юля, милая, пора вставать. Восемь вечера уже. Пора готовиться к торжественному ужину.

Я открыла глаза, увидела Брайана, и так мне хорошо сделалось! Слава богине Диане, что я не толстая писательница Надежда Первухина, а вполне стройная и спортивная ведьма Юля Ветрова! Все-таки правильно распоряжается нами судьба.

– Представляешь, Брайан, мне сон снился. Про писательницу Первухину. Смешно так! Кстати, она еще во дворце?

– Не знаю. Мы с ней не пересекались. Но если она во Дворце, ты ее сегодня за ужином и увидишь. Приглашены все более-менее высокопоставленные особы, даже преподаватели кафедр магической семиотики и семантики.

– Ого! Значит, надо прилично одеться.

Я встала с постели и подошла к шкафу. Раздвинула створки. Все мои выходные платья имели открытый верх. А с моими синяками такое не наденешь…

– Брайан, это ужасно! Мне идти не в чем.

– А ты надень вот это изумрудно-зеленое. Так тебе идет.

– Но у него декольте! А мое декольте покрыто синяками.

– А для этого у меня кое-что есть.

Брайан открыл еще одну створку шкафа, сунул руку куда-то в глубину полок и достал нечто… Нечто совершенно потрясающее!

– Брайан! – восхищенно пискнула я. – Что это?

– Боа из перьев фей, – сказал Брайан. – Ты же знаешь, когда они пересекают границы своего города и попадают в мир людей, крылья они сбрасывают, а перья оставляют. И из этих перьев потом делают вот такие боа. Ручная работа.

– Ох, но это же безумно дорого!

– Могу я немного потратиться на свою жену?

Я надела изумрудное платье, укутала шею и плечи в боа и показалась себе первой красавицей на свете. Брайан нежно поцеловал меня в затылок:

– Не перестаю восхищаться тобой. Юля, я так благодарен Сибилле Тейт за то, что она свела нас тогда на том званом обеде!

– А уж я-то как благодарна. Кстати, надо хоть позвонить Сибилле, узнать, как у нее дела. Она, по-моему, так и не вышла замуж. Может, стоит сосватать ей кого-нибудь из наших гномов? Уж гном-то явно не будет писать разгромных статей в адрес ее творчества!

Мы с мужем посмеялись, потом он надел фрак, я быстренько накрасилась, и мы пошли на ужин, даваемый в парадной столовой.

Парадная столовая сияла и искрилась светом свечей в золотых канделябрах, начищенными серебряными приборами, хрустальными бокалами, раритетным тончайшим фарфором. От букетов лилий на столах исходил легкий, пьянящий голову аромат.

Почти все уже были в сборе. Среди лиц, приглашенных к ужину, из знакомых я увидела Дарью и Рупрехта, свою тетю, гнома Тарталью, переодетого во фрак с гвоздикой в петлице, и писательницу Надежду Первухину. Писательница явно комплексовала от своего лишнего веса и мученически поглядывала то на стол, то на окружающих. Она, вероятно, не ела после шести вечера, а тут пришлось сделать послабление на банкет. Ох, нелегка писательская жизнь! Я поймала взгляд Надежды и должным образом ей откланялась.

Наконец прозвенел гонг, и гости стали рассаживаться по местам. Я сидела между Брайаном и Тартальей. Тетя сидела на другом конце стола, а значит, предположительно не могла видеть моих манипуляций со спиртным. Поэтому я решила, что после шампанского, которое мне разрешено в умеренных количествах, пригублю еще мерло или мускат. В конце концов, я же не алкоголичка какая-то, не стоит за мной неустанно следить!

Хлопнули пробки шампанского, лакеи (на этот раз не гномы) наполнили бокалы, и мессир Рупрехт провозгласил тост:

– За чудесное спасение Госпожи Ведьм Юлии Ветровой!

Все выпили и зааплодировали. Я толкнула в бок Тарталью и сказала:

– Эти аплодисменты предназначаются тебе.

Тарталья ответил почти высокомерно:

– Я знаю.

Все принялись за филе-миньон из куропаток, а я заметила, как Надежда Первухина со вздохом велела положить ей салат из сельдерея и спаржи. За ужином витал оживленный разговор: еще не все приглашенные знали, каким образом я пропала и каким образом была спасена. Взгляды то и дело обращались на меня, отчего я давилась и бледнела. Брайан пожал мне под столом коленку: спокойно, мол!

И тут… Мою другую коленку тоже пожали! Я уставилась на гнома – с какой стати он позволяет себе такие вольности? Даже если он меня спас, это еще не повод… Впрочем, я не стала возмущаться, сидела с непроницаемым лицом. Ну подумаешь, гном пожал мне коленку! Главное, не сломал коленную чашечку!

Тут поднялась с бокалом апельсинового сока Дарья Белинская:

– Я хочу произнести тост в честь замечательного скромного спасителя нашей Госпожи Ведьм – гнома Тартальи!

Зазвенели бокалы, Тарталья невозмутимо выпил шампанское.

– Такой подвиг нельзя оставить без награды! – воскликнула какая-то пышнотелая чародейка (раньше я ее во дворце не видела).

– О, не волнуйтесь! – весело сказала я. – Я должна выполнить три желания моего дорогого Тартальи. И я обязательно их выполню!

– Какие же это желания?! – загомонили гости. – Дорогой Тарталья, не таите от нас! Мы все будем свидетелями того, что Госпожа Ведьм исполнит их.

– Хорошо, я скажу, – поднялся с места Тарталья. – Чего таиться? Желания у меня не секретные и самые нормальные.

– Говорите же скорее, говорите!!!

– Да, – произнесла и я, поддерживая всех (мерло вкупе с шампанским уже отплясывало джигу в моей голове). – Тарталья, ты не церемонься, уж говори, и покончим с этим делом.

Тарталья откашлялся. Кто-то постучал серебряным ножичком по хрустальному бокалу. Все стихло.

– Первое мое желание такое, – сказал Тарталья. – У меня на шее жировик. Хоть и не мешает, а выглядит противно. Вот, хочу, чтобы этот жировик пропал!

– И он пропал! – с энтузиазмом воскликнула я и щелкнула пальцами.

Тарталья потрогал шею, жировика там действительно не было.

– Мерси, – сказал он мне.

– Не за что. Второе желание?

– Второе мое желание такое. Я, видите ли, работаю испокон веков смотрителем в ведьмовском некрополе. Но чувствую я, что работа эта не по мне. Хочется мне стать садовником в розарии дворца. Очень уж я розы люблю…

– Не проблема! – воскликнула я и снова щелкнула пальцами. – Дорогой Тарталья, в некрополе ты больше не работаешь, а работаешь в розарии Дворца Ремесла. Да, и на повышенном жалованье притом.

– Благодарствую, – поклонился Тарталья.

И собрался было сесть, но гости пуще загомонили:

– Третье, третье желание! Вы нас интригуете, милый Тарталья! Каково ваше третье желание?!

– Да я хотел его частным порядком, потихоньку…

– Нет, нет, нет! – закричали гости. – У друзей не бывает тайн! Говорите ваше третье желание, и Госпожа Ведьм исполнит его!

– Обязательно исполню, – подтвердила я.

– Ну хорошо. – Тарталья помялся немного, а потом выпалил: – Я желаю стать мужем Госпожи Ведьм, а значит – Герцогом Ремесла. Вот.

И сел. И уронил вилку.

Упавшая вилка издала печальный звон в наступившей тишине.

– Тарталья, – после долгого молчания заговорила я, – а ты не заметил, что я вроде бы как бы замужем. И вот тут мой муж, и он же Герцог Ремесла, сидит.

– Сижу, – немножко глуповато подтвердил Брайан.

– И потом, – продолжала я, – у тебя же, Тарталья, вроде бы жена есть.

– Ну и что? – с непрошибаемым спокойствием ответил мой гномик. – Всегда развестись можно. Я с женой разведусь, ты с мужем, вот и поженимся.

– Богиня светлая Диана! – простонал кто-то и прямо-таки захлебнулся в бокале с вином – видимо, до того его душил смех.

– Но, Тарталья, – сказала я жалобно, – я вовсе не хочу разводиться со своим мужем. Я его люблю.

– Ну и ладно, ну и не разводись, – вполне мирно сказал гном.

– Но тогда как же я выполню третье твое желание?